Это был дохлый номер, и Вегас прекрасно об этом знал. Однако продолжал возвращаться в 505 номер снова и снова, словно это могло что-то изменить. Словно боялся, что в день, когда не придет он, придет Пит.

Но Пит возвращаться не собирался, и Вегас день за днём проводил, сидя на белоснежном покрывале и в одиночестве потягивая бутылку красного.

Их интрижке было полгода. Полгода с того дня, как Вегас утащил Пита с какого-то не очень важного мероприятия, потому что тот был слишком красивым в черной водолазке, пиджаке, с серьезным взглядом и идеально прямой спиной. Он выглядел так, словно способен убить всех в зале, и Вегас не сомневался, что он действительно мог. И это заставляло его ноги подкашиваться. Скольким людям до Пита удавалось вызвать у Вегаса дрожь в коленях? Нис-коль-ким. До того дня Вегас и не думал, что может быть настолько потрясен, сбит с току и очарован другим человеком.

Но Пит не был бы Питом, если бы не умел творить невообразимое.

Их первая совместная ночь была чем-то невообразимым. У Вегаса был разный опыт: было много хорошего, было много специфичного, но он никогда не трахался с такой страстью.

Его никто никогда не трахал так хорошо, что на утро было тяжело ходить. Никто никогда не заставлял Вегаса чувствовать себя желанным. Если быть совсем честным, до этого Вегас никому не позволял себя трахнуть.

Но Пит — особенный. Питу хочется доверять. Пит выглядит уверенным в том, что делает, и это прослеживается во всем: в движениях, во взглядах, в словах.

Во второй раз они встретились в этом же номере через неделю, после визита побочной семьи к главной. Пит был приставлен к Вегасу как охранник и напарник от имени основной семьи, и если раньше её лишняя поддержка раздражала Вегаса, то в этот раз…

Он был в восторге.

Хотя бы потому что Пит первый предложил отметить успех миссии. Пит первый предложил вернуться в тот же отель.

В тот же номер.

Пит первый предложил связать себе руки, разрушив до основания рамки Вегаса.

Пит мог вести его за собой, а ещё мог быть ведомым, и это не только завораживало, но и невероятно заводило.

Словно Пит доверяет Вегасу.

Словно между ними что-то больше, чем секс.

Это были невероятные полгода. Вегас никогда в жизни не чувствовал себя так воодушевленно, как в эти недели. Пит заряжал его, словно батарейка, и Вегас не мог остановиться. Он совершал, и совершал, и совершал…

Пит дал ему слишком много энергии. Пит слишком ему доверился.

Вегас слишком отпустил тормоза.

Пит сам виноват, его никто не заставлял привязываться к Вегасу и доверять ему, так? Тогда почему Вегас хочет вырвать сердце себе за то, что сотворил?

Вегас сидит на 15 этаже в 505 номере и пьет красное вино, и если он когда-то был самым счастливым человеком в Вавилоне, то теперь ему запрещены визит туда. Чтобы разрушить свою башню из слоновой кости, им даже не пришлось говорить на разных языках.

В конце-концов, Пит — телохранитель. Это его долг — выбирать основную семью, защищать и оберегать её. В контракте не было ничего про защиту и поддержку Вегаса Терапаньякуна. И то, что он, просыпаясь в объятиях Пита, чувствовал себя в безопасности, ничего не значит. То, что Вегас скучает по запаху его волос — проблема только Вегаса.

То, что Вегас мечтает однажды снова встретиться с Питом, обнять его и сказать, как сильно ошибся — только его проблема.

И этот знакомый звук шагов — только его галлюцинация.

Улыбка Пита, стоящего в дверях — только…

— Ты правда здесь.

… Пит.

Это всегда только Пит.