Отец смотрел на нас троих так серьёзно, как не смотрел никогда.

      — Я приму к сведению сказанное вами. А теперь Марина поедет домой, машина у главного входа. Фэшиар, можешь остаться в гостевой комнате на пару ночей, тебя проводят. Василиса, останься.

      Нортон Огнев хмурил светлые брови и поджимал тонкие бледные губы. Маришка напоследок сжала мою ладонь в своей и улыбнулась.

      Когда дверь наконец захлопнулась, я пиздец как растерялась.

      — Ты же понимаешь, что это вторжение в личную жизнь?

      — Да, я…

      — И если бы кого-то из вас отследили, я бы мог потерять нехилую сумму денег? Все знают, на чьей стороне Елена и ее подопечная. Повезло бы только юному Драгоцию.

      — Прости, отец, я понимаю. Я… не подумала. Очень не подумала. Но пронесло же!

      — Василиса, — отец горько хмыкнул и зазвенел льдом о стенки стакана с виски. — Я хочу тебе целую компанию доверить, а ты на удачу надеешься постоянно.

      — Об этом я тоже хотела поговорить, — я тяжело вздохнула. В висках долбило от недосыпа, а в глаза будто песка сыпанули. Отец понятливо усмехнулся и приготовил мне чашку двойного эспрессо. — Ну какой из меня руководитель? Ты знаешь-то меня полгода!

      — Я знаю, кто тебя воспитывал, Василиса, и как. Марта постаралась взрастить в тебе все необходимые качества. За тобой наблюдали и, кстати, иногда продолжают до сих пор. Поэтому у меня тоже есть, что сказать о ваших постоянных пьянках.

      — Отец…

      Я была в дерьме. В полнейшем, блять, дерьме! Кто же знал, что все время из меня делали лабораторную крыску.

      Мозг не функционировал и периодически лагал от полученной информации.

      — Это какая-то хуйня, — не выдержала я и разбито покачала головой. В такой пиздец я ещё не влипала.

      — Следи за языком, — отец едва заметно усмехнулся. — Ты, Василиса, рано или поздно станешь хозяйкой всего этого.

      — А что, если я этого не хочу? Я ещё даже не выбрала, какие предметы на ЕГЭ сдавать!

      — Хочешь, конечно, — отец вновь хмыкнул, задумчиво любуюсь, как я обжигаю губы горячим кофе. — Я тебя знаю, Василиса. Ты очень умная. И хочешь добиться многого. Но боишься. Не хочешь прибегать на все готовенькое, то есть становиться владельцем моего бизнеса. Не любишь разговаривать по душам, а потому даже с друзьями общаешься на личные темы редко. Поэтому никогда не приходишь ко мне на чашечку кофе после учёбы, как это делают Дейла и Норт. Имеешь вредные привычки, просто чтобы не быть не как все. И это тебя успокаивает. Следишь за питанием и оценками, хотя пытаешься казаться оторвой. Ты очень похожа на свою мать, Василиса, хоть и воспитывал тебя совершенно другой человек.

      Я сидела с открытым от неожиданности ртом и жмурилась, чтобы не видеть этого проницательного понимающего стального взгляда.

      — Ты следишь за мной, что ли?

      — Нет, я просто иногда общаюсь с твоими учителями, водителем, с Дейлой и Нортом. А ещё вёл постоянный диалог с Мартой Михайловной, замечательная женщина. А ещё я умею анализировать полученную информацию. Мне не плевать на своих детей, как тебе, возможно, кажется. И я не забывал о тебе на семнадцать лет, Василиса.

      — Тогда почему я жила в полнейшем дерьме, когда мои брат с сестрой могли позволить себе все, что угодно?!

      Ну, честно, я просто не выдержала. Слезы навернулись на глаза сами. Я даже не заметила, как начала кричать. Обида, которую я долго прятала, прорвалась наружу.

      — Тихо, — холодно произнёс отец, глядя мне прямо в глаза. — Думай головой, а не эмоциями. Ты умеешь, я знаю.

      Он сделал глоток виски, опять зазвенел подтаявшим льдом.

      — На все были причины, и об этом мы поговорим в другой раз. Если ты, конечно, наконец найдёшь в себе смелость поговорить, — отец едко усмехнулся, и я поежилась. — Мы будем отслеживать Драгоция ещё пару дней и искать доказательства, но тебе с друзьями стоит заняться учёбой, а не криминальными расследованиями. А сейчас иди поспи, вы с Фэшиаром сегодня остаётесь дома. А я пока подумаю, что можно сделать с опекоцй Астрагора над ним.

      Я хмуро наблюдала, как отец цепляет пальцами белоснежную кружку с разводами от кофе из моих рук, затем что-то ищет в ящике стола, а потом протягивает мне.

      — Обезболивающее, — коробочка с таблетками легла у моих рук. — На карту тебе будут перечислены деньги на какие-нибудь курсы для подготовки к экзаменам. Советую подумать над информатикой, у тебя, видимо, с этим неплохо.

      — А как же…

      — До твоего становления руководительницей компании ещё далеко, есть время освоить ещё какие-нибудь полезные навыки, — неожиданно, но отец мне подмигнул. — Подумай над этим.

      Уже перед тем, как захлопнуть дверь, я повернулась к отцу лицом.

      — Спасибо, — я даже криво улыбнулась.

      — Иногда стоит доверять взрослым, Василиса, — отец хмыкнул. — Не все кругом твои враги.

* * *

      Фэш молча обнял меня, и я устало уткнулась лицом ему в свитер.

      — Отец тебе поможет, — хрипло пробурчала я.

      — Я догадался об этом. Ещё когда он не прогнал нас сразу же, а выслушал. Во что мы влезли, рыжая?

      — Во взрослые политические игры, ну или кратко: в какой-то пиздец. Прости, что вмешали с Маришкой тебя в это.

      — Забей. Всё равно от нас больше ничего не зависит.

      — Если только не придётся свидетельствовать в суде.

      — Блять.

      — Да ладно, — я весело усмехнулась, — зато повеселимся!

      Конечно, я понимала, что все это какой-то пиздец и весёлого целое нихуя. Каково было Фэшу, узнавшему, что его двоюродный брат работорговец и педофил, я вообще не ебу.

      Но, наверное, и с этим говном мы справимся.

      Ибо, ну, а хули нет, если да.