Неделя после прочтения завещания пролетела в суматохе напряжения и опасений.

Барри был сам не свой. После того как он посмотрел видео и показал его Джо, после того как вся его жизнь перевернулась с ног на голову, а друзья поздравили его с этим, Барри наконец почувствовал, что всё шло так, как ему хотелось. Даже Джо и Лен переглянулись и улыбнулись, увидев энтузиазм Барри, и тот был уверен, что день был просто волшебным. После того как Джо подтвердил, что это доказательство примут, Барри побежал прямиком в Айрон Хайтс, где расплакался и рассказал обо всём отцу; они не могли перестать улыбаться.

— Ты станешь свободным человеком. — Барри не мог перестать повторять эти слова, смеясь сквозь слёзы.

Эйфория быстро превратилась в нетерпение, а затем ещё в миллион эмоций. Нужно было позаботиться о стольких вещах. Из-за лаборатории — Барри с трудом мог даже подумать о том, что STAR Labs и имущество Уэллса принадлежали ему — нужно было разобраться со множеством бумаг, и Лорел просто спасала его. Он уже подготавливал документы о передаче денег отцу, чтобы тот мог жить на них и ни в чём не нуждаться, потому что тот заслуживал этого, а Барри всё равно даже не думал о том, чтобы потратить эти деньги на себя.

Кроме того, всё это означало, что Циско и Кейтлин могут остаться. Кейтлин уже обсуждала возможность совмещённой работы, чтобы она могла остаться в STAR Labs, но всё равно работать в университете и получать доступ к их ресурсам, а они, в свою очередь, смогут воспользоваться её будущими публикациями и исследованиями. Циско только что позвонил потенциальным работодателям и ответил, что не нуждается в должности. Судя по всему, Тина МакГи заметила, что Харрисон Уэллс, даже будучи на том свете, утаскивал самых талантливых учёных, и Барри рассмеялся, пусть и только ради Циско.

Остаток недели он в отчаянии грыз ногти. Чтобы оправдать кого-то, необходимо было заполнить множество бумаг и представить новые улики судье, которому придётся пересмотреть всё дело. Капитан Сингх даже попросил об услуге, чтобы справиться со всем так быстро, как только было возможно.

— Я рад за тебя, Аллен, — серьёзно сказал он, словно почувствовав облегчение от того, что все эти годы Барри не был сумасшедшим. И Барри, несмотря ни на что, был ему благодарен.

Но выражение лица капитана не могло сравниться с взглядами других коллег, которые Барри ловил на себе. Он привык к тому, что люди обсуждали Флэша, а не его, и если разговоры и заходили о нём, они касались либо его странности, либо его детства. На этой неделе в глазах коллег читались непонимание, зависть и гордость. Они похлопывали его по спине и приносили соболезнования. Люди поддерживали оправдание его отца, восхищались и завидовали наследству, которое он неожиданно получил (слухи об этом разлетелись с невероятной скоростью), и интересовались, почему человек, который признался в убийстве его матери, завещал ему всё своё состояние.

Кажется, в итоге всё пришло к тому, что либо Харрисон Уэллс был так поглощён горем из-за содеянного, что попытался приложить все усилия, чтобы устроить жизнь Барри лучшим образом, либо у них с Барри были какие-то запрещённые отношения. Из-за обеих теорий внутри Барри всё переворачивалось; Эобард не испытывал ни капли вины за свои действия, совсем наоборот, а мысль о ещё более тесных отношениях с ним Барри просто не мог переварить.

Дома он пытался не особо сильно жаловаться на работу. Джо был терпеливым, но у него самого были сложные и долгие дни на работе; он был связующим звеном между металюдьми и военными, другие детективы спрашивали его о Барри, гадали, почему Харрисон Уэллс во всём признался и почему написал именно такое завещание, и всё это быстро портило Джо настроение. Даже Барри морщился, глядя на его выражение лица, когда тот рассказывал об этом.

Лен слушал его, когда Барри удавалось выбраться к нему, ведь ему нужно было ознакомиться со множеством бумаг, связанных со STAR Labs, попрощаться с Оливером, Фелисити и Лорел, решившими, что им пора вернуться к своим обязанностям в Стар-Сити, и как можно чаще навещать отца.

Когда он всё же оказывался на диване Лена, тот делал ему массаж спины или ступней, и Барри практически таял, будучи слишком утомлённым, чтобы беспокоиться о чём-либо. Они ни о чём особо не разговаривали: ни о послании Эобарда, ни о других проблемах, нависших над ними, — и Барри чувствовал, как внутри Лена клубились эмоции, но ничего не мог с этим поделать. Всё ещё… им всё ещё нужно было разобраться кое с чем, с кучей всего, но он не знал, что с этим делать. Мик тоже заглядывал, поздравлял Барри с тем, что ему «повезло», играл в карты с Леном, пока Барри читал книги или отсыпался на диване после патрулирования улиц, и, когда Барри оставался у Лена, на какое-то время всё переставало казаться таким сложным.

***

На шестой день Барри, всё ещё будучи нетерпеливым, после двух судебных заседаний, горы бумаг и миллиона всего наконец получил подтверждение того, что завтра его отца наконец-то отпустят.

Весь день напряжение нарастало, словно в лампе накаливания. Он слишком сильно волновался и не мог сидеть спокойно. Вечером он сбегал к Айрон Хайтс и обратно, его накрывали волны возбуждения и облегчения, но у него всё равно оставалось слишком много энергии. Барри уже в третий раз сбегал к тюрьме, чтобы просто посмотреть на неё издалека, а затем отправился в город по извилистой дорожке, просто чтобы подвигаться, побегать, попетлять.

Барри не должен был и удивляться тому, что попал прямиком на тренировку военных.

Когда он оказался поблизости, его внимание привлекли свет и звуки. Любопытство пересилило ликование, и Барри быстро осмотрелся. Это походило на какую-то ночную тренировку, но Барри не понимал, что происходит, и, когда он остановился, чтобы взглянуть поближе, его практически тут же заметили.

Барри напрягся и приготовился к драке, когда на него направили оружие, но по крикам того, кто был во главе, он быстро понял, в чём было дело.

— Нет, я не часть вашей тренировки с металюдьми!

Настроение Барри тут же испортилось. Он хотел осмотреться и узнать, были ли у них какие-нибудь металюди, но прежде, чем Барри успел что-то сделать, его направили к Эйлингу. Он должен был догадаться, что, если в дело вовлечены металюди, Эйлинг где-то неподалёку, хотя Барри не мог понять, почему генерал так сосредоточен на Централ-Сити, что проводит здесь всё своё время. Когда Барри привели в его офис, генерал занимался бумажной работой, как настоящий человек, а не какой-то одержимый боем военный.

— Добро пожаловать, Флэш. Вижу, ты нашёл наш новый тренировочный лагерь.

— Тренируетесь так близко к городу?

— Мы приобрели настоящую недвижимость, Флэш: наша команда должна где-то обосноваться, если мы хотим помочь с кризисом, который создали металюди в Централ-Сити. — Эйлинг выглядел слишком самодовольным, откинувшись на спинку стула и барабаня пальцами по столу. — Поздравляю, кстати, с приобретением STAR Labs. Кажется, нам придётся заключить контракт на развитие с Mercury Labs.

— Разве у вас нет работы в пентагоне или ещё чего-то в этом духе?

— Активы — металюди — важны для поддержания безопасности страны.

Барри нахмурился и скрестил руки на груди.

— И ты заставил весь город думать обо мне как о таком же «активе»?

— Думаю, ты можешь оказать неоценимую помощь нашей стране, мистер Аллен.

— На самом деле мне нравится помогать Централ-Сити без помощи военных.

— Знаешь… — Эйлинг снова откинулся на спинку стула. — С нашей поддержкой ты мог бы столького добиться. Твоему другу, мистеру Куину, удаётся делать столько всего без вмешательства военных или федералов, потому что он всегда был любимчиком Аманды Уоллер. Ты правда думаешь, что сможешь продолжать заниматься тем, что делаешь в Централ-Сити, безо всяких последствий, Аллен?

Барри нахмурился и уже собирался высказать всё, что думает по этому поводу, но в дверь постучали. Он напрягся и даже не удивился, когда мгновение спустя в комнату вошла Кейн, поприветствовав Эйлинга и бросив на Барри резкий взгляд. На ней была та же форма, что и на военных снаружи, её волосы были собраны, и она выглядела как настоящий солдат, вот только на её руке была повязка, и она была бледной. Барри постарался погасить вспышку удовлетворения.

— Кейн, кажется, ты хотела что-то сказать Флэшу, раз уж он решил нас навестить.

Она заметно напряглась и взглянула на Барри, поджав губы.

— Приношу извинения, Флэш. Я действовала без приказа, и этого больше не повторится.

Барри не знал, что и думать об этом, учитывая, что Кейн, очевидно, было совсем не жаль, что она пыталась убить его. Он был на восемьдесят процентов уверен, что таким образом Эйлинг говорил, что он не был виноват в этом. Не помогало и то, что, замолчав, она усмехнулась и окинула Барри таким взглядом, словно он был особенно соблазнительной добычей.

— Ты ведь знаешь, что он лжёт тебе, да? — спросил Барри. — По поводу Бетт.

Улыбка тут же исчезла с её лица.

— Я знаю, что он нажал на курок, Аллен. Я знаю, что он сделал это, чтобы спасти себя и своих людей, что она превратилась в бомбу. И я знаю почему.

Так она знала. Барри только нахмурился и покачал головой. Почему?

— Бетт была моей подругой.

Кейн была в ярости.

— Она была…

— Довольно, сержант. — Эйлинг поднял руку, чтобы прервать её. — Ты сказала то, что должна была.

— А я услышал достаточно. — Барри повернулся к выходу. — Не думай, что я передумаю и решу помочь тебе.

— Не думай, что я остановлюсь, мистер Аллен. И поздравляю с освобождением твоего отца.

Барри бросил на него едкий взгляд и исчез.

***

После встречи с Эйлингом Барри не мог сосредоточиться ни на чём другом. Он никогда не сможет перестать ненавидеть генерала, но он пытался сделать так, чтобы это не расстраивало его, особенно тогда, когда отец выходил из Айрон Хайтс.

Барри бегал до изнеможения, а затем вернулся домой уже за полночь, желая лечь в знакомую кровать. Джо ещё не спал, он сидел на диване и смотрел поздние новости.

— Не можешь уснуть? — спросил Барри, проходя в комнату, и Джо взглянул на него с усталой улыбкой.

— Слишком взволнован, Барри.

Он опустился на диван рядом с Джо и тоже не смог сдержать улыбки.

— Это правда происходит.

— И всё благодаря тебе, парень.

На мгновение Барри замешкался.

— В чём дело? — спросил Джо.

— Просто… это же не совсем правда? — Барри взглянул на Джо, а затем опустил взгляд к ладоням.

— Барр… сынок, ты не можешь смотреть на это под таким углом. Ты сделал абсолютно всё, что мог, чтобы вытащить отца из тюрьмы…

— И мне всё равно понадобилась помощь Уэллса, чтобы сделать это. — Барри знал, что в его голосе звучала горечь и что сейчас было не время для этого.

— Ты собирался получить признание Уэллса с той самой секунды, как узнал, что он убил Нору. Какая разница, как именно ты его получил, главное, что оно у тебя есть.

Барри вздохнул и мягко подтолкнул Джо плечом.

— А знаешь, ты прав.

— Ага. Скажи это как-нибудь Айрис, ладно? Кажется, сейчас у нас с ней 0:3.

— Правда?

— Ну, мне пришлось несколько раз выслушать её насчёт всей этой… о вас со Снартом.

— А. — Барри кивнул, размышляя, что бы ему ответить.

— Слушай, Барри, я… — Джо вздохнул. — Как ты?

— Я? Я в порядке. Завтра папа выходит из тюрьмы, так что, наверное, я никогда не чувствовал себя лучше. Ну, если не учитывать военных и всё такое, но я могу с этим справиться. — Джо спрашивал не об этом, и Барри понимал. Поэтому через мгновение он продолжил, немного понизив голос. — С Леном тоже всё хорошо. Он… умеет слушать. Он тихий. Весёлый, если привыкнуть к его чувству юмора.

Взгляд Джо был слишком серьёзным, но он кивнул.

— И он хорошо к тебе относится?

Барри подумал о прошлой неделе, о массажах, о времени, спокойно проведённом на диване, о том, как они с Леном валялись в кровати или обнимались, хотя Лен ещё только привыкал к такому количеству прикосновений; он улыбнулся и взглянул на Джо.

— Хорошо. Он… я знаю, что он непростой человек и что нам нужно поработать над некоторыми вещами, но он точно хорошо ко мне относится. Он заботится обо мне.

Джо как-то тяжело вздохнул, а затем похлопал Барри по колену и встал.

— Это самое главное.

— Ты идёшь спать?

— Похоже на то.

— Можно у тебя кое-что спросить?

Джо приподнял брови.

— Конечно.

— Айрис… То есть ты был так счастлив за неё, когда узнал, что она беременна. А я…

Джо прислонился к стене, скрестил руки на груди, и Барри не смог выдержать его мягкий взгляд и отвёл глаза в сторону.

— Ты не думаешь, что у тебя когда-нибудь будут дети?

— В видео Уэллса говорилось об этом… Но я не знаю, как это может получиться у нас с Леном. — Эта мысль крутилась где-то на задворках сознания, вместе с мыслями о газете, которую он увидел перед тем, как Гидеон исчезла после смерти Эобарда. Сейчас Барри был уверен, что никогда не женится на Айрис, но это заставляло задуматься о том, как много всего изменилось от убийства Эобарда, или, возможно, от спасения Эдди, или из-за того, что он остановил сингулярность.

Джо кивнул, а затем покачал головой.

— Путешествия во времени… Я даже не пытаюсь разобраться в этой… — Он махнул рукой. — Путанице. Я провёл слишком много ночей, пытаясь понять парадоксы, о которых говорил Циско. Но что я знаю, Барри, так это то, что, если у тебя когда-нибудь будут дети, ты будешь замечательным отцом.

— Ты думаешь?

— Сынок, я знаю. — Он так тепло улыбнулся, что Барри почувствовал облегчение и вспомнил о том, что должно было случиться завтра.

— Думаю, нам обоим нужно немного поспать.

Джо кивнул, и Барри запер дверь и отправился в свою комнату. Лёжа на кровати, глядя в потолок, он не мог отделаться от мыслей о разговоре, от волнения, бурлившего внутри, от слов Эобарда о том, что он никогда не будет счастлив, о том, какой должна была быть его судьба, что должно было случиться в 2024-м и на что была похожа жизнь, ведущая его к этому. Если бы он представлял, какой должна была быть его судьба и была ли она…

Телефон, лежавший рядом с ним, зазвонил. Барри даже не нужно было смотреть, кто звонит, чтобы понять.

— Привет, Лен.

— Привет, Барри. Просто хотел узнать, как ты.

Барри умел читать между строк. Он и представить не мог, на что были похожи его чувства, которые ощущал Лен. Лен всю неделю был словно якорь, в отличие от Барри, настроение которого было похоже на американские горки и менялось каждую минуту.

— Спасибо, — негромко прозвучал голос Барри в тишине. — Знаю, тебе кажется, что я не нахожу себе места.

— Всё нормально, этого можно было ожидать. Я просто хотел убедиться, что ты в порядке, а теперь, услышав твой голос, могу отстать от тебя, ты ведь хотел провести эту ночь дома.

— Просто потому, что тут всё знакомое, из-за этого я хочу быть дома сегодня, не потому, что я не хочу видеть тебя. На самом деле я хочу… хочу увидеть тебя. Я… Мне легче, когда ты рядом. — Сейчас было легче признаться в этом, легче, чем до этой недели.

— Я могу чем-то помочь?

Барри вздохнул, ему хотелось пригласить Лена к себе, и он разрывался. Это был и его дом тоже, но он не хотел так сильно давить на Джо.

— Ты ведь придёшь завтра на вечеринку, правда?

— Если от этого тебе будет легче, а не тяжелее.

— Да, это вечеринка, и все захотят увидеть тебя. — Барри услышал, как Лен фыркнул, но он говорил серьёзно. — Олли и Фелисити отправились домой, но Циско, Айрис и доктор Штайн хотят узнать тебя получше. И тебе ещё нужно познакомиться с Эдди. Ну, ещё раз познакомиться.

— Ещё раз?

— Ты, эм, уже встречался с ним. Это он арестовал тебя после нашей драки на улице.

— Это он тот идиот?

Барри рассмеялся.

— Только не говори это при нём. Он гордился своим героическим поступком. И он в каком-то смысле спас мою жизнь, так что ты должен поблагодарить его.

— Я запомню. — Барри мог представить, как Лен нахмурился, и это вызвало у него улыбку.

— Лен?

— М?

— Я рад, что ты позвонил. Думаю, теперь я смогу уснуть.

— Увидимся завтра.

— До встречи.

***

Умом Барри понимал, что, когда его отец наконец будет свободен, он будет немного вне себя от радости. Но он не ожидал, что эмоции будут так сильно переполнять его, когда он увидит, как отец выходит из Айрон Хайтс свободным человеком, с именем, очищенным по-настоящему. Они обнялись, и Барри почувствовал, что мир наконец-то встаёт на свои места. Эобард Тоун мог пойти к чёрту: счастье ощущалось именно так.

Поездка домой была полна смеха, длинных и лёгких вздохов. Генри смотрел в окно на каждое дерево, проносившееся мимо, пока Барри вёл машину: он не часто садился за руль, но умел водить и решил встретить отца в одиночку, чтобы наверстать упущенное. Он хотел обсудить всё, спросить папу обо всём, но тому гораздо сильнее хотелось узнать о жизни Барри. Барри старался рассказывать о том, что происходило в его жизни, каждый раз, когда приходил к нему, но сейчас всё было по-другому: стекло и телефонная трубка не причиняли боли, и ему было легче говорить о Флэше, военных, Гродде («Да, мы уже несколько раз имели дело с Гроддом») и Лене. Барри мог улыбаться и рассказывать папе о том, как Лен спас его жизнь, пусть он и был без сознания. Он не сказал, что Лен убил солдат, потому что старался не думать об этом, но не мог винить Лена, учитывая, что это была единственная возможность сбежать.

Барри обрадовался, когда они подъехали к дому Джо. Генри должен был остаться в гостевой комнате — раньше это была комната Айрис, — пока не найдёт себе квартиру. Барри раздумывал о том, чтобы жить вместе с отцом, помочь ему обосноваться, в голове крутились различные идеи. Но он попытался сосредоточиться на настоящем, паркуясь у дома Джо; внутри их ждала вечеринка. Он снова обнял отца, как только они выбрались из машины, и рассмеялся.

— Поверить не могу, что это всё по-настоящему.

— Я тоже, сынок.

Они обменялись улыбками и вошли в дом. Их встретили криками, приветствиями и объятиями: сначала Джо, потом Айрис, Кейтлин и Циско. Лен тоже пришёл, и Барри улыбнулся, взглянув на него; он стоял рядом с Мартином Штайном и его женой Клариссой, а неподалёку от них были Эдди и Ронни. Никто не знал, что Лен и его отец уже встречались, но это не имело значения. Барри обошёл комнату, поздоровавшись со всеми, обняв Циско и поприветствовав Эдди; Айрис, сияя, представила мужа Генри, а тот поздравил их с беременностью.

— Это здорово, — сказал Лен, подвинувшись ближе к Барри. У него в руке было шампанское, и Мартин наполнил бокал Барри, а затем и Кейтлин. Барри улыбался так широко, как только мог.

— Я рад, что ты пришёл.

— Ну… — Лен наклонил голову набок, чтобы попытаться спрятать такую же широкую улыбку, но Барри чувствовал, что ему нравилось, узы потеплели. — Ты хорошо попросил.

— Ты должен поздороваться, прежде чем мы разрежем торт.

— М-м.

— Как прошла встреча с Эдди?

— Обошлось без кровопролитий.

Барри мягко толкнул его локтем.

— Да ладно тебе.

— Он кажется… милым. Подходит Айрис.

Барри решил, что большего ему не добиться, и просто покачал головой. А вот от Эдди он услышал немало, когда они увиделись в следующий раз после того, как все узнали, что они с Леном соулмейты. Эдди обнял его, сказал, что всё хорошо, спросил, в порядке ли Барри, и заметил, что Айрис хорошо отзывалась о Лене; Барри показалось, что это было немного натянуто, но Эдди ни разу не упомянул судимость Лена, и Барри был рад. Он только надеялся, что Эдди не попытается обнять Лена, хотя многое бы отдал, чтобы посмотреть на это.

Вечеринка продолжалась весь день. Лен поговорил с Генри и пожелал ему всего хорошего, Джо и Лен каким-то — практически магическим — образом избегали друг друга, постоянно оказываясь либо в разных комнатах, либо в разных углах. Это правда впечатляло, но Джо смеялся над шутками Циско, а Лен оставался рядом с Барри, если их никто не отвлекал. Наконец Мартин произнёс тост, Ронни поддразнил его, а Кейтлин и Кларисса рассмеялись, затем все остальные тоже произнесли тосты (у Айрис был стакан безалкогольного газированного сока), и всё казалось… правильным. Как будто так действительно ощущалось счастье. Когда рядом с ним были эти люди, его команда, Барри был уверен, что сможет справиться и с Эйлингом, и со всем остальным миром.

По крайней мере, так он себя чувствовал, пока отец не позвал его поговорить. Барри улыбнулся, радуясь возможности побыть наедине с папой, и покинул Лена.

— Всё хорошо? — спросил Барри и хлопнул его по плечу, когда тот закашлялся от игристого; Генри пожаловался, что за всё это время у него пропала устойчивость к алкоголю, и они улыбнулись, потому что у Барри была противоположная проблема. Однако Барри быстро перевёл тему, рассказал о своих планах: они могут начать искать квартиру вместе, папа может работать в STAR Labs, раз уж теперь Барри владелец лаборатории.

Но отец натянуто улыбнулся и опустил взгляд, и Барри замешкался.

— В чём дело? Всё нормально.

Генри кашлянул и тоже замешкался, а затем кивнул.

— Да, эм, сейчас же вечеринка. Пойдём, мы можем поговорить об этом завтра.

Что-то было не так.

— Поговорить о… чём?

— Барри. — Папа сказал только это, одно слово, а затем отвёл взгляд, нахмурился и постарался промолчать. И тогда Барри понял…

— Ты не… собираешься оставаться?

— Ладно. — Генри кивнул и прищурился, он был слишком серьёзным. — Ладно. Думаешь… ты сможешь стать тем, кем становишься, если я буду рядом?

Барри нахмурился, обиженно и озадаченно. Как он вообще мог спрашивать об этом? Это было… он…

— Ты всё, что осталось от моей семьи.

Генри внимательно на него посмотрел, и Барри попытался, правда попытался понять его.

— Ну, это не совсем правда. Разве у тебя нет другой семьи в той комнате? — Барри взглянул на остальных, на мгновение встретившись с озадаченным взглядом Лена. Барри знал, что он чувствовал всю его обиду, знал. Но он перевёл внимание на отца, который продолжил говорить. — Им тоже нужна твоя помощь, Барри.

Генри, искренний и уверенный, положил ладонь на плечо Барри, а затем на щеку, и он не делал этого много лет, потому что ему не давали такой возможности.

— Когда я понадоблюсь тебе, я буду рядом. Но сейчас Централ-Сити не нужен сын Генри Аллена. Ему нужен Флэш. — Генри улыбнулся, как будто он гордился, как будто не разбивал Барри сердце, не опустошал его. — Мой ребёнок. Супергерой, — прошептал он, а затем опустил руку и сделал шаг назад.

Барри давно не чувствовал себя таким потерянным.

— Мне нужно уйти. Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что это нормально.

Это не было нормально. Барри мог только кивнуть, он открыл рот, чтобы согласиться, но не смог сказать ни слова. Но его отцу хватило этого, и он обнял Барри. Барри попытался сдержать слёзы, но у него не получилось, они текли по щекам, и он обнял отца крепче. Всё это время, и теперь ему приходилось снова потерять его. Потерять его, потому что… что? Потому что теперь Барри был героем? Это было так несправедливо. И он знал, что глупо чувствовать себя так, но ничего не мог с этим поделать, поэтому сделал дрожащий вдох и отпустил отца.

— Ты должен… это твоя вечеринка. Иди, общайся с людьми. Я просто… подойду через минуту.

Генри взглянул на него, задержался на несколько долгих мгновений, но в итоге кивнул. Барри подумал о том, чтобы посидеть на крыльце и подышать свежим воздухом, но не хотел столкнуться с кем-то, кто уходил, поэтому направился в сторону лестницы. Он пошёл в свою комнату, и ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что Лен следовал за ним.

— Барри?

— Он уходит, — выдавил Барри, пытаясь оставаться сильным, зная, что внизу всё ещё идёт вечеринка и ему придётся собраться, но затем Лен обнял его, и Барри не сдержался. На мгновение он позволил себе вцепиться в него, почувствовать боль, тихо дрожа. — Он уходит, — прошептал Барри, шмыгнув носом, а затем покачал головой и ещё сильнее сжал пальцы. Лен утешающе гладил его по спине, и только это не давало Барри распасться на части. Он заставил себя подавить боль, утешаясь узами, стабильностью Лена.

Спустя несколько минут Барри отстранился и вытер глаза, пробормотал извинение и схватил салфетку, открыл окно, чтобы впустить прохладный воздух. Затем он сел на кровать и попытался просто дышать, дожидаясь, пока раскрасневшееся лицо побледнеет, чтобы можно было вернуться вниз. Спустя мгновение Лен сел рядом с ним.

— Ты будешь в порядке, парень?

Барри попробовал кивнуть, но скорее судорожно дёрнулся и перестал пытаться. Он наклонился вперёд, опёрся локтями о колени и зарылся рукой в волосы.

— Что я сделал не так?

— Не так?

— Я… он… он думает… — Барри выдохнул. — Он уходит, потому что Централ-Сити слишком безумен, потому что городу нужен Флэш, и папа не хочет быть обузой. Он думает, что не нужен мне, что мне хватает… хватает семьи. — Барри покачал головой.

— Барри, ты не виноват, что твой отец хочет покинуть этот город.

Вот только он был виноват. Барри уставился на закрытую дверь, и Лен вздохнул.

— На его месте, пробыв в заключении пятнадцать лет, первым делом я бы тоже захотел размять ноги. Попутешествовать, посмотреть на мир, о котором мечтал в тюрьме. Нескольких месяцев за решёткой достаточно, чтобы сойти с ума. Пятнадцать лет? Это неудивительно, Барри.

Но это не то, что он сказал… он сказал…

— Он сказал, что Централ-Сити нужен Флэш.

— И это правда, — протянул Лен, наклонив голову в его сторону. — Но Генри Аллен? Представь, каково ему. Пятнадцать лет назад не существовало даже айфонов, Барри, не то что металюдей. Ему понадобится время, чтобы разобраться в этом мире, прежде чем он будет готов жить в нём.

— Почему он не может сделать это здесь, дома?

Лен искоса взглянул на него.

— Дома? Где, по-твоему, дом у человека, который провёл за решёткой больше десяти лет? Его старый дом принадлежит кому-то другому, его сын живёт с детективом, который отправил его в тюрьму. Где его дом, Барри?

Барри закусил губу, затем сглотнул. Было больно. Было так больно, словно внутри него прокручивали раскалённый нож.

— Я не хочу, чтобы он уходил.

Лен мягко положил ладонь на плечо Барри и дождался, пока тот взглянет на него.

— Благодаря тебе он может уйти.

Барри медленно выдохнул и почувствовал, как напряжение немного спало.

— Да… наверное, ты прав.

— Я прав. — Теперь голос Лена звучал как обычно, не так мягко, и Барри попытался улыбнуться. Затем он упал на кровать и уставился в потолок.

— Этот день проходит совсем не так, как я ожидал.

С губ Лена слетел тихий смешок, который согрел Барри.

— А что-то проходит так, как ты ожидаешь?

Он встал и осмотрел комнату, а Барри проследил за ним взглядом.

— Наверное, нет.

— Должен сказать, не ожидал, что впервые окажусь в твоей комнате при таких обстоятельствах.

Барри подумал о том, чтобы кинуть в Лена подушкой за его ухмылку, но решил просто покачать головой и улыбнуться.

— В доме полно гостей… знаешь, журналисты и детективы, вся моя семья. Уверен, что это лучшее время, чтобы шутить о сексе?

Лен выглядел позабавленным, тыкая что-то на полке Барри.

— Не уверен, что это означает, что я «живу на грани», Барри.

Барри снова взглянул на потолок; он хотел бы продолжить шутить, но почувствовал, как хорошее настроение испаряется.

— Лен?.. Как думаешь… мы когда-нибудь поженимся?

Он почувствовал удивление Лена, услышал, как тот поставил на полку то, с чем возился. Барри специально продолжал смотреть в потолок.

— А ты бы хотел? — тихо спросил Лен.

— Я… наверное, это будет ненормальная свадьба. Вряд ли законная, потому что официально тебя не существует. — Хотя он думал, что Фелисити смогла бы просунуть их в систему, если бы они захотели.

— Кольца?

— Обычные, наверное. Если ты не придумал что-то другое?

— А свадьба?

— Небольшая церемония, только семья и близкие друзья.

— И как это сработает? Возможно, Лиза и твои друзья.

Точно, их друзей нельзя было смешивать, а Негодяи не должны были узнать правду.

— Я когда-нибудь познакомлюсь с ними? С кем-то, кроме Лизы и Мика?

— А ты хочешь?

Барри не знал. Их разговор заходил всё дальше и дальше. Он не знал, почему задавал эти вопросы, но не мог перестать думать о будущем, о прошлом, о настоящем, о том беспорядке, который появился в его жизни из-за Эобарда и который подвёл его к этому моменту, обо всём том, что он пытался забыть с самой инициации, обо всех новых вещах, которые он пытался вместить в свою жизнь. О том, будет ли он когда-нибудь счастлив.

— Лен?

На этот раз он дождался, пока Лен скажет «Да, Барри?». Лен чувствовал его, ощущал, как близок он был к тому, чтобы начать дрожать. И Барри тоже ощущал его, он был напряжён, ему было жарко в свитере. Барри закрыл глаза.

— Как думаешь, у нас когда-нибудь будут дети?

Узы передавали белый шум.

— Ребята? — Айрис появилась в дверях, и Барри быстро сел, а Лен повернулся к ней. — Кажется Мартин и его жена, а ещё, думаю, Кейтлин и Ронни собираются уходить. Хотите попрощаться?

— Да, Айрис, мы сейчас спустимся.

Она ярко улыбнулась, но глаза оставались серьёзными, и она посмотрела сначала на Барри, а затем на Лена, прежде чем исчезнуть. Айрис, которая в их последнюю встречу говорила об именах для ребёнка.

Барри со вздохом встал.

— Просто… подумай об этом, Лен. — Он положил ладонь Лену на плечо и наконец позволил себе взглянуть ему в лицо, по-настоящему взглянуть на то, как Лен пытался скрыть эмоции, но теперь Барри мог прочесть что-то в этих чертах; напряжение в бровях и вокруг глаз, резкий изгиб губ, прямой позвоночник. Барри был слишком уставшим, слишком истощённым для этого, но он всё равно притянул Лена к себе, мягко обнял его и поцеловал в висок. — Всё нормально.

Лен кивнул, нежно обнимая Барри за талию.

— Пойдём вниз.