Мариан не расторгнул помолвку. Судя по коротким репликам Кости, отец больше даже не поднимал эту тему.

Не прошло и года, как король подхватил тяжелую хворь и сгорел меньше, чем за неделю, несмотря на старания придворных лекарей. Почти сразу короновали Константина, несмотря на неодобрительно-молчаливые взгляды его матери и тихие перешептывания знати. Согласно записям, король-омега правил страной не впервые, но такого не случалось уже несколько сотен лет.

Константин хмыкал на встревоженные взгляды, словно невзначай касаясь короны, когда обращался к тем, кто не поддерживал его правление. Ваня замечал, каким задумчивым становится взгляд молодого короля после таких разговоров. Константин впервые ощутил свое шаткое положение во дворце и с удивительной для него решимостью строил фразы четко и жестко, каждым словом напоминая, кому отныне принадлежит власть.

Ваня не мог остаться в стороне.

– Лорды Веналиуса и Дайии, – тихо предупреждал он, заслышав неодобрительные разговоры.

Константин кивал и направлялся к ним для разговора.

Одному Релену известно, хватило бы этого для того, чтобы закрепиться на троне, или нет, но на удачу молодого короля против новой власти первым восстал Орловый клан – деспериты, надеющиеся отнять близлежащие к границе территории, пока юный король не закрепился на троне.

Константин отверг предложение поручить командование армией опытному генералу-альфе и сам повел людей. Война закончилась за пару месяцев полной победой Релении, границы Десперо же сдвинулись на несколько верст. Течка накрыла короля сразу после возвращения во дворец, но он с довольной улыбкой удалился в свои покои, как ни в чем ни бывало.

Потом он шепнул Ване, что если бы не его привычный запах рядом, продержаться было бы сложнее. Ваня отшутился, Константин подхватил.

Перетолки среди знати почти стихли, кроме шепота нескольких особо одаренных приверженцев традиционного уклона. Ваня упрямо покидал дворец в каждую течку Константина, а однажды по возвращению узнал, что лорд Цейт, альфа, один из значимых людей в окрестностях Дайии, пытался проникнуть в покои короля, ссылаясь на важные известия, и отвадить его получилось не сразу. У Вани заледенела, кажется, вся кровь.

– Зачем он?.. – тихо спросил он, сдерживая гнев.

– А не понятно? – усмехнулся Костя, совсем легонько пахнущий ночным прибоем.

– Это не та вещь, которую я хотел бы понимать, – отозвался Ваня.

Костя покрутил в руках корону – он до сих пор редко расставался с реликвией отца – и откинулся спиной на широкую оконную раму. Только он отдалился – запах пропал.

– Он хотел унизить меня.

– Лорд Цейт не опустился бы до того, чтобы…

– Вань, не думаю, что он собирался меня трахнуть, – улыбнулся Костя, и от этой улыбки у Вани против его воли сжались кулаки.

– Мы можем придумать, что сделать с такими визитами. Не беспокоить тебя пару дней в несколько месяцев – если кто-то не может этого понять, нужно найти способ внятно объяснить.

Костя надел корону на голову и продолжил мысль, кивнув Ваниным словам.

– Он хотел зайти, чтобы показать мне, как слаб любой омега в течке перед запахом альфы. Хотел, чтобы я увидел, чтобы почувствовал, что таким, как я, не место на троне, раз они не могут противиться даже искушению лечь под альфу.

– Это не ему решать, – на удивление даже для себя резко отозвался Ваня.

Костя кивнул.

– Не ему. И я даже знаю, что с этим сделать.

Ваня тревожно взглянул в его лицо. На этом лице была маска самодовольства, но, давно знающий Константина Канард легко разглядел горячечную решимость в разноцветных глазах.

– Боюсь спрашивать, что ты задумал, – выдохнул он.

– А я тебе пока и не расскажу, – криво улыбнулся Костя и встал с подоконника. – Заругаешь еще.

– Костя…

– Ты снова планируешь уехать в мою течку? Не уезжай. Мне нужна будет твоя помощь.

– Ты меня пугаешь.

– Ты останешься?

– Нет, как и всегда.

Костя коротко поджал губы. Посмотрел как-то странно, Ваню пробрало неприятное предчувствие. И сразу после кольнуло догадкой.

– Если ты собираешься получить метку ради того, чтобы…

Костя фыркнул, нервно тряхнув головой – с него разом слетела вся королевская бравада. Пол качнулся под ногами Вани. Судя по реакции друга – угадал. Ваня не выдержал и сжал его плечо, повернул к себе.

– Я не стану кусать тебя ради того, чтобы ты не чувствовал запахов других альф, – твердо сказал он, чувствуя, что закипает. – Нет, Костя, нет, и думать забудь.

Константин клацнул зубами – эмоциональный жест, который король со времен коронации не позволял себе ни при ком, кроме лучшего друга. Лучшего друга он только взбесил.

Ваня готов был на многое, пожалуй, практически на все, чтобы помочь другу, но метка? Метка была перебором. Метка – это не какая-то шутка на пару недель, она осталась бы с Константином на всю жизнь. Канард искренне надеялся, что тот понимает.

Судя по тому, как король надменно фыркнул, – не понимал. Ваня сжал руку на его плече сильнее. Повторил:

– Нет.

– Ната – омега, как и я, Вань, мы помолвлены и совершенно плевать, почувствую я после этого запахи других альф или нет, – резко ответил Константин.

– Костя, речь не просто о запахах!

– Мне никогда ничей запах и не нравился, – словно не услышав его, продолжил мысль молодой король, – кроме твоего. Все остальное – лишь мерзкая вонь.

Ваня пропустил, как скакнуло от этих слов сердце. Напомнил себе, что в горячности друг мог сказать и не такое, чтобы получить желаемое. Медленно выдохнул, собираясь, чтобы прозвучать не грубо, а убедительно. 

– Брось, Костя. Король с меткой на шее! Думаешь, после этого удержаться на троне будет проще?

Константин закатил глаза.

– Костя!

– А ты укуси где-нибудь пониже, чтобы было не так заметно, – прошипел он.

Или Константин действительно не слышал слов друга, или, что более вероятно, как всегда, не хотел слышать. Он лишь недовольно повел плечом, лениво пытаясь скинуть чужую руку. А когда не вышло, накрыл ее своей и постучал пальцами – как по столу.

– Нет. Нет и еще раз нет. Зачем тебе связывать жизнь со мной? – Ваня понизил голос, – Ты хоть понимаешь, что значит метка?

– Понимаю получше тебя, – отозвался Константин.

– Не похоже.

– Ваня, я и приказать могу.

Ваня замер. Несмотря на остатки напускного равнодушия, король злился. Канард видел это по глазам. С него сдалось бы приказать и такое. “Укуси меня в течку, чтобы до конца жизни я мог учуять только твой запах, а мой – только ты”. Как будто до Константина действительно не доходило, что это изменит его собственную жизнь навсегда. 

Бесило то, с какой простотой он об этом говорил. “Просто давай свяжем меня с тобой до конца моих дней, хочешь ты этого или нет. Я же хочу”. Ваня клацнул зубами и сжал руку на плече Константина сильнее. Холодно процедил, глядя в глаза:

– Только рискни.

Константин фыркнул и сбросил его руку. Шагнул ближе – слабо пахнуло морем. 

Король медленно, нарочито медленно расстегнул свой камзол. Ваня должен был уйти в первое же мгновение, но, снедаемый беспокойством за действия взбалмошного короля, остался, только отошел и смотрел. Руки пришлось незаметно сжать в кулаки.

Константин скинул камзол на пол, следом полетела и рубашка. Король даже не удостоил их взглядом, зато Ваня не мог поднять от них глаз. Это было спокойнее, чем смотреть на тело Константина. 

– Зачем ты это делаешь? – холодно поинтересовался Канард. – Надеюсь, развязывать штаны и демонстрировать мне королевское достоинство во всей красе не входит в твои планы?

Константин хмыкнул. Сделал шаг вперед, Ваня от него.

– Костя, тебя заносит.

– Ваня, мне плевать.

– Я думал, мы друзья.

– Я думал так же.

– Тогда с чего тебе раздеваться сейчас и приказывать мне о метке?! – не выдержал Ваня, отступая в другой угол комнаты. По пути подобрал одежду Константина. Протянул. – Я прошу тебя, оденься.

– А иначе что? Прикажешь, как альфа? – съязвил Константин.

– Только ты здесь разбрасываешься приказами, – отрезал Ваня.

Константин хмыкнул почти равнодушно. Резко взмахнул рукой и сбил стопку бумаг со стола. Туда же с грохотом бросил чернильницу. Его лицо выглядело спокойным, но Ваня прекрасно чувствовал, насколько король зол. Следом за чернильницей рухнул стул, который Константин медленно, почти лениво наклонил рукой.

Ваня понял, что с него хватит.

– Надеюсь, ты не разнесешь всю комнату. До завтра, Костя, – он сложил вещи на подоконник и направился к двери, но остановился, когда со стола рухнули уже книги. Обернулся.

Константин сидел на пустом столе, вальяжно подобрав под себя одну ногу. Смуглая рука медленно скользила по крепкой шее, спустилась вниз, очертила ключицы. Константин развел пальцы, явно показывая область, где обычно ставится метка – знак вечной принадлежности омеги своему альфе. Внешне король был лениво расслаблен, но Канард слишком хорошо его знал, чтобы принять это за чистую монету.

– Продолжай свой цирк без меня, – отрезал он и отвернулся. Во рту предательски собралась слюна. А ведь у Кости даже не течка.

Константин хмыкнул.

– Я не хотел тебя обижать, – вдруг спокойно ответил он. – Если метку не поставишь ты, попрошу кого-нибудь другого.

Ваня приложил дверью так, что та чуть не слетела с петель.

Уснуть в ту ночь он не смог.

Он отчаянно ворочался в кровати и бессчетное количество раз переворачивал подушку в надежде на то, что прохлада теневой стороны принесет наконец сон.

Иван не лгал самому себе. Он не собирался спорить с сердцем: Константин давно не был для него “просто другом”. Но стать кем-то большим Ваня позволить ему не мог. Константин через пару лет женится на Нате, и для Вани в его жизни не останется места. Так было решено еще до их рождения, и только неблагодарный человек пошел бы против воли родителей. Самому Ивану наверняка тоже через несколько лет подберут достойную женщину или мужчину-омегу и у него не будет выбора, кроме как согласиться. 

Константин, развлекающийся с кем попало и когда попало вне течки, наверняка даже не думал о Канарде в таком ключе. Для короля Канард наверняка занимал усредненное положение где-то между “брат” и “вещь”. Вещь по удачному стечению обстоятельств оказалась альфой, а брат – не кровным, и теперь Константин хотел получить метку, как ребенок требует конфету – дай, сейчас, и плевать, что от нее ему станет плохо.

“Попрошу кого-нибудь другого”.

Воспоминание о спокойных, расчетливых словах обожгло. Что-то не его, что-то животное, поднималось внутри Ивана, каждый раз, когда в его голове проносилась эта фраза. 

Он прекрасно знал, что это было. Тот же зверь рычал внутри, когда Ваня в очередной раз забирал Константина с попойки, раздевал, потому что сам тот уже не мог раздеться, и невольно обводил глазами свежие засосы на смуглой коже. Тот же зверь рвал его изнутри, когда Константин шутливо рассказывал о том, как быстро согласилась на ласку милая швея и что он собирался сделать (а потом и делал) с их новым конюхом.

Когда Канард услышал про дерзость лорда Цейта, ему пришлось приложить больше усилий, чем обычно, чтобы сдержаться. Пусть он сам хорошо понимал, что не имеет никакого права на ревность, но альфе внутри объяснить это было невозможно. Тем более, когда тот почувствовал угрозу.

И теперь Константин, тот Константин, который каждый раз небрежно перешагивал через этого зверя так, как будто тот был не больше, чем маленьким котенком, собирался получить метку от другого только ради того, чтобы его запах не могли почуять прочие альфы. Метку, которую никогда не перебить другой. Которая ставится раз и навсегда.

“Отличная идея, Кость, просто отличная! Очень в твоем духе”, – нужно было похвалить, но тогда слова не пошли. Это Иван скажет ему, когда упрямец придет без запаха и похвалится тем, что добился своего.

Пришлось стиснуть зубы, чтобы болезненно не простонать.

Несколько раз за ночь Иван порывался встать, дойти до покоев молодого короля и согласиться укусить самому. Зверь внутри довольно урчал и подталкивал его к этому, но с Костей Ваня уже давно научился держать и себя, и его в руках.

Он так и не сомкнул глаз, пока за окном не забрезжил рассвет. Наверное, впервые он спустился на занятия настолько растрепанным и небрежно одетым. В библиотеке Кости не было, но смутно несло дождем над морской гладью. Ваня даже обрадовался этому и поспешил засесть за учебник.

Костя пришел к нему ближе к вечеру. В своей излюбленной манере зашел в чужие покои без стука, опустился на стол рядом с Ваней.

Тишина, до этого невесомо окутывающая комнату, резко стала неприятной, тяжелой. Однако, Константин на удивление зашел не за тем, чтобы получить извинения, а за тем, чтобы извиниться самому.

– Я действительно не хотел тебя обидеть, – сказал он тихо и глухо. – Я не знаю, что могу сделать, кроме этого, Вань. Но и бездействовать не могу.

Ваня кивнул, не поднимая голову от письма матушке. Голос короля звучал честно и искренне, легкий запах тоже не врал. Искушением было поверить взбалмошному другу так просто, и Иван поддался ему. Дописав предложение, он отложил перо.

– Я тоже не знаю, Костя, – сказал он примирительно. – Но, послушай, метка – точно не выход.

– Если сможешь предложить мне другой выход, то я с удовольствием рассмотрю его, – сжато ответил Константин. Даже подспорье в виде легкого запаха было не нужно, чтобы понять насколько его гнетет мысль о собственном бессилии, вызванном реакцией общественности на его вторичный пол. Если не самим вторичным полом.

Однако, Ваня мог предложить только легкое прикосновение, которое уже успокоило короля однажды. Изо всех сил стараясь, чтобы оно было не более, чем дружеским, Канард накрыл чужую ладонь.

Константин тихо улыбнулся.

– Я поставил слежку за каждым из них, – сказал он то, что еще не говорил до этого. – Буду в курсе каждого их шага. Их переписки будут перехватывать мои люди.

– Не ожидал от тебя такой прыти, – признался Ваня.

– Я не такой дурак, каким могу казаться, – шутливо уколол Костя.

Кажется, ему действительно стало легче. Ваня убрал ладонь. Поднял наконец лицо.

– Согласен, ты еще больший дурак. Раздеваться-то зачем нужно было? – улыбнулся он.

Константин встал со стола и взъерошил волосы. Напоказ расстегнул верхнюю пуговицу камзола, на что Ваня фыркнул.

– Ну должен же где-то быть предел твоего терпения.

Ваня принюхался и на всякий случай поспешил перевести разговор в шутку. Сам встал и застегнул чужой камзол обратно. Похлопал Костю по плечу и пригладил темные лохмы.

– Не застуди свои величественные телеса, с соплями даже на тебя никто не клюнет.

– Вань…

– Прости, свой предел я случайно потерял.

Получать во время течки метку от случайного альфы Константин раздумал. Перед отъездом Ваня взял с него твердое обещание, хоть и понимал, что это звучит даже нелепо. Однако, как оказалось, расслабляться было рано. Константин выкинул кое-что похлеще.

Когда Ваня услышал об этом от отца – а обсуждала поведение короля, казалось, вся знать – в первую секунду он даже не поверил. А еще через миг – уже торопился к лошади, чтобы срочно оказаться во дворце.

Слуги-беты шушукались на входе и даже конюх с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза – было заметно. Ваня быстрым шагом рассекал коридоры, пока наконец не встретил причину шума.

Константин стоял посреди Малого Зала и беседовал с лордом Дайии. Беседовал спокойно, зато по лорду было заметно, что тот по меньшей мере поражен происходящим. Ваня отметил только то, как Константин сжал кулаки в карманах штанов и то, что атласная лента на его шее ослаблена. Говорил король ровным голосом, почти незаметно закусывая губу после каждой фразы – лорд Цейт мог бы проглядеть, но не Иван.

А еще Константин пах так, что его запах разносился на всю залу, и от этого запаха лавой кипела кровь. Тягучий, плотный запах моря доставал до самых внутренностей, лаская их и толкая сделать шаг к его источнику.

Коснуться.

Иван с трудом оперся о дверь. Он понятия не имел, насколько тяжело было сдерживаться лорду Цейту, возле которого омега стоял почти вплотную. Судя по торопливым ответам, вздувшейся венке на лбу и участившемуся дыханию, тот был в самом жерле вулкана.

“Омегам, в отличие от альф, еще сложнее переносить течку…” – вспомнил Ваня фразу из лекции их учителя.

Константин держался ровно. Заметил появление Вани, коротко кивнул ему и вернулся к лорду.

– Если это все на сегодня, вы можете быть свободны, – прозвучал его твердый голос.

Лорд трясущимися руками собрал свои бумаги, торопливо проговорил слова благодарности и спешным шагом покинул зал. Едва за ним закрылась дверь, как Константин тихо простонал и опустился на пол возле стола. Теперь Ваня отчетливо увидел дрожь его плеч (коснуться бы и приласкать), выступивший на лбу пот (стереть ладонью, чтобы не слепил), слышал тяжелое дыхание (вдохнуть бы его тоже).

– Вань, от твоего присутствия легче как-то не становится… – почти жалобно проговорил Константин, силясь отдышаться.

Ване пришлось приложить немало усилий, чтобы вспомнить посреди этого бушующего аромата, зачем он сюда пришел.

– Костя, ты с ума сошел?! – Ваня с трудом оторвался от стены и направился к нему.

“Шаг, шаг, шаг, не сделать лишний”, – он остановился у другого края массивного стола. Константин поднял на него лихорадочно блестящие глаза.

– Я знал, что тебе не понравится… – бледно улыбнулся он, – Но не думал, что слухи дойдут так быстро...

Ваня впился в стол пальцами.

– Почему ты разгуливаешь по дворцу в течке?! Принимаешь альф? У тебя мозги совсем отключились?! – не обращать внимания на обволакивающий все тело чужой запах становилось все сложнее и сложнее.

Константин шумно дышал, его плечи подрагивали от каждого громкого слова. Теперь Ваня явственно видел, что королю тяжелее переносить близость, чем ему самому.

“Главный инстинкт омеги в течке – совокупиться с ближайшим альфой, чтобы дать потомство. Ваше Высочество, не принимайте на свой счет. Не принимаете? Отлично. Так вот, о чем я там говорил?.. Ах да, в течке омега теряет любой контроль над своей волей и от одного запаха альфы готов кинуться ему… Так, это мы пропустим. Кто писал этот учебник?.. Альфы же способны переносить близость проще, однако так же легко теряют над собой контроль, если…” – невольно зазвучало в голове голосом их старого учителя.

Ваня закусил губу.

– Ну? Ответишь мне, Кость? Это же безумие! А если бы?..

Константин измученно покачал головой, силясь подняться.

– Не если бы, Вань… Он бы меня не тронул… – он говорил, задыхаясь. – После течки я… Фарг, Ваня, давай после течки это и обсудим, а?.. После течки я снял бы его голову с плеч, если бы он позволил бы… себе… меня коснуться…

Ваня невольно прорычал.

– Посмотри на себя! Ты похож знаешь, на кого?

Константин тихо рассмеялся – по всему залу пронесся сильный аромат морского ветерка. Ваня закусил губу. Король шумно втянул носом. И медленно, опираясь на стол, поднялся.

– Твой яблочный пирог сейчас сгорит… – сказал с улыбкой.

– Костя!

– Что? Я похож на омегу, который желает твердых прикосновений альфы… и еще кое-чего твердого в определенном месте, ты это хотел услышать?.. – король сменил тон на серьезный.

– Именно, Кость, – с трудом проговорил Ваня, уже всерьез опасаясь, что переломает себе таким образом ногти, но никак не мог оторваться от стола. Проще было бы перестать дышать. Если оторвется, понимал он, то не сдержит зверя внутри себя, и тогда угрозу для Константина будут представлять не случайные альфы, а он сам.

– Почему ты покинул покои?

Константин улыбнулся – пахнуло нагретым на солнце песком. Ваня сжал зубы.

– Поэтому и покинул, Вань…

– Потому что ты хочешь кое-чего твердого в определенном месте? – прошипел Канард и заметил, как король невольно вздрогнул.

Константин с трудом отряхнул штанины и несколько раз глубоко вдохнул, стараясь восстановить дыхание.

– А забавно наши запахи сейчас реагируют на эмоции, да?.. – начал он, но осекся и ответил на вопрос: – Потому что это мой дворец и моя страна, в течке я или нет. Если кто-то этого еще не понимает, считая, что я хочу лишь чего потверже между ягодиц, то я объясню. 

Ване показалось, что ему снится кошмар. Константин собирался так выходить каждую течку. Чтобы доказать что-то лордам. Альфам, главенствующие лорды почти поголовно были альфами, от запаха которых Константину будет еще хуже. С какой стороны ни посмотри, это казалось Канарду полным безумием.

Он закусил губу и оторвался от стола. Направился к Константину.

– Я провожу тебя до покоев.

Константин отшатнулся. Ответил, однако, ровно:

– Если ты коснешься меня, то я наброшусь на тебя. И никакие потерянные пределы не помогут тебе заткнуть инстинкты, – он понизил голос. – Ты возьмешь меня прямо здесь, как животное, хочешь ты того или нет. Отойди, Ваня. В покои я вернусь, когда сочту нужным.

Иван невольно рыкнул, но отшатнулся, понимая, что Константин прав. Довести его такого (разгоряченного, так сладко пахнущего, тянущего, тянущего сделать его своим, сейчас, скорее, схватить, подмять под себя, касаться, касаться, заставить стонать и кричать – в течке он будет кричать, верно?..) до покоев, осторожно взяв за локоть Иван скорее всего еще смог бы. С трудом, но смог бы. Но если король сам подастся к нему ближе и хотя бы обнимет, то сдержаться будет ровным счетом невозможно. Иван гневно закусил губу, раздражаясь на то, насколько легко вторичные полы могут управлять их поведением – и его самого, и Константина.

– Лорду Цейту ты так же сказал, да? – процедил Ваня, оглядывая омегу с ног до головы. Еще было заметно, как тяжело и медленно Константин дышит, и как блестит от пота его лоб, но в остальном если бы не запах, можно было бы подумать, что это не король сейчас сгорает от…

– Не сравнивай себя и его, – так же ровно ответил Константин, однако, шумно выдохнув на последнем слове. 

– Молодой король, как всегда, любит помоложе? – спросил Ваня с кривой ухмылкой, и от этих слов омега резко прикусил губу – но быстро отпустил ее и снова надел маску спокойствия.

– Лорд Цейт не рискнул бы дерзить и указывать мне, – холодно ответил он.

Ваня не выдержал и в сердцах приложил кулаком по столу. Константин прикрыл глаза – мелкая рябь пошла по морской воде.

– Костя! Я не понимаю! Это такой изощренный способ вывести меня из себя и получить-таки свою метку? Ты, как всегда, не можешь успокоиться, пока не добьешься желаемого любой ценой? Или что?!

Константин покачал головой. Было видно, что держаться внешне спокойным ему было все труднее, но он старался изо всех сил. Его запах звал, звал, звал, тянул к себе.

“Если я поставлю ему метку, никто больше не вдохнет этого запаха моря, – невольно пронеслось в голове Ивана, – он навсегда будет только моим.”

Ивану пришлось силой отмахнуться от этих мыслей. На всякий случай он с трудом, но отошел от Константина на несколько шагов.

– Нет. Теперь метку на мне ставить нельзя, – ответил Константин, и Ваня быстро понял ход его мыслей.

– Метка будет значить, что король в первую же вылазку не справился, да? – язвительно процедил он. – А как по мне, Костя, неплохое наказание для тебя.

Константин вздрогнул. Сам отошел на шаг назад. И попросил тише, сбивчиво, все-таки упустив контроль над собой:

– Вань?.. Фарг, не знаю, как ты это сделаешь, но постарайся успокоиться, хорошо?..

Ваня усмехнулся, вспоминая про себя, из-за кого до этого всего вообще дошло. Обычный Костя – натворить делов и свалить расхлебывание последствий на других. А ведь Ваня почти поверил, что король повзрослел.

– Я… – Константин судорожно вздохнул, – чувствую твои эмоции и… ну, в запахе и… это тяжело…

Он звучал не как напыщенный и наглый, обычный Костя. Нет, резко осознал Канард, он звучал, как испуганный омега и пах точно так же.

Ваня замер.

“А ты ведь никому не захотел бы это показывать…” – промелькнуло в голове, и от одного этого осознания он почувствовал, как гнев отступает. Он сам перешел черту. Даже не важно, по чьей вине, но он, Иван Канард, не имел никакого права пугать Константина в момент его слабости.

Потом он еще долго вспоминал, насколько постыдно легко было поддаться эмоциям, когда рядом стоял такой король.

Ваня глубоко вздохнул и отошел еще на несколько шагов. Запах Константина немного успокоился.

– Прости, – сдавленно попросил Ваня. – Ну, и что твоя беспокойная задница планирует делать дальше?

Константин слабо улыбнулся.

– Сейчас, пожалуй, все-таки передохнуть в своих покоях.

Ваня хмыкнул и закатил глаза. Гнев постепенно отступал.

– И вот стоило в очередной раз устраивать не пойми что, Кость? – спросил Ваня мягче, отчетливо ощущая, насколько проще держать в руках самого себя, когда запах Константина тоже спокоен.

Опрокинуть короля на ближайший стол все еще хотелось, но теперь хотелось сделать это осторожно, ни в коем случае не причиняя боли. И теперь это желание было легче сдерживать.

– Ну я же должен был тебя поизводить, – улыбнулся Костя шире, спокойнее, однако, все еще тяжело дыша.

Ваня смешливо хмыкнул.

– Браво, Костя! – ответил он уже совершенно мирно. – Не забудь учредить за это медаль. “За изведение честных людей”. Себя награди первым.

Константин выдохнул, вытер лоб и довольно подхватил шутливый тон друга:

– Тебе она тоже достанется.

– Я прогуляю награждение.

– Кого ты обманываешь, Ваня? Ты придешь.

– Я сошлюсь на болезнь. Непереносимость дурацких награждений Его Величества Константина Фенсалора.

Константин тихо рассмеялся. Атмосфера разрядилась. И хоть сладко-тягучий запах короля все еще плотно окутывал весь зал, но с ним уже было проще справиться. Как, судя по всему, проще было и самому Константину. 

Ваня устало потер лоб.

– Мне проводить тебя?

Константин помотал головой, переводя взгляд с Вани на выход из Малого Зала. Улыбнулся, почти виновато – удивительно редкое для него выражение лица.

– Не стоит. Но зайди в мой кабинет завтра, хорошо? Мне нужна будет твоя помощь. Ты же останешься здесь?

Ваня помялся.

– Видимо, теперь останусь? Не оставлять же тебя дурить в одного, – наконец мягко ответил он.

Константин с явным облегчением выдохнул. Прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, постепенно полностью восстанавливая над собой контроль. Хотя бы внешне. Честно сказать, после лекций их старого учителя, Ваня даже и не думал, что омеги на такое способны. Но Константин был Константином, и он, как всегда, умудрился отличиться и здесь. Ваня почувствовал, как больно кольнуло сердце.

– Спасибо, – спокойно ответил Константин.

Он прошел к дверям мимо Вани, только едва заметно закусив губу. Когда король покинул зал, Ваня медленно осел на длинную лавку, стоящую рядом со столом, и медленно сжал руки в молитвенном жесте. Уткнулся в них лбом. В зале еще пахло Константином, запах спадал медленно. Ваня дышал осторожно, стараясь не вдохнуть слишком много, но и остановиться и выйти из помещения (сейчас, когда здесь он точно не опасен для короля) не мог. 

Оставалось только гадать, насколько близко к сердцу примет нанесенное оскорбление Константин.

Расслабиться окончательно у Канарда, конечно же, все равно не вышло. Он взял в библиотеке томик истории Релении и спустился с ним в сад, где устроился в теньке на мраморной лавке возле питьевого фонтанчика. Широкие окна коридора напротив покоев короля выходили ровно на эту часть сада, и Ваня мог периодически отрываться от книги, чтобы проверить, не покинул ли покои Константин.

Сам Иван еще не рисковал делать выводы из всей это ситуации: только печально вздыхал, вспоминая, насколько легко он разозлился. Чужой запах крупицами осел на одежде, раз за разом напоминая о животном безумии и похоти, которые он испытал, и которое до сих пор тенью преследовало его с каждым шагом.

Он тревожно подумал о том, сможет ли Константин спокойно принять собственную реакцию на гнев друга-альфы, этот инстинктивный, обусловленный физиологией испуг, и тут же ответил себе: “Только не Костя”.

“Мы оба дураки, – мысленно вздохнул Канард. – Но теперь еще больший дурак – это я, потому что все еще называю себя твоим другом.”

Перед глазами всплыл образ Константина – не такого, каким он говорил с лордом или держался с самим Иваном обычно. Нет, перед его глазами Константин сидел на полу возле дубового стола в Малом Зале, закусив губу, лихорадочно раскрасневшийся, с дрожащими плечами, быстро и тяжело вздымающейся грудью. Зверь внутри Вани довольно зарычал, сам Канард невольно шумно выдохнул. Он игнорировал свою природу (а если точнее, ту ее часть, которая видела в Константине не только друга - может, возлюбленного, но и омегу, которым хотелось обладать) слишком долго и получил заслуженную пощечину от судьбы. 

Зверя внутри себя пора было принять, пока он, усердно сдерживаемый, сам однажды не вырвался наружу.

Иван успел прочитать не больше нескольких глав до того, как Константин вышел из покоев. Издалека король выглядел спокойным. Он сдержанно кивнул слуге, что-то сказал и направился в сторону столовой. Рядом с бетами (а все дворцовые слуги были именно ими) держать себя в руках Константину было явно проще. В столовую за ним Ваня не пошел, вернувшись к истории. Дождался, когда король вернется – на этот раз тот зашел в кабинет, – подождал еще немного и сам отправился с книгой в свои покои в другом конце дворца.

Кажется, Константин не планировал специально дерзко крутиться возле альф. Это немного успокаивало.

Уснул Ваня все равно не сразу.