Я усмехнулась, смотря, как Норт кривится от вида, что предстал перед нашими глазами. Какая-то обшарпанная сталинка всем своим видом намекала, что нам тут были не рады. Мы, собственно, тоже шибко счастливыми не были.

      — Думай позитивно! — жизнерадостно воскликнула Дейла, взяв братца под локоток. — Тебя же не в наркологичку отправили, а вполне себе учиться.

      — Вот только цитировать Шило не надо, — фыркнула я, выползая из машины следом на любимыми родственничками.

      — Кого? — непонятливо отозвалась Дейла, выглядя до ужаса глупо в своем новеньком пальто на фоне моего привычного круга обитания. Да, это вам не элитная школка для богатеньких детишек, тут большая часть обитателей еще по понятиям живут.

      — Я счастлив, — скептически отозвался Норт, выглядя белее мела. — Какой-такой хороший репетитор будет жить… здесь?

      — Для преподавателя со стажем больше двадцати лет никнейм «Астариус» на сайте звучит как какая-то шутка.

      — Видимо, отец подбирал его по чувству юмора, — наконец снова вставила свои пять копеек я. Ну, а хули, так сказать. — Оно такое же хреновое, как у вас, общий язык найдете.

      — Ой-ой, да ты тоже своего рода стендап-комик, рыжая. Или, теперь лучше говорить, зеленая?

      Я скривилась. Решение покрасить волосы дешевой тоникой за сотку было необдуманным. И не трезвым. Маришка потом еще полдня хохотала над жалкой мной, но в салон отвела. Это, вообще-то, должен был быть черный. Должен. Был. Быть.

      Пигмент мне вывели, но не до конца — и с длинными кудрявыми волосами пришлось распрощаться. Теперь это было каре с легким налетом атмосферы болота.

      Ну, кстати, не так уж все было и плохо! Рыжий с зеленым отлично гармонировали, ага.

      Наконец Дейла решительно сделала первый шаг в сторону падика, цепко ухватив братца за рукав стильного тренча. Я не отверчусь — и хуй тебе дам.

      Я усмехнулась и шагнула следом. То же мне, нежные натуры. А я примерно так и выросла. Кошек не люблю до сих пор.

      Загадочного Астариуса, на самом деле, звали обычным Родионом, был старик чудаковат, но квартирка выглядела прилично. Наш новый препод по матану сгонял на кухню, по пути предложив — почему-то мне — чашечку кофе, и я, не раздумывая, кивнула.

      Зал выглядел прилично, но с тонким налетом совка. Ковер на полу так и вовсе, казалось, точно должен был находиться на стене, но никак не под ногами.

      — Пиздец, — прошептала Дейла, и я скривилась. Ну нет вкуса у дяденьки, ну и ладно. Зато атмосферно.

      Родион — от именования по отчеству он с теплой улыбкой отказался — поставил на стол чашечку кофе на блюдце с цветочками, а я кинула рюкзак к деревянной стенке, на которой тусовались фотографии, видимо, семьи и учеников — ну слишком много детишек.

      — Ну что ж, начнем с простого — на какие баллы рассчитываете, молодежь?

* * *

      — И даже про математичку не пошутишь, — скорбно вздохнула я, устраивая голову на коленях Маришки.

      — Какое разочарование, — хмыкнуло мое личное совершенство, глядя сверху вниз. Мы все еще были непонятно нахуй что, но сидели за одной партой — ну, я нагло лежала — и вели себя, точно мы, блять, подружки в лучших традициях сериалов от Нетфликса.

      — Так да, — уверенно произнесла я, чувствуя, как чужие острые ноготочки так и норовят спутать мне волосы. — Расчесывать сама будешь.

      — Без проблем. Я люблю… болотистую местность.

      Где-то рядом хмыкнули. Я приподняла голову и поняла, что за соседней партой, скалясь, сидит Марк. И снова под ручку с Дейлой.

      — А вы, голубки, неразлучны.

      — Кто еще из нас голубки, Огнева, — отозвалась сестренка тут же, ехидно ухмыляясь.

      — Сама ты Огнева, — фыркнула я, а над головой раздался вздох, полный разочарования. — Да, Мариш, в споры у нас могешь ты, сама виновата, что такую вот выбрала.

      — А у нее был выбор? — Маркус закатил глаза, позволяя Дейле и дальше цепляться за свой рукав, точно утопающей за спасательный круг. Что за розово-сопливый пиздец происходит на первых партах у окна, наверное, пытался понять весь класс. Я тоже. Честно.

      — Ты же знаешь Огневу, Марк, если бы не я, мы бы еще три года ходили вокруг да около.

      Я фыркнула. Если бы не моя резвость и смелость, когда я пьяная, мы бы точно делали вид, что просто вот так общаемся еще три года. Ну, или пока Маришке бы не надоело. Надоедать… надоедать я умею легко.

      Тяжело вздохнула и мрачно зыркнула на Ляхтича — зачем? Зачем ты заставляешь меня опять загоняться своими тупыми вопросами?

      Я до сих пор не уверена, что могу быть нужна хоть кому-то.

      Поднимавшуюся внутри тупую боль я проглотила и сделала вид, что все совершенно, блядь, в порядке.

      А как иначе-то.

* * *

      В моей комнате в отчем доме уже совершенно не неожиданно нашелся уважаемый Драгоций в обнимочку с ноутбуком.

      Я резво поднырнула под его рукой и заглянула в экран.

      — Фу, лекции. А я думала, скрываешься от лорда Огнева, чтобы посмотреть порнушку.

      — Валилиса, от мысли, что за соседней дверью может быть твой отец у меня просто не встанет, — хмыкнул Фэш и вдруг дернул меня за руку, на которую я опиралась, повалив рядом с собой на кровать.

      Пытаясь вырваться из плена нагло щекотавших меня рук, я еще больше запуталась в этом клубке из Драгоция и одеяла и обнаружила себя лежащей под ним с ноутбуком, больно упиравшимся клавиатурой куда-то в лопатку.

      — Ты чего такая хмурая? — проницательно спросил Драгоций, внимательно глядя на меня. Я грустно вздохнула, потянув свою наглую культяпку к его замечательным иссиня-черным кудряшкам. Он отвлекся на прикосновение и потянулся за лаской, точно дворовой котенок. — Огнева.

      — Ну чего сразу Огнева? День говно просто.

      — Еще и половина не прошла толком.

      Он был прав, я успешно съебала с лекции по истории, рассчитывая потом скатать конспект у педантичного Ляхтича.

      — Однако уже говно.

      Фэш вдруг опустил голову на кровать рядом с моим плечом и грустно вздохнул.

      — Не у одной тебя, выходит.

      Я все еще не могла представить, каково ему было осознать, что его семейка не просто не идеальная, нет, она совершенно точно хуевая.

      — Расскажешь? — я мягко погладила его по голове — было неловко, милой я быть не умела даже с Лешкой. Всегда приходилось хорохориться и казаться злой и вредной, но зато с ебанцой. Оказывается, что нет, нихуя не легче.

      — Только если ты тоже, — он вдруг снова внимательно на меня посмотрел этими своими большими голубыми глазами. В них можно было бы утонуть. Можно было бы — но у меня было свое болото с другими голубыми глазами и едкой усмешкой. — Подруга, — вдруг неуверенно добавил он.

      И я крепко его обняла, почему-то впервые в жизни настолько не боясь показать свою слабость.