— Нет, я не буду этого делать, — получает Джисон спокойный отказ.

— Почему? В чем проблема? Не будь таким критичным в этом вопросе, — слышится обиженная нотка в голосе парня, а Минхо лишь отворачивается, продолжая играть в телефон.

Главного босса очень сложно победить — это уже пятая, последняя, попытка, а он и до половины дойти не может.

—Ну Минхо-я-я, — тянет ласково Хан, надеясь, что хотя бы это сработает.

Его игнорируют.

Так не годится.

Он подсаживается ближе и смотрит в упор, решая идти напролом. Ли совсем не замечает его и сосредоточенно тыкает пальцами по экрану, закусив губу, именно на нее постоянно падает взгляд Хана. Оперевшись ладонью на бедро парня и чувствуя сразу, как оно напрягается, Джисон пролазит под чужими руками, оказываясь в кольце, и кладёт подбородок на плечо.

— Ли-Мин-хо, — шёпотом и по слогам на ухо, а ласковые руки гладят по спине.

Табун мурашек бежит по загривку, теряясь между лопаток.

Тепло.

Мин глупо смаргивает и пялится в телефон с уже проигранным уровнем. Руки так и замерли, не завершив игру. Дурацкий нарисованный персонаж ярко мигает и оповещает, что жизни закончились. И Минхо закончился. Весь. До конца. Потому что Хан продолжает, обнимая его, мягко целует за ухом, а потом утыкается носом в волосы, вдыхая запах. Горячий выдох опаляет, греет, но не сжигает, а дарит жизнь новым мурашкам, которые снова пробежались по спине. Телефон за ненадобностью откладывают на диван, и он теряется в подушках, а пальцы зарываются в хановы волосы. Они просто сидят в объятиях, уделяя все внимание лишь друг другу, слушая тишину и чужое, но ставшее родным, дыхание. Минхо сухими губами осторожно прижимается к шее и просто живёт моментом, упиваясь человеком рядом. Он продвигается выше, снова и снова касаясь нежной кожи, вызывая щекотку. Поежившись, со смешком Джисон отстраняется и, перекинув одну ногу, садится на колени, но указательным пальцем накрывает губы Ли, не разрешая продолжить.

— Не-не-не, — дарит Хан лукавую улыбку, — мы так не договаривались.

— Ну ты серьёзно? — делает недовольную гримасу Минхо, откидываясь на спинку, а руки безвольно падают на диван, хотя до этого нежно обнимали за талию.

Но увидев уверенный и ласковый взгляд напротив, продолжил:

—Ты и правда хочешь покрасить меня в зелёный? Думаешь, мне это пойдёт? — отчаянно проговаривает Ли, заламывая брови и надеясь, что над ним сжалятся, а вся эта абсурдная и совсем не смешная для него ситуация быстро закончится.

Уверенный кивок убивает последнюю надежду на спасение, и он, признавая поражение, устало прикрывает глаза. У Минхо никогда не получалось противиться Джисону. Все прихоти и желания, пусть и самые сумасшедшие, выполнялись, а Ли потом лицезрел любимую счастливую улыбку на пол-лица и сам невольно улыбался в ответ.

— Совсем ты меня не любишь, раз так издеваешься, — сокрушается он.

—Ты знаешь, что я не издеваюсь, — и чужие ладони, оглаживая живот и грудь, поднимаются к плечам. — А ещё ты знаешь, как сильно я тебя люблю, — руки своим теплом щекотят кожу на шее, а потом обхватывают его лицо. — Открой глаза, и я скажу тебе это ещё раз.

И Ли снова слушается, размыкает веки, и сталкивается с прямым, честным и полным любви взглядом янтарных глаз. Они красиво переливаются, и ты невольно думаешь о тягучей и блестящей карамели, смотря на них.

— Очень люблю тебя, слышишь? — и Минхо кивает, он не может не верить. Джисон невесомо оглаживает большим пальцем губы, трепетно касается век, носа, щёк, мелкими короткими поцелуями считает родинки, а Минхо тает, умирает и заканчивается как человек уже во второй раз. А потом Хан добирается до губ своими, и тут уже все — конечная. Несите для Ли новое сердце, потому что это сделало кульбит, ёкнуло и остановилось. Он невольно подаётся вперёд, прижимается сильнее, хотя куда ещё ближе. Ближе, чем они, уже никто не сможет быть.

Чувства. Вот что они оба ощущают в этот момент всем своим существом. Трепетные, неспешные касания, тихие выдохи — все смешивается воедино. Джисон начинает, а Минхо отвечает, подхватывает и направляет, берет инициативу на себя, ведёт и заставляет потеряться в чувствах вместе. Распаляет сильнее, целует глубже, отдает все, а предлагает ещё больше.

Хан снова отстраняется и, победно улыбнувшись, встречается с взглядом напротив. Минхо пытается прочитать, понять, чего ждать дальше, вдруг сейчас его и на пирсинг уломают, а он слишком подтаявший, чтобы сопротивляться. Джисон оказался ещё большей загадкой, как только они стали встречаться. Чувствуя близость, парень совсем забыл о смущении и привычке молчать. Сейчас ему наконец-то открыли кран и пустили спасительный кислород, поэтому он, немедля, действует, говорит, обнимает, смеется и остаётся рядом, отдавая себя в ответ. Поэтому Минхо каждый раз ждёт новой выходки своего парня с опаской, а когда она случается, то все равно получает встряску, к такому невозможно привыкнуть. Слишком непредсказуемый парень. Прямо как сейчас.

Джисон широко мажет языком по губам Ли, и, пока тот в оцепенении сидит, сжимая худые хановы бока, накидывается на шею, кусаясь и зацеловывая следы. Прокладывает дорожку к уху, опаляет раковину дыханием и всасывает мочку, снова укусив. Такие смелые действия парня, кажется, реанимировали бедное сердце Минхо, потому что оно бешено забилось, стремясь вырваться из груди. Но сердце на месте, а стон все же срывается с губ. Руки забираются под домашнюю футболку, пальцами оглаживая позвоночник.

Ближе. Ещё ближе.

Минхо, сталкиваясь, наконец-то ловит губы, не позволяя больше отстраниться, требует большего. А потом тихо, еле слышно говорит:

— Сделай так ещё.

— Как? — тяжело дышит в ответ Хан, заглядывая в глаза. — Твой шёпот… Он меня с ума сводит, — и Ли снова видит ухмылку, а в карих глазах черти пляшут.

Вот от кого от кого, а от Джисона такого никто не ожидал. Поэтому снова происходит это:

— Ты у меня самый красивый, — горячий шёпот, — а волосы покрасишь, я вообще от тебя голову потеряю.

И Минхо кусается, а потом втягивает кожу, оставляя яркий след на ключице. Хан рвано выдыхает ему на ухо, поэтому это побуждает Ли повторить действие, оставив след побольше чуть выше. Снова укус. На этот раз тихий стон от покалывающей боли.

— Поебитесь здесь ещё, пока я в соседней комнате сладко сплю, — раздается в проёме двери ворчание, и из спальни выползает помятый Чанбин.

— Какого черта ты ждёшь Феликса здесь? — зыркает на него Минхо, притягивая собирающегося уходить с колен Джисона обратно, чтобы прикрыть все последствия, что вызвал его дурманящий шёпот.

Хан со знанием дела облепил Ли всеми своими конечностями, укладывая голову на плечо, отворачиваясь от Со и пряча свои цветастые шедевры на чужой шее. Он не для Чанбина так старался оставить побольше следов, а для себя, чтобы их потом разглядывать и пальчиком обводить.

Феликса вызвали на смену, заменить заболевшего сотрудника, а Со уже выехал из дома, чтобы забрать его, а когда приехал, то не обнаружил свое солнце на месте и остался ждать, когда тот вернётся, чтобы поехать на свидание, как и планировали. Завалившийся спать Чанбин не очернял планов Минхо на Джисона, пока мирно спал, но когда проснулся, то стал главным виновником всех проблем мира для Ли.

— Ты вообще-то в гостях, имей совесть, — бурчит Минхо.

— Ты вообще-то тоже, — и Со скрывается за дверцей холодильника, а появляется оттуда уже с морковным соком.

— Что, до сих пор пытаешься подрасти, гном?

И в Минхо летит полупустая коробка сока, которая прилетает точно Джисону в голову.

— А ну пошли вон оба отсюда!