Лен не мог отрицать (по крайней мере, лично для себя), что… переживал из-за небольшой поездки. Да, Барри наконец-то согласился поехать, но он всё же окажется наедине с ним на четыре дня, за городом, их ничто не будет отвлекать… Лен не знал, чего ожидать от этой поездки.

Прошла почти неделя с тех пор, как Барри оставил отца на автобусной остановке, позволив ему покинуть город и насладиться новообретённой свободой, и Барри всё ещё не отошёл от этого. Но он хотя бы не затрагивал тему женитьбы и детей, и Лен был втайне благодарен за это. Он сам не собирался говорить об этом, пусть и представлял мысленно дизайн колец. Он не особо любил носить кольца, потому что они мешают, но выйти замуж за Барри… С этой мыслью Лен мог смириться, мог наслаждаться ею, но не хотел обсуждать её с кем-то.

А остальное… Всё остальное Лену не особо хотелось обсуждать. Поэтому вместо этого он сосредоточился на поездке, планируя каждую деталь. Ночь перед поездкой Барри проводил у себя (технически у Джо), и Лен подозревал, что это была просьба Уэста, который хотел провести время с Барри, прежде чем Лен утащит его в «секретную суперзлойдейскую хижину любви» (спасибо Циско за название).

Но то, что Барри проводил ночь там, видимо, не мешало ему получить удовольствие. Он был так же напряжён и взволнован, как Лен, поэтому тот не должен был удивляться, что Барри решил расслабиться с помощью проверенного способа. Лен почувствовал призрачные прикосновения, читая в кровати, и ухмыльнулся, откладывая книгу.

Совместные мастурбации случались всё реже и реже, потому что теперь Лен снимал напряжение вместе с Барри и не сосредотачивался на узах каждый раз, когда тот мастурбировал. Но сейчас Лен не собирался упускать такую возможность, потому что ему тоже не помешало бы расслабиться; он спустил бельё и начал медленно дразнить себя, чувствуя радостную вспышку в узах.

Лену нравилось задавать ритм, когда они занимались этим, двигаться медленно, чтобы немного свести Барри с ума. Он мог представить длинные пальцы Барри, покрасневшие щёки, как он, скорее всего — точно, — закусывал губу. Лен провёл языком по нижней губе и сделал то же самое, свободной рукой касаясь сосков. Узы были не такими сильными, как когда-то, если он не сосредотачивался на них специально. Пальцы Лена скользнули к метке, чтобы усилить чувства. Когда призрачные ощущения стали отчётливее, он сильнее сжал член.

Он почувствовал что-то тёплое на внутренней стороне бедра и вздохнул, раздвигая ноги в приглашении. Но Барри всегда двигался слишком быстро, и Лен… он потянулся к смазке, лежавшей в тумбочке, чтобы задать ритм и тут тоже. Он смазал два пальца и потянулся назад, снова ощущая вспышку в узах, когда пальцы коснулись входа; Лен начал повторять движения Барри, но гораздо, гораздо медленнее, дразняще водя пальцами по кругу.

Лена позабавил испуг, исходивший волнами от Барри, и он рассмеялся, нарушая тишину комнаты. Он ввёл в себя один палец, и возбуждение — Лен не был уверен, его, Барри или их обоих — усилилось. Он всё ещё двигался медленно, намереваясь свести Барри с ума, но они оба растягивали себя пальцами, входя в общий ритм. Он ввёл второй палец, зная, что Барри сделает то же самое, желая услышать его стоны, практически слыша их, чувствуя, как кожа электризуется, а ладони двигаются в такт с Барри.

Лен зарычал вслух, когда почувствовал, что Барри ввёл третий палец, и сделал то же самое. Ладонь на члене начала двигаться быстрее; он застонал, когда почувствовал… блядь, Барри вибрировал пальцами. Лен задрожал и ускорился, но не смог добиться того же ощущения, однако всё равно чувствовал это, чувствовал… Барри вибрировал и ладонью, скользившей по члену, его оргазм приближался, и… яйца Лена поджались, сердце забилось быстрее, и он… боже, он…

Лен откинул голову назад и застонал, кончая, чувствуя Барри, зная, что они кончили вместе, как одно целое.

Он дрожал, переживая оргазм, а затем с облегчением выдохнул. Его тело расслабилось, напряжение испарилось. Он знал, что это лишь вопрос времени: совсем скоро Барри станет мало одних пальцев и губ, и Лен будет сжимать бёдра Барри и входить в него. Или наоборот. Эти картинки крутились в голове, когда он засыпал.

Он надеялся, что коттедж, в который они поедут завтра, не разочарует.

***

— Ты скажешь, куда мы едем?

Лен только что повернул на шоссе и улыбнулся Барри.

— Если я скажу, то ты просто побежишь туда, когда тебе надоест сидеть в машине.

Барри, сидевший на пассажирском сиденье, фыркнул и откинулся назад, вытянув длинные ноги.

— Ты просто хочешь, чтобы это было эффектное появление. Даже не притворяйся, что это не так!

Лен улыбнулся, пытаясь не рассмеяться. Барри пришёл к нему после работы с сумками в руках и взволнованной улыбкой на лице и позволил утянуть себя в поцелуй, прежде чем они отправились в путь.

— Мне нравится думать, что я не настолько драматичен. Могу сказать, что это коттедж.

— Коттедж? Серьёзно? С белым заборчиком?

Лен едва удержался от желания закатить глаза.

— Не увлекайся, Скарлет, — протянул он.

— Скарлет, хах? Значит, без заборчика. Подожди, а в чём разница между коттеджем и домиком в лесу? Я был готов поспорить, что это домик.

— Домик сделан из брёвен.

— Ладно, значит, коттедж. В каком штате?

Они направлялись на север по 29-му шоссе.

— Небраска.

— Только ты мог купить коттедж в Небраске.

Лен не стал спорить с этим.

— Плотность населения ниже, это довольно далеко от Централ-Сити, никто не стал бы искать меня здесь.

— И ты приезжаешь туда раз в год?

— Как минимум. Чтобы поддерживать его в хорошем состоянии. Или если мне всё надоело и я хочу сбежать. — Лен не сказал, что именно он имел в виду под словом «всё», думая о Сантини, работе, своём отце и участившихся в последнее время беспорядках с металюдьми.

Барри кивнул, и на несколько мгновений повисла комфортная тишина. Поездка должна была занять много времени, и Барри, наверное, правда хотелось побегать, но он вытерпел, начав рассказывать о работе, о том, как прошел его день, о том, как прошла его неделя. После того как они проехали половину пути и сделали остановку (Барри купил невероятное количество еды), Барри включил радио, а затем, к глубокому сожалению Лена, подключил свой айпод.

— Ты заставишь меня слушать Леди Гагу, да?

Лен почувствовал удивление Барри и краем глаза заметил его улыбку.

— Ты помнишь?

Лен был уверен, что помнил практически всё, что Барри когда-либо рассказывал о себе.

— Если ты не включишь ABBA, я переживу, — сказал Лен вместо того, чтобы ответить на вопрос Барри.

— Что ты имеешь против ABBA? — Барри начал пролистывать песни, а Лен стал раздумывать над ответом.

— Забыл, что я вырос в восьмидесятых? Ты даже не представляешь, как сильно гей-клубы в девяностых любили это дерьмо.

— Ха! И сколько раз тебе пришлось слушать Man After Midnight?

— Даже не спрашивай.

— Так значит, если я…

Начали играть первые ноты, и…

— Барри…

Барри улыбался, и Лен позволил ему, хоть это и заставило его поморщиться.

— Ты знаешь слова?

— Я не буду петь с тобой.

— Ты знаешь слова!

Барри начал петь (на удивление хорошо), а Лен сосредоточился на дороге, пытаясь сделать вид, что не наслаждается этим. Так было веселее: пытаться морщиться и подавлять улыбку.

Остаток поездки они слушали дерьмовую поп-музыку, и Лен просто не мог жаловаться на это.

***

Они подъехали к коттеджу уже поздно вечером. Музыка утихла, отойдя на второй план, и чем дальше они отъезжали от шоссе, тем взволнованнее и внимательнее становился Барри, пока они наконец не выехали на небольшую неасфальтированную дорогу, которая вела к коттеджу. Это был небольшой домик с верандой, никакой ограды (и уж точно никакого белого заборчика) — на первый взгляд, ничего необычного. Внутри он наверняка был пыльным, ведь его давно не использовали, и Лен собирался убраться в нём завтра утром. Коттедж был построен из тёплого дерева, спальня располагалась на втором этаже, как лофт, внизу были кухня и гостиная, застеклённая веранда, на которой располагался кабинет, и терраса, с которой открывался вид на небольшую реку, протекавшую за коттеджем и через город, расположенный неподалёку.

Барри тихо присвистнул, когда они выбрались из машины, и Лен не мог отвести от него взгляд, оценивая его реакцию в приглушённом свете. Барри медленно поворачивался по кругу, хотя они ещё даже не успели подойти к коттеджу, глядя на звёзды, которые были хорошо видны в прохладе ночи. Удивление на его лице понравилось Лену; Барри восхищался видом, и Лен вдруг понял, что тот вряд ли часто обращал внимание на звёзды, хотя мог убежать за город, подальше от ярких огней, быстрее, чем кто-либо другой.

Пожалуй, Лен бы мог наблюдать за Барри весь день и всю ночь. Но вскоре Барри начал дрожать, потому что его куртка была слишком тонкой для прохладного климата Небраски, и Лен встретился с ним взглядом, кивнул в сторону домика и улыбнулся, когда Барри пошёл за ним.

— Сегодня будет немного пыльно, — предупредил он, направляясь к щитку, чтобы включить электричество. — И, думаю, сначала нужно включить воду на несколько минут.

— У тебя тут все удобства?

— Конечно.

— Круто. — Барри всё ещё звучал отвлечённо, пытаясь рассмотреть сразу всё. Он не улыбался, но выглядел довольным и очарованным, и этого было более чем достаточно. Лен всё ему показал и сказал, что уберётся утром, потому что было поздно и они недавно поели.

— Хочешь подготовиться ко сну?

— Ко сну? — Барри взглянул на Лена так, будто только сейчас обратил на него внимание. — А сколько времени… Ох. Хах, да, уже, наверное… — Он приветливо улыбнулся, и Лену захотелось сцеловать это улыбку с его лица. Он нежно притянул Барри к себе и наклонился к нему, украл поцелуй и почувствовал, как Барри вздохнул и немного расслабился.

— Что думаешь? Приемлемо?

— Лучший подарок, который мне когда-либо дарили.

Лен изогнул бровь, но было бесполезно сохранять самообладание с узами, особенно когда Барри был так близко. Он знал, насколько приятно было Лену слышать это, и Лен почувствовал самодовольство, исходившее от Барри.

— Тебе правда нравится дарить подарки, да?

— А что в этом может не нравиться? — Лен наконец-то отпустил Барри, чтобы они могли подготовиться ко сну, позволил ему первому пойти в ванную, а сам в это время начал искать одеяла и бельё в герметичных упаковках и обустраивать комнату. Вскоре он забрался в кровать в спальне, ложась рядом с Барри, не надев рубашку, потому что в коттедже было тепло; Барри поступил так же.

— Лен?

— М-м? — Они оба сидели на кровати при свете лампы, и Барри наконец-то выглядел уставшим. Его волосы были взъерошены, как будто он постоянно проводил по ним руками.

— Весь этот коттедж и всё такое… Надеюсь, ты знаешь, как сильно я ценю это.

Лен взглянул на Барри краем глаза.

— А я ценю, что ты здесь.

Барри покусывал губу, и Лен вздохнул.

— Я знаю, что это было нелегко для тебя, учитывая… всё, что я сделал, что тебе было непросто перестать бояться, что я причиню боль людям, которых ты любишь, и как сложно было просто добиться того, чтобы ты… — «…перестал бояться», хотелось сказать Лену. Не то чтобы Барри когда-то «боялся» Лена, но он чувствовал напряжение, волнение, то, как сильно ему пришлось заставлять себя сесть на скамейку рядом с ним, как сильно он старался не сопротивляться, когда Лен давил и давил, потому что был в отчаянии из-за опасений Барри, из-за того, как долго он ждал, пока его соулмейт придёт к нему, когда до этого ему пришлось ждать двадцать пять лет.

— Я уже давно простил тебя, Лен. Всё нормально, это было… раньше.

Лен знал, что всё было не просто «раньше». Это было после того, как Барри согласился быть с ним, заставил себя остаться в доме Лена, впустить его в свою жизнь настолько, насколько было возможно. Барри был более скрытным, более замкнутым, чем думали многие, потому что он хорошо притворялся открытым.

— Просто говорю, Барри, я ценю твоё доверие. — Лен не был уверен, что заслужил его, учитывая всё произошедшее, но правда ценил. Барри улыбнулся и подтолкнул его локтем, устраиваясь рядом.

— Я ценю тебя.

— Хм. — Лен тоже улыбнулся, на секунду прикрывая глаза, чтобы насладиться ощущением Барри, прижимавшегося к нему. — Давай спать, дорогой.

— Хм-м, дорогой. Мне это нравится.

***

С утра оказалось, что им нечем завтракать. Лен хотел задержаться утром, чтобы прибраться в доме, но всю еду, которую они взяли, они съели прошлой ночью, и теперь им нужно было купить что-то на выходные.

— Продукты?

— Продукты. Я просто съезжу в город и куплю нам еды. Коттеджи не оснащены ею, если ты вдруг не знал.

— Ха-ха.

— Хочешь со мной?

Барри осмотрелся.

— Давай я лучше начну убираться?

Лен был уверен, что Барри просто хотел сориентироваться в коттедже, но вместо того, чтобы указать на это, поддразнил Барри.

— Собираешься использовать суперскорость, Красный? Сделаешь всё слишком скучным и лёгким?

— Не всё! Я включу музыку, сделаю всё правильно.

Лен улыбнулся, глядя на виноватую улыбку Барри.

— Конечно-конечно. Скоро вернусь.

Он отправился в маленький тихий городок, находившийся в нескольких милях от коттеджа. Там был небольшой продуктовый, в котором был не такой широкий выбор, как привык Лен, но достаточный. Он потратил несколько минут на то, чтобы выбрать еду, заменяя одни продукты другими и покупая столько, чтобы хватило на четверых, зная, как много ел Барри, если не питался протеиновыми батончиками, которые сделал для него Циско.

Поездка обратно была короткой, и Лен был уверен, что вернулся раньше, чем ожидал Барри. Не то чтобы Лен жаловался, учитывая то, что он увидел, когда открыл дверь.

Музыка гремела, играла какая-то поп-песня, которую Лен не знал, наверняка от какой-то королевы подростков, и Барри подпевал — это был припев, Лен не сомневался, — качая рукой в такт play play play, и hate hate hate, и shake shake shake shake it off и размахивая метлой, которую держал в другой руке, танцуя, притворяясь, что играет на гитаре, прыгая из стороны в сторону, и на минуту Лен завис, просто глядя на него. Затем он широко улыбнулся. А когда песня начала подходить к концу, он рассмеялся. Лен просто не сдержался. Барри выглядел таким глупым, но таким счастливым.

Барри резко повернул голову, когда музыка закончилась, осознав, что у него появились зрители. Его щёки приобрели прекрасный румянец, а Лен оставил пакеты с продуктами на столе; по радио в это время объявили название радиостанции и сказали, что они слушали какой-то непрекращающийся поп, из-за чего Лену захотелось покачать головой.

— Ну же, Барри, продолжай. Я не против такого шоу.

Теперь Барри тоже улыбался, безуспешно пытаясь надуть губы и выглядеть разозлённым.

— Как долго ты…

Раздались первые аккорды песни, и Барри сосредоточился на ней, на его лице расплылась медленная улыбка. Лену даже не нужны были узы, чтобы понять, что сейчас случится какая-то шалость.

Не смей отводить от меня взгляд, просто смотри на меня…

Барри начал постукивать ногой и кивать головой в такт, маня Лена пальцем.

— О нет, Барри, точно нет. — Лен качал головой. Этого не произойдёт. Он не собирался танцевать.

Я сказал, что она сдерживается, она сказала…

Барри распахнул рот…

— Замолчи и потанцуй со мной!

О нет.

Барри подошёл ближе и потянул Лена за ладонь. Лен закатил глаза, позволив Барри утащить себя в центр комнаты как раз к началу нового куплета.

— Барри…

Мы стали жертвами ночи, химии, физики, криптонита,

Оказались беспомощны перед басом и приглушённым светом,

О, нам суждено было оказаться вместе, оказаться вместе…

Барри смеялся, пел, двигался в ритм, улыбаясь и двигая плечами так, как не мог Лен, потому что ему недоставало природного музыкального ритма, танцуя так, словно это было абсолютно нормально.

Она взяла меня за руку, я не знаю, как это произошло,

Мы оказались на танцполе, и она сказа-а-а-а-а-ала…

Барри схватил Лена за руку и повернулся, позволяя Лену вести, пока он пел припев, подходя ближе к Лену, кладя ладони ему на талию, улыбаясь так быстро, что Лен едва заметил; он был очарован и не смог сдержать смех, когда Барри и песня сказали ему замолчать и потанцевать.

Наверное, он не должен был, но Барри был счастлив, и его настроение было настолько заразительным, что немного захлестнуло и его тоже. Он начал немного двигать плечами, чтобы было похоже, что он двигается в такт музыке, и Лен обрадовался, когда Барри широко улыбнулся и приподнял брови; радость наполнила узы, наполнила Лена. Он осознал, что двигается и танцует, узнавая простую структуру песни, припев, и делает свет в глазах Барри только ярче.

Думаю, глубоко в её глазах я вижу будущее,

Я понимаю, что это мой последний шанс…

Она взяла меня за руку, я не знаю, как это произошло,

Мы оказались на танцполе, и она сказа-а-а-а-а-ала…

Снова начался припев, и Барри распахнул рот, чтобы подпевать.

— О, не смей отводить от меня взгляд…

Лен знал, как работают дуэты, и не смог удержаться от желания удивить Барри, притянув его к себе за бёдра.

— Я сказал, что она сдерживается…

Улыбка Барри была лучшей наградой.

— Она сказала: «Замолчи и потанцуй со мной»!

Барри смеялся в руках Лена, танцуя и прижимаясь ближе к нему, и Лен тоже смеялся. «Эта женщина — моя судьба», и Лен не мог не согласиться с этим — пусть пол и был другим, — глядя, как Барри крутится, чувствуя, как он прижимается к Лену, улыбаясь ему. Барри был его судьбой. Он позволил себе продолжать двигаться, танцевать, даже не удивившись, когда Барри обнял его за шею и поцеловал в конце песни; они оба улыбались в поцелуй, обняв друг друга.

Заиграла другая песня, но они остались на месте, и Лен не пошевелился бы, даже если бы ему предложили все деньги мира. Он не знал, когда в последний раз чувствовал себя так, чувствовал ли он себя так когда-нибудь вообще, таким свободным, полным, и Лен испытывал что-то ещё, что-то такое чистое, простое, правильное и…

Барри ахнул в поцелуй, отстраняясь и встречаясь взглядом с Леном. Его каре-зелёные глаза были немного влажными, блестящими, полными радости, и он выглядел — чувствовал себя — счастливым. Это заставило Лена задрожать.

— Барри.

— Пойдём. — Барри потянул его в сторону лестницы, которая вела в лофт. В спальню. Лен легко рассмеялся, всё ещё очарованный, не думая о том, что в машине ещё остались продукты, что они бросили всё на полпути. Барри улыбался и тянул его в сторону спальни, и Лен не собирался жаловаться. Скорее наоборот.

Они влетели в кровать и друг в друга, целуясь, ахая, касаясь друг друга руками и губами; Барри застонал, когда Лен прикусил кожу на его шее, ладонь Барри дрочила оба члена, а когда он кончил, его пальцы завибрировали и стали скользкими, и он продолжил двигаться. Лен кончил с именем Барри на губах и тяжело бьющимся переполненным сердцем.

Лен чувствовал себя счастливым и с трудом мог осознать это.

***

Они провели день убираясь, смеясь и крадя поцелуи. Затем Барри решил побегать неподалёку от дома, пока Лен готовил ужин, а затем вернулся и начал всё рассматривать. Его любознательность ощущалась в узах знакомой, она успокаивала.

— Что это?

Барри смотрел в коробку, которую притащил откуда-то, и Лен вытер руки и подошёл ближе.

— Хм?

Барри смотрел на старые видеокассеты, которые Лен сохранил, не в силах выбросить по каким-то ностальгическим причинам, о которых он никому не говорил. Он почувствовал лёгкий стыд из-за того, что Барри нашёл их.

— О-о-о, только не говори, что это видео, где ты маленький.

— Нет. — Лен выхватил кассету из рук Барри. — В основном это старые диснеевские мультфильмы, которые я записывал для Лизы, когда она была ребёнком.

— Правда? — В узах появилась какая-то непонятная эмоция.

— Правда. А вот это… — Лен прищурился, глядя на каракули на видеокассете, и запоздало вспомнил… — Это документалка. — Он не сдержал маленькой улыбки, вспомнив о глупой старой документалке о зиме в Антарктике, и… — Мы можем посмотреть её, если хочешь.

Лен не знал, что заставило его предложить это, но тут же пожалел об этом. Он должен был ухаживать за Барри с ужинами при свечах, ваннами и массажами, а не предлагать ему смотреть фильмы о пингвинах, которые вышли, когда он был подростком.

— Ты уверен? — Голос Барри звучал как-то странно, и Лен понял, что слишком пристально смотрел на кассету.

— Мы всегда можем выключить, если тебе не понравится.

— Без проблем.

— Хорошо.

— Давай я пока начну, а ты захватишь еду?

Лен отдал ему кассету, пытаясь понять, что произошло. Он правда не знал, почему так переживал из-за перспективы посмотреть старый фильм с Барри, но одна только мысль об этом заставляла желудок сжиматься. Он захватил еду и вернулся в гостиную, где Барри уже сидел на диване, а телевизор показывал зернистую картинку ледника. Лен сел рядом с Барри и постарался отодвинуть в сторону свои чувства.

— Нам правда необязательно это смотреть.

— Я с удовольствием посмотрю, Лен.

— Хорошо.

Барри только странно на него взглянул и нажал кнопку на пульте. Лен поставил тарелку с едой перед собой, и они начали есть в тишине. Голос рассказчика сообщал о средней температуре в Антарктике летом, на экране появилось несколько видео малышей пингвинов, ковыляющих по снегу, и Лен поймал себя на том, что улыбается, смеётся над их пушистыми телами и попытками издать звуки, которые были похожи на жалкое чириканье. Лен вспомнил, почему смотрел этот фильм столько раз, едва ли не на повторе, когда был подростком; в какой-то момент он даже выучил все слова. Он проигрывал их в голове, когда ему нужно было отвлечься, представлял, что замерзает зимой в Антарктике, что ему приятно холодно, что он ничего не чувствует, снова и снова прокручивая в голове жизненный цикл пингвинов и сложности, с которыми они сталкиваются.

Лен откинулся на спинку дивана и взглянул на Барри, который заметил это. Они оба взглянули обратно на экран, и Лен открыл рот, но…

— Всё нормально, Лен, пока что мне нравится документалка.

Он закрыл рот и ничего не сказал, положив руку на спинку дивана. Ему стало немного легче. Барри, кажется, действительно нравилось. Лен не знал, почему его это так заботило, но ничего не мог с этим поделать, однако Барри был заинтригован, в узах было тепло, и он расслабился, отпустив переживания, и придвинулся ближе к своему партнёру.

Барри смеялся там, где нужно было, грустно охал, когда одного из пингвинов постигла несчастная судьба, и обнимал Лена, прижавшись к нему. Он улыбнулся и взглянул на Лена, когда рассказчик объявил, что большинство видов пингвинов находят партнёра на всю жизнь, и Лен почувствовал… что-то. Что он был дома. Ему было легко. Он был влюблён.

Лен тут же пожалел, что подумал об этом. Он оттолкнул эту мысль в сторону. Это не… Это ничего не значило. Он любил Барри, это было приятно, это было… господи, это было всем. Всем, что он испытывал с начала поездки. Но Барри был таким хорошим, таким светлым, даже когда ему было больно, таким ярким, даже когда его сердце тускнело, так легко прощал, был таким самоотверженным хотя бы потому, что приехал сюда, а Лен… был полной противоположностью. Конечно, у него не было этих качеств. Если бы он был человеком получше, не таким эгоистичным, если бы он был добрее, он бы не прилагал так много усилий, чтобы Барри оставался рядом с ним, ведь с узами у него не было настоящего выбора, учитывая, как всё обернулось. Лен любил Барри, но как он мог когда-либо заявить об этом, если…

— Лен?

— Хм?

Барри смотрел на него, а не на телевизор, и Лен понял, что перестал обращать внимание на фильм.

— Всё в порядке?

— Чудненько.

Барри нахмурился, но сел рядом с ним, и Лен медленно выдохнул, заставляя себя обратить внимание на фильм. На долгие длинные зимние ночи, которые приходилось переживать пингвинам, на отцов, которые хранили яйца в тепле, перебирая ногами, и защищали детей. Своих детей. У Лена никогда не будет детей, но не потому, что он ненавидел детей или ненавидел мысль о том, чтобы иметь семью, а потому…

В груди что-то сжалось. В этот раз Барри не спросил, что случилось, и Лен был благодарен ему. Он позволил себе сосредоточиться на Барри, а не на узах, на том, каким тёплым он был, как пахли его волосы, каким спокойным он был; да, внутри была нотка беспокойства, но её практически полностью перекрывало спокойствие, то, как правильно ощущался Барри.

Лен заставил себя расслабиться и сосредоточиться на этих чувствах, пока не оказался снова втянут в фильм, пока не смог несколько раз вслух проговорить слова рассказчика, которые выучил наизусть, заставив Барри удивлённо рассмеяться, и они оба улыбнулись.

Лен попытался не думать о том, каким мимолётным было это счастье.