- Это эльфы виноваты в её смерти.
У Дилюка, кажется, на минуту весь мир замер и лишь сердце начало биться чаще, словно пытаясь вырваться из груди.
–Что прости?.. — прошептал он, ощущая, как колени подгибаються.
Что это всё значит?
Крепус сдернул кулон с шеи сына, прижимая его к своему сердцу. Вот и ещё одно доказательства. Эльфы виновны. Это всё не шутки.
Мужчина сел за стол, облокачивая голову на руки, сложеные в замок.
-Случай с твоей матерью вовсе не несчастный, — начал он, проследив, как Дилюк сел на против. — Эти твари убили её, сообщив об этом на клочке бумаги. Как было написано, решил оповестить нас сам принц! Писал, что сожалеет. Ох, сколько чести в этих лживых нелюдях! Они даже не вернули тело, чтобы похоронить её. В той могиле пустой гроб, — тяжело выдохнув, Рагнвиндр вновь посмотрел на кулон. — Когда ты пропал… я места себе не находил. Всё думал, жив ли ты. В порядке ли ты…
Дилюк уже не слушал. А Крепус и не говорил, рассматривая в свете драгоценный камень.
Принц?.. Кэйа… знал его маму? Знал и молчал?.. Как такое возможно? Почему он не сказал? Боги, нет, это просто не мог быть он! Не мог! Не мог! …мог. Дилюк не знает ничего о том, кто такой Кэйа.
Его водили за нос? Все те речи — пыль в глаза? Почему же тот печальный взгляд прощания был таким искренним? Один из их последних разговоров… Для чего Альберих узнавал про его семью, если всё и так знал? Издевался? Это осознание больно бьет по груди.
Почему ему не всё равно на этого эльфа?..
Ощутив, как по щеке скатилась слеза, Дилюк мигом ее стер с щеки, шмыгнув носом.
–Ты… знал их лично? — тихо задает вопрос он, пытаясь до конца отрицать нечто настолько страшное.
Крепус задумчиво посмотрел на Дилюка и, поднявшись, подошёл к сыну и мягко погладил по плечу.
-Не знал. Но… — мужчина приподнял подбородок сына, вынуждая посмотреть на него, — Но ты знаешь. и теперь мы можем отомстить им, Дилюк, понимаешь? Ты был с ними, знаешь их и, возможно, слабые места…
–Что ты имеешь ввиду под этим всем? — нахмурившись, Дилюк пытался понять, что от него хочет отец.
–Мы можем им отомстить. Напомнить, что мы, люди, не прощаем всё просто так. Другие пойдут за нами, сынок, и мы отомстим, вместе, слышишь?
–Постой, как ты хочешь им отомстить?
–Кровь можно смыть только кровью, Дилюк. Они сами виноваты в том, что пошли против нас. Ну же, сынок, что ты видел там?
Крепус давно мечтал отомстить. С тех пор, как горевание перекатило в настоящую ненависть. Но он никогда не был так близок к цели. И сейчас собственный сын стал важной фигурой на доске войны.
Дилюк же замер, понимая, что может случиться в случае, если он что-то расскажет.
–Отец, я сейчас и не припомню… Я устал с дороги, долго шёл сквозь лес… Можно я пойду отдохну? А завтра мы всё обсудим…
Он не мог поверить, что Кэйа виноват. Но вряд-ли есть сестра или братья, которе бы вместо него написали что-либо.
–Конечно, сынок, иди отдохни, — улыбнулся мужчина, погладив сына по плечу и отходя. — Я приготовлю что-нибудь поесть, если ты потом захочешь.
Младший легонько кивнул и мигом ушёл в свою комнату, закрылся на защелку и, спустившись по двери, упал на пол, утыкаясь в свои колени.
Что-то он совсем расклеился. Ещё же ничего не подтверждено… почему он не так доверяет собственному отцу? Почему, если Кэйа опровергнет, Дилюк поверит ему на слово?
Что же это такое то! Он должен радоваться, что попал домой, но вместо этого предательские слёзы от несправедливости скатываются. Жалел бы он, если бы не узнал о такой тайне? Вряд ли. Правильно говорят, «меньше знаешь — крепче спишь».
И всё же… Он должен знать правду. Должен. Он хочет всё услышать от Кэйи.
***
Дождавшись, когда за окном наступят темнота и когда отец по времени должен был лечь спать, Дилюк открыл окно, выпрыгнул из него на улицу и, убедившись, что его никто не заметил, быстро пошёл в сторону леса.
Леса, на который ещё недавно он смотрел с восхищением.
Сейчас, в темноте, он казался зловещим. Высокие деревья словно показывали насколько они привосходят его.
Но есть ли выбор? Нет.
И Дилюк пошёл в него. Шёл, не останавливаясь и не оглядываясь, слышал разные звуки.
Нужно было взять лук. Глупо было идти без него. Он стал неосторожным. Как он мог допустить подобное за не такое уж и большое время? Наверное, он слишком начал доверять. Ошибка ещё та.
Через час начался дождь, что тёплыми каплями оседал на любую поверхность. Дождь приглушил лишние звуки, из-за чего ему даже легче стало идти.
Вскоре он вышел на поляну, где изначально попрощался с Кэйей. Ноги ужасно болели, хотелось спать, но он не давал себе думать ни о чём из этого.
–Кэйа! — громко крикнул он, почему-то глупо надеясь, что тот где-то рядом. В этом абсолютно не было смысла, но когда за спиной послышался звук крыльев, Рагнвиндр быстро развернулся и облегчённо выдохнул, замечая знакомую фигуру, что приземлилась в нескольких метрах от него.
Из-за дождя Дилюк уже давно промок до нитки, пока шел сюда. И сейчас стоя под открытым небом не обращал ни капли внимания на холодную воду.
Перед его глазами был Альберих, что мирно стоял. Его синие волосы стали выглядеть уныло, оседая по лицу и одежде Кэйи.
–Дилюк? — вопросительно посмотрел Кэйа, который, по виду и мнению Дилюка, такого не ожидал.
–Я… мне нужно поговорить с тобой, — начал он, опуская взгляд. — Отец… Сказал, что эльфы знали мою мать, — произнес Дилюк, зная, что Кэйа его услышит. Обязан услышать, — И сделали не самую хорошую вещь…– мягко сказано. Но он не хочет прямо сейчас называть что-то страшное. Что-то, что ему рассказали. — Кэйа, скажи, что это неправда, — голос дрогнул, но Дилюк упрямо смотрел на Кэйю, поджимая губы, — Кэйа, не молчи! Скажи хоть что-то! Ну же!
–Дилюк, это всё… очень сложно и неправильно было, ты пойми…
Рагнвиндр резко отступил назад, не веря смотря на Альбериха.
–Нет, не говори что… Нет…– тихо прошептал Дилюк, просто не имея возможности в это поверить. — Ты… Ты врал мне?.. Всё это время…– резкий гнев окатил его, добавляясь к разочарованию. Он ведь… Он ведь так пытался защитить Кэйю, так почему же… всё так?
Дилюк сцепил зубы и сжал руки в кулаки. Он уже не видел, как виновато Кэйа поджал губы и опустил плечи. Он уже видел только то, как ему врали из раза в раз.
–Ты трус, Кэйа, — рыкнул Дилюк, поднимая злой взгляд на Альбериха, — Ты последний трус, который не способен что либо сказать в глаза. И если что-то случится, я не буду жалеть, — будет, ещё как будет, но он хочет всё закрыть, всё разорвать, лишь бы… Лишь бы больше не ощущать это тянущее чувство предательства в груди, — Отныне ты — мой враг. Заявишь на то, что я ушёл, и пожалеешь.
Дилюк не мог посмотреть в глаза Кэйи. Он знал, что наговорил. Знал и лишь надеялся, что настигнет спокойствие. Но пока он начал уходить, тяжесть не проходила. Что же он наделал?.. Что наделал Кэйа?..
Они двое могут быть только на расстоянии. Эльфы и люди… Глупость то какая. Он будет один, но он не станет быть с кем-то, кто столько от него скрывал. Врал. Не договаривал.
А сам Кэйа знал, что так будет. Знал, но остался. Дождался его. А в итоге… А в итоге, смотря на удаляющуюся спину, хотелось никуда не отпускать человека, прижать к себе, извинится, всё объяснить, только вот…
Только вот он не имеет права на прощение.
Он не спас Елену, а теперь потерял Дилюка.
Альберих раскрыл крылья, что понуро распластались по земле, и взлетел в воздух, направляясь обратно к замку.
Ему ещё нужно доиграть спектакль с отцом.
***
Дилюк вернулся домой под утро, успев поспать несколько часов, прежде чем проснутся от голосов рабочих.
Значит скоро проснется и отец.
Дилюк поднялся, отрывая чистую и сухую одежду, и, переодевшись, собрал ещё влажные, но хоть как-то высохшие волосы в высокий хвост.
И когда он затянул лентой волосы послышалось три стука в дверь.
–Дилюк, пойдешь со мной? — постучав в комнату спросил Крепус, приоткрывая дверь и видя сына, слабо улыбнулся.
Главное казаться безопасным.
–Да, конечно, отец, — понуро ответил младший, выходя. Он поможет отцу. — Пап, ты… Вчера хотел узнать… Эльфы обитают по прямой леса. Там, за горами, чуть дальше. Я не… Я не помню сильных подробностей.
Старший оживился, довольно улыбнувшись, и потрепал сына по голове.
–Прекрасно. Значит пойдем туда и защитим наших людей, сынок.
Крепус двинулся в сторону выхода, поправляя манжеты рубашки.
Пора бы свершить справедливость.
Стоило сыну вернуться, он отправил письма с просьбой подойти всех к центру площади, чтобы поговорить.
И у него есть о чем сказать.
В центре их поселка стояла небольшая сцена, где обычно выступали важные шишки, когда делали очередные сборы денег, но в этот раз на нее поднялся Крепус, смотря на собравшуюся толпу.
–Я хочу задеть важную тему, — прочистив горло начал мужчина, подозвав рукой Дилюка к себе. — Мы давно помним инцидент с моей женой, Еленой Рагнвиндр, и вот, он практически повторился.
В толпе взволновано начала перешёптыватся. Создать переполох, заставить людей самих идти на это.
–И я хочу попросить вас про помощь, друзья мои, — произнес он голосом, словно ему действительно жизненно необходима помощь, — Наши Боги давно хотели от нас этого, ещё с тех времён, как мы поселились в этом месте, и их воля была, чтобы мы боролись со злом нечистым.
Мужчины важно закивали, слушая охотника.
–Эти лесные твари забирали наших людей. Наших друзей, наши семьи, — промолвил он и показал в сторону, — Мы видим живой пример моего сына, который смог сбежать от лап этих дьяволов, и вот стоит перед нами! Он знает куда больше меня и сможет нас повести! Повести и помочь отомстить за каждого мертвого человека! Так захотели наши Боги, и кто мы такие чтобы отказывать им в их просьбах?
Дилюк несколько дрогнул от таких слов. Да, правильно, он поможет…
–Их боги тёмные и злые, они наводят беды, заставляют быть алчными. И они убеждены что правы, но пора поставить их на место, — уже не так трагично, скорее с некой властью проговорил он, жестикулируя руками, — Так пусть наши боги благословят нас, пусть их дьявольские обманки не сработают на нас, да благословят нас на победу, на мир и покой. Смерть лже-Богам! — Крепус резко вытянул меч из ножен, которые Дилюк сразу не заметил, вскинул руку с ним на верх и торжественно глянул на зрителей, — Уничтожим же их до последнего! Нет их народа — не будет их Богов!
Те, у кого были, тоже вскинули мечи, у кого не было — просто аплодировали или кричали.
Против практически никого не было.
Это и называется — победа.
Он добился своего. Добился! Он отомстит, уничтожит, заберёт свое!
Дилюк же неловко переминался с ноги на ногу, стоя чуть в стороне. Что это всё значит? Быть войне?
И это ведь он так просто выдал часть информации. Совесть начинает грызть, но не на столько, чтобы забыть содеянное эльфами. Содеянное Кэйей.
***
–Кэйа, где человек? — король восседал на своем троне и смотрел на сына с каплей ненависти, но больше злобой. Этот мальчишка вечно путается под ногами и мешает.
–Он сломался. Мне не нужны сломанные игрушки. Пусть он и попал домой, но он ведь никогда не сможет…
–Я тебе давал право на то, чтобы ты отпускал человека? Не думай, что я не узнал Рагнвиндра, — резко и громко перебил мужчина, стукнув по подлокотнку кулаком, — Снова за своё взялся? Людей жалеть вздумал? Эти корыстные крысы только и пытаются, что присвоить всё себе, а ты отпустил одного из них? Кэйа, сколько тебя учить, что так не делается? Ты стал слишком мягким, пожалуй, зря я давал тебе столько свободы. Нужно задуматься над твоим наказанием, но сейчас…
Кэйа увидел своих демонов из сна. Только теперь на яву. Что может сделать король? Что угодно.
В зал резко ворвался эльф, один из стражей короля, загнанно дыша.
Король недовольно выгнул бровь, ожидая причину такого появления.
–Люди… — пытаясь отдышаться, начал мужчина, опираясь на колени, — Люди в лесу. Много. С оружием. Двигаются сюда. Ваше Величество, что прикажете делать?..
Король резко поднялся с трона и быстро зашагал к выходу.
–Собрать совет. Поставить часть армии на первую линию, мы не должны дать им пройти. Не важно, живыми они уйдут или мертвыми, любой ценой остановить их, — он уверенно раздавал указания и резко замер рядом с Кэйей. –А ты поможешь им. Сам придумай, чем. Выполнять!
–Есть, Ваше Величество! — как под копирку произнесли стражники, моментально срываясь с места для выполнения.
Один Кэйа оставался на месте, не хотя верить в это. А ещё больше не желая думать, что среди этих людей может быть Дилюк