Барри чувствовал себя полнейшим дерьмом. Хотя нет, такое сравнение, наверное, оскорбило бы дерьмо. Не обращая внимания на остаточную боль в каждой косточке тела, он думал: как так получилось, что его соулмейт — чёртов соулмейт — похитил его лучшую подругу? Каждый раз, когда они делали шаг вперёд, они делали шаг (или пять) назад. Лучше бы Айрис не была ранена. Барри понятия не имел, что сделает, если Айрис была ранена. Ему становилось плохо от одной только мысли об этом.

Он убежал в соседнюю комнату, в ванную, в углу которой стояла душевая кабинка, используемая в основном для медицинских целей, и включил воду, пока Лен говорил по телефону в другой комнате; Барри нужно было смыть с себя кровь и другие выделения. Он закончил, прежде чем вода успела нагреться, и был уже наполовину одет, когда Оливер вошёл в комнату позади него.

Он не хотел говорить с Оливером или даже смотреть на него. Барри нужно было привести мысли в порядок, прежде чем говорить с друзьями. Он был весь в синяках, чувствовал себя чертовски уставшим, невероятно сильно беспокоился об Айрис и понятия не имел, что думать о Лене и что чувствовать по отношению к нему. Было слишком тяжело чувствовать Лена на той стороне уз, все эти бессвязные эмоции, такие же утомительные, как эмоции Барри. Душ на суперскорости, возможно, смыл кровь, пот и всё, что цеплялось к телу, но не смыл беспокойство.

— Я прибыл сюда, как только увидел новости, Барри.

Барри напряжённо кивнул.

— Спасибо.

— Должен признать, я не ожидал, что по городу будет разгуливать горилла с телепатическими способностями… или что я познакомлюсь с твоим соулмейтом.

— Я… да. Мы с Леном ещё работаем над этим.

Оливер фыркнул и облокотился о стену.

— О, так за то время, что мы не виделись, ты понял, что иногда лучше немного преуменьшить?

Настала очередь Барри смеяться.

— Ладно, у нас всё очень запутанно. Но это… — Барри уткнулся взглядом в ладони, а потом схватил свитер с вешалки. — Я собирался рассказать тебе, знаешь. Просто ждал, пока я… пока мы с Леном хоть немного разберёмся в наших отношениях.

— И как успехи? Вы разобрались?

Хотел бы Барри знать ответ на этот вопрос. Но в каком-то смысле он, наверное, знал.

— Мы вместе, Оливер… мы с Леном… наши отношения не платонические. У нас другой вид связи.

Оливер, стоявший рядом с ним, кивнул.

— И ты собирался сказать мне?

— Собирался, я… — Барри потёр виски, пытаясь справиться с головной болью, и провёл рукой по лицу. — Я не хотел, чтобы все узнали об этом вот так. Я почти никому не сказал, только Кейтлин и Айрис, и я собирался сказать и тебе тоже, просто я…

— Думал, что я буду злиться?

Барри поморщился.

— Возможно?

Оливер вздохнул.

— Я хочу злиться, Барри, правда. Но я не могу злиться на то, что не зависит от тебя.

— Но я… мы отправляем преступников за решётку, Олли, это наша работа. И вот он я, связанный с Леном, и я… я знаю, что это не самый лучший вариант.

— Мы тоже не невиновны, Барри. Возможно, теперь я действую в рамках закона, но… я не буду судить Снарта за его прошлое. Только за его будущее. — Выражение лица Оливера ожесточилось. — Но это не значит, что я хоть на секунду доверяю ему, со связью или без неё. Поверить не могу, что ты врал мне об этом так долго, и это беспокоит меня… Ты же сказал мне о своих силах в тот же день, как впервые использовал их, чтобы помочь людям, и с тех пор никогда не лгал мне, Барри. Поэтому, надеюсь, ты понимаешь, что теперь я буду следить за ним.

Барри кивнул. Ему не нравилось такое положение дел, но спорить с Оливером было бессмысленно: он будет присматривать за ними, хотел Барри того или нет.

— Он не такой, как ты думаешь.

— Надеюсь, ты прав, Барри. Правда. Но пока я не увижу сам… я буду присматривать за вами, волноваться и задам ему жару, если он ранит тебя. Мы друзья, хотя бы это я могу сделать.

Барри улыбнулся, совсем немного; ему хотелось показать, как много это для него значит, но он не мог подобрать правильные слова. Барри и не нужно было, потому что Оливер понимал его. Он хлопнул Барри по спине и повернулся в сторону медицинского кабинета.

— Ты же знаешь, что для Фелисити это будет настоящий праздник?

— Я… — Барри рассмеялся. — Вот дерьмо. Ты прав.

***

Они наконец дошли до кортекса, и Барри остановился посреди комнаты, чтобы его видели все, в том числе и Лен, который стоял — надо же — рядом с доктором Штайном. Барри всё ещё злился, но… Лен был здесь, и это что-то значило. Это многое значило, на самом деле. И если Айрис не была ранена, то, что ж, меньшее, что мог сделать Барри, — поверить, что Лен невиновен, пока не доказано обратное.

— Давайте поделимся наблюдениями? — предложила Кейтлин, садясь на стул; рядом с ней стоял Ронни.

Барри не мог не волноваться. Ронни дружелюбно кивнул ему. Они знали. Они всё знали. И они все были здесь, в порядке, никто не угрожал Лену убийством и наоборот. Барри мог это сделать.

— Думаю, все знают суть вещей, да? Гродд, метагорилла, месть…

— Циско рассказал нам, — прервала его Фелисити, указывая на них с Оливером, и Барри кивнул.

— Точно, хорошо, и вы все знаете о нашей истории с Эйлингом. — Барри почувствовал нотку недоумения и замялся на мгновение, а потом понял, что эта эмоция исходила не от него. Лен не знал об Эйлинге. Ну, с этим они разберутся позже.

— Почему Эйлинг вообще в Централ-Сити? И что это за женщина с ним? — спросил Оливер.

— Судя по всему, это Франциска Кейн. Она метачеловек и работает с Эйлингом.

— Наверное, вы имеете в виду Мисс Мадженту, — с улыбкой встрял Циско. Когда все повернулись к нему, он немного померк. — Ну, потому что у неё магнетические силы? Магнит, маджента? И у неё костюм розоватого цвета¹…

— Серьёзно, Циско?

— Вам не нравится?

Лен подал голос:

— Лучше без «Мисс». А то она кажется слишком молодой.

— Я поддерживаю предложение Леонарда, — к удивлению Барри, ответил доктор Штайн.

Циско указал на Лена, довольно улыбаясь.

— Мне нравится, когда кто-то знает, как создать хорошее имя. — Затем он показал пальцем на себя и на доктора Штайна. — В нашем ряду прибавилось.

Лен фыркнул; Барри не мог разобраться в своих чувствах. Циско и Лен, Лен и Штайн, даже Кейтлин. Все просто… приняли это.

— Ну, как бы мы ни называли её, у нас проблема. — Барри вернул разговор в нужное русло, отходя от стола, на который опирался. — Она нестабильна, и Эйлинг убедил её, что я виноват в том, что она испорченный бюллетень.

Кейтлин и Фелисити ахнули, а Циско раскрыл рот; Оливер лишь вежливо склонил голову к плечу, а реакции остальных Барри не смог увидеть, потому что Кейтлин уже начала задавать вопросы.

— Что ты имеешь в виду, Барри? Как это может быть твоей виной? Откуда она вообще знает?

— Её соулмейт умерла прежде, чем у них произошла инициация… Видимо, Кейн узнала, кто это, только после её смерти. — Барри тянул время и понял это по нетерпеливому жесту Циско, означающему «говори уже». — Её соулмейтом была Бетти.

— О, Барри…

— Этот сукин…

— Кто такая Бетти? — вмешался Оливер, перебив Циско и Кейтлин, которая чуть привстала на стуле.

Барри опустил взгляд.

— Она была нашей подругой. Эйлинг убил её. И теперь… теперь он хочет использовать других металюдей в качестве оружия.

— Как он будет использовать их в качестве оружия? — Оливер обратил всё своё внимание на Барри.

— Поймает их, превратит в военных и будет спускать на своих врагов.

— Как Отряд самоубийц! — выпалила Фелисити. Заметив недоумение всех остальных, она пояснила: — Это то, что АРГУС делает с, эм, «необычными» преступниками.

Оливер отошёл от стены и склонил голову к плечу.

— АРГУС может справиться со своими активами, а военные, судя по всему, не могут. Аманда Уоллер, должно быть, в бешенстве из-за того, что Эйлинг смог продвинуть свою программу.

Барри кивнул, не обращая внимания на странные чувства удивления и задумчивости, исходящие от Лена.

— Бетти уже была солдатом. А Кейн… не знаю. Но он хочет собрать и металюдей из Централ-Сити. Он уже забрал Нимбуса. И он хотел, чтобы я помог ему. — На мгновение вкус крови во рту Барри усилился от воспоминаний об этом, и он почувствовал, как Лен напрягся. — Я отказался. После того, что он сделал… — Барри взглянул на доктора Штайна, а затем перевёл взгляд на Кейтлин и Ронни. — И после того, как он убил Бетти, я никогда не стану помогать ему делать с другими людьми то же, что он делал с ней. То же, что он делает с Кейн.

— Тебе не нужно волноваться о Кейн, Барри, — протянул Лен, заставив Барри резко замолчать и повернуться к нему. — Она пыталась вытащить кровь из твоего организма.

— Я… слушай, я знаю. Я не говорю, что мы будем снисходительны к ней. Но настоящую угрозу представляет Эйлинг, ладно? Он просто приказал ей напасть на меня, когда я отказался помогать ему.

Громкий женский голос раздался у входа в комнату.

— Отказался помогать ему с чем?

— АЙРИС! — Барри резко развернулся и увидел её, стоящую у входа и смотрящую на него с любопытством, которое превратилось в улыбку, когда они встретились взглядами, и через мгновение он оказался перед ней, касаясь её лица, плеч…

— Ты в порядке?

Айрис рассмеялась, звонко и без всякого страха, и Барри расслабился, словно кто-то открыл клапан и выпустил напряжение.

— Я в порядке, Барри… и судя по тому, что я слышала, не могу сказать о тебе того же. Я видела тебя в новостях и так сильно волновалась…

Айрис взяла его за руки, и он покачал головой.

— Я был в порядке… Лен и Огненный Шторм позаботились об этом, и я… Твои руки… — Барри посмотрел на её запястья, а затем перехватил её руки, увидел тёмные синяки, и всё его тело напряглось… всё тело, кроме рук, которые бережно обхватывали запястья Айрис.

— Я же говорю, я в порядке, Барри… Меня немного связали, но у моей работы есть опасности, и некоторые исцеляются не так быстро, как ты. — Айрис наклонила голову, чтобы встретиться с ним взглядом и убедиться, что он понял, что она в порядке, но Барри знал, что это неправда. Её ранили, у неё появились синяки, и Барри становилось больно от этого.

Он перевёл взгляд на Лена.

— Ты связал её?

Лен ничего не сказал, и Барри почувствовал, что начинает злиться. Ему было плевать, что он устраивает сцену, что они были в кортексе, полном людей, которые неловко переминались позади него, потому что нужно было разобраться с этим, нужно было разобраться с этим прямо сей…

— Это был не он, Барри! — Айрис привлекла его внимание к себе и покачала головой, освобождаясь от его хватки. — Это дело рук Мардона, ладно? Первое, что сделал Леонард, как только увидел меня, — развязал. Я в порядке.

— Я… — Барри кивнул и сглотнул. Ему нужно было проспать тысячу часов. Айрис ранили. Айрис была в порядке. Лен не ранил её. Но он оказался косвенно причастен. А ещё он спас её. И Айрис ручалась за него. А ещё Лен злился, Барри чувствовал это в узах, но сейчас ему было не до этого. — Ладно. Айрис, извини, что ты оказалась втянута в… — Он даже не знал, во что именно.

— Барри, у меня была зацепка, история… это никак с тобой не связано.

— Я…

— Теперь, когда мы всё прояснили… — Голос Лизы Снарт звучал одновременно уверенно и раздражённо, она прошла через середину комнаты, смерив Барри взглядом, а затем заулыбалась. Барри и не заметил, как она появилась вместе с Айрис, но повернулся, чтобы проследить за ней взглядом. — Почему бы нам не узнать, почему военные хотят помощи Флэша, хм-м?

Лиза мило улыбнулась Барри и встала рядом с Циско, а не с Леном. Циско придвинулся немного ближе к ней, и Барри едва не нахмурился. Разве она не встречалась с каким-то парнем по имени Росс?

— Привет, Циско, — практически промурчала Лиза.

— Подождите, — сказала Айрис и обвела взглядом всех в комнате, на мгновение остановившись на Оливере и приподняв брови, а затем вернулась к Барри. — Где мой отец? И Эдди?

— Они в порядке… Эдди был в больнице, и они едут сюда прямо…

— Сейчас, — послышался голос улыбающегося Джо Уэста, входящего в кортекс. — Вау, у вас тут как будто вечерин…

— Айрис!

— Эдди!

Айрис без раздумий бросилась в объятия Эдди, и они так крепко обняли друг друга, что Барри пришлось отвести взгляд. Он слышал, как они говорили друг другу о том, как сильно волновались, и они с Джо переглянулись, как и всегда, когда Айрис и Эдди вели себя так нежно, что всем вокруг становилось неудобно. Но затем Джо осмотрел комнату, множество людей; Барри напрягся, потому что Лен напрягся, и он практически почувствовал, в какой момент взгляд Джо задержался на Лене, переключился на Лизу, Оливера, Фелисити и вернулся к Лену.

Айрис и Эдди отпустили друг друга с улыбками, из-за которых желудок Барри рухнул вниз. Джо уже начал говорить.

— Кто-нибудь объяснит мне, что, чёрт возьми, здесь происходит? Почему Стрела…

— Зелёная Стрела… — вмешалась Фелисити, но Джо одним взглядом заставил её замолчать. — Точно, извини. — Она сделала шаг назад.

— Почему Зелёная Стрела тут и что, чёрт возьми, здесь делают Леонард и Лиза Снарт?

Краем глаза Барри увидел, как Циско немного отошёл от Лизы, выглядя виноватым. Больше никто не пошевелился. Барри чувствовал, что взгляды присутствующих были прикованы к нему. Это мгновение длилось слишком долго. Он сглотнул, глядя на Джо, который не сводил с него глаз, ожидая ответа. А потом он почувствовал, что Лен собирался солгать. Барри не мог объяснить, что это было за чувство, но оно ощущалось как мимолётное ускорение сердцебиения, полусекундная решительность, но слишком расчётливая, немного волнительная, и…

— Джо. — Барри надоело лгать. — Мы можем поговорить наедине?

Брови Джо взметнулись вверх, и он взглянул на Барри, а затем кивнул.

— Ага.

— Лен… эм. — Барри едва не запнулся на его имени прямо перед Джо. Это казалось одновременно сюрреалистичным и слишком реальным. — Тебе стоит пойти с нами.

***

— Выкладывай, Барр… Уверен, есть причина, по которой ты позвал преступника поговорить с нами.

Они находились на складе — первое место без камер, которое пришло Барри в голову. Он взглянул на Джо — своего приёмного отца, человека, который вырастил его и от которого ему не удавалось скрывать секреты целых четырнадцать лет, — и его желудок сжался. Барри нужно было пережить ближайшие несколько минут, неважно, насколько болезненно это будет.

— Джо… я… есть кое-что, что я не… есть… слушай, я даже не знаю, как сказать, всё так запутанно, и я знаю, что должен был рассказать тебе об этом, но… — Барри сделал глубокий вдох и пошёл ва-банк, чувствуя, как сильно бьётся сердце. — Лен — мой соулмейт.

В повисшей тишине было бы слышно, как пролетела муха. Молчание продлилось всего несколько секунд, но Барри показалось, что прошёл час. Он заставил свой разум замедлиться, подавить реакцию «бей или беги», желание ускориться и побежать.

— Повтори?

— Лен… он… мы соулмейты.

Лен встал рядом с ним.

— Это правда, детектив.

На лице Джо было написано такое удивление, какого Барри, наверное, ещё никогда не видел, кроме того раза, когда он рассказал, что у него появились суперспособности. Хотя удивление было не совсем точным словом. Ужас. Встревоженность. Слабость и неверие.

— Не может быть… это не… вы не можете быть соулмейтами.

— Можем. Мы соулмейты.

— Помолчи, Снарт. Барри…

— Не надо… Послушай, Джо. — Барри сделал шаг вперёд, надеясь, что Джо не будет реагировать слишком остро. — Мы с Леном действительно соулмейты.

— Сынок, скажи мне, что это какая-то шутка. — На мгновение на лице Джо появилась надежда, словно он думал, что это всё какая-то ужасная шутка, над которой он бы с радостью посмеялся.

— Нет, Джо, это… Ладно, я знаю, что в это тяжело поверить… когда я оказался связан с ним, я и сам с трудом в это поверил, но это правда…

— И когда это произошло?

— Что?

— Когда ты оказался связан с ним? — выдавил Джо так, словно его заставляли произносить каждое слово, словно ему нужно было схватиться за что-то. Казалось, будто он дрожит, и Барри не мог винить его.

Барри сглотнул.

— В тот день, когда произошла кража в музее.

Барри наблюдал, как Джо складывает вместе кусочки головоломки, как встают на место события того дня…

— Мы не могли дозвониться до тебя, и вот почему он пришёл сюда, вот почему вы хотели поговорить наедине…

— Да… да, слушай, я могу объяснить…

— О, ты можешь объяснить, хорошо… объясни, какого ЧЁРТА ты не рассказал мне, что Леонард Снарт — твой СОУЛМЕЙТ уже несколько МЕСЯЦЕВ?!

— Джо, я…

Лен практически зарычал.

— Он не обязан ничего делать, Уэст. Возможно, если бы ты проводил больше времени, общаясь со своими детьми, а не пытаясь контролировать их…

— Что ты только что сказал? — резко спросил Джо, и в его голосе послышалась злость; он указал пальцем на Лена, и Барри порадовался, что это был не пистолет: он всё ещё помнил, что случилось, когда эти двое вместе оказались в STAR Labs в прошлый раз.

— Лен, пожалуйста, просто не вмешивайся в это.

— Как ты смеешь указывать мне, как воспитывать моих детей, Снарт? Мне плевать, связан ты с ним или нет, я всажу пулю тебе в…

— ДЖО! Это мой соулмейт, ясно? Ты никуда не всадишь пулю… — Да уж, никаких пистолетов и угроз смертью.

— Может, скажешь это ему? Потому что, насколько я помню, в прошлый раз он так сильно заморозил мою ногу, что я не мог ходить несколько недель…

— Ты выстрелил первым, Уэст, — прорычал Лен, и у Барри начала болеть голова.

— РЕБЯТА! Да ладно! — Барри использовал скорость, чтобы встать между ними, и покачал головой. — Никто не будет ни в кого стрелять. Лен, хватит раздражать Джо. Джо… — Он повернулся к приёмному отцу, чувствуя, как сжимается горло. — Слушай, я знаю, что ты злишься, я понимаю. Но это… Мне нужно было время.

— Время? Время? Для чего, Барри? Мы семья! — Джо перевёл взгляд с Барри на Лена — в его глазах читались озадаченность и боль, — а затем сосредоточился на Барри. — Мы можем хотя бы поговорить наедине?

— Что бы ты ни хотел сказать мне по этому поводу, можешь сказать это при Лене. — Это звучало смелее, чем Барри чувствовал себя на самом деле. Он специально прокручивал это в голове, пока шёл сюда.

— О, ты уверен? Потому что я хочу кое-что знать, Барри, например, как он убедил тебя лгать своей семье о вашей связи и правда ли…

— Лен не просил меня лгать об этом… — Барри пришлось перебить его, и Лен практически рычал, вот только вместо этого он замер и приготовился действовать, что было ещё хуже.

— О, он просто манипулировал тобой, заставляя лгать.

— Нет… нет, господи, на самом деле он подталкивал меня во всём признаться!

Джо приподнял брови, словно ни на секунду не мог поверить в это, а затем его лицо скривилось, будто ему было больно, и всё его тело зашевелилось, когда он покачал головой, указывая рукой на Лена.

— Ты что, не видишь, что он делает с тобой, Барри? С чего бы ещё ты стал лгать нам?

— Потому что мне нужно было разобраться с этим самому, Джо! — Барри сделал шаг назад и провёл рукой по лицу, чувствуя себя одновременно уставшим и беспокойным. — Я понятия не имел, что мне и думать, когда мы оказались связаны, и я не хотел, чтобы кто-то говорил, что я должен думать или чувствовать.

— Думать или чувствовать? Барри, этот человек, — указал он прямо на Лена, который ощетинился, но не стал ничего говорить, — преступник! Ты должен знать, что ты должен чувствовать! Он пытался убить тебя, похитил и ранил твоих друзей, причинил боль твоей семье и подверг опасности твоих коллег, и некоторые из этих вещей случились уже после того, как вы оказались связаны! Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься снова доверять ему?

— Всё не так просто, Джо. — Барри едва сдерживал слёзы, умоляюще разводя руки в стороны. — Ты знаешь, что всё не так просто.

— Барри, о, нет-нет-нет, Барри, не говори мне, что вы со Снартом… — Джо сделал шаг назад, переводя взгляд с Барри на Лена и качая головой, не в силах поверить. — Вы же не вместе?

У Барри затряслись руки, и он сжал их в кулаки. Лен сделал шаг вперёд и положил ладонь ему на спину, желая либо подбодрить его, либо ответить на вопрос Джо, Барри не был уверен.

— Да. — Голос Барри дрожал. — Мы вместе.

— Это безумие!

— Это не…

— Он убийца!

— Я зн…

— Барри, ты даже не… — Барри резко вскинул голову, и Джо изменил свои слова. — Сынок, Снарт почти моего возраста!

Это правда, между ними было лет пять разницы.

— Он не…

— Барри, он использует тебя…

— Джо…

— …манипулирует тобой, и он ранит тебя и будет жестоко обращаться с тоб…

Злость Лена ослепляла. Он прошёл мимо Барри, прежде чем тот успел заметить, и подошёл прямо к Джо, который продолжал говорить, схватил его за куртку и притянул к себе; в его голосе трещал лёд, в нём звучала злость, которой Барри никогда не слышал, он был одновременно громким и сдержанным…

— Никогда не обвиняй меня в том, что я буду так поступать со своим соулмейтом, Уэст.

По спине Барри побежали мурашки, и он начал идти вперёд, но Джо уже ответил:

— УБЕРИ ОТ МЕНЯ РУКИ, СНАРТ!

Лен мог навредить Джо, и Барри вклинился между ними, разводя их в стороны на расстояние нескольких метров, останавливаясь между ними и тяжело дыша, потому что он был на грани, в ужасе, зол.

— ПЕРЕСТАНЬТЕ! ВЫ ОБА!

Они остановились. Барри чувствовал кипящую ярость Лена, которая душила его, и видел эмоции, написанные на лице Джо.

— Не обвиняй меня в том, что я причиню Барри вред, Уэст. Ты должен знать, что я никогда не сделаю этого.

— О, я должен знать, да? И с чего бы мне знать это? Такие вещи цикличны, Снарт!

Барри вздрогнул. Джо был копом в Централ-Сити несколько лет… Он, наверное, знал отца Лена. Джо знал.

— Я бы никогда…

— Лен бы никогда не ранил меня, Джо. — С этими словами Барри повернулся к Джо, еле сдерживая желание взглянуть на Лена и утешить его.

— О, как будто он не причинял тебе боль раньше? Как будто он не ранил каждого человека, который дорог тебе?

Барри сглотнул.

— Не… не так, как ты говоришь об этом. Лен не такой.

Джо покачал головой.

— Ты слышишь себя? Этот человек — монстр… он не должен быть твоим возлюбленным! — Краем глаза Барри заметил, как Лен угрожающе сделал полшага вперёд, и протянул руку, чтобы не позволить ему сделать что-то глупое.

— Хочешь знать, почему я лгал об этом, Джо? Потому что я знал, что ты так отреагируешь… Я знал, что ты возненавидишь наши отношения вне зависимости от того, что я скажу или сделаю.

Джо покачал головой, сглатывая какую-то долю злости, глядя на него с беспокойством и мольбой.

— Конечно, я так отреагировал! Это Леонард Снарт, ради бога! Ты хоть представляешь, что, чёрт возьми, делаешь? Это твоя жизнь, Барри.

— Джо…

Джо взглянул на него так, будто заставлял себя успокоиться, и сделал глубокий вдох.

— Если ты свяжешься с преступником, будут последствия, Барри, и не такие, от которых ты сможешь просто сбежать, если захочешь. Тебе нужно серьёзно подумать о том, хочешь ли ты быть в таких отношениях.

— Лен — мой соулмейт, Джо.

— Это не значит, что ты обязан быть с ним!

— Мы с ним связаны! Мы не собираемся всю жизнь быть врагами только из-за того, что не с того начали!

— Но вы не только не с того начали, ваша вражда продолжается уже довольно долго!

— Это не делает его злым!

— Ты же знаешь, что он преступник и убийца. И он убьёт снова. И что тогда, Барри?

— Джо… мы тоже убивали людей. Мы не хотели или делали это в целях самообороны, но ни у кого из тех, кого я знаю — ни у тебя, ни у меня, ни у Кейтлин с Циско, — руки не остались незапачканными. Мы заключали людей в тюрьму, подвергали их опасности, и мы… мы просто старались изо всех сил. Я не могу просить от Лена большего… он больше не убивает невиновных людей, и я…

— Как ты можешь так низко опускать планку, Барри? Не убивает невиновных людей? Как ты можешь быть таким слепым? Он не становится хорошим человеком только из-за того, что он твой соулмейт!

— Он хороший человек потому, что он хороший человек, а не потому, что он мой соулмейт.

— Ты правда только что назвал Леонарда Снарта хорошим человеком? Это опасно, Барри, он вьёт из тебя верёвки…

В Лене быстро вспыхнула злость, но Барри оказался быстрее.

— Не надо, Джо. Не заканчивай это предложение. Я доверяю Лену, ладно? И я знаю его лучше, чем ты, поэтому не говори, что я…

— Как ты можешь доверять этому человеку — именно ему! — после всего, что он сделал?!

Барри вспыхнул, ему нужно было, чтобы Джо понял:

— Потому что мне ПРИХОДИТСЯ! Я даже не могу решить, доверять ему или нет, Джо! Это узы — связь, с которой я не могу бороться. И мне приходилось доверять ему множество раз с тех пор, как мы оказались связаны: поверить, что он не использует нашу связь против меня, что он не раскроет тайну моей личности, что он… — Барри прикусил язык. Что он не ранил Айрис. Барри пришлось поверить, что Лен не ранил Айрис. Ему не нужно было подливать масла в огонь. Но блядь, Барри не мог лгать об этом. Он разрывался, будучи напряжённым, и Джо принял его сомнения за возможность продолжить лекцию.

— Барри, скажи мне прямо сейчас: ты любишь его?

Барри почувствовал, как всё его тело похолодело от удивления, мозг на время перестал работать, пока Барри пытался выдавить слова, но они словно прилипли к горлу.

— Я… — Тишина висела слишком долго.

Лен, стоящий рядом с ним, заговорил, и его голос звучал на удивление спокойно, учитывая, что Барри чувствовал в узах.

— Это неважно.

— Ещё как, чёрт возьми, важно!

— Неважно, любит меня Барри или нет, это не отменяет того факта, что мы соулмейты…

— Связь соулмейтов бывает всевозможных форм и размеров, Снарт, это не то, что одинаково подходит всем. Прямо сейчас Барри заставляет себя стараться и создавать эту счастливую романтическую историю, потому что думает, что хочет именно этого от своего соулмейта…

— Джо!

— …но помяни моё слово, Барри не суждено быть вместе с каким-то убийцей, которому плевать, жив он или мёртв.

— Ты в последний раз, — мрачно проговорил Лен, делая шаг вперёд и не обращая внимания на вытянутую руку Барри, — намекаешь на то, что меня не заботит благополучие Барри, потому что, если вдруг ты не слышал, это я вытащил его тело из рук этого безумного генерала.

— Да даже если бы ты спас его сто раз, Снарт, мне всё равно. Барри защищает тебя только потому, что думает, что обязан это делать.

— Это неправда, Джо. — Голос Барри даже ему самому казался глухим из-за слов Джо, но тот ошибался. — Ты ошибаешься. Я с Леном не из-за какого-то извращённого обязательства перед связью. — Он покачал головой. — Ты правда думаешь, что я стал бы делать это… что я смог бы сделать это? У нас с Леном непростое прошлое — мне ли не знать, — но я сам решил быть с ним, и я не… — Барри заставил себя сдержать слёзы. — И я не позволю тебе отговорить меня от этого.

Джо выглядел потерянным, обиженным, испуганным, он приподнял брови, покачал головой и обошёл Лена, не обращая на него внимания.

— Барри, послушай себя, сынок. «Отговорить» тебя, как будто это какая-то сложная задача или, даже не знаю, вызов, может быть. Как будто ты бросил самому себе вызов или заставил себя попытаться всё уладить со Снартом. Сынок, тебе не нужно это делать.

Барри было больно, он дрожал, но он не мог, просто не мог…

— Джо, я… я с Леном, ладно? Это не изменится. Мы вместе.

Джо покачал головой, и Барри уже даже не понимал, что написано на его лице. Возможно, отвращение.

— Тогда я ухожу. Я не собираюсь стоять и смотреть, как мой ребёнок ввязывается в отношения с каким-то монстром. Он… — Джо указал пальцем на Лена. — Ему не будут рады в моём доме. Никогда.

Барри кивнул, чувствуя ком в горле, и Джо вышел из комнаты, не оглядываясь.

Как только он ушёл, Барри перестал пытаться держать себя в руках, по щекам покатились слёзы.

— Блядьблядьблядьблядь, БЛЯДЬ… — Он вцепился в волосы и попытался заглушить всхлип, и Лен тут же обнял его. Барри мог только вцепиться в него, сжав в кулаках ткань его свитера. — Я н-не, я н-не м-могу всё ис-справить… я н-не могу ис-справить…

— Ш-ш-ш, всё хорошо. — Лен гладил дрожащего Барри по спине, успокаивая его. — Всё хорошо.

— О-он б-будет н-ненавидеть…

— Он никогда не будет ненавидеть тебя, Барри. — Голос Лена звучал успокаивающе, совсем рядом, его руки были тёплыми. — Меня — да. Но не тебя.

Барри заглушил очередной всхлип, будучи слишком уставшим, чтобы смущаться, и спрятал лицо в плече Лена. Несколько минут они так и стояли; Барри быстро взял свои эмоции под контроль, но наслаждался спокойствием, которое дарил Лен. Успокоившись, Барри не мог не заметить, что от Лена пахло дымом, и едва не подавился нервным смешком. Он всё ещё был вымотанным, Лен был вымотанным, и было тяжело поверить, что всего несколько часов назад они были на улице, он сражался с Гроддом, Кейн и Эйлингом, над ними парили камеры новостных каналов, визжали сирены, кричали люди. Казалось, это случилось целую жизнь назад.

Они обнимались ещё около минуты, пока дыхание Барри не выровнялось, и он отстранился, чувствуя, как сжался желудок, когда он прокрутил разговор с Джо в голове.

— Извини.

Лен положил ладонь ему на щеку и провёл большим пальцем по дорожке высохших слёз.

— Не нужно извиняться, парень. Плакать — это нормально.

— Нет, я имею в виду… — Его выдох вышел дрожащим.

— Уэста?

— То, что я не смог сказать. — Барри опустил взгляд на грудь Лена. Вместо ответа Лен приподнял подбородок Барри, и тот практически инстинктивно закрыл глаза, позволяя Лену нежно, мягко поцеловать его.

— Я серьёзно, Барри, — отстранился он, бормоча. — Это неважно.

Барри покачал головой, отстраняясь.

— Не ври мне, Лен. Я чувствую.

— Я не вру. — Он врал.

— Ты… — Барри сглотнул. Было неправильно спрашивать. Он даже не хотел знать.

Лен замялся, отвечая не сразу.

— Когда я был ребёнком, я научился не говорить людям, что люблю их, не любить их вообще, потому что это было проявлением слабости. И я едва не поверил в это. Поэтому, когда я ушёл из дома, я сказал себе, что в этом мире будут только два человека, которые будут что-либо значить для меня: моя сестра и мой соулмейт.

Барри вздрогнул. Это звучало… блядь, это звучало ужасно. Из-за глухого тона Лена это звучало ужасно.

— Я люблю тебя, Барри.

Желудок Барри сжался ещё сильнее. Во время инициации Лен говорил, что полюбит Барри. Он просто никогда не поднимал эту тему с тех пор, и теперь Барри понимал почему: во время инициации все эмоциональные барьеры исчезали. Это было обещанием. Но сейчас, после всего, что он сделал, после всего, что они оба сделали… Как это могло быть любовью? Это было… это было совсем не так, как представлял Барри, отличалось от всего, что он знал о любви. Любовь не должна была приносить боль.

— Думаю, этого ответа достаточно.

— Извини. — Это звучало так жалко.

Барри хотел бы подобрать правильные слова, чтобы всё объяснить, но глаза Лена похолодели, и что-то у него в груди стало твёрже.

— Не извиняйся. Ты не любишь меня, даже не уверен, что я тебе нравлюсь. — Желудок Барри сжался. Лен снова сделал шаг к нему. — Но, видишь ли, это неважно. Потому что неважно, насколько сильно ты любишь Айрис Уэст или Оливера Куина, неважно, насколько прав может быть Уэст, и даже если связь — единственное, что удерживает тебя рядом со мной, это всё не отменяет одного простого факта. Ты принадлежишь мне.

Спустя мгновение он целовал Барри, гораздо крепче, чем несколько минут назад, придерживая его за подбородок, обхватывая ладонями лицо, и сердце Барри быстро забилось в груди. Спустя несколько свирепых секунд мозг Барри всё ещё пытался осознать слова Лена и тот факт, что он целовал его, а Лен отстранился на дюйм; его глаза были тёмными и злыми, в них читалось ничем не прикрытое собственничество.

— Ты принадлежишь мне, Барри Аллен.

Он глубоко поцеловал Барри, и тот задрожал, ему было больно, мозг и тело были в смятении. Барри не мог отрицать, что от этих слов ему стало жарко, тело перегружалось от всего, что случилось с ним за вечер. У его чувств, кажется, произошло короткое замыкание, и он позволил эмоциям Лена наполнить его, целуя Лена в ответ, инстинктивно обхватывая руками его талию, не в силах удержаться от желания почувствовать кожу под ладонями, забираясь под рубашку Лена, скользя по бокам, по метке. Барри чувствовал страх Лена, его ревность и злость, резкие и напряжённые. Он хотел погасить эти чувства, он хотел…

— Барри… — Лен отстранился, чтобы сделать вздох, и Барри не смог справиться с потерей, с желанием потянуться за его губами. Он не знал, что чувствовать, его мозг словно превратился в вату, а тело зудело.

— Лен, пожалуйста, я…

— Мне не нужна ложь, Барри, — прошептал Лен ему в губы. — Этого достаточно. — Он украл ещё один поцелуй — его губы были такими мягкими, — а Барри понятия не имел, какую ложь Лен ожидал от него.

— Я принадлежу тебе. — После этих слов Барри сглотнул, подавляя трепет, пока тот не превратился в дрожь. Ладони Лена сжались на подбородке Барри, и тот воспользовался преимуществом, наклоняясь вперёд, чтобы сократить расстояние между ними, снова поцеловать его, и прошептал: — Я принадлежу тебе. — Он почувствовал горячее тугое ощущение внизу живота Лена, грубое и первобытное, почувствовал вспышку в его груди. Лен поцеловал его в ответ, проскальзывая языком в рот, запуская ладонь в волосы Барри, и тот ахнул, когда поцелуй стал более агрессивным; Барри был пьян этим, пьян Леном.

— Мне. — Лен прижался к Барри.

— Я твой, Лен. — Он позволил Лену целовать его, их языки встретились, и Барри почувствовал энергию, наполняющую тело. Они слишком устали, чтобы зайти дальше, но этого было достаточно. Поцелуи Лена были безграничны, рука в волосах сжалась, другая ладонь проскользила по боку и остановилась на шее Барри, чтобы притянуть его ближе, большой палец огладил подбородок, и Барри почувствовал волнение, что-то глубоко внутри до боли желало узнать, что бы он чувствовал, если бы ладонь Лена лежала на его шее по-другому, обхватывала бы её, что бы он чувствовал, если бы доверил Лену свою жизнь, своё удовольствие, если бы Лен знал, чувствовал, сжал бы ладонь, чтобы удовлетворить его, удержал бы, взял бы…

— Блядь, Барри.

Голос Лена был хриплым, и Барри понял. Он знал: сейчас было не время, не место, у них не было сил для этого дерьма, для жара, бегущего по венам, он знал. Однако ещё Барри знал, что у него не было сил подавлять эти мысли, желание поцеловать, почувствовать, что он принадлежит кому-то, но Лен отстранился, прижался лбом к его лбу; он тяжело дышал.

— Блядь, Барри, ты… ты чуть не умер.

И внезапно всё встало на места, Барри понял, почему чувствовал страх Лена с тех пор, как проснулся, почему тот был таким напряжённым, оголённым проводом.

— Я не умер, — прошептал Барри и вынул одну ладонь из-под рубашки Лена, взял его руку и прижал её к сердцу. — Всё ещё бьётся.

Лен кивнул, по-прежнему прижимаясь лбом ко лбу Барри, всё ещё удерживая его за шею, и они оба сделали вдох. Барри не смог подавить желание наклониться вперёд, снова прошептать «твой» в губы Лена и поцеловать его, на этот раз медленнее, но всё так же глубоко, проскользить ладонями по его спине. Ему нужно было это. Им нужно было это, подтверждение того, что он жив, жив и… Прошедшие несколько часов были настоящим адом, Барри едва не умер, Лен спас его, и он думал, что даже не нравился Барри, и Барри должен был доказать, должен был показать…

— Эй, ребята, Джо только что… ой!

Барри и Лен отпрянули друг от друга, Барри инстинктивно прижал тыльную сторону ладони к губам, чувствуя, как начинают гореть щёки.

— Фелисити!

Её глаза были словно два блюдца, а затем она рассмеялась.

— Знаете, учитывая, как часто люди в убежище Стрелы расхаживают с голым торсом, даже удивительно, что я впервые сталкиваюсь с людьми, которые действительно целуются. Должна сказать, я не жалуюсь.

Барри подавился воздухом.

— То есть! Не жалуюсь на то, что не сталкивалась, не на то, что столкнулась… не то чтобы это не было… ладно, я замолчу прямо сейчас.

Лен выглядел слегка позабавленным и внезапно спокойным, как слон. Барри с трудом удержался от желания пнуть Лена, будучи всё ещё взволнованным.

— Что ты хотела сказать про Джо?

— О! Эм, он ушёл несколько минут назад. Значит, всё прошло не очень хорошо? Эдди и Айрис тоже уходят, но Айрис сказала, что хочет поговорить с тобой, прежде чем уйти.

Барри отошёл от Лена, пытаясь избавиться от жара в щеках.

— Конечно, эм, где она?

— О. — Фелисити сложила два указательных пальца вместе. — Вообще-то я имела в виду Леонарда. Айрис хочет поговорить с Леонардом. Но тебя ждут в кортексе: военные выступили с заявлением, и Эйлинг появится в утренних новостях.

Барри удивлённо прищурился и увидел, как брови Лена взметнулись вверх, потому что тот чувствовал то же самое. Но Лен быстро пришёл в себя и кивнул.

— Веди.

Он пошёл за Фелисити, и Барри воспользовался моментом одиночества, чтобы задуматься о том, в какой момент его жизнь стала такой. А затем он на секунду коснулся пальцами губ, стараясь не думать о Джо и об Айрис с Леном, потому что он не мог ничего с этим поделать, и направился в кортекс.