Уэйд сидел на краю колодца. Глаза слипались, еле добрел сюда. Он очень надеялся, что Питер ему не приснился. Доказательством тому была шляпа с широкими полями. Но вдруг это был не Питер? Но разве найдется в Париже еще человек, который осмелится подойти к отвратительному наемнику?

«Прости, мы не помним».

“Мы видели сладкие сны”.

«Сладкие сны с малышом Питти».

Уэйд хмыкнул. Спина горела невыносимо, особенно после того, как он надел кожаный плащ. От рубашки толку уже не было, ее остатки он скинул у столба. 

Уэйд ждал недолго. Даже заскучать не успел, как во дворик вбежал Питер. Уэйд помахал ему шляпой. Он улыбнулся, но сразу же нахмурился. На лице Паучка на мгновение отразился дикий ужас. Весь взмыленный, растрепанный, с драными коленями. Его глаза широко распахнуты, по виску стекает пот. Питер моргнул, увидел Уилсона, дернул головой и неловко улыбнулся. 

— Ты пришел, — задыхаясь, сказал Питер. 

— Ты пришел, — ответил ему Уэйд. — Я думал, что видел чудесный сон. Но нет, ты и правда там был. Спасибо. 

Он надел шляпу назад на голову Питера. Тот быстрым взглядом окинул лицо Уэйда, а после нахмурился, посмотрев на плечи.

— Тебе нужно к врачу, — сказал Паучок. — Идти сможешь?

— Куда? — не понял Уэйд. 

— Не сможешь, точно нет, ты же едва глаза открытыми держишь, — Питер развернулся к нему спиной и слегка присел. — Я отнесу.

— Ты чего? Сдурел совсем? Куда нести меня собрался?

— К врачу нашему, он тебя подлатает. 

Питер выпрямился и обернулся. Взгляд его был строгим. Уэйда развеселил этот контраст с юными, почти нежными чертами его лица. 

— Все в порядке, сам залижу раны, — отмахнулся Уэйд. 

— Знаешь, что будет с твоей спиной? — Питер ткнул пальцем в грудь Уэйда. — Там начнет все гнить, а в ранах заведуться такие белые черви. И они будут копошиться и размножаться в твоей спине. 

— Отвратительно, прекрати, не будет такого!

— Нет, будет!

— Не будет. 

— Будет. 

— Нет. 

— Да. 

— Ладно, но пойду я сам. 

— Хорошо, тогда иди за мной, тут недалеко. 

Уэйд встал и поморщился, накинул на голову капюшон и черной тенью пошел за мальчишкой. Питер же постоянно оборачивался, словно проверял, не сбежал ли Уэйд. 

«Куда ему бежать, бежать больше нет смысла».

“Куда теперь от таких глаз деться?”

Уэйд закатил глаза. Еще поэзии в его голове не хватало. 

Они вышли к полуразрушенному замку, что стоял у самого берега реки. Вокруг него сновали бродяги, поэтому буржуи не рисковали подходить к нему близко. Питер же уверенно подошел ко входу, со всеми здороваясь. 

Они поднялись на второй этаж, Питер постучал в перекошенную дверь, а после вошел. Уэйд собачонкой следовал за ним. 

В нос ударил запах микстуры, жженой травы, спирта. В центре комнаты стоял мужчина, темные волосы его были заколоты, на носу треснувшее пенсне. 

— Питер, кого это ты мне привел? — спросил незнакомец. 

— Брюс, это Уэйд и ему нужна помощь, — сказал Питер, рукой указывая на друга. — Уэйд, это Брюс, наш лучший врач. Он постоянно меня лечит, так что рекомендую.

— Лучший, потому что единственный, — усмехнулся Брюс, а после перевел взгляд на Уилсона. — Тот самый Уэйд?

— А я что, знаменитость? — усмехнулся наемник. 

— В некотором роде, — Брюс усадил Уэйда на трехногий табурет. 

Уилсон выразительно посмотрел на Питера. Щеки акробата покраснели. Он сел у стены на кровать и стал тонкими пальцами колупать едва подсохшую багровую корку на коленях, поглядывая на Уэйда. Брюс громко прочистил горло, напоминая о себе. Уэйд вздрогнул и стал стягивать с плеч плащ. Послышался тихий вздох рядом. 

— Ты поможешь ему? — спросил Питер.

— Да, помогу, — ответил Брюс. — Но ты, Питер, выйди. Тебя еще Тони искал. 

— Я не пойду.

— Питер, он очень сильно хотел с тобой увидеться. 

— Ладно, — Питер поднялся с кровати и встал перед Уэйдом. — Я еще за тобой вернусь, так что лечись. 

— Давай, Паучишка, беги по своим делам, — усмехнулся Уэйд. 

Питер ему тепло улыбнулся и вышел. Брюс же предупредил, что будет больно и начал промывать изувеченную спину. Было больно. Уэйду показалось, что даже больнее, чем били. 

— Часть кожи с плетки застряла в ранах, — объяснил врач. 

Дальше следовала долгая и болезненная процедура, которая сопровождалась монологом Уэйда. 

— И ведь ладно яблоки, почему картофель подорожал? Нет, конечно, я сам его не буду выращивать, но ведь это грабеж! Что дальше, багет взлетит в цене? Что за бред, мы же во Франции. Хотя по именам, место действия стоило перенести в Англию. Но кто же виноват, что вдохновением послужили Собор и прекрасная белокурая Анжелика. 

Брюс уже зашивал самые страшные раны, после прикрыл спину прокипяченной тряпкой и плотно привязал ее к больному. Уэйд оделся и от души поблагодарил врача. 

— Где я смогу найти Питера? — спросил Уэйд, открывая дверь. 

— Скорее всего он у Тони, — между бровей Брюса залегла морщина. — Спустись вниз, там тебе подскажут. 

Уэйд вышел в коридор и замер. Он не знал, стоит ли ему надевать капюшон или здесь можно не прятаться. Народ сновал туда-сюда по своим делам и никто не обращал на него внимания.

Наемник прошел к лестнице с подбитыми перилами и стал спускаться вниз. Он с интересом рассматривал потолки. Где-то еще сохранились фрески. Выцветшие и поблекшие, они все еще могли рассказать историю. Уэйд так и замер на лестнице, задрав голову. Он увидел Мадонну, которая с безразличным лицом смотрела на младенца в своих руках. Она излучала отчужденную и холодную красоту. Глаза ее почти закрыты.

— Любуешься? 

Уэйд опустил голову. Шея затекла ужасно. Наемник стал ее массировать, смотря на Питера. Он поднимался с нижних этажей и сейчас стоял на несколько ступеней ниже Уэйда. Он поднял голову, взглянул на потолок и сразу же опустил, посмотрел на наемника.

— Теперь я понял, что за Уэйд, — раздалось за спиной акробата.

Наемник не заметил, что Питер был не один. За его спиной стоял мужчина. Уэйд узнал его, сложно было не узнать. Железный Человек все же человек известный. Уилсон его видел пару раз, но близко они никогда не пересекались.

Железный Человек стоял ровно, гордо расправив плечи. Темные короткие волосы и смешная борода. На нем был красный камзол с золотыми пуговицами. 

— Не спаси он тебя, Питер, то ни за что бы не позволил тебе общаться с Уилсоном, — сказал Железный Человек, встав возле Уэйда. Последний оказался выше. — Чего ты хочешь?

— Массаж простаты, — ответил Уэйд.

Питер хихикнул, а после закрыл лицо руками, сквозь пальцы было видно, что он покраснел. Железный Человек тоже покраснел, но уже от злости. Он закатил темные глаза и продолжил подъем по лестнице. 

— Теперь он запретит тебе со мной общаться? — спросил Уэйд, поворачиваясь к Питеру. — Испорчу хорошего мальчика.

— Он не сказал нет, — усмехнулся Питер, он тоже пошел дальше, поманив наемника за собой. — Пойдем.

Акробат повел наемника куда-то вверх. Все выше и выше. 

— Это мои скромные хоромы, — сказал Питер, пропуская Уэйда в свою комнату. 

Наемник прошел вперед и огляделся. Он увидел смятую кровать, повсюду книги. В углу какой-то железный хлам. А еще здесь был стол, на котором царил хаос. На спинке стула висел красно-синий костюм. Из общей идиллии беспорядка выбивалось только зеркало под два метра ростом у стены с дорогой сверкающей рамой. 

— Мило, — сказал Уэйд, подходя к окну. — А на зеркало такое ты накопил своими выступлениями?

— Аж десять раз, — Питер широко улыбнулся. — Мне его Тони подарил около года назад. Не знаю, зачем оно мне, но отказываться было неловко.

— Не знал, что Железный Человек такой щедрый, — присвистнул Уэйд. — Я слышал, что он, ну знаешь, над златом чахнет и все такое.

— Нет, он не такой, — ответил акробат и резко перевел тему. — За что тебя наказали? 

— Неважно, — Уэйд скривился. 

— Это как-то связано с отцом Осборном? 

— М? Священник? Нет, почему ты так решил? 

— Просто. 

Питер нахмурился. Что-то гложило его. Уэйд стал обходить комнату, неужели он сказал что-то не так. 

— Тот парень, что пытался тебя затоптать, — заговорил наемник, взяв в руки первую попавшуюся книгу на столе. — Он подал на меня в суд за жестокое избиение. Представляешь? Даже свидетелей нашел.

— Значит, ты из-за меня оказался… — Питер виновато смотрел на Уэйда.

— Нет, ты не виноват, что этот Джеймсон кретин, который, кстати, хотел тебя украсть, еще и махал своей зубочисткой, — перебил наемник, открыв книгу. — Виноват тут только он, ты ни при чем. А вообще, если бы не ты, меня бы, может, и за убийство осудили. А там, знаешь, бежать сложнее, Питти.

— Питти? — усмехнулся акробат. Как будто ничего другого он не услышал.

Наконец-то он улыбнулся. Лицо сразу просветлело, глаза-угли одарили наемника теплом. 

— Что тут у тебя? — теперь тему переводил Уэйд.

Он положил книгу на место, слишком заумно она была написана. Наемник больше любил дешевые романы, что продавали возле публичного дома. Уэйд посмотрел на стол юноши, который был завален всяким мусором. Питер встал рядом.

— Тут я всякое мастерю, — пожал плечами Паучишка.

— Изобретения? — удивился Уэйд.

— Да, — Питер снова улыбнулся. — Я вот, например, сегодня ходил показывать детям фокусы с мыльными пузырями и…

Акробат не договорил. Он вдруг заозирался по сторонам, словно что-то потерял.

— Вот же черт, — сказал Питер, лицо его было испуганным. — Я похоже… этого моего изобретения нет. Как же я так его забыл. Еще и в соборе. Точно там оставил.

— Так, тихо, — Уэйд взял Питера за плечи. — Что случилось? 

— Это изобретение, ну так, безделушка, — стал сбивчиво объяснять акробат. — Я, похоже, оставил его в соборе. У архидьякона в келье.

— А что ты делал в его келье? — нахмурился наемник.

— Ну тогда у столба отец Осборн меня перехватил и сказал идти за ним.

— И ты пошел?!

— Да, а что мне еще оставалось делать, там был рядом палач.

— Ладно, и что дальше? Он тебе угрожал?

Питер отрицательно замотал головой. Наемник видел, что юноша чего-то недоговаривает. Но давить на Питера он не хотел, акробат и так выглядел напуганным и не в своей тарелке. 

— Где именно ты оставил свою игрушку? — спокойно спросил Уэйд, все еще сжимая в руках плечи Питера.

— В его келье, там еще, видимо, лаборатория, повсюду склянки и запах едкий.

Уэйд кивнул головой. Его все еще мучали вопросы, но он решил оставить их на следующий раз. 

— Я поищу твою сумку, не переживай, — сказал Уэйд, отпуская плечи Питера.

— Не надо, ты и так из-за меня пострадал.

— Повторяю, не из-за тебя, а сумку я буду искать только за тем, что мне тоже интересно глянуть, какие такие фокусы ты показываешь детям.

— Я могу показать тебе много другого.

Питер так юн. И как полагает молодым людям, он быстро забывал о проблемах и переключался на более важные для него вещи. Юность прощает ветреность, юность любит свободные головы. Акробат подошел к своему столу и, убрав лишнее, оставил на столе одно изобретение. Круглый барабан с пустотой внутри. На стенках этого барабана Уэйд разглядел одинаковые рисунки собаки. Барабан был насажен на ось, которая была соединена с ручкой. 

— А теперь выбери одно место и смотри только туда, — сказал Питер. — Я еще никому этого не показывал, поэтому волнуюсь.

Наёмник послушался и стал смотреть на собаку, которая поднимала одну лапу. Акробат стал быстро раскручивать ручку. Тут собака бойко подняла одну лапу, затем снова другую. Собачонка весело начала скакать на месте. 

— Не может быть! — воскликнул Уэйд, посмотрев на Питера. — Это ты заставил ее шевелиться?!

— Да, — Паучок широко улыбался, он перестал вертеть ручку и собака замерла на месте. 

— Ты — гений! — Уэйд все еще был поражен. — Ты сам это придумал?

— Ну, не совсем, меня вдохновили другие изобретения, — Питер залился краской. — Он еще в разработке, да и Тони мне немного помог.

— Все равно, это удивительно, я бы подумал, что ты колдуешь. Но видно, что это намного больше, чем магия.

— Наука.

Их взгляды пересеклись. Питер оказался совсем близко. Уэйд мог различить в карих глазах медовые едва заметные линии. Темные ресницы украшали тягучую негу темных глаз. Наемник слышал его запах и теплое дыхание. 

“Поцелуй его!”

— Что? Нет, — резко ответил Уэйл и отошел от стола. 

— Что нет? — Питер удивленно захлопал глазами. 

— Ничего… просто не надо, — Уэйд пытался ответить, пока голоса в голове оскорбляли его за упущенный случай.

— Чего не надо? 

— Прости, у меня с головой… проблемы. Не обращай внимания.

Питер ничего не ответил. Он накрыл тряпкой свое изобретение. Послышался звон, словно кто-то бил в колокол. Голоса в голове наконец-то замолкли. 

— Что это? — спросил Уэйд, наслаждаясь тишиной в голове.

— Всех зовут к ужину, — пожал плечами Питер. — Хочешь, пойдем поедим?

— Нет, мне уже пора.

— Как жаль. А ты еще придешь ко мне? 

Сложно отказать этим глазам. На лице акробата так и остался след надежды. 

— Конечно, если ты зовешь, то я обязательно приду, — ответил Уэйд, хотя сомневался, что осмелится еще раз заявиться в это уютное и теплое место.

Но Питер все равно ему поверил. Паучишка улыбался.