«Вера» — было слишком громким словом для описания отношения Виктории к богам и каким-либо потусторонним силам, но чтобы зарабатывать деньги на раскладах таро и натальных картах нужно допускать существование подобного, иначе никто не поверит такой гадалке. Большую роль в этом деле играет психологический подход, умение подбирать слова, учитывая особенности каждого человека. «Гадать бесплатно нельзя, иначе прогадаешь душу того на кого гадаешь, нужно обязательно чем-то отплатить», «О, знаешь мою прабабку все в деревне считали колдуньей, хах», «Чужие карты трогать нельзя» и вот нужный настрой с флером загадочности и тайного знания уже создан. Казалось бы ловкость рук и никакого мошенничества, но карты, по крайней мере в руках Виктории, редко врали. Ей нравилось придавать вещам смысл, долго разбираться в благовониях и значениях минералов, украшать жилище сухими травами и разными амулетами. Это успокаивало и дарило удовольствие.

      Тем не менее гадания были всего лишь хобби, раньше приносившее свою копеечку к маленькой стипендии от университета. Она всегда увлекалась медитациями, йогой, астрологией и прочими около эзотерическими вещами, на грани мистики и реальности. После окончания учёбы, отец, владеющий местной городской газетой, обещал ей, что выделит под еë психологию и прочее отдельную колонку, но обещанию так и не суждено было сбыться. Виктория не была на него за это в обиде. После учебы она заняла далеко не последнюю должность в редакции, а для самовыражения ей с лихвой хватало собственного канала и социальных сетей, где она пользовалась определенной популярностью, и выкладывала не только тексты, но и делилась эстетикой собственного тела, видео с тренировок и путешествий, приправляя все это некоторыми деталями своей жизни. Несмотря на множество подписчиков, поклонников и казалось бы нескончаемые встречи и вечеринки, по-настоящему близких друзей у неë было немного. С Лёшей, Женей, Владом и Олей было по-семейному тепло и приятно общаться. Думая о том, что более не встретится с ними и со своими родными, Виктория испытывала тоску и порой впадала в меланхолию, вспоминая свою прошлую жизнь и все оставленное позади.

      Новый мир не мог порадовать чудесами прогресса и обилием общения, но Виктория была довольна сложившимися обстоятельствами. В конце концов, она насытилась социальной активностью и проводить вечера за вышивкой в уединении было не так уж плохо. Она всë равно чувствовала, что выиграла джек-пот. Она оказалась в реальности, где всевозможные ею любимые телесные практики могут привести к бессмертию, где ей принадлежало юное и утончённое женское тело, а еë новая семья была одним из богатейших вассалов великого ордена Юньмэн Цзян и имела достаточно прогрессивные и свободные взгляды. Родители еë нового тела любили свою дочь, учитывали еë мнение и желания, и при этом не отслеживали каждый шаг, больше уделяя внимание успехам старшего сына и проказам младшего. До событий новеллы ещё очень далеко и можно было позволить себе вдоволь наслаждаться подарками судьбы. О чем ещё можно мечтать?

      Единственное, что еë не устраивало так это собственное имя — Хэ Цзинвэй. «Преклоняющаяся, благоговейно трепещущая» и рядом не стояло с еë прошлым именем, означающим победу. Каждый раз слыша обращение к себе, ей казалось, что еë просят унизительно в смирении склонить гордо поднятую голову. Сменить имя на данный момент не представлялось возможным и, к сожалению, приходилось мириться с ним. Хоть значения имен накладывали свой отпечаток на личность человека, личность самой Виктории уже давно была сформирована, поэтому сие обстоятельство вызывало у неё лишь сухое раздражение.

      В этой жизни она не скупилась на подношения богам и предкам, зная наверняка — высшее силы любят еë. И казалось бы лучше быть уже не могло, но еë заботливые родители, беспокоящиеся о безопасности драгоценной дочери, приставили к ней телохранителя. Что более важно, они беспокоились и о еë невинности, поэтому пригласили на эту должность подающую надежды заклинательницу. Кто же знал, что молодую госпожу Хэ мало интересовали мужчины?..

***

      До знакомства со своей госпожой Моу Биюйлинь считала ту слабой избалованной девчонкой, что балуется с духовными техниками от скуки и только чтобы сохранить свою молодость подольше. Очередной благородной девой, которая со своими служанками за еë спиной будет говорить, что она не найдет себе мужа, если продолжит самосовершенствоваться в бою, ведь какой мужчина захочет встречаться с той, кто крепче него держит меч в руках. Что когда-нибудь она поумнеет, остепенится и поддастся кому-то, ведь так-то мужчины любят побеждать и может у неë есть шанс. Что платье на ней сидит, как на свинье, и лучше бы она и дальше продолжала ходить в мужских одеждах. Что…

— Биюйлинь, чего ты там стоишь? — Хэ Цзинвэй кокетливо навертела выпавший локон волос на один из своих утончённых нежных пальцев. — Я жду тебя.

      Что никто не будет смотреть на неë так, как смотрит еë госпожа. От того каким тоном она сказала последнее слово у Моу Биюйлинь что-то засвербило в груди, но она не изменилась в лице.

— Долг этой слуги защищать вас. Здесь безопасно. — проговорила телохранительница, смотря на плечо своей госпожи, потому что, если она посмотрит ей в глаза, то еë самоконтроль пойдёт к гулям на дно. Взгляд соскользнул на чарующий размах ключиц, видневшийся из воды, и, осознав, что смотрит непозволительно долго, Моу Биюйлинь, моргнув, стала смотреть на макушку госпожи.

      Будь Хэ Цзинвэй мужчиной происходящее между ними уже достаточно продолжительное время было бы кристально ясным. Здесь и сейчас все было бы ясным. Служанки помогли ей раздеться и та прогнала их восвояси из купален, оставаясь один на один с Моу Биюйлинь. Наготу госпожи Хэ скрывали только длинные волосы и солнечные блики водной глади, и она звала Моу Биюйлинь присоединиться к ней. Она смотрела на неë как на самое изысканное лакомство, которое желала съесть. Она игралась с ней словно с приглянувшимся молодым господином, тонко и многозначно… Но она была женщиной и Моу Биюйлинь всë ещё сохраняла мысль о том, что она выдает желаемое за действительное.

      Нет ничего такого в том, чтобы две девушки обнажались друг при друге, чтобы служанка помогла принять ванну своей госпоже, чтобы телохранительница провела всю ночь в постели своей подопечной, успокаивая еë после приснившегося кошмара. Это было естественно и нормально, только вот почему Моу Биюйлинь, как и еë беспокойное сердце, не могла в эти моменты найти себе места?

      Госпожа хмыкнула и по-детски надула губы, но Биюйлинь более не обманывалась этой показной наивностью. Хэ Цзинвэй была не по годам умной и расчётливой. В еë решениях, словах и взглядах чувствовался опыт и уверенность взрослой женщины, нежели порывистость и впечатлительность юной девы. Моу Биюйлинь была старше еë на несколько лет, но у неë никогда не складывалось ощущение, что она общается с кем-то младше. Порой ей казалось, что все совсем наоборот, особенно, когда молодая госпожа Хэ приподнимает свои аккуратные брови и смотрит на неë с прищуром.

      Вскоре в еë глазах заблестели озорные искорки.

— Любишь ролевые игры? Ладно. — многообещающим тоном произнесла она и, откинув мокрые волосы себе за спину, начала медленно выходить из воды. Молодая госпожа Хэ грациозно и плавно приближалась к ней словно чарующий водный дух, что заманивает рыбаков в озерные глубины.

      Моу Биюйлинь не совсем поняла, что та имела ввиду, но еë взгляд уже упал на округлые покачивающиеся при ходьбе груди и странные слова госпожи покинули еë мысли, как и любые другие слова. Ореолы окружали сжавшиеся в темные бусины от водной прохлады соски и от того, что она видит их так открыто и прямо Биюйлинь перестала доверять своим собственным глазам. Еë дыхание сорвалось, а щеки горели от наливающегося румянца, но она никак не могла отвести от неë взгляд. Тело окаменело от напряжения и откровенного неверия в происходящее. Она совершенно не знала что происходит и что ей делать!

      Блестящие на солнце капли стекали по нежному плоскому животу, едва видневшимся ребрам, талии. Плавно покачивающиеся в такт шагам бедра, линии еë тела не давали отвести от себя взгляд. Хэ Цзинвэй приближалась с видом будто на ней было надето торжественное клановое ханьфу, но ничего не скрывало еë наготы.

      Тем не менее воля Моу Биюйлинь была тверда и она продолжила сохранять безучастное выражение лица, лишь один раз сглотнув вязкую слюну. Даже, когда из-под воды показались аккуратные колени, икры, точеные лодыжки и маленькие ступни. Даже, когда привстав на носочки, Хэ Цзинвэй прислонилась всем своим нагим телом и обвила руками её талию. Еë упругие объемные груди прижались вплотную к грудям Моу Биюйлинь, и только тогда она поняла насколько сильно возбуждена.

— Там так глубоко и темно. — томно прошептала она, обжигая дыханием алеющее ухо. — Что-то коснулось моей ноги и мне теперь сташно оставаться в воде совсем одной. Защити меня.

***

      Положив голову на грудь Биюйлинь и обняв еë, Виктория довольно вздохнула и сладко прикрыла глаза. На ветках кустарниковых деревьев щебетали птицы. Парочка стрекоз зависла в причудливом танце над темнеющей гладью пруда. Он был большим, даже очень большим, но всё же Виктория видела противоположный берег весьма отчетливо, что вызывало беспричинную тоску. Душе хотелось простора...

— Хочу поплавать в Великих Лотосовых озерах. — поделилась она своим желанием, поглаживая Моу Биюйлинь по спине. Слушая её спокойное медленное дыхание, Виктория поймала себя на том, что дышит с ней в одном ритме.

      Великие озера, казалось, были бескрайними. Всякий раз, когда Виктория видела Пристань Лотоса, стоящую по середине на сваях, у неë захватывало дух. Подобно фата-моргане грандиозное поражающее своей красотой строение словно плыло над гладью вод, невесомое и недостижимое.

      В отличие от неë, поместье Тенистая Гавань стояло на берегу озёр, окруженное болотами и бамбуковыми зарослями. Оно было невысоким, но рассредоточенным по площади и твердо стоящим на земле. Клан Хэ владел обширными полями риса и другими сельскохозяйственными угодьями, всегда оставаясь для своих соседей, включая менее многочисленный и не такой зажиточный клан Моу, надеждой и опорой в трудные времена.

— Моя госпожа, это будет неприлично. — в еë голосе слышались нотки сомнения и сожаления.

— А мы на рассвете рано-рано пока ещё никого не будет. Только первые розоватые лучи солнца и легкая рябь волн, уходящая за горизонт. — с надеждой в голосе, Виктория спросила: — Ты же пойдёшь со мной?

— Конечно, моя госпожа.

      Получив ответ, она слегка поëрзав, довольно закрыла глаза. Их отношения были странными, самыми странными, что были у Виктории, а ей было с чем сравнивать, но ещё у них было время. И она верила, что со временем они во всем разберутся. Сейчас же ей просто хотелось не выпускать молодую заклинательницу из объятий, смотреть как та мило краснеет на каждую её невинную выходку, слушать еë голос и такой редкий, но такой искренний и звонкий смех.

      Безусловно, Моу Биюйлинь вызывала в ней страсть. Широкоплечая мускулистая девушка выше на голову миниатюрной Хэ Цзинвэй с вечной маской холодного безразличия на лице сразу притянула к себе взгляд. Ах, а как сидят на еë точеной фигуре приталенные мужские заклинательские одежды… С мечом на поясе она выглядела как самая безжалостная и самая прекрасная богиня войны, спустившаяся с небес. Но помимо влечения, нечто едва уловимое словно теплый речной ветерок укрывало сердце Виктории, каждый раз когда она думала о ней и кидала на неë мимолетные взгляды через плечо.

— Надо найти какого-нибудь богатого обрезанного рукава и выйти за него замуж.

— Но… Боюсь, я не совсем понимаю зачем. — голос Биюйлинь был бесстрастен, но Виктория слышала как забилось еë сердце. На кончиках пальцев она ощутила острую словно лезвие бритвы ревность, но вместе с ней такое же колющее смирение.

— Уф… Ну, как зачем? — молодая госпожа тяжело вздохнула. — Чтобы мы с тобой жили в спокойствии и достатке. Мои родители рано или поздно начнут настаивать на женитьбе и для всех будет лучше, если мы уедем из отчего дома к какому-нибудь молодому господину, которому также как и нам нужна будет ширма непримечательного брака, чтобы жить припиваючи со своим партнёром по самосовершенствованию и полировать друг другу мечи... — приподнявшись, Виктория посмотрела заклинательнице в еë темно карие глаза и хитро сощурилась. — Это, конечно, если одна определенная грозная воительница не выкрадет меня прямо из свадебного паланкина.

— Не думаю, что вам бы понравилась жизнь странницы… — Моу Биюйлинь смущенно улыбнулась. — Но мы могли бы уйти на юг и осесть на окраине одной из местных деревень. Вольным заклинателям немного платят, но… — оборвав себя, она замолчала, потупив взгляд. — Извините, эту слугу, она сказала лишн…

— «Немного платят, но» что? — перебила еë Виктория, требовательно посмотрев на неë и взяв за руку.

— Но нам бы хватило на то, чтобы не умереть с голоду. — через непродолжительное молчание проговорила она. — Но вы заслуживаете всей роскоши этого мира. — в еë глазах загорелись искры, которые обжигали прежде всего еë саму. — … а я не могу вам этого дать… — совсем тихо закончила она.

— Вместе… — взяв еë лицо в свои ладони, Виктория мягко прислонилась лбом к еë лбу. — Мы что-нибудь придумаем.