У Вегаса проблемы с контролем гнева. У Вегаса проблемы с терпением. У Вегаса проблемы с выражением эмоций. У Вегаса проблемы с самооценкой. У Вегаса проблемы с…

Проще сказать, с чем у Вегаса проблем нет.

Эта мысль пугала Вегаса в самом начале пути, когда Пит только переехал в дом второй семьи и они только-только начали жить вместе. Вегас боялся, он до ужаса боялся того, что могло произойти.

Во-первых, он боялся снова причинить Питу боль. Их прошлое слишком яркое, слишком жестокое и слишком эмоциональное. Пит часто говорил, когда Вегас просыпался от кошмаров, что они не могут его изменить, но могут изменить своё к нему отношение и построить на его основе лучшее будущее. Вегас не был уверен, что это сработает.

Во-вторых, Вегас боялся, что Пит уйдет: ему станет скучно, он будет скучать по дому или просто устанет от Вегаса.Это был его главный страх в период реабилитации: Пит носился с ним, как с писаной торбой, днём и ночью, и при этом всегда выглядел искренним, когда желал спокойной ночи и скорейшего выздоровления. Вегас был уверен, что Питу это очень быстро надоест.

Не надоело, но лёгкое сомнение в душе Вегаса всё равно осталось. Уже упоминались проблемы с доверием?

В-третьих, Вегас боялся, что на самом деле его чувства к Питу — блажь.

Это может показаться странным или смешным, но иногда Вегас подходит к зеркалу и очень долго в него смотрит. Щупает своё лицо, плечи, глаза, словно лепит себя заново, восстанавливает связь с реальностью. И много-много думает о том, что чувствует на самом деле, потому что когда играешь много ролей сразу, то невольно забываешь, кем являешься. Вегас — выученный манипулятор, который прекрасно умеет имитировать искренность. Он это знает, он обвел вокруг пальца многих мафиози. Он сыграл прекрасную историю любви с Таваном, и Вегаса трясло от мысли, что его чувства к Питу могут быть такими же фальшивым.

Итак, подытожим: в начале совместной жизни Вегас боялся обидеть Пита, потерять Пита и неискренне любить Пита. К пункту о проблемах с выражением эмоций следует добавить проблемы с пониманием эмоций.

Они были вместе уже больше года, но, к своему стыду, Вегас признавал, что не поборол до конца ни один страх.

Он снова думал об этом, пока собирался в дом главной семьи. Его и Пита пригласили на хэллоуинскую вечеринку, организованную Танкхуном. Приглашение было официальным, красивым, даже без оскорблений в адрес Вегаса. Строго говоря, с момента смерти Кана и ухода Пита из главной семьи Танкхун стал относится к Вегасу намного мягче. Все ещё иногда повышал голос и чем-то замахивался, если его что-то не устраивало, но в остальном всерьез занялся исправлением семейных отношений («Я не могу ненавидеть того, кого любит Пит, он же мне как сын!»). В первую очередь, конечно, Танкхун провел воспитательную беседу с Кимом и за шкирку (буквально, все камеры главного здания видели это своими объективами) притащил к Порчею, чтобы младший извинился словами и сказал, что чувствует.

— Че, ты прости его, у него, как и у среднего, очень большие проблемы с нормальными разговорами. Мафиози, они такие: пушками и кулаками размахивать умеют, а как в любви признаться, не знают.

Насколько были правдивы слухи о том, что Ким плакал, обнимая Порчея, Вегас не знал, но теперь эти двое выглядели очень счастливыми и отлипали друг от друга только по особым поводам. Может быть, они с Питом со стороны выглядели так же.

Ах да, Пит. Сокровище Вегаса, его бесценный дар, самый важный человек в его жизни.

Вегас не знает, сколько раз он так его называл. Много. Зато Вегас знает, что за сомнение в искренности своих чувств Пит может постучать ему по голове (потому что он уже так делал).

— Глупый, если бы ты не любил меня, беспокоил бы тебя этот вопрос?

Тогда это прозвучало логично и немного успокоило.

Вегас нервно поправил колоратку и ещё раз обвёл взглядом образ в зеркале. Он по собственному желанию отказался от участия в разработке праздничного костюма, предоставив это Питу, поэтому жаловаться сейчас было бы неприлично. Согласился ли Вегас на то, что Пит сохранит костюмы в секрете до самого Хэллоуина? Да. Жалел ли Вегас об этом? Нет. Просто носить настолько закрытую одежду было… Непривычно. С другой стороны, такой костюм точно должен напугать или хотя бы ввести всех в замешательство. Это же Вегас, какой из него католический священник?

Как выяснилось, очень даже приятный.

— Любуешься?

Прекратив рассматривать собственное отражение, Вегас перевёл взгляд на входную дверь. И, забыв кивнуть, подавился воздухом.

Пит, опираясь на дверной косяк, насмешливо и влюбленно смотрел на Вегаса. Как и его костюм, костюм Пита держался в строжайшем секрете, поэтому Вегас точно не был готов к тому, что увидел. На Пите была багровая шелковая рубашка (украденная из гардероба Вегаса по личным причинам), расстёгнутая на три верхние пуговицы, безбожно облегающие темно-красные кожаные штаны и невероятно элегантные сапоги на небольшом каблуке. И глаза, боже, его глаза, которыми Вегас мог любоваться часами, особенно когда на них попадало солнце (он обожал этот особенный оттенок каре-золотого).

Они были магнетически белыми.

Пит, оценив реакцию на свой прикид, плотоядно ухмыльнулся, возвращая Вегаса в реальный мир. Он, кажется, на какое-то время забыл, как дышать, потому что дышать и одновременно смотреть на такого Пита просто невозможно.

Правильно, Вегасу следовало догадаться, у них ведь парные костюмы. Если Вегас — священник, сам Пит — демон.

Как они собирались провести вечер, не сорвав друг с друга одежду в первые пять секунд?

— Выглядишь… Вау.

— Какой ты многословный, — улыбнулся Пит, довольный произведенным эффектом. Цокая каблуками, он зашёл Вегасу за спину и положил голову ему на плечо. Хотя Пит был немного выше Вегаса, теперь, на каблуках, их разница в росте стала ещё более заметной, — О чем думаете, святой отец?

Вегас, в деталях разглядывая их отражение, не думал ни о чем.

— О том, какой ты красивый.

— Похоть — это грех, — поучительно заметил Пит и улыбнулся ещё шире.

— А кто говорит о похоти? Это всё твои грязные мысли… — скопировав интонацию, парировал Вегас.

— Ну почему сразу грязные? Я мечтаю заняться этим на чистых шелковых простынях…

Пит неспешно погладил линию челюсти Вегаса и, не сдержавшись, провел языком по серьге и ушной раковине, заставляя того схватится за длинное ожерелье на шее Пита. Вегас заговорчески прошептал:

— Может, скажем Танкхуну, что заболели, останемся дома…

— Не-а, — Пит, оставив поцелуй на чужой шее, отстранился и улыбнулся одной из своих самых милых улыбок, — Нам нужно отдохнуть.

— Там будут абсолютно все братья Терапаньякун, ты правда думаешь, что мы отдохнем?

— Вегас, мы идём веселиться. Не обсуждать дела, не спорить, не драться, а пить алкоголь, танцевать и рассказывать анекдоты. Давай же, расслабься, — Пит положил ладони на плечи Вегаса и слегка помассировал, — Тебе не всегда нужно быть суровым главой второй семьи, когда ты приходишь в дом Кинна. Ты можешь приходить к нему и как кузен.

— Мы неоднократно пытались друг друга убить.

— Все кузены время от времени ругаются. Даже родные братья могут спорить. И даже любящие друг друга люди…

Пит осекся, встретившись взглядом с Вегасом. Тот снова почувствовал, как неприятные мысли накатывают одна за одной. Вот он Пит, красивый, замечательный, самый чуткий и понимающий человек на свете, стоит в костюме демона-искусителя, который сам составил, массирует Вегасу плечи. Вегасу, который главой второй семьи стал только после того, как Порш добровольно (и очень радостно) отказался от этого статуса. Вегасу, который иногда сам себя понять не может.

Вегасу казалось, что он начал тонуть, пока не почувствовал мягкое прикосновение губ к затылку.

— Эй, сегодня единственный демон, на которого ты можешь отвлекаться, я. Остальные демоны, живущие в твоей голове, могут подвинуться. Не стенки.

И Пит улыбнулся обезоруживающе, глядя Вегасу прямо в глаза. Вегасу, которого он любит больше жизни. Вегасу, счастье для которого он готов выгрызать зубами.

— Ох, ну, раз главный демон приказывает… Думаю, они послушаются.

Они смеются, глядя друг другу в глаза. Они выходят из комнаты, переплетая пальцы, с глупыми улыбками на губах и совершенно не в образах.

Они чувствую себя самыми счастливыми на планете, и это главное.