При ближайшем рассмотрении кудрявый мудак оказался раздолбаем сказочным обыкновенным. И понтоваться любил ну очень.
И если Маркуша, например, звездой среди таких же звезд родился, и все у него выходило так аккуратно и невзначай, то Фэшиару Диаману Драгоцию внимание к его оч-важной-персоне явно нравилось, и привлекал он его постоянно и с изящностью слона в посудной лавке.
Курил он какие-то дорогие сигареты, но до уровня явно не дотягивал — Марковы сигары стоили раза в три дороже, и на переменах в школьной едва ли не заблеванной курилке он выглядел как королева бала, что всех в рот ебала. В общем, словно и родился он с сижкой в зубах. И конкретно ему это шло.
На гитаре играл. Хуевенько так, но с душой. В общем, как тот дружок твоего отца, что на семейной пьянке со знанием максимум трех аккордов мутит Цоя и чуть ли не плачет на припевах.
Ну и пел, конечно.
Девчонки велись. Пацаны тоже.
Я, к своему стыду, утекала вместе с ними. А Лёшка ржал, откровенно и бессовестно, когда мы вместе вечером поперлись в антикафе, чтоб по очереди разъебать друг друга в Ю-Эф-Си.
— Ты ебанулась, — констатировал он, врезав мне в челюсть. В игре, но от того не менее обидно.
— Не спорю.
Причем всю эту безумно-интересную инфу про кудрявого мудака я узнала от его друзьяшек, что заглянули к нам на огонек прямо посреди занятия. Оно было вторым по счету, и я уже готова была ебануться окончательно. В матеше данный субъект был непроходимо тупым, так что его свита нам ничуть не помешала.
Скорее, его спасла.
Потому что я бы либо его трахнула прямо на той самой парте, либо задушила.
— Может, для начала ты попытаешься хотя бы узнать, что он за человек вообще?
— Чтобы сексом ебаться, знать, что он за человек, далеко не обязательно, — авторитетно заявила я, чуть не ебнувшись с диванчика в попытке надрать Лешке задницу.
— Да ты прям философ, Огнева, — оценил тот, вновь блокировав мой удар. Ну спс, друг, ты прям джентльмен, дамам уступаешь.
И…
Я все-таки ебнулась.
(Пролив горячий капучино как раз на джинсы джентльмена).
— Походу победила все-таки я.