Одним ничем не примечательным днем Чикс задался вопросом: как часто его целует любимый?

Не то чтобы мутанта волновало их количество в виду обильности или недостатка. Наоборот, Рипто умудрился найти баланс даже в таком простом действии как поцелуй, причем настолько филигранный, что они оба оставались удовлетворенными к концу дня и не чувствовали себя неловко или зажато.

По прошествии почти двух лет им удалось научиться сосуществовать как полноценная пара. Бурный романтичный порыв поутих, впадая в ленивую дрему обыденности. По началу Уилла пугало неожиданное остывание и меньшая инициативность, однако, как объяснила психолог, у них просто закончился «конфетно-букетный» период, когда очень сложно сепарироваться от партнера и все свои планы посвящаешь совместному времяпрепровождению. Они постепенно учились не заострять сильное внимание на отсутствии былого ажиотажа вокруг отношений, хотя по первой обоих это задевало. Пребывание в одиночестве помогало расставить приоритеты между собой, работой и своим партнером, нащупывая наиболее устойчивое равновесие в жизни. Уиллу было трудно из-за роста карьеры, ведь ему приходилось посвящать уйму времени работе, а Рипто начинал комплексовать по поводу своей временной ограниченности, в виду не вернувшейся магии и не способности работать в сфере услуг, соответственно, он был не способен вносить деньги в общий бюджет, который полностью базировался на заработке адвоката.

В один момент их отношения натянулись словно струна, готовая больно разорваться и хлестнуть, но только никуда не исчезнувшая любовь позволила им сесть за стол переговоров, дабы обсудить появившиеся проблемы. Для них столь нормальное партнерство было в новинку, посему приходилось искать помощь на стороне, у того же психолога. И несмотря на то, что после трех сеансов Рипто старался не попадаться на глаза врачу, которая успешно выпотрошила его неуверенность и страхи, он все же вынес стоящие уроки по правильному поведению в паре, где один успешен и вечно занят, а второй не очень.

Самому Уиллу все сильнее не нравилось покидать колдуна и заставлять его ждать дома целый день. Ему казалось, что он пользуется добротой и привязанностью своего хищника, и подобная мысль выводила его из себя, а воспаленный от нагрузок ум нагнетал это чувство. После совместного похода к психологу конфликт интересов удалось решить и все пошло куда более легче и спокойнее. Очень сильно помогло и то, что Рипто нашел компанию в лице Кортекса, а следом братья-мумии подсуетились и активизировалась божественная леди, покровительствующая колдуну. Так что весьма скоро уже динозавр не успевал скучать или грустить, исчезая на неопределенное время из поля видимости мутанта, но почти всегда возвращаясь домой раньше него, чтобы в чистой и уютной квартире встретить адвоката с горячим ужином. Или просто встретить, утаскивая любимого в спальню или ванную, ибо душевная тоска порой накатывала совершенно внезапно и только трепетная близость могла вытащить их из столь горького кокона отчуждения.

Именно из-за того что наступило продолжительное затишье и спокойствие, Уилл задался подобным вопросом. У него появилось свободное время, ибо на работе произошла долгожданная разгрузка и его график больше напоминал нормированный со строго установленными часами. Он стал подмечать, что ему нравится когда четко известно, что в указанный час ты наконец-то окажешься дома и там тебя будет ждать самое любимое создание в мире. А вторым спусковым сигналом стали разговоры коллег у кофемашины. Они обсуждали теорию того, что счастливая пара целуется более трех-пяти раз на дню. Эта информация осела в голове мутанта, решившего в излюбленной манере проверить правдива ли она на примере собственных отношений.

Первый за день поцелуй ожидал адвоката утром, когда сонный, такой очаровательно домашний, Рипто наконец-то выползал из их спальни. Едва разлепив глаза и щурясь от света, динозавр шаркающей походкой приближался к нему со спины и, обхватывая поперек живота и прислонившись щекой к спине, позевывая желал доброго утра. Мутант аккуратно высвобождался из кольца рук, только ради того чтобы повернуться лицом к ящеру, осторожно провести ладонями по острым щекам и получить полный сладкой истомы поцелуй. Простое прикосновение губ, но оно было таким теплым и нежным, что душевный подъем не заставлял себя ждать. В душе расцветала радость и необъятная нежность к этому еще не до конца проснувшемуся существу, которое искало тепло в его объятьях.

Второй следовал за первым через весьма короткий промежуток. Они заканчивали завтрак и Чикс начинал собираться на работу. Уилл неспешно одевался, подбирая очередной галстук из той прорвы, что ему надарили коллеги адвокаты, а Рипто принимал в выборе самое активное участие, зачастую не покидая постели или неугомонно крутясь поблизости. Он находил что-то эстетически прекрасное в помощи выбора подходящего костюма для своего парня, даже если он просто командовал из вороха одеял. Заваливая покрасневшего Уилла комплиментами, колдун весьма заискивающе и игриво заглядывал в глаза, после чего перехватывал инициативу и закреплял свое восхищение весьма откровенным поцелуем, а также наглым лапаньем мягких частей тела адвоката. Поцелуй был более тягучим, приятно горьким из-за кофе и игривым. Рипто дразнил, завлекая своим коварством обратно в кровать, ибо стойкое нежелание терять из виду свою половинку колдун не подавлял. Притворное недовольство смятой одеждой или возмущение ужасно веселило ящера, но не Уилла, у которого от подобных соблазнительных телодвижений зачастую была весьма бурная ответная реакция.

Третий находил их на пороге квартиры, когда уже обувшись и прихватив кейс с документами, Чикс оборачивался и выжидающе смотрел на замершего рядом динозавра. Тот задумчивым и немного печальным взглядом рассматривал его долгие секунды после чего светлел лицом и стремительно двигался навстречу. Прощальный поцелуй длится всего несколько коротких мгновений, однако он успевает передать толику чувств. Волнение друг за друга, нежелание отпускать или покидать, обещание встретится позже и многое другое, что было у них на душе в момент расставания, пусть и на несколько часов.

Четвертый можно было смело назвать приветственным, ибо случался во время долгожданной встречи после сложного трудоемкого дня. Чикс медленно заходил домой, окунаясь в тепло и уют их скромного жилища. Из недр квартиры могло раздаваться множество звуков: от ритмичного постукивания ножа, явно что-то нарезающего на готовящийся ужин, до усиленного стука молотка по чему-то стальному, оглушающим звоном разносившееся по пространству. Различные запахи легко щекотали переконструированный заново нос: от вкусной еды, завлекающе скворчащей на плите, до резких специфических ароматов трав и настроек, с которыми колдун экспериментировал на поприще зельеварения. Тусклый свет мог струится либо из кухни, где хозяйничал динозавр, либо из ванной, где он же мог подолгу плескаться после трудного дня, либо из кладовки, которая частично была превращена в аналог логова злого волшебника. И пока Чикс снимал верхнюю одежду в зоне видимости были только пустые комнаты, но как только он со звоном кидал на законное место ключи и начинал свой путь в глубь квартиры, спустя некоторые мгновения появлялся Рипто. Он мог быть по уши в бумагах и чернилах, помятым или только что вышедшим из ванны, но всегда его лицо мгновенно светлело, стоило ему пересечься глазами с мутантом. Ящер весьма быстро оказывался рядом, дабы обнять и как можно более требовательно прильнуть к губам, при этом сохраняя сдержанность в своем порыве обладать. Поцелуй отличался от других тем, что даже в коротком прикосновении ярко считывалось трепетное ожидание и радость от вновь обретенной близости. Иногда он плавно перетекал в разряд раскрепощенных и неудержимо страстных, особенно когда разлука была больше нескольких дней.

Пятый ждать приходилось не долго. Уже за ужином или после него, они рассказывали друг другу о своём дне, жаловались на бездушный мир и просто наслаждались компанией. Из-за напряжённой работы Чикс часто не мог полностью от неё отгородиться, даже будучи дома продолжая думать о текущем деле или о предстоящих завтра. Он мог разнервничаться буквально с полуслова, падая в пучину тяжб адвокатского дела, но оттуда его весьма быстро вытаскивал Рипто, который обнимал и вновь припадал к губам в успокаивающем поцелуе. Иногда роли менялись и уже Уилл мягко целовал разъяренного или подавленного колдуна, не давая любимому пропасть в едком вихре собственных мыслей.

Шестой мог быть разным, но одно слово подходило ему идеально: шутливый. Вдвоем им было не сложно развлечь друг друга, одних разговоров было достаточно, а параллельно они могли что-то делать вместе. Смотреть кино, романтично укутавшись в плед и поедая вкусности. Или же доготавливать вместе ужин, превращая простое действие в маленькое соревнование или караоке под песни из радио. Или же ящер позволял Чиксу навести хоть какой-то порядок среди того кошмара, в который колдун превратил их кладовку. Или они просто бесились, особенно когда кто-то из них накосячил и его приходилось гонять тряпкой по всей квартире. Все эти действа заканчивались коротким шутливым поцелуем в щеку или лоб, бессловесно подтверждающим прощение за шалость.

Седьмой был частым гостем на любой горизонтальной, а иногда и вертикальной, поверхности, где одному из них удавалось зажать партнёра. Он был полон долгих многообещающих взглядов, закусанных в попытке скрыть улыбку губ и плавных движений. Пусть мир уже не казался розовым и прекрасным от окрыляющего ощущения любви и взаимности, но он определённо становился лучше, когда дорогое сердцу существо соблазнительно прижималось ближе и весьма откровенно целовало. Поцелуй обещал страсть и вседозволенность, провоцировал на продолжение, завлекал в сладкий омут близости. И ему противиться было сложно.

Именно поэтому восьмой был похож на бушующий шквал из прерывистых и жадных поцелуев. Возбуждение накрывало с головой, в порыве чувств они не могли насытиться друг другом, словно в первый раз изучая и запоминая каждую впадинку и выпуклость. Целовались забывая самих себя, в тоже время касаясь обожаемых тел раскаленной от вспыхнувшего пожара кожей. Им хотелось всего и сразу — давать и получать. Хотелось, чтобы этот момент не заканчивался и длился вечно. Неспешные чувственные ласки после седьмого поцелуя вскоре становились страстными и лихорадочными. Они отдавались и принимали, всем своим существом сгорая в пламени эмоций. Горячие тела соединялись воедино, ровно так же как и сердца, души и магия. Темп движений нарастал, срываясь в беспорядочную гонку со временем: быстрее, сильнее, глубже, ближе. И вот уже внутри пульсирует и скручивается неудержимое ощущение, которое выливается на пике наслаждения. Достигая вершины, когда разум затуманивался пьянящим чувством близости и полного единства, губы так же находили друг друга, будто клеймя и запечатывая рвущуюся из их тел и душ любовь.

Девятый был полон трепетной неги и спокойствия, после случившегося урагана страсти. Спокойный, исключительно прекрасный в своей простоте и легкости. Он был переполнен тихим шепотом, в котором слышалось столь сокровенное и желанное «люблю», и наполнен замедляющимся стуком их сердец, которые бились в унисон.

Десятый, и последний за день, заставал их на грани сна, когда один из них прижимался теплыми губами к коже другого, в убаюкивающем прикосновение желая спокойного и крепкого сна, прикрепляя пожелание уверением о том, что они будут рядом всю ночь.

Количество и качество поцелуев полностью удовлетворяло Уилла, как и Рипто, с которым мутант вскоре поделился своим подсчетом и мыслями. Даже если поцелуев всего лишь десять, они делали эту пару бесконечно счастливыми и любимыми. А если очень захочется, то количество всегда можно увеличить. Ведь стоит только попросить…