Вопреки опасениям Неро, Ви не заболел. Прохладный летний дождь вымочил его волосы и одежду, окропил раскрытые страницы книги — незначительно, так что даже типографская краска не расплылась, — и только. А вот Неро, будто сама судьба решила посмеяться над ним, слёг с тяжёлым бронхитом.

Понятие «слёг» у него было отличным от традиционного: в него входили всё те же сражения с порождениями Нижнего мира, редкие вылазки к Клипоту в поисках пропавших и до сих пор не обнаруживших себя Данте, Леди и Триш, и сопровождались они надрывным кашлем, высокой температурой и прескверным настроением.

Обострялась ситуация и тем, что каким-то немыслимым образом Кирие узнала обо всём одной из первых — наверняка Нико проболталась, не иначе — и теперь звонила чаще обычного, чуть ли не каждые несколько часов, то и дело уговаривая Неро поберечь себя, вернуться домой и отлежаться. Нико была с ней солидарна и отпускала его крайне неохотно, грозясь отобрать Бичи Дьявола и не отдавать их обратно до тех пор, пока он не перестанет облаивать каждого встречного демона жутким кашлем. А что думал об этом Ви, Неро не знал, но очень хотел бы. Вот только подпустить его к себе — даже перекинуться парой ничего не значащих фраз — он уже не мог: боялся заразить.

Не то чтобы тот как-то активно проявлял заботу и напрашивался сражаться плечом к плечу, к явному разочарованию Неро, но даже не видеть его — было изощрённой пыткой. Ви уходил один, а Неро всякий раз провожал его долгим взглядом, а после ловил себя на том, что задерживает дыхание и напряжённо прислушивается, страшась снова услышать — а ещё хуже: не расслышать вовремя из-за громкого кашля — хриплое «Неро!» и увидеть припадающего на одно крыло Грифона только потому, что так глупо разболелся и не оказался рядом в нужную минуту.

Образы заваленной обломками подземной парковки и Ви, восковой куклой неподвижно сидящего на полу, пусть и померкли, но всё ещё были живы в памяти и угнетали. Этого не должно было повториться. Неро не позволит.

Сейчас же он мчался по крыше полуразрушенного здания, отстреливался от дьявольских ножниц смерти — посвист их лезвий прерывался звоном рикошетных пуль Синей Розы — и давился кашлем, но глаза его периодически бегло окидывали окрестности: там, внизу, на параллельной улице Ви разил оставшихся врагов.

Вот уже в течение получаса они зачищали кишмя кишевший демонами квартал, о котором сообщили в сводке экстренных новостей — Нико была бдительна, как и всегда, — но количество противников едва ли убывало. Неро чувствовал себя на пределе, измотанным, даже уязвимым, но отступать не смел: за себя он не боялся, но Ви, так отважно лезущий в драку, не позволял расслабиться ни на мгновение.

Неро присматривал за ним в ущерб собственной безопасности, но ни разу об этом не пожалел.

Он не пожалел, когда демоническое оружие ножниц плашмя ударило его по голени и чуть было не сбило с ног, стоило ему отвлечься и подстрелить пироманта, готового обрушить на голову Ви поток жидкого пламени; не пожалел и когда новенькая Гербера лопнула, оцарапав его лицо мелкими осколками, стоило ему метнуть меч в спину хаоса и изменить траекторию его движения, направленного на Ви, а от удара своего противника защититься лишь выставленной вперёд механической рукой.

Неро задыхался, хрипел из-за першения в саднящем горле и перекрывал судорожный кашель рёвом Превосходства и частыми выстрелами.

Ви не должен был видеть его таким. И никто не должен был видеть его ослабленным и почти что бесполезным. Он — не балласт, не мёртвый груз и уж точно не кто-то, путающийся у всех под ногами.

— Ты ошибаешься, Данте, — скрипя зубами от ярости, беззвучно шептал самому себе Неро, молниеносными выпадами дезориентируя врага и заливая крышу свежей демонической кровью. — Чертовски сильно ошибаешься!

Удар эфесом меча раздробил маску ножниц с отвратительным треском; сдвоенный выстрел револьвера отбросил их к краю, и демон, пронзительно завизжав, нацелил оставшееся лезвие Неро в грудь. Длинные когти подрагивали и скребли металл, а в глазах полыхала предсмертная агония. Ещё секунда — и одним омерзительным порождением Нижнего мира станет меньше.

— Слишком просто, — дерзко усмехнулся Неро, прицеливаясь для добивающего выстрела, а в следующий миг мощный толчок в спину заставил его потерять равновесие и завалиться вперёд, прямиком на выставленный клинок ножниц.

Рефлексы охотника сработали быстрее, чем он осознал, что происходит. Неро подался в сторону перекатом, но тяжело, почти неловко, и смертельный удар прошёлся вскользь: лезвие пропороло полу плаща, не задев и не оцарапав кожи. Неожиданно обострившийся кашель вынудил его поднести руку к лицу — машинально, на какие-то доли мгновения, — но и этого оказалось достаточно, чтобы не успеть ухватиться за карниз.

Падение было недолгим, но приземление — болезненным, а торжествующий рык подоспевших на помощь ножницам адских каинов не смолкал ещё с полминуты.

Замотанные в грязные лохмотья, агрессивно скалящиеся гнилыми зубами, они сгрудились у края и смотрели на распластавшегося на тротуаре Неро пустыми провалами глазниц. И тот, кое-как приподнимаясь на локтях и морщась от боли в ушибленном плече, вдруг ясно осознал, что придись удар косой, а не кулаком, всё было бы кончено. Он бы уже не цедил тихие ругательства и не вставлял в барабан Синей Розы патроны — человеческая рука действовала сама, на опережение, в то время как взгляд напряжённо оценивал готовность противников к атаке, — а неподвижно лежал бы на крыше окровавленной грудой, рассечённый надвое.

Ножницы регенерировали, и к первому лезвию с громким лязгом крест-накрест зафиксировалось второе. Ситуация стремительно приобретала негативный оттенок.

Дышать становилось всё труднее, а сдерживать кашель — уже невозможно; капля холодной испарины скользнула по шее и затерялась где-то под воротником. Неро лихорадило, пальцы подрагивали и роняли патроны, а виски ломило от пульсирующей боли. Ему хватит сил поднять Красную Королеву, сразить одного-двух каинов и, быть может, добить ножницы смерти, но что потом? Как ему быть и как поступить, когда даже собственный меч покажется неподъёмной тяжестью, а Бичи Дьявола и боезапас закончатся?

Он не вернётся к Нико зализывать раны — этот вариант Неро отмёл сразу же, — не тогда, когда Ви всё ещё здесь, всё ещё окружён теми же самыми тварями. Он его не оставит, ни за что.

Данте назвал бы его глупцом. А Ви прижал бы к стене, уперев ему в грудь трость, и со странным волнением в голосе, глядя глаза в глаза, так, чтобы убедиться, что был услышан и правильно понят, напомнил, что он, Неро, их единственная надежда на победу. И ему нельзя так необдуманно рисковать собой. А Неро неотрывно смотрел бы на него и с жадностью ловил каждое движение губ, влажный промельк кончика языка и взмах ресниц, подмечал плавный переход тёмно-зелёного цвета к почти чёрному в его радужках, но сам бы показательно недоверчиво хмурился и отрицательно качал головой, едва ли уловив и половины сказанного.

Первый каин спрыгнул с крыши и ломаной походкой двинулся к нему. Выстрел — и сдавленное шипение сквозь крепко стиснутые зубы: промахнулся. Руку вело, а перед глазами так некстати возникали возможные исходы подобного разговора. И чем нереалистичнее и детализированнее они были, чем дальше заходили и пикантнее заканчивались, тем болезненнее отдавалось под рёбрами разочарование из-за их несбыточности, но тем ярче алели щёки. У Неро был жар. И пленительные, приторно-сладкие мысли о Ви не способствовали улучшению его состояния.

Следующий выстрел оказался удачнее: демону снесло половину головы, — но тот упрямо переставлял негнущиеся ноги и приближался к Неро. Живучести этих тварей можно было позавидовать.

— О, серьёзно? Да я вас одной правой, — устало съехидничал он, прицеливаясь и выпуская Панч-лайн — последний Бич Дьявола из имевшихся — в скопление противников. Ножницы и остальные адские каины уже присоединились к раненому сородичу и постепенно рассредоточивались вокруг Неро полукругом. — Наслаждайтесь!

Взрыв был оглушителен. Столб чёрного дыма взвился в воздух, и запахло гарью, палёной тканью и гнилью. Демоны превратились в горсти пепла и перепачканные сажей кроваво-красные осколки; их оружие с тонким звоном упало на асфальт. А после — наступила не менее оглушительная тишина.

Неро облегчённо выдохнул, откинулся на плитку и глухо закашлялся. Он выиграл себе немного времени.

Он полагал, что выиграл себе немного времени.

А спустя мгновение услышал неприятный, не сулящий ничего хорошего, скрежет. Ножницы, единственный демон, переживший взрыв Панч-лайна, неторопливо надвигались. Одна рука их была сломана и висела безжизненной плетью, и острые когти задевали тротуар, в другой же тускло поблёскивало залитое кровью лезвие. Оно-то и издавало тот самый скрежет, высекая искры из плиточного камня.

— Твою мать! — только и успел ахнуть Неро, а в следующий миг громадный клинок на полной скорости устремился к нему.

Он сгруппировался, но больше по привычке, на одних инстинктах, прекрасно понимая, что не успевает, никак не успевает увернуться, и собственное искажённое злостью и каким-то детским недоумением лицо в отражении лезвия стало последним, что он увидел прежде, чем тонкая трость изящно парировала удар и отвела его в сторону.

— «Есть шип у розы для врага… — Колющий выпад, стремительный, отточенный, ни секунды на промедление и ни единого лишнего движения, и демон захлебнулся болезненным криком. — А у барашка есть рога. — Поворот трости в рыхлом теле противника и игра мышц под плетёным рисунком татуировок. Неро зашёлся в новом приступе сухого кашля, во все глаза глядя на искусство — ничем иным, кроме как искусством, назвать это было нельзя — техники ведения боя Ви. — Но чистая лилия так безоружна… — Вытащив трость из рассыпающихся ножниц и оперевшись о неё, он опустил голову и, исподлобья, искоса взглянув на Неро, вкрадчиво закончил: — И, кроме любви, ничего ей не нужно».

Неро испытал неловкость и почувствовал, как румянец понемногу окрашивает его скулы. Или стихотворение было подобрано неслучайно, или он был законченным параноиком, третьего не дано.

На мгновение показалось, что в уголках губ Ви затаилась улыбка: ямочки на щеках стали чуть более выраженными, — но тот уже повернулся к нему лицом и протянул руку, и ни одного намёка на неё не осталось. Лишь лаконичная сосредоточенность и та самая поволока таинственности и недосказанности. Уличить его в насмешке было невозможно.

— Спасибо, но у меня всё было под контролем, — солгал Неро и фальшиво, насквозь фальшиво и бодро, улыбнулся, но протянутую руку принял и не без труда поднялся на ноги.

— Не сомневаюсь. — Ви отвернулся быстрее, чем он успел всмотреться в его глаза и уловить в них оттенок недоверия. — Думаю, нам стоит всё же вернуться.

— Мы не закончили, — несогласно тряхнул головой Неро. Ладонь Ви он так и не выпустил, усилил лишь хватку ненамного и медленно провёл подушечкой большого пальца по его коже. Потому что хотелось. Потому что была возможность. Потому что сдержаться и не сделать этого отчего-то не получалось. — Я в состоянии сражаться дальше!

— Да… Пожалуй, — задумчиво протянул Ви и аккуратно, но решительно высвободил свою кисть. Неро подавил разочарованный вздох и спрятал руку за спину, между пальцами протирая остаточное ощущение. — Но боюсь, что я — нет.

И потребовалась не одна секунда, чтобы понять и принять услышанное. Костяшки пальцев хрустнули, когда он неосознанно сжал кисть в кулак. И звук вышел громче, чем должен был.

— Что-то не так? Ты ранен? — Слишком явная обеспокоенность в голосе. Следовало быть осторожнее, выглядеть и говорить равнодушнее и отстранённее, но не получалось. Рядом с Ви вообще всё шло как-то неправильно, наперекосяк, не так, как ему бы того хотелось.

Неро это раздражало, а ещё — тревожило день ото дня всё сильнее. Усиливающаяся власть Ви над ним пугала. Никаких слов на букву «л», исключительно привязанность, излишне крепкая, чрезмерная, даже избыточная, но на грани допустимого — уже едва ли. И он бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравится. Так и пусть внутренний голос, твердящий, что у подобных привязанностей есть вполне конкретное название, подавится своей ненужной правдой и замолчит. Неро не хотел его слушать.

Но Ви он бы слушал вечность и немногим дольше.

А тот вновь обернулся к нему, прикрыл глаза и поднёс тыльную сторону ладони — место, до сих пор наверняка хранящее тепло его, Неро, руки, — к губам. И мир сузился до размеров игольного ушка; грудь обжёг рвущийся наружу кашель, а сердце застучало гулко и часто. Ви застал его врасплох. И, словно не замечая реакции собеседника на свои издевательские манипуляции и будто бы всерьёз наслаждаясь происходящим, провёл кистью по губам. У Неро перехватило дыхание, и он задержал вдох, растворяясь в прикосновении, косвенно принадлежащем ему, но напрямую — не ему, нет, конечно же, не ему. А Ви вдруг закашлялся, негромко, сухо, как будто случайно, но взгляд его коротко метнулся к Неро — увидел, заметил ли, обратил внимание? — и тотчас опустился.

— Дерьмо, — нахмурился Неро, расслабляя скованные напряжением пальцы. — Только не говори, что и ты…

— Я ухожу. И тебе не советую задерживаться, — перебил его Ви и поднял руку.

Грифон, материализовавшись в воздухе, тотчас схватил его за запястье. Большие изогнутые когти, впившиеся в кожу, выглядели устрашающе — и Неро передёрнуло. Не поранил бы, иначе пары перьев в хвосте этой птице придётся недосчитаться: Неро постарается доходчиво объяснить ей, что означает быть бережным и что будет, если это правило игнорировать.

Ви взмыл ввысь, влекомый крылатым демоном, а земля задрожала, асфальт испещрился сетью трещин, и из широких разломов показались первые корни, увенчанные шипами-иглами. Изголодавшиеся по крови твари снова были готовы атаковать, вот только нападать было уже не на кого: Неро последовал совету Ви и теперь тоже мчался к фургону через опустевшие проулки, минуя горы строительного мусора, останки поверженных врагов и изредка бросая внимательный взгляд на фигуру в вышине.

Он догадывался, что Ви ему солгал: кашель его звучал неестественно, а усталости в голосе не было и вовсе. Но если это была попытка тактично, не ущемляя достоинства и не задевая гордости, заставить его сделать перерыв, то Неро был за неё благодарен: он действительно был измотан и изнурён и с большим трудом переставлял ноги. Однако если Ви и впрямь заболел по его вине, то… Неро как-то нехорошо ухмыльнулся.

Была одна вещь, которую он намеревался сделать уже давно, но всё как-то подходящего предлога не находилось. Теперь же предлог появился и оказался что ни на есть подходящим и веским.

И даже Нико его не осудит, а то и поддержит.

***

— Неро, что ты делаешь? — стучал в окно фургона запертый внутри Ви. Забаррикадированный обломками бетонной плиты, которые Неро совершенно случайно и ничуть не нарочно привалил к двери. Ко всем дверям, если уж начистоту. — Выпусти меня!

Нико хохотала, удобно разместившись на водительском сиденье и закинув ноги на приборную панель, и беззлобно грозила Неро кулаком. Эта ситуация её откровенно забавляла. Как и обезоруживающая, в чём-то даже трогательная, беспомощность Ви, оказавшегося неготовым к столь сокрушительной заботе.

— Прости, плохо тебя слышу, — усмехнулся Неро и, будто извиняясь, но нисколько не искренне, развёл руки в стороны и пожал плечами. — Что ж, видимо, эту часть вечеринки тебе придётся пропустить!

Ему не было стыдно за свой поступок, абсолютно, и скрывать он этого не пытался. Опасный квартал он зачистит в одиночку, не отвлекаясь на Ви и не допуская досадных ошибок, и сумеет сделать это в кратчайшие сроки и максимально эффективно.

Небольшой перерыв пошёл ему на пользу: отголоски демонической крови медленно, но верно ставили его на ноги, — а тихо кашляющий Ви пусть переждёт в фургоне.

Не рассыплется.