При пожаре замка чудом никто не пострадал. Уэйд примчался вовремя, помог вывести нескольких человек. Наемник хотел вновь забежать в огонь, когда Железный Человек схватил его за руку и остановил. 

— Все, — сказал Тони. — Там никого не осталось.

— А где Мэри? — спросил Уэйд.

— Она еще утром ушла куда-то с Гарри.

Барон был весь в саже, волосы растрепанные, костюм потемнел и, казалось, от него шел дым. Он был хмурым и уставшим. Уэйд посмотрел на полыхающий замок. Сейчас там догорали вещи Питера: его изобретения, книги, записи и любимые безделушки. 

— Что ты тут делаешь? — спросил Железный Человек, все еще продолжая сжимать руку наемника. — Ты должен быть с Питером! 

— Питер просил меня проверить вас, — стал объяснять Уэйд.

— Здесь все в порядке, — одернул его Тони. — Возвращайся к нему немедленно. 

«Вот только не надо нам указывать!»

“Мы и так уже собирались бежать к нашему малышу”.

Уилсон был согласен, он уже направился в сторону собора обратно, когда раздалось громкое: 

— Мы поймали его! 

Уэйд и Тони обернулись. Счастье вел перед собой связанного мужчину. Приглядевшись, наёмник узнал злосчастного Джеймсона. Писаку избили, все лицо было залито кровью. Джеймсон пытался сопротивляться, но его только сильнее били по спине. Его подвели и заставили опуститься на колени перед Тони Старком.

— Кто тут у нас? — спросил Барон.

— Я — Джей Джона Джеймсон, известный человек. А вы, мистер Старк, надеюсь, будете умны, чтобы сейчас же меня развязать и отпустить. Все, что сейчас здесь происходит, страшная нелепость.

— Мы застали его с поличным, Тони, — сказал Счастье, лицо его побагровело от гнева. 

— Так это тот самый Джеймсон, — сказал Железный Человек.

— Уверяю, все это ошибка, — не унимался Джеймсон.

— Ошибка? — Тони выгнул одну бровь.

— Да, молю, пощади. 

— Что ж, мы устроим суд.

— Я верю, что суд будет справедливым. 

— Конечно, как и суд нам моим сыном, такой же справедливый.

— С-сыном? — Джеймсон выглядел растерянным. — У вас есть сын?

Губы Барона растянулись в холодной злой улыбке, от которой кровь стыла в венах. Он склонил голову к писаке и тихо, ядовито, очень опасно прошептал:

— Паук с площади Парви. Питер. Ты его знаешь, ведь так?

Даже под слоем крови было видно, как побледнел Джеймсон. Глаза широко раскрылись, мужчину била страшная дрожь. Все молчали, ожидая приговора Железного Человека. 

— Повесить, — Тони выпрямился и лениво махнул рукой. 

— Нет! Молю! Пощади! — верещал Джеймсон, которого уже подхватили под мышки. — Мне приказал мистер Норман. Клянусь! Я не хотел. Это все проклятый архидьякон. Я ничего этого не хотел! 

За минуту на улице бродяги воздвигли виселицу и к ней уже тащили сопротивляющегося Джеймсона, который плакал, звал и проклинал архидьякона. Уэйд видел, как на шею писаки накинули петлю. Видел, как его вздернули. Видел, что умер Джеймсон не сразу, видел, как тело билось в страшных конвульсиях. Видел, как несколько бродяг прыгнули на плечи Джеймсона, повисли на нем, дергая вниз и ломая шею.

Уэйду было не жалко. Внутри приятно защекотало. Джеймсон причинил Питеру столько бед, Уилсон не мог испытать сейчас ничего другого, кроме извращенного удовлетворения.