Торин застал Бильбо в ванной возле зеркала. Они уже успели познакомиться и даже перекинулись парой слов. Взломщик слушал Балина с растерянной улыбкой, кивал и пожимал руку каждому гному, который подходил познакомиться. Торин всегда подходил к Бэггинсу последним, в нем еще тешилась надежда, что его узнают.

Дверь в ванну не была плотно закрыта, поэтому гном был уверен, что там никого нет. Он смог разглядеть немного, прежде чем хоббит увидел в отражении круглого зеркала Дубощита. Бильбо быстро обернулся и вопросительно поднял брови.

— Ты не закрыл дверь, — сказал Торин. Он так и замер у входа, не решаясь пройти дальше.

— Да, наверное забыл, — ответил Бильбо, поправляя челку.

В зеркале он рассматривал совсем новый шрам с ровными стежками.

— Оин говорит, что снимет швы через несколько дней, — сказал Торин.

— Но шрам все равно останется, — расстроился Бильбо.

— Это плохо?

Торин рефлекторно почесал свой шрам над правой бровью, который за десять лет превратился в бледную полоску.

— Для гномов, видимо, нет, но я хоббит. У хоббитов шрамов не бывает.

— Ты особенный хоббит.

— Это точно, особеннее некуда. Просто это не очень красиво, шрам я имею ввиду. Хотя не в моем возрасте заботиться о внешности.

— Красиво.

Бильбо покраснел. Махнул рукой, мол, глупости говоришь, но при этом продолжал довольно улыбаться.

Для гномов шрамы никогда не были чем-то плохим. Шрамы предмет гордости, доказательство того, что ты выжил. Их не прятали, не стыдились. Поэтому Торину было горько смотреть на то, как Бильбо переживает по этому поводу.

Еще одно болезненное напоминание о том, какие они разные. Словно из разных миров. Хотя не словно, они и были из разных миров.

Может ли горный хребет полюбить цветущий сад? Видимо, может.

Сегодня был выходной, поэтому никаких тренировок. Дети еще после сытного второго завтрака убежали играть, сказав, что у них «важные дела» у карьера и примостных полей. Их стали расспрашивать, какие такие дела, но малыши стойко молчали. А Кили и Фили встали на сторону детей.

— Ну, дела у них, — заступился Кили. — Чего пристали?

Торин нахмурился. Конечно, он был рад, что племянники так сдружились с Фродо и малышами. Но ему не нравилось, что Фили и Кили покрывали их шалости. Как бы не случилось беды.

— Только будьте осторожнее, — попросил Бильбо. Отчего-то он выглядел встревоженным.

— Да что с ними в Шире может приключиться? — удивился Нори.

Хоббит ничего не ответил, только нахмурился, наблюдая, как дети скрываются среди петляющей тропы и соседских норок.

Гномы решили не скучать, и ушли снова заниматься домом на дереве. Приятно, когда есть дело. Конечно, в Шире было хорошо, а в гостях у Бэггинса тепло и сытно. Но любая праздная жизнь утомляет, разочаровывает. Даже вернув себе корону, Торин любил спускаться в кузницу, снимать тяжелую мантию и брать в руки молот. Работа приводила мысли в порядок и успокаивала после тяжелого дня.

Торин задумался. Так или иначе, все его мысли снова возвращались к подарку. Гном встретился с местным кузнецом и договорился, что будет приходить рано утром. Он думал, что быстро сможет сделать подарок для Бильбо, но все оказалось сложнее. Что дарить взломщику?

Кинжал? Пояс для кинжала? Кольцо? Брошь?

Все это было не то. Все это было не для Бильбо, ничего из этого. Торин терялся. Он дарил самые разные подарки, очень много за свою долгую жизнь. Племянникам дарил прекрасные мечи ручной работы. Сестре — серебряные серьги с сапфирами, под цвет её глаз. А брату однажды подарил брошь. Слишком вычурную, в виде ворона, а Фрерин в ответ подарил похожую. Никто из них так ни разу и не надел этот ужас. Хотя сейчас Торин бы с большим удовольствием взял в руки работу Фрерина. Но та брошь была утеряна при нападении Смауга.

Хорошие подарки, даже чудесные. Но не для Бильбо. Для него нужно было нечто особенное. Торин знал, что для полурослика есть особенный, тот самый подарок. Нужно только догадаться, какой именно.

Бильбо увязался с гномами. Его руки совсем зажили, в дом он не поднимался, но активно что-то подавал и прибивал до чего дотягивался. Торин наблюдал за ним, когда была возможность. Бильбо ответственно выполнял всю работу, хмурясь и сдувая лезущую в глаза челку.

В этот день мужчины ставили стены, укрепляли балки. А также сделали прочную деревянную лестницу, чтобы на века. Была идея сделать веревочную, но Бильбо быстро заставил всех передумать. Торин был уверен, что еще несколько дней и все будет готово. Они впервые строили подобную конструкцию, и Дубощит был доволен работой.

Гномы переводили дух, они собрались под домом и любовались работой. Бильбо стоял рядом и довольно щурился, сделав руку козырьком, прикрывая глаза от солнца.

— А еще обязательно нужно будет повесить занавески и принести побольше подушек, — вслух рассуждал взломщик. — А дальше пускай сами придумывают, как им украшать свой дом. И дверь нужно будет покрасить.

Вернуться хотели до обеда. Когда все засобирались домой, Бильбо их внезапно остановил и сказал:

— Может, кто хочет пройти со мной до карьера?

— А что, хочешь проверить малышей? — спросил Бофур.

— Да, что-то мне неспокойно, — ответил хоббит.

Не все пошли с Бильбо. Бомбур предложил заняться обедом. Так с хоббитом пошел Торин, Кили и Фили, Бофур, Ори и Двалин. Тех, кто не пошел, хоббит попросил разобраться со стиркой, чтоб не скучали дома. Гномы поворчали, но согласились помочь.

По дороге им никто не повстречался. Бильбо объяснил, что по выходным хоббиты любят собираться на рынке. Не столько для того, чтобы запастись съестными припасами на неделю вперед, сколько поговорить с соседями. Со всеми обсудить все новости, что накопились за несколько дней.

— Раньше ты не ходил проверять детей, — заметил Бофур. Он шел от хоббита по правую руку, Торин был за ними.

— Скажем, что это интуиция. И очень надеюсь, что просто дурное предчувствие и я понапрасну развел панику.

Сегодня солнце постоянно скрывалось за облаками. Уже не было той знойной полуденной жары, но и осенние холода не взяли свою силу. После хорошего труда гномы решили не надевать снова плащи, многие остались в рубашках. Только Ори не расстался с шарфом, как и Бофур со своей неразлучной шапкой.

Они прошли норы Двалинг и Скары и приближались к броду. То были низенькие хижины, укрытые толстым слоем дерна и травы. Двери у них были синего и коричневого цвета. Выглядели норы скромнее, видимо, дальше от центра Шира обитали менее зажиточные хоббиты.

Бильбо первый обратил внимание на крошечную фигурку, что была у последней норки. У взломщика было самое острое зрение, поэтому он первым разглядел, кто топтался возле дверей.

— Кажется, это Пиппин, — нахмурился Бильбо.

Он посмотрел на Торина. Гному не понравился этот встревоженный взгляд. Хоббит зашагал быстрее, гномы последовали его примеру.

Подойдя ближе, и Торин разглядел светлую голову юного Тука. Малыш стучал в закрытую дверь, не жалея кулаков. Но дома никого не было.

— Перегрин, — громко позвал Бильбо, подбегая к ребенку. — Что случилось?

Взломщик опустился на колени перед хоббитенком. Пиппин перестал стучать и обернулся. Он тяжело дышал, по щекам катились слезы.

— Ну, тихо, — Бильбо растерянно обернулся на гномов. — Ничего страшного не случилось же? Они что, снова тебя прогнали играть в другое место? Я этим задирам задам тогда…

Пиппин замотал головой, он все указывал рукой на восток. Он не мог говорить: дыхание никак не могло выровняться. А потом, спустя невыносимо долгое мгновение, пока Бильбо говорил успокаивающие слова, Пиппин прошептал только одно слово:

— Тонет.

Короля-Под-Горой словно окатили ледяной водой.

Торин не видел лица взломщика. Пока в голове короля не прояснилось, он наблюдал, как напряглась спина Бильбо, как быстро тот поднялся и побежал. Даже когда они убегали от разъяренного огромного медведя, хоббит не бежал так быстро.

Гномы побежали за ним, все, кроме Ори. Пиппин, задыхаясь от слез, обнял молодого гнома за ноги. Ори опустился на колени и прижал к себе малыша. Теперь за Перегрина Тука Дубощит был спокоен.

Торин вместе с Двалином обогнали хоббита, когда завидели песок и сверкающую на солнце воду. Они первыми выбежали на пляж.

Мерри и Сэм стояли по пояс в воде и вдвоем протягивали вперед длинную и толстую ветку. Торин пробежал мимо них к тому месту, где Фродо отчаянно сражался за свою жизнь. Он стучал руками по воде, но голова едва виднелась за брызгами. На половине пути дно под ногами гнома исчезло, и он поплыл, четкими и широкими движениями двигался к цели.

Двалин тем временем вытащил Мерри и Сэма из воды, грубо схватив за вороты рубашек. Они дрожали то ли от холода, то ли от страха, а может все вместе. После подоспели Фили и Кили и помогли своему наставнику вытащить малышей на сушу.

Бильбо, выбежав на берег, сразу же ринулся в воду, тяжело дыша. Он уже успел зайти по бедра, но Бофур преградил ему путь и попытался оттащить. А хоббит как безумный рвался вперед.

Но все это было за спиной Торина, который почти доплыл. Фродо не мог больше держаться, малыш скрылся под водой. Перепуганный король нырнул.

Для Бильбо эти несколько секунд, что Торин был под водой, показались вечностью.

Дубощит действовал быстро. Он подхватил ребенка под водой и поднялся, придерживая Фродо так, чтобы тот не захлебнулся. Голову поднял высоко, перехватил его поперек груди и поплыл к берегу. Стоило Дубощиту твердо встать на ноги, как ему на помощь пришел Двалин, который уже ждал своего короля. Вместе они вытащили ребенка на берег.

Ноги у взломщика подкосились и он точно бы упал, если бы не Бофур, который его поддерживал.

Торин сразу же прислушался к чужому дыханию. Фродо дышал тяжело. Гном повернул его лицом вниз и положил себе на колено. Глубоко вдохнул и несильно надавил коленом на живот. Одной рукой придерживал, другой похлопал по спине между лопаток. Фродо захрипел, вода вытекла через нос и рот. Когда кашель затих, Торин развернул ребенка лицом к себе и стал осматривать на наличие травм.

— Живой, — раздался совсем рядом голос Бильбо.

Взломщика перестали держать, и он упал возле племянника, а после прижал к себе, аккуратно развернув, чтобы малышу было чем дышать. Торин не отрывал от них глаз. Бильбо прижался щекой к мокрым волосам и заплакал, то и дело целуя Фродо то в лоб, то в щеку. Малыш совсем не сопротивлялся, было похоже, что он плохо понимает что произошло.

— Прости, дядя Бильбо, — прохрипел Фродо.

— Главное, что все хорошо, — шепнул Бильбо. — Малыш, как же ты меня напугал. Я уже думал… думал…

Голос хоббита оборвался.

— Холодно, — пожаловался Фродо, едва открывая покрасневшие глаза.

Дубощит опустился рядом. Бильбо передал ему ребенка и стянул с плеч темно-зеленый пиджак. Торин с радостью бы пожертвовал ради Фродо свою одежду, но с него самого стекало в три ручья. После Бильбо очень проворно стянул с племянника сырую одежду и плотно закутал в пиджак, как в кокон. Бофур пожертвовал свою шапку. Ори внезапно тоже оказался рядом, протягивая свой шарф. Торин не заметил, как художник и юный Тук подошли. Пиппин выглядел спокойнее, больше не плакал, только тревожно смотрел на друга и сжимал в руках край рубашки.

Кили и Фили рядом спрашивали, как себя чувствуют Сэм и Мерри. Те были только напуганы, не ранены. Бофур предложил развести костер.

— Нет, лучше скорее пойти домой, пока не начался жар, — Бильбо поднялся, продолжая прижимать к себе Фродо.

— Долго идти? — спросил Двалин. Он скрестил руки на груди, сурово стоя над Торином.

— Нет, главное поторопиться.

Бильбо уже пошел, никого не дожидаясь. Гномам и хоббитятам пришлось поторопиться.

Бильбо сам нес Фродо домой, малыш задремал на его руках, удобно устроив голову на плече взрослого. Остальные дети рассказывали, что же такое приключилось. Оказывается, они хотели набрать плоских ракушек для украшения дома. На берегу были побитые и некрасивые, поэтому дети рискнули зайти дальше. Так и вышло, что Фродо попал в яму, а после течением его унесло дальше. Мерри догадался дать Пиппину команду бежать к ближайшей норе и просить о помощи.

— Я бы прочитал вам лекцию, будь у меня силы, — сказал слишком спокойно Бильбо, кажется, у него совсем не осталось сил, хотя бы для того, чтобы включить родительский тон. — Просто задумайтесь, что могло случиться, и сами сделайте выводы.

Дети понурили головы, они осознавали, к чему все могло привести. Торин на месте Бильбо детей бы наказал за такое легкомыслие, поставил бы в угол полюбоваться час-другой на стену. Но признавал, что в итоге они поступили правильно, не растерялись и пытались все исправить. После шли молча, а так как было по пути, малышей развели по домам.

Когда они уже подходили к Бэг Энду, Бильбо подошел ближе к Торину и спросил:

— Ты спас его, что я могу для тебя сделать?

Торин не ответил, только удивленно посмотрел на полурослика.

— Обычно прекрасная дама награждает своего героя поцелуем, — сказал Кили, плавно проскальзывая мимо Торина и Бильбо.

— Но я ведь не прекрасная дама, — удивился хоббит, на его губах наконец-то расцвела улыбка.

— А я совсем не герой, — ответил Дубощит, а после обратился к полурослику. — Мне ничего не нужно от тебя, я просто сделал то, что сделал бы на моем месте любой.

Начался настоящий балаган, когда в нору зашел Бильбо с Фродо на руках. Хоббит сразу же пошел в детскую и попросил Оина сходить с ним. Торин же вкратце рассказал остальным, что случилось. Гномы расстроились, что их не было рядом, когда случилась такая беда. А после все стали ждать Оина и его вердикта. Если бы с Фродо что-то случилось, то никто себе этого не простил бы.

— В следующий раз приедем в Шир раньше и научим их плавать, — сказал Глоин, остальные гномы поддержали.

— А то в бочках и трех секунд не продержатся, — ответил Нори.

Кили и Фили стали рассказывать подробности, а Торин отправился к себе переодеться. Одежда успела подсохнуть и с него не текло, но все еще было неприятно.

Король надел другую рубашку черного цвета, мешковатые темные брюки. Сырую одежду постирал сам, а после вывесил на улице, где к нему присоединился Двалин. Старый друг выглядел уставшим, он тоже переживал, что они могли не успеть. Гномы перекинулись парой слов. Что в Двалине было хорошо, так это то, что с ним не нужно было быть многословным. Только после этого Торин пошел к Бильбо и Фродо, не забыв постучать, прежде чем войти.

Фродо, уже переодетый в чистые и сухие одежды, лежал в кровати. Оин согнулся над ним, слушал с помощью рожка дыхание. В комнате царил полумрак, занавески закрывали окно. Бильбо суетливо зажигал свечи. На его встревоженном лице скакали желтые блики, он каждую секунду кидал на племянника и целителя взволнованный взгляд.

— Все в порядке, — сделал вывод лекарь. — Торин хорошо сработал. Воды в легких не осталось. А сейчас прописываю постельный режим и заботу.

— С этим мы справимся, — улыбнулся Бильбо.

Выглядел хоббит потрепанным, на светлой рубашке еще были мокрые пятна в тех местах, где он прижимал к себе ребенка. На нем все еще были мокрые штаны, потемневшие от воды. Но плечи были расслаблены, и в самой позе чувствовалось облегчение, как если бы с его плеч сняли целую гору.

— Можно пропить ромашку или чабреца, — предложил Оин, посматривая на хоббита.

— Душицу можно?

— Можно и её.

Бильбо кивнул.

— Хорошо, сейчас заварю для Фродо.

— Это не для Фродо, а для тебя, — хмыкнул старый гном. — А малышу завари просто чая с малиной.

Оин вышел из детской, оставив удивленного хоббита вместе с Торином и племянником одних.

 — Бильбо, я послежу за Фродо, а ты пока приведи себя в порядок, — сказал Торин.

Взломщик кинул взгляд на племянника, который молча лежал, вытянув руки вдоль теплого одеяла.

— Я мигом, — сказал Бильбо и стрелой вылетел из комнаты.

Торин прошел к кровати и сел рядом на пол, сейчас совсем не хотелось теснить ребенка. Что удивительно, в голове у гнома было совсем пусто. Ни одной мысли, лишь звенящая тишина и ноющие руки.

Как Бильбо и обещал, вернулся быстро. Теперь на нем были темно-серые штаны со спущенными подтяжками и непривычно темная рубашка. В руках он нес дымящуюся чашку и блюдце с вареньем. В комнату зашел спиной вперед, руки были заняты.

— Я же сказал, что сам прекрасно справлюсь, — ворчал хоббит, за дверью топталась целая толпа помощников.

 Торин поднялся и взял все из рук хоббита. Бильбо поблагодарил и снова скрылся. Вернулся с подушками и одеялами, которые раскидал на полу.

Подушку за спиной Фродо подняли, чтобы он мог полусидеть-полулежать. Бильбо подал ему чашку с чаем и сел на полу у изголовья кровати. В руках держал блюдце (пиалу, как позже поправил Бильбо) и ложку. Торин сел рядом с взломщиком.

В комнату стали заглядывать остальные гномы. Все они радовались, что с Фродо все хорошо. И просили скорее поправиться, а то тренировки без него будут не те. Малыш лишь хрипел в ответ, говорил, что ни за что не пропустит занятия.

Фили и Кили пришли последними и, что удивительно, попросили сначала прощение у Бильбо. Они знали, что дети будут играть у воды.

— Мы думали, что это твоя гиперопека, — сказал Фили. — Мы готовы искупить вину любым способом.

В любой другой раз Бильбо бы не упустил возможности занять принцев домашней работой, но сейчас хоббит только махнул рукой и снова отвернулся к Фродо.

Обед был отложен, но Бомбур все равно настоял на том, чтобы ребенок выпил горячий бульон. Бильбо кормил с ложки племянника, а сам так и не притронулся к еде.

— Нет аппетита, — отмахнулся хоббит.

— Так не пойдет, ты либо ешь, либо придется также кормить тебя с ложки, — для пущей суровости Торин скрестил руки.

— Позже, все позже, — на Бильбо никогда не действовал суровый вид короля.

У Фродо все-таки поднялась температура, поэтому Бильбо ни в какую не хотел отходить от кровати. Он положил голову на сложенные руки, которые лежали на краешке одеяла. Торин отходил несколько раз, принести еще чая или посмотреть, чем заняты остальные. А когда приходил, Бильбо все также лежал и смотрел на Фродо. Иногда дотрагивался до тонкой детской руки, до красного лица или поправлял влажные от пота кудри.

Когда чай был выпит, Фродо заговорил с Торином и Бильбо. Хоббит сидел все в той же позе, только приподнял голову. Торин расположился рядом с ним, а ребенок уже давно лежал, до самого подбородка укутанный одеялом.

— Дядя Бильбо, — позвал малыш.

— Что такое?

— Может, не надо было меня спасать.

Бильбо и Торин переглянулись.

— О чем ты говоришь, милый? — напрягся хоббит.

— Может, это мама и папа по мне соскучились? Хотели забрать меня с собой.

Эти слова были Торина сродни удару клинка Азога в грудь. Выбивали весь дух. Бильбо всхлипнул, но не заплакал, только плотно сжал губы. Он опустил голову и уставился на свои сцепленные замком пальцы. Гном догадался, что его взломщик навряд ли сможет сказать хоть что-то.

— Фродо, это были не твои родители, — сказал Торин, говорил медленно, четко произнося каждое слово. Так его речь казалась увереннее, и он успевал продумать, что сказать дальше.

— Они не соскучились по мне? Я вот соскучился очень сильно.

— Твои родители скучают, могу в этом поклясться. Они любят тебя, именно поэтому не стали бы брать тебя с собой.

Фродо шмыгнул носом и тоже поджал губы. Сходство с дядей было на лицо.

— Я бы очень хотел с ними увидеться, — дрожащим голосом сказал ребенок.

Бильбо не выдержал этих слов, полные тоски. Он отвернулся от ребенка, чтобы не показать слез. Торин поймал его взгляд, он сделал над собой усилие и ободряюще улыбнулся.

— Фродо, всему свое время, — сказал король. — Вы увидитесь, и скажу тебе, что нескоро. Но знай, ты всегда под их присмотром.

— Как так?

— Они загораются двумя звездами на ночном небе, чтобы проверить, как поживает их сын. Они видят все твои успехи, переживают, как бы ты много не хулиганил. Твой отец хвалится всем остальным звездам, говорит, какой смышленый мальчик у него растет. А мама заливается сверкающим светом каждый раз, когда ты смеешься.

— А если я посмотрю на звезды, то увижу их?

— Да, сразу же узнаешь. Они будут совсем рядом друг с другом сиять для тебя.

Вскоре Фродо заснул, утомленный случившемся. Бильбо задул свечи, и они с Торином вышли. Гном уже собирался пройти на кухню, откуда слышались голоса друзей. Но Бильбо схватил его за край рубашки, а после уткнулся головой в гномью спину. Это было неожиданно. Дубощит развернулся, обнял Бильбо и крепко прижал к себе, защищая от всех бед. Хоббит не был против, укрыл свое лицо на чужом плече и вздохнул. Сегодня слишком сложный день, Торин удивлялся, как Бильбо еще держится на ногах. Так они простояли несколько минут, без слов поддерживая друг друга.

Ужин прошел в тишине, Бильбо совсем немного поклевал жаркое, над которым старался Бомбур вместе с братьями. Когда стемнело, Торин уговорил Бильбо выйти подышать свежим воздухом.

Остальные уже видели десятый сон. А хоббит и гномий король неспешно прогуливались по саду. Светила огромная луна, окрашивая заснувшие цветы холодным светом. Гном не находил сад Бильбо красивым, но считал его самым лучшим в Хоббитоне, если не во всем Шире.

Хоббит с любовью ухаживал за своим садом, лично копался в земле, хоть у него и был собственный садовник. Торин не мог понять красоту природы, но хоббит среди ярких бутонов был намного прекраснее, чем среди золота и драгоценностей.

— Торин, — сказал хоббит, останавливаясь.

Гном внимательно посмотрел на взломщика, ожидая продолжения.

— Ты так здорово успокоил Фродо, спасибо большое. Эта история со звездами, так принято у гномов?

— Есть поверье, что наши предки приглядывают за нами с небосвода. Только стариковские байки, не больше.

— А за тобой кто-нибудь приглядывает?

— Ох, — задумался Торин, поднимая голову. — Да почти вся родня.

Бильбо тоже задрал голову.

— Уверен, они гордятся тобой.

Торин на это надеялся.

Они пошли дальше. Бильбо сцепил руки за спиной. Торин не сомневался, что хоббит снова и снова прокручивает сегодняшний день в голове. Можно ли было избежать случившегося?

Торин тоже об этом думал. А еще он был рад, что смог отбросить эмоции и так точно помочь Фродо. Длинная и тяжелая жизнь его закалила, секунды раздумий могут стоить кому-то жизни. Слава Махалу, все обошлось. Торин не знал, как бы он жил дальше, зная, что не помог, что не успел. Что не спас. Не уберег.

А что было бы с Бильбо? Об этом было даже страшно думать. Гном посмотрел на взломщика. В лунном свете в золоте волос сверкнул мифрил.

— Могу поздравить с первой сединой, — сказал Торин, дотрагиваясь до побелевших волос Бильбо.

— Серьезно? — удивился Бильбо, тронув свои кудри.

Их пальцы столкнулись. Торин извинился и поторопился убрать руку.

— Прости, я не должен был…

— Дотрагиваться моих волос? Я не против.

Торин и не мечтал услышать такие слова. Он медленно протянул руку вперед и, затаив дыхание, коснулся волос Бильбо.

Хоббит улыбнулся и шагнул ближе. Торин зарылся своими грубыми пальцами в мягкие кудри. Слова «будь со мной» или «вспомни меня» умерли где-то в сердце. Бильбо же внимательно наблюдал за другом.

— Amrâlimê, — сказал Торин, смотря в глаза, в которых разлили серебро.

— Красиво, — улыбнулся Бильбо, положив свою хрупкую ладонь поверх руки гнома. — Похоже на эльфийский. Квенья?

— Нет, это кхуздул, язык моего народа.

Наивно было полагать, что Бильбо вспомнит значение этого слова, которое когда-то сам Торин ему объяснял.

— Красиво, — еще раз повторил хоббит. — А можешь сказать еще раз?

— Amrâlimê, — повторил Торин с улыбкой. Он мог говорить это Бильбо всю ночь и весь день. Каждый день и каждое мгновение он хотел бы говорить ему это слово, обнажая душу.

Бильбо повторил это слово и Торин восхищенно замер. Приятно было представлять, что Бильбо, зная значение, говорил бы ему это слово, хоть так и неумело, неправильно протягивая последние гласные.

Он думал снова объяснить значение, но Бильбо не дал этого сделать. Хоббит поднял руки и сжал пальцами воротник гнома, заставляя того нагнуться и склонить голову. Бильбо поцеловал его, это было только легкое прикосновение губ. Все закончилось так же быстро, как и началось. Они остались стоять так же близко. Бильбо, кажется, не собирался отстраняться и продолжал держать гнома за ворот. А пальцы Торина продолжали переплетаться с нежными кудрями. Он едва мог что-то сказать, уставился на хоббита, который усердно отводил взгляд. Бильбо враз покраснел до самых острых кончиков ушей. Торин дотронулся до его щеки.

— Кажется, я записал тогда, что значит это слово, — с очаровательной улыбкой прошептал взломщик.

Он посмотрел в глаза гному. Король не мог найти сил, чтобы отвести взгляд. В этот момент ему казалось, что он смог заглянуть в самую душу Бильбо. Такую прекрасную и таинственную.

Мгновение и они снова потянулись друг к другу.