Игривые солнечные лучи светят через занавески, грозясь выколоть Джисону глаз, а лучше два, потому что ослепительно светлая комната, окна которой выходят на солнечную сторону, из-за чего он и Феликс мучаются каждое лето в жару, раздражает зрение еле живого Хана. Сколько раз он зарекался больше не пить? Не без труда разлепляя веки, парень пялится в белый потолок, слушая, как в голове бьёт набатом, противно пульсируя в висках. Черепная коробка кажется слишком маленькой для страдающего от похмелья мозга, противно сдавливая его со всех сторон. Шею ломит от неудобной позы, в которой Джисон неизменно проспал всю ночь, а во рту сухо и противно, словно кошки нагадили. Он пытается вспомнить, как добрался до дома. Его забрал Феликс? Нет, у него вроде работа вчера была. Хёнджин не спился и посадил его на такси? Нет, тот был в дрова уже, когда он лично пел Лаува (а то было самое начало вечера). Сынмин? Нет, его самой драгоценной ношей является Хван.

В голове пусто. Остаток вечера перестал иметь чёткие очертания в его памяти уже на агрессивном репе Минхо. Кстати о нём. На периферии маячит картинка, как он вешается на Ли перед дверью собственной квартиры. Его Минхо домой привез?! Да нет… Не может быть такого, он ведь не знает адрес. Почему тогда на щеках остаётся призрачное ощущение его парфюма, будто он лицом прижимался к его шее, ища тепла, когда алкоголь обнажил все потаённые желания, оставляя лишь инстинкты, которые диктуют свои правила, что кроме дыхания и чужих объятий ничего для жизнедеятельности его организма больше не нужно. Теперь ещё и слуховые галлюцинации, кажется, начались. Или нет? Но тогда как ещё объяснить, почему он сейчас слышит в своей голове ласковое «Хан-и», произносимое мягким и щекочущим слух голосом Минхо. Возможно, его память усиленно старается восстановить события прошлого вечера, но терпит поражение, оставляя парня в полном недоумении с вновь и вновь появляющимися вопросами. Возможно, это просто остатки сна, который он видел перед пробуждением? О нет-нет-нет. Тогда ещё хуже, ведь получается, он в тайне хочет приставать к Минхо. Так. Закрыли тему. Сделаем вид, что он героически смог самостоятельно доковылять до кровати с другого конца города, даже не отыскав приключений на свой многострадальческий зад.

Джисон, стоически перетерпев головную боль и ломоту в мышцах, принимает сидячее положение, свешивая ноги с кровати и опуская взгляд в пол. А где второй носок? Он поднимается с постели, но приходится зажмурить глаза, потому что комната снова кружится и вертится. Ой нет. Он сейчас ещё на часокдругой приляжет отдохнуть. Только вот сначала водички попьёт. Хан по стеночке подходит к двери и выходит из комнаты. Картинка перед глазами на мгновение приобретает чёткость только тогда, когда он медленно моргает и старается резко не вертеть головой. Минуя ванную, он слышит, что в душе работает вода. Должно быть его сосед собирается на дополнительные субботние курсы.

Вот Феликс — ранняя пташка. А сколько сейчас вообще времени?

Но не до конца проснувшийся мозг оставляет эти вопросы без внимания, как и незаправленный диван. Джисон еле-еле волочит ногами по полу, прошуршав голыми стопами по линолеуму (одной голой стопой, если быть точнее), пересекает зал и подходит к столу, наливая себе воды из графина. Опрокинув в себя целый стакан залпом, он наконец чувствует, как спасительная влага смачивает горло после очередной неудачной попойки. Теперь хоть (впервые за это утро) начинает появляться желание жить. Хан громко ставит стакан на стол, снова жмурится, но сейчас уже от удовольствия, что вот мол, жить можно, не сдох.

А потом открывает глаза и видит перед собой Минхо.

Тот стоит в пол оборота, глаза широко раскрыты, показывая страх или удивление своего хозяина, одна рука так и осталась перед лицом с кружкой, из которой валит ароматный пар, наполняя комнату приятным запахом любимого чая Ликса, видимо он собирался отпить, но так и застыл. На шее махровое полотенце, а с челки ещё капает вода, будто Ли только вышел из душа. На парне одни только треники, поэтому взору открывается хорошо подкаченное тело. Красивые руки, мощная с красивым изгибом спина, сухой пресс.

Стоп. Это треники Джисона?

Хан хмурит брови, рассматривая человека перед собой, который до сих пор боится пошевелиться, а потом обречённо выдаёт:

— Чёрт, он теперь мне и наяву мерещится, — а потом спокойно разворачивается и направляется обратно в спальню, усердно массируя виски.

Спать. Срочно ещё спать.

Дверь за лохматым и помятым Джисоном захлопывается, а Ли наконец-то выдыхает.

***

После окончательного пробуждения Джисон сначала бездумно шатается по всей небольшой пустой квартире, в конце концов решая принять душ, позавтракать кофе и завалиться на диван смотреть телевизор. Переключая скучные программы и однотипные ТВ-шоу, он бесцельно убивает три часа времени своей скучной и монотонной жизни, пока не возвращается Феликс со своих курсов ближе к обеду. Джисон легко вспорхнул с нагретого места, как только почувствовал запах аппетитной еды, которую принес его сосед, поэтому, пока Ликс снимал обувь, он легко стащил у него пакет с острой курочкой.

— И тебе привет, я невероятно рад тебя видеть, — слышит саркастичную усмешку Хан с порога, где замешкался Ли. Джисон спокойно накрывает на двоих, расставляет посуду, достаёт коробки с курочкой из пакета, а в это время Феликс моет руки и садится перед ним за стол. Они спокойно обедают, иногда переговариваясь. Джисон отвечает как всегда коротко и редко, а иногда только кивками, пока сосредоточенно пережёвывает еду. Также его мысли отчасти заняты утренними шутками больного и отравленного алкоголем мозга. Ну что за ересь? Полуголый Ли Минхо на его кухне. Надо же было вчера так нажраться.

— Ты хоть Минхо позвонил поблагодарить, что он притащил твою пьяную задницу вчера домой? — вдруг говорит Феликс, когда тишина затянулась.

Что, простите?

Джисон нещадно давится мясом, да так сильно, что Ли подрывается налить ему воды и похлопать по спине.

— Дай угадаю. Ты ничего не помнишь? — усмехается по-лисьи парень и снова садится перед ним.

— Минхо? — это всё, что может выдавить из себя Хан, смотря совершенно круглыми и даже какими-то напуганными глазами на друга.

Это получается, что вполне реальный полуголый Ли Минхо сегодня утром стоял у них на кухне после душа и спокойно себе попивал чай?

— Ага, он самый, — кивает Ликс на его вопрос. — Я его заставил у нас переночевать, потому что было слишком поздно, чтобы ехать домой, — он его изучающе осматривает. — У тебя очень странная реакция, Минхо говорил, что вы с утра пересеклись, когда ты просыпался, чтобы попить.

— Я думал, что мне померещилось… — его щёки слегка краснеют от воспоминаний сегодняшней утренней картины.

Его перебивает смех Феликса, который сразу же, завидев хмурый взгляд Хана, поднимает руки в извиняющемся жесте, что сдаётся.

— Прости, прости, — у него всё ещё вырываются смешки, и он притворно смахивает слезу. — Когда звонить будешь, извинись, что испачкал его одежду, а потом бесстыдно приставал, как ты умеешь, когда выпьешь, — продолжает весело Феликс.

Казалось, что глаза Джисона уже не могут сделаться ещё больше. Непередаваемый шок отразился на его лице. Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт. Ну не мог же он ещё жёстче накосячить в этой жизни? Видимо мог.

— Спокойно, бро, — спешит исправить ситуацию Ли, когда видит по лицу друга, что пора завязывать с шуточками, — я преувеличиваю. Всё с Минхо в порядке. И с его одеждой тоже, — добавляет он, на что Джисон лишь облегчённо выдыхает, держась за сердце.

Ну, слава Богу, минута величайшего позора в его жизни откладывается на потом, поэтому он снова сердито зыркает на соседа и просит по-хорошему рассказать, что вчера было, когда Феликс вернулся домой с работы, а то иначе он его прибьёт и не поскупится платить полную арендную плату за квартиру.

— Мы довольно миленько поболтали за чашечкой чая, когда он уже уложил тебя спать, — весело щебечет Феликс, наблюдая за ответной реакцией, а та не заставляет себя ждать и показывается в полной красе, когда до Джисона доходит, что именно Минхо его переодевал и укрывал одеялом. — Почему ты мне о нём совсем ничего не рассказывал? Я хочу знать о нём больше, он прекрасный и добрый парень. Мы легко подружились.

Хан лишь пожимает плечами, опускает взгляд на свою тарелку и сидит, ковыряясь в еде палочками. Он и сам не знает, почему совсем ничего не рассказывал Феликсу о нём. Видимо, снова проявляется его детская жадность, которая распространяется только на Минхо (как и в случае знакомства с Хёнджином и Сынмином). «Не хочу им делиться», — остаётся неозвученным.

— Мне кажется и тебе надо знать о нём побольше. Он, кстати, не любит кофе, — бросает Ли невзначай, но метко, прямо по самооценке Джисона, который думал, что хорошо знает вкусы Минхо и что они у них схожи.

Что? Опять? Снова? Сколько можно уже вводить Хана в заблуждения? Весь прошедший месяц ни Минхо ли ходил в любимую кофейню Хана? Ни он ли постоянно во время проектной работы предлагал сделать перерыв на кофе? Вновь Джисон ловит себя на мысли, что совершенно ничего уже не понимает или что его снова жестоко разыгрывают.

— В смысле? — язык больше не поворачивается что-то сказать, а в голове снова сегодняшнее утро и аромат зелёного чая, заполняющего лёгкие и рассудок.

— Ага, — буднично говорит Феликс, возвращаясь к поеданию курочки. — Это он тебя так любит, что давится кофеином, пытаясь его залить сладкими топингами, — на слове «тебя» он указывает палочками прямо на Хана. Ликс, на самом деле, знал о существовании Минхо и том, что Джисон с ним дружбу водит. Об этом рассказывали самолично Хван с Кимом, поэтому они дружно перемывали кости «женатикам», а Феликсу лишь оставалось ждать, когда Джисон о нём расскажет как-нибудь за ужином или личной встречи, которая (как удачно) произошла вчера.

— А, — вдруг он о чём-то вспоминает, — я сегодня в другом месте курочку покупал. Не думаешь, что она там лучше? Хотя дешевле. Да, определённо, там и буду теперь брать, — и продолжает что-то беззаботно вещать о божественной курочке, умело меняя тему и оставляя Джисона с полным бардаком в голове.

***

Кто самый счастливый студент? Минхо — самый счастливый студент. Ну, может быть, примерно такой же счастливый студент и Джисон (и ещё несколько человек с их потока). А все потому, что они освобождены от зачёта. Бедные Сынмин и Хёнджин нервно курят в сторонке, судорожно заучивая все темы в кратчайшие сроки. Рано праздновали.

По такому поводу Минхо и Джисон решают (в этот раз культурно) отметить свой успех, поэтому прямо среди недели выбираются на прогулку после короткого учебного дня.

Начинается их маршрут с магазинов, а именно с книжного. Для Хана оказалось новым невероятным открытием, что Ли отлично владеет английским, и теперь, когда Минхо стоит рядом пробегаясь глазами по страницам издания полностью на иностранном языке, решая купить или нет эту книгу, он заворожённо наблюдает за ним, осознавая, сколько загадок ещё для него имеет этот человек.

\Что делал Джисон весь этот месяц? Почему не пытался получше узнать нового друга? Почему мысленно присвоил его себе, как вещь, не углубляясь в суть, но не желая делиться этим прекрасным человеком с другими? С друзьями?

Отвратительный.

Всё изучение личности Ли Минхо закончилось для него ещё в первый день их знакомства, когда под конец дня, отключая мобильник, телефонная книжка которого пополнилась на ещё один номер, он понял, что рядом с этим человеком ему тепло, уютно и спокойно. Что ему с ним...удобно? Именно. Удобно, потому что Джисон посчитал, что Ли такой же неразговорчивый, как и он, ведь тот никогда не был навязчив с отвлекающими или бессмысленными разговорами, создавая уютную тишину своим присутствием. Но когда новый друг оказался в компании Хёнджина и Сынмина, то всегда охотно поддерживал общение, порой начиная разговор сам. Снова Хан прокололся. Минхо не был таким же зашуганным интровертом, каким являлся он.

Также он считал, что Ли такой же спокойный, что живёт размеренной жизнью, не особо любит какую-либо активность, предпочитая проводить свободное время дома. Но сейчас, когда они выходят из книжного, откуда переселяются несколько новых книг на полку Минхо, Хан узнает, что Ли, оказывается, увлекается танцами и уже достаточное количество времени. Аж девять лет! Ну да. Каким надо было быть сказочным идиотом, чтобы, увидев шикарное накаченное тело парня, подумать, что он неактивный домосед, как хиленький Хан. Не то чтобы Джисон был тощим и слабым, но таким же телом похвастаться не мог.

Кстати, о том дне. Хан при первой же встрече искренне извинился за доставленные неудобства и неловкую ситуацию с утра и предложил угощать его обедом до конца недели. Минхо на это только солнечно рассмеялся, нежно потрепал его по волосам и сказал, что это вовсе не обязательно, но его отказ не восприняли всерьез, поэтому теперь они заглянули в небольшой уличный ресторанчик, где можно поесть отличное пулькоги, и все за счёт Хана. Ну хоть что-то Джисон запомнил. Они оба любят острое. Дальше выбор падал либо на кинотеатр, либо на парк аттракционов. Чтобы не чувствовать снова себя последним подонком, который кладёт болт на предпочтения друга, он доверяет окончательное решение Минхо. И тот, к огромному облегчению Хана, выбирает кино. (Джисону вовсе необязательно знать, что Сынмин как-то проболтался о хановой боязни высоты и всех страшных каруселей, а на остальное особо смотреть в парке аттракционов и не хочется). В кинотеатре Джисон снова проявляет инициативу, чем нехило так (в очередной раз за день) удивляет Минхо, и пробует узнать все любимые жанры Ли. Оказывается тот неприхотлив, но не любит ужастики от слова совсем. Слишком впечатлительный. Постоянно выпрыгивающие скримеры и громкие неожиданные звуки заставляют его чувствовать себя плохо. (Минхо даже воздушных шариков боится). Для просмотра он выбирает солёный попкорн, что не остаётся без внимания Джисона. «Наверное, из-за меня и карамельных топингов для кофе он теперь не переносит сладкий попкорн», — немного грустно, осознавая свою вину за эгоизм и невнимательность, хмыкает Хан, пока Минхо самозабвенно смеётся над неудачным подкатом главного героя к какой-то обворожительной девице.

Завершающая часть их программы на сегодня — прогулка у реки Хан. Они идут рядом, иногда ударяясь плечами. Воздух тёплый, повсюду вкусно пахнет цветением. Волшебное начало мая. Мимо них также прогуливаются отдыхающие люди, смеются дети, катаясь на самокатах и велосипедах. Где-то позади слышится лай какой-то собачки на поводке, которая хотела помчаться за чужим укатившимся мячом. Огни города игриво мигают, отражаясь в воде реки. Вечереет, но магия момента вовсе не собирается исчезать, витая в воздухе. Снова уютная тишина висит между ними, располагая подумать о чём-то своём. Подумать о главном.

Лёгкая улыбка украшает губы Минхо, который, вдыхая полной грудью, ощущает себя сейчас действительно самым счастливым на Земле. И уже вовсе не из-за освобождения от зачёта, а благодаря человеку, который подарил ему чудесный день, который сегодня невероятно много интересовался вкусами и предпочтениями самого Минхо, что непременно радовало и грело влюблённое сердце, но и заставляло насторожиться своей спонтанностью. Ли переводит взгляд на друга и видит сосредоточенное выражение лица, проявляющееся в закушенной нижней губе и складке между бровями. Наверное, тот усердно над чем-то задумался, но какое-то беспокойство мелькает в рассеянном взгляде парня. Такая погружённость в себя, отрешённость и молчаливость Джисона в сравнении со всем днём насторожили Минхо, поэтому он спрашивает напрямую:

— Хан-и, что-то не так? — осторожно заглядывает в глаза, заставляет остановиться, нежно потянув за руку, и встретиться взглядом.

И снова это его «Хан-и»… Аж сердце щемит.

Всё это время после просмотра фильма Джисон пытался сложить полную картину из полученной информации о Минхо, которой сегодня было непозволительно много. Столько всего невероятного, неизведанного и нового он открыл для себя. Теперь Ли казался каким-то совершенно другим человеком, но неизменно остался хорошим другом, которым Джисон теперь ещё больше дорожит.

«Да! Не так!» — хочется закричать из-за обиды и злости на самого себя, — «Не так! Потому что как можно быть настолько добрым, хорошим, милым, внимательным, заботливым и… Ну…быть таким… идеальным..? когда я такой..?» И Джисон бы продолжал гневную триаду, сокрушаясь в мыслях снова и снова, но светлые глаза напротив выжидающе продолжают заглядывать в душу, пытаясь самостоятельно прочитать ответ, поэтому Джисон на выдохе отвечает лишь:

— Конечно, просто день был насыщенным. Я немного устал, — и выдавливает какое-то подобие улыбки, на что Минхо лишь грустно выдыхает, прикрывая глаза и опуская голову.

И почему Хан-и мне врёт?

— Хорошо, — он не будет настаивать, чтобы Джисон ему всё рассказал, пока тот сам этого не захочет, — тогда давай домой. Сегодня и правда был долгий день, — Ли подбадривающе ему улыбается, и они вместе идут в сторону остановки.

***

Слышится хлопок входной двери, и Феликс оборачивается на шум.

— О, Джисон-и, ты вернулся? Как прошёл день? — он подходит к Хану, вытирая руки полотенцем, по всему дому разносится чудесный запах домашней еды.

— Ох, Фел, — Джисон устало прикрывает глаза и скатывается по двери, зарываясь пальцами в волосы на затылке и сильно их взъерошивая.

— Эй, ну ты чего самокопанием снова занялся? Это из-за Минхо? — садится он на корточки напротив, ласково убирая джисоновы руки от волос, чтобы, не дай Бог, тот их не повыдирал на стрессовой почве.

Как он так по одному вздоху все понимает?

Хан поднимает голову и встречается с Ли взглядом. Глаза у Джисона грустные, а на дне плещется вина и какое-то детское раскаяние, будто он нашкодивший ребёнок, который ждёт, что сейчас его будет ругать мама за разбитую вазу. Хоть никто его отчитывать в данный момент не собирается, но пинок для ускорения Феликс ему задаст, чтобы перестал так тормозить и увидел, что Минхо питает к нему самые нежные чувства (а ещё, возможно, чтобы Хан разобрался в себе).

Не получив никакого внятного ответа, а лишь взгляд побитой собаки, сосед говорит:

— Так, прекрати хернёй маяться! Чего сопли на пороге развёл? А ну живо руки мыть и за стол. Я что, зря готовил? Поедим и будем твоих тараканов распугивать, — «режим милашки» выкл, «режим мамочки» вкл, и Джисон плетётся в ванную.

***

— Ну, рассказывай, пока я добрый, а то сейчас допрос с пытками и смирительной рубашкой начну, если больше двух слов мне скажешь, — раздаётся серьёзный глубокий голос, и Феликс подкладывает ему ещё мясо в тарелку.

— Ну, Феликс, — и строгий взгляд в ответ, два слова, — понял, — Джисон опустил голову, отложил палочки и, выдохнув и собравшись с мыслями, начал. — В выходные за курочкой после нашего пятничного пьянства ты мне неожиданно сообщил, что Минхо не любит кофе… — он резко замолкает, не зная что говорить дальше, так как такие длинные речи для него чуть ли не в новинку.

— Для тебя это стало поворотным моментом? — подталкивает дальше Феликс.

— Именно. Я начал на себя злиться, — хмурые брови рассказчика это подтверждают. — Мне стало так неудобно перед Минхо что ли… Это было слишком эгоистично с моей стороны, ведь я даже не спросил в самом начале общения, любит ли он кофе. А он дурак, почему мне ничего не сказал и продолжал молчать?

На этих словах Феликсу так и хотелось перебить друга, и сказать в лоб, что он нравится Минхо, но Ли, сцепив руки в замок, продолжал слушать Джисона, который вроде начал выговариваться.

— Он всегда был таким внимательным, чутким и заботливым. А что сделал я? Да за сегодняшнюю прогулку я узнал о нём больше, чем за весь прошедший месяц! Я теперь себя ещё больше ненавидеть начинаю, — Хан сердито отпихивает от себя тарелку. — А, ещё, — что-то резко вспоминает он и выпрямляется на стуле, — вчера узнал, что он живёт над кофейней, где я работаю. Всё бы ничего. Вот, мол, ещё новая информация о нём, но не все так просто, — и Джисон рассказывает, как Минхо в день их знакомства зашёл к нему на работу, проводил до остановки и поехал с ним, притворяясь, что идёт домой от друга, хотя он элементарно спустился из своей квартиры. — Зачем он мне соврал? Изза того, что мы были не достаточно близки ещё, чтобы я знал, где он живёт? — спрашивает Хан и упирается взглядом в Ли, видимо, ожидая ответа.

— М, — хмыкает Феликс и как-то слишком увлеченно начинает перекладывать рис в своей тарелке, — я думаю он просто хотел тебя проводить, вот и насочинял чуток.

— Зачем ему провожать малознакомого однокурсника? — ну и тугодум же Хан, поэтому Ли откладывает свои палочки.

— Видимо, ты ему уже тогда нравиться начал. Хах, как любовь с первого взгляда, — добродушно смеётся Феликс, решая ничего не утаивать, иначе в отношениях этих двоих ничего не сдвинется с мертвой точки.

— Какая любовь? В смысле «нравиться»? — Джисон искренне снова ничего не понимает. Он уже начинает ненавидеть это чувство, когда остаёшься за гранью понимания чего-то элементарного.

— Глупенький Джисон, — Ли дружелюбно улыбается, показывая, что это вовсе не оскорбление, а маленькое сочувствие наивности друга, — ты нравишься Ли Минхо. Нравишься прям в этом смысле, про который ты подумал, то есть не как друг, а как парень.

И пока челюсть Джисона вспахала линолеум или потерялась где-то на нижних этажах у соседей, Феликс продолжал:

— В начале он действительно, возможно, просто хотел подружиться, но со временем, даже очень быстро, я бы сказал, Минхо стал что-то к тебе чувствовать. У него появилось неосознанное чувство или потребность заботиться о тебе, поэтому он был таким внимательным к деталям. Ему нравилась твоя компания, а раз ты заядлый кофеман и вечно торчишь в кофейнях, то он просто решил переступить через себя, лишь бы быть поближе. Минхо довольно креативный, раз нашёл способ разбавлять горький вкус кофе, правда такое количество сахара вредно для организма.

На лице Джисона лёгкое потрясение: рот открывается и закрывается, как у рыбы, брови приподнялись домиком, глаза круглые, как блюдца, продолжают безотрывно смотреть на человека напротив, словно тот сказал или сделал что-то не от мира сего, вызывая такую реакцию.

Но теперь цельный пазл собирается. Все внимание со стороны Минхо, его тактильность, на которой Хан не заострял особого внимания, потому что Феликс такой же, и он думал, что они в этом просто похожи, ласковые прикосновения, жесты и обращения. И это его любимое «Хан-и», которое придумал и использует только он. Всё встало на свои места. Кроме одного. Почему Джисон сам позволил себе подпустить неизвестного парня и построить с ним достаточно близкие дружеские отношения? Почему он не избегал его прикосновений и слов? Почему не хотел знакомить с друзьями? (Неужели ревновал?) Почему он хотел присвоить его себе?

Почему мне с ним так комфортно? Он ведь совсем недавно был мне совершенно чужим человеком.

— Но почему я… — вырывается лишь хрипло у Джисона.

А Феликс, будто прочитал все его вопросы в испуганном взгляде:

— Потому что он тебе тоже небезразличен.

***

Хан лежит и пялится в привычный глазу белый потолок, мучаясь от невозможности сомкнуть глаза и провалиться в сон. На соседней кровати мило сопит Феликс и видит, наверное, уже десятый сон про пони и цыплят. А Хан не спит. В эту ночь он точно не уснёт. Он думает о книге Стивена Кинга на английском языке, которая покинула сегодня книжный, о билетах в кино, которые смятые валяются в кармане его джинсов, об остром пулькоги, которое является единственным, что он запомнил, о Минхо и его рельефных мышцах, которые появились благодаря многолетней танцевальной практике. Щёки Джисона стремительно краснеют, и он ударяет по ним ладошками, пытаясь отрезвить мысли.

Кажется, я теперь понимаю Сынмина.