Владислав хлебнул чаю из отвратительно маленькой чашечки, в упор смотря на юношу перед собой. Мэн Яо, не поднимая на него взгляд, тоже испил из пиалы. Несмотря на весьма молодой возраст, он был одним из немногих, в ком следователь видел своих союзников при дворе и единственным, кто, если и не мыслил схожим образом, то хотя бы не тупил. Хотя в рекордные сроки скокнул из слуг в советники Мэн Яо скорее именно из-за возраста: старшему Не хотелось видеть рядом с собой кого-нибудь одного поколения с ним, младшему - старшего друга, что поддерживает его взгляды.

      Оказалось, что не всë так гладко в Датском королевстве. Расцвет клана Не, собравшего под своим крылом соседние кланы в один из великих орденов, шел на убыль и верные вассалы давно терпеливо выжидали момент урвать кусок посочнее. Началось всё ещё при жизни отца грозного Чифэн-Цзюня и, когда совсем юный мальчишка остался у руля этой громадины, все начали довольно потирать руки, но многие из особо предприимчивых впоследствии сильно обломали зубы. Парень на дух не переносил лизоблюдство и подковерные интриги, борясь с ними наиболее эффективным способом — укорочением на голову. По этой же причине, он до сих пор не женился, видимо, получив моральный ущерб в молодости от вившихся вокруг него разнообразных семейств, что надеялись через брак усилить свое влияние в обществе.

       Главнокомандующий Фань смог пережить естественный отбор из-за того, что его клан, занимавшийся кузнечным делом, и так жил припеваючи, и если он и участвовал в каких-то темных делах, то исключительно по мелочи, а потому остался незамеченным. Владислав же предельно ясно понимал, что, если он в обычные дела ордена въезжает уже второй год, пытаясь разобраться в хитросплетениях этикета и обычаев, то на скользкой дорожке интригана ему вообще ничего не светит. Разве, что насмешить всех перед своей бесславной кончиной, не более. Да и… Следователь не желал нарушать клятву верности, данную прошлым владельцем тела. Не Минцзюэ был достойным человеком, служить такому было честью. Мэн Яо, же не имевший и гроша за душой, можно сказать, был выходцем из рабочей семьи: отец ушел за хлебом и не вернулся, мать работала, не покладая, кхм, рук, и ему ничего не оставалось, кроме как служить своему благодетелю верой и правдой.

       Им обоим было выгодно, чтобы глава Не жил долго в покое и здравии, а как известно, нет никакого более надежного гаранта доверительных отношений, чем общая выгода. Чифэн-Цзунь был хорошим строгим лидером, но порой вспыльчивым и скорым на решения. Оставалась одна надежда, что с возрастом юноша поймет, что отрубание голов, метод, конечно, надежный, но власть имущему иногда приходится садиться не только на стул с кольями, как ты не крутись.

— Что же ты хотел мне сообщить? — спросил Владислав без особых расшаркиваний. Визит Мэн Яо был внезапен и поэтому, было ясно, что он прибыл не для того, чтобы навестить друга и поговорить о природе, а по делу. Тем не менее… он, правда, стал для следователя другом, и Владислав надеялся, что это взаимно. Господин Мэн был тем, кто помог ему «оправиться» от последствий искажения ци, не махнул на него рукой, стараясь признать недееспособным и отстранить от дел, а наоборот разъяснял многие моменты в организации работы ордена и их с ним роли. Он во многом его выручил, и Владислав просто не имел права не отплатить ему за помощь.

— Мне удалось выяснить, кто был причастен к вашему искажению ци. — также без обидняков начал Мэн Яо. Он был привычен, к его, по мнению местных, порывистому нраву. — Ваши догадки по поводу того, что оно противоестественно оказались верны. Это был Лу Чжаолинь. Он подлил вам яду в тот роковой день.

— Какое интересное совпадение, что вчера ночью ему кто-то помог покинуть этот бренный мир. — сложив руки домиком, поведал следователь.

       Тонкие струйки дыма от благовоний извивались, растворяясь в воздухе и оставляя на память о себе нежный ненавязчивый аромат. Несмотря на резкое начало, беседа не была быстротечной и напряженной.

— Вот как. — Мэн Яо не выглядел удивленным. — Значит, я опоздал…

— Расскажи мне всë с самого начала. Как ты узнал, что это именно он?

— Один мой знакомый за несколько дней до вашего приступа искажения ци видел, господина Лу в компании человека, чье лицо скрывала маска. Он передал ему какой-то флакон и удалился.

— И твой знакомый внезапно вспомнил об этом через два года? — с сомнением спросил следователь.

       Таких знакомых у господина Мэна было немало. Владислав подозревал, что его друг имеет при себе целую шпионскую сеть. Попрошайки, бездомные, женщины древнейшей профессии всегда были рады его видеть, ведь он, из-за своего происхождения, был для них своим. Мэн Яо так или иначе умел находить подход к каждому.

— На днях он увидел, как господин Лу сильно разругался с этим человеком в маске, что помогло ему вспомнить события прошлых лет. Неизвестный человек угрожал господину Лу расправой. — поведал Мэн Яо. Сожаление омрачило его лицо. Он виновато опустил взгляд. — Как только я узнал об этом, то сразу же поспешил к вам, но, как оказалось, было уже поздно. Простите.

— Мм… — слова советника требовали тщательного обдумывания, но сейчас Владислав не хотел спешить с этим. Прежде чем выдвигать какие-либо теории следовало собрать всю имеющуюся информацию по этому делу. — Ты здесь не причём, не вини себя.

       Владислав знал, что господин Мэн извиняется исключительно для проформы, поэтому и его успокоение носило такой же формальный характер. Друг тут же поднял на него взгляд как ни в чем небывало и только тень извиняющейся улыбки осталась на его губах. Все, как один, кто стоял ниже в иерархии, имели дурную привычку при любой даже самой малой провинности падать в ноги, произносить самоуничижительные речи и неприлично восхвалять вышестоящего, перед которым оплошали. Поначалу, следователь смотрел на это квадратными глазами, но такое поведение его быстро начало выбешивать. Благо, он занимал довольно высокую должность, а потому ему подобное вытворять было практически не перед кем. А вот, Мэн Яо, к сожалению, не так повезло в жизни и сей перфоманс он умел выполнять с невероятным профессионализмом истинного подхалима. Порой, следователь не всегда даже мог отличить театральный талант от искренности своего хорошего знакомого…

— Я уже попросил сообщить мне, если кто-нибудь увидит этого человека в маске вновь. — продолжил говорить Мэн Яо, выпив ещё глоток чая. — Раз, он надевает еë, значит его лицо многим известно…

— Или имеет примечательные черты, или он просто не хотел, чтобы Лу Чжаолинь запомнил, как он выглядит. — добавил Владислав, задумчиво повертев пустую чашечку в руках. — Причин может быть много. Что-то ещё удалось узнать?

— Нет. — Мэн Яо расстроенно помотал головой.

— Тогда вернемся к этому разговору, когда нам будет известно больше информации. — отставив чашку, заключил следователь и облегченно расправил плечи. — Лучше расскажи, как сам поживаешь?

       Мэн Яо смущённо усмехнулся и отвел взгляд. Иногда в подобные моменты у Владислава начинало противно щемить сердце. Яо нисколько не походил на Алексея, уж больно отстраненным и вежливым он был, но это не значит, что следователь не испытывал к нему симпатии. Ему хотелось покровительствовать этому юноше и не только из чувства долга, а просто по-человечески. Выбраться из притона в советники, сохранив при этом доброе отношение к людям, дорогого стоит.

— Всë так же… Вожусь с бумагами, составляю компанию молодому господину Не… — ответил он, принявшись разливать чай по чашкам. Кроме них двоих, как всегда, в кабинете никого не было. Владислав не любил, когда слуги немой тенью стояли над душой, и потому всегда выпроваживал их. Немного помолчав, господин Мэн оживился. — Вы посещали ярмарку Летнего Солнцестояния?

— Нет, не было нужды. — Владислав отрицательно помотал головой. Смотреть на ярмарку он и не планировал. Чего он там не видел?

— В этом году она удалась на славу. Я давно не видел так много народа и такого разнообразия товаров. Множество мастеров блеснули своим искусством. Молодой господин Не и я не пожалели, что посетили еë. — Мэн Яо радостно улыбался, и Владислав сам не заметил, как приподнялись уголки его губ в легкой ответной улыбке. Всё же, господин Мэн был ещё мальчишкой. — Я даже прикупил кое-что…

       С довольным видом, он принялся копаться в своем рукаве, и вскоре достал из него искусно вырезанную деревянную игрушку лошадки. Сверху фигурку украшала цветастая роспись и узоры.

— Красивая. — оценил работу мастера следователь.

— Увидел еë и захотелось обрадовать А-Чжэна. — положив на ладонь перед своим лицом, Мэн Яо рассматривал фигурку. — Можно ли мне будет подарить эту игрушку вашему сыну?

— Да, конечно. — с заминкой согласился Владислав, мысленно отдернув себя. Несмотря на красоту, лошадка была бесполезной безделушкой, годной лишь для собирания пыли. Но… ребëнку, наверное, будет интересно? Он порадуется? Следователь сокрушенно вздохнул. Виктория была права: он совершенно безнадежен для семейной жизни. — Думаю, ему понравится.

       С каждым упоминанием о сыне оживлялось чувство вины. Раз за разом следователю всë сложнее было избавиться от тревожащих мыслей. Хуже всего, что он даже нашёл себе оправдание. Мол, он намеренно не сближался с Фань Фучжэном, так как уж сын-то точно поймёт, что его отца кто-то подменил. Прошло уже без малого два года, а Владислав до сих пор не представлял, как господин Фань вел себя с ребëнком. Почему-то мнение шестилетнего пацаненка беспокоило его больше, чем всех старших членов клана и товарищей по ордену. Какой же вздор! Как же он жалок… Следователь до последнего откладывал вероятность объяснения ребëнку, что стало с его настоящим отцом…

       А-Чжэн нашёлся на занятиях каллиграфией, под неусыпным контролем своей тангуцзуму. Откровенно говоря, она была злобной, взбалмошной старухой. Но нельзя было не признать, что преподавать, как и держать дисциплину, она умела. Лицо госпожи Фань исказилось от отвращения, как только она увидела Мэн Яо. Тот, как ни в чем не бывало, приветливо ей улыбнулся и поклонился. Владислав встретился со своей тетушкой взглядом, красноречиво намекая ей держать свой острый язык за зубами. А-Чжэн вежливо склонил голову и поздоровался. Следователь лишь вскользь посмотрел на него.

       К его счастью, старуха смолчала, лишь показательно и высокомерно отвернувшись от советника. Господин Мэн как всегда вел себя безукоризненно, полностью игнорируя пренебрежение к собственной персоне. Он подарил мальчику игрушку и вежливо удалился, чтобы не мозолить глаза, отговорившись срочными делами.

— Раньше ты бы взашей выгнал эту погань, как только он бы посмел ступить на порог. — разразилась недовольством госпожа Фань. Еë скрипучий голос вызывал ассоциации со скрежетом несмазанных дверных петель.

— Молчи, старая. — отмахнулся от неë Владислав, смотря как Мэн Яо в сопровождении слуг уходит прочь от поместья.

— «Молчи, молчи.» — заворчала госпожа Фань. — Я-то замолчу, а когда ты поймёшь, что впустил в дом волка уже поздно будет, помяни мое слово! Глупый! Он первым воткнет тебе нож в спину, как только ты станешь ему бесполезен.

— Без тебя знаю…

       Фань Гэнсинь разочаровано цыкнул. Мэн Яо был тем, перед кем он не опасался признаться, что не понимает чего-то, тем кто приносил ему одни из самых понятных и подходящих книг, на собственном опыте зная с чего лучше начать изучение высших кругов общества. Владислав достаточно быстро узнал, что его новый знакомый является сыном шлюхи. Стражников, что не поленились сообщить эту часть его биографии, он приказал выпороть. Раньше бы он просто и бесхитростно набил им морды, но теперь по статусу подобным заниматься было не положено. Никто не имеет права попрекать человека тем, что он априори не мог выбрать. Да и, мать его вряд ли могла выбрать свою судьбу, если уж на то пошло…

      Гораздо позже из едва уловимых шепотков служанок Владислав услышал, что это тот самый Сын шлюхи, пока малоизвестный широким кругам бастард главы Цзинь, который в будущем, если следователю память не изменяет, устроит своему нерадивому папаше незабываемую ночь в компании престарелых куртизанок и станет впоследствии Верховным заклинателем. Услышал он и то, что Фань Гэнсинь при каждом удобном случае не забывал ткнуть Мэн Яо носом в его происхождение и всячески демонстрировать свое превосходство.

       Как итог, у Мэн Яо был мотив отравить главнокомандующего, он был первым, кого Владислав увидел в этой жизни, также ему было совершенно не выгодно раскрывать отсутствие настоящего Фань Гэнсиня. Ещё сегодняшний его визит выводящий расследование на так удачно покойного товарища Лу. Слишком много ниточек вело к скромному бастарду Цзинь. Владислав задумывался иногда, как бы поступил его новый друг, не скажи он тогда, что потерял память…

— Отдай мне эту мерзость. — коршуном нависла над ребëнком старуха. — Тебе только подачек от этого поганца не хватало…

— Но… Н-но… — надрывно попытался возразить А-Чжэн, прижав игрушку к груди.

— Отстань от ребёнка, старая… — повысил голос Владислав, обернувшись в их сторону.

— Ну, тебя!.. — высокомерно поджав губы и возмущенно махнув рукавами ханьфу, госпожа Фань ушла прочь.

— А-Чжэн… Лошадка понравилась тебе?

— Да, отец.

— Ну, вот и хорошо…