— Рон, прекрати сметать все со стола, оставь и другим, — в шуточно-грозном тоне прикрикнула Молли Уизли на своего сына, который поедал, казалось, все подряд с праздничного стола.

Миссис Уизли и Джинни постарались на славу: на столе было множество блюд, которые готовились не один час, даже с помощью магии. Хотя Гарри и недоумевал — да, их было много, но не на столько же. На праздник прибыли Кингсли, освободившись от работы в Министерстве, Андромеда Тонкс со своим внуком, который уже ползал, еще несколько других членов бывшего Ордена Феникса, которых Гарри смутно знал в лицо, зато знали старшие Уизли, радушно приветствуя новоприбывших. Это Рождество было решено отметить, не ограничиваясь семьей, так как многие потеряли свою родню и многим было не с кем отмечать. Как, к примеру, Андромеде: дочь и своего зятя она потеряла, оставшись только с Тедди. А в компании не чужих людей отметить праздник она и сама была не против.

Рон промычал матери что-то в ответ, беря в руку куриную ножку. Гермиона рядом несильно дала ему подзатыльник.

Гарри усмехнулся, глядя на препирающихся друзей. Поттер огляделся в поисках свободного места. Гостиную заполнили люди — все громко разговаривали, смеялись, общались. Кто-то сидел у стола, кто-то ближе к камину. Откуда-то лилась веселая музыка каких-то маг-исполнителей. Краем глаза Поттер заметил пару кресел в углу комнаты, которые почти не было видно, потому что из-за ели угол находился полностью в тени. Поттер пригляделся. В одном из кресел сидел Джордж, расслабленно оглядывая гостиную. Гарри подхватил два бокала шампанского пошел к нему, решив не отрывать друзей друг от друга.

— Привет, — протянув бокал вперед Уизли, сказал Гарри. — Чего тут сидишь?

После своего вопроса Поттеру хотелось провалится сквозь землю. Джордж потерял своего брата-близнеца, потерял самого близкого человека, с кем был всегда и везде. А на празднике так и тем более это было ощутимо, потому что близнецы всегда были сами по себе. Рон с Джинни и Гермионой, Чарли вместе с Перси и Биллом, Фред и Джордж вместе. Теперь же все осталось для всех также, только Фред мертв, да и Перси редко появлялся, хоть и мистер и миссис Уизли просили его вернутся. Когда же Джордж поднял свой взгляд на Поттера — тому стало еще хуже. Полностью разбитые и невероятно грустные глаза смотрели на него выражая ничего. Да, Уизли было уже гораздо лучше, чем пару месяцев назад, но такое не стирается из воспоминаний.

— Понял, — пробормотал Гарри, краснея, — Прости.

— Все нормально, — отмахнулся Джордж, таки принимая бокал, задумчиво его покручивая. — Как тебе праздник?

Поттер отпил шампанского.

— Ничего. То есть… Мне нравится праздник, который устроила миссис Уизли, только…

— Слишком шумно, да? — усмехнулся он, вопросительно приподнимая брови. Гарри вздрогнул, когда, осмотрев в его глаза, не вновь не увидел в них той искорки, которая была раньше у него… и у Фреда.

— Да, — немного стыдливо признается Гарри, — отводя взгляд. — Мне казалось, что это хорошая идея — посетить такой шумный праздник, но…

— Чувствуется наигранность, — грубо прерывает Джордж собеседника, — Каждый пытается сделать вид, что всем весело, хотя это не так. Отвлечься на пару часов — вот, что все хотят. Кингсли, — тут Джордж кивает в сторону мужчины в синей мантии, что беседует с Артуром, — устает в Министерстве, разгребая последствия прошлых годов. Андромеда, — рукой с бокалом указывает в сторону женщины, — кроме того, что устает с младенцем, еще не пережила утрату Нимфадоры. И так каждый. Каждый что-то потерял, но все, абсолютно все почему-то пытаются делать вид, будто все прошло.

— Все справляются с собственным горем по-своему, — замечает Гарри. — Может всем этим людям кажется, что если они будут вести себя так, то будут казаться сильными.

Джордж задумывается.

— Я не могу притворятся, что все нормально, — его голос понижается, но Гарри все-равно слышит его — не слишком далеко стоят их кресла друг от друга. — я не могу казаться сильным, когда захожу во «Вредилки», а что-то внутри каждый раз обрывается. Когда нахожусь в нашей комнате и вокруг его вещи… Мама предлагала все убрать на чердак, — Джордж повел плечами, будто ежась от холода. — Но я не смог. Убрать его вещи из нашей комнаты тоже самое, что забыть его. Я знаю, это глупо, но…

— Это не глупо, — замечает Гарри. — Знаешь, у меня никогда не было брата или сестры, но… Мне кажется, что я бы вообще не смог держаться так, как держишься ты. То, что ты не пытаешься забыть его тоже много стоит. Думаю, Фред явно не этого хотел. Но и сокрушаться по нему… Фред заслуживает того, чтобы его вспоминали, вспоминали с радостью, со смехом, с улыбкой на лице.

Джордж молчал некоторое время и Гарри уже думал, что сказал что-то не то, но тут он заговорил:

— Мы говорили с ним о том, что будет, если кто-то из нас умрет, — Тихо проговаривает он, посмотрев на Гарри. Поттер немного хмурится. — Это нормально, шла война, люди гибли каждый день и, разумеется, мы поговорили об этом, — немного оправдываясь, произнес Уизли. — Он сам начал эту тему. Мы говорили о том, что кто бы из нас не умер, — Джордж сглотнул, — ни он, ни я не должны страдать очень долго. А еще мы шуточно поговорили о гробах, — Уизли горько усмехается. — Он хотел себе синий гроб. Это так дико и смешно звучит, но я сделал так, как он просил. Мы и о «Вредилках» говорили. У нас есть записная книжка, где мы наперед продумали очень много всяких приколов, потому что не было особо возможности последний год их делать. И я собираюсь довести до конца каждую идею и придумать еще больше, потому что это то, что мы хотели вдвоем.

Гарри внимательно слушал и поражался силе этого человека. Джордж был куда сильнее всех тех, кто старался сделать вид, что у них все хорошо. Именно потому он был сильнее, потому что и не пытался этого сделать.

Гарри вернулся домой поздно и один. Гермиона осталась у Рона. Молли пыталась уговорить его остаться, но Поттер был непреклонен. Он тепло попрощался со всеми и вернулся на Гриммо.

После шумной Норы его дом казался ему очень пустым и тихим. Хотя насчёт тишины Поттер был и не против. Он прошёлся в гостиную. В последнее время он проводил там времени больше, чем в своей спальне. Потухший камин был зажжён взмахом палочки — Кричера звать не хотелось, пусть у него тоже будет праздник. Тем более он сейчас весьма вероятно заперся в своей каморке вместе с портретом Вальпурги.

Гарри кинул взгляд на гору подарков у ели и тепло улыбнулся. Друзья не забывали про него.

— С Рождеством, Гарри, — тихий приятный голос — Том был за его спиной.

Гарри обернулся. Том расслабленно стоял недалеко от входа в комнату, засунув руки в карманы. Бледный и частично полупрозрачный — так походил на призрака, хотя, практически, им и был. Его лицо выглядело немного напряжённо — вероятно Том просто не мог понять, какую именно линию поведения выбрать в общении этого Поттера, который, казалось, знал про него все.

— С Рождеством, Том, — мягко улыбнулся Гарри, и Реддл заметно расслабился, еле видно улыбаясь в ответ. — Что-то не видел тебя в Норе.

— Нора? Забавное название дома, — хмыкнул Реддл. — Меня не интересовало времяпровождение в таком людном и шумном месте. Я все время провел, гуляя по двору. Весьма забавная там природа.

— Это все твое? — Том кивает в сторону подарков, и Гарри переводит туда взгляд. Кивает.

— До одиннадцати лет у меня никогда не было столько подарков, — грустно замечает Поттер. Том подходит ближе, так, чтобы стоять с Гарри рядом. — Это, — он неопределенно махает рукой, имея ввиду праздничные коробки, — все подарки друзей из магического мира.

Том удивляется.

— Ты жил с магглами?

— Да, — спокойно произносит Гарри, — мои родители волшебники, но они погибли, и меня отдали маминым родственникам — магглам.

— Твоя мать…

— Магглорожденная, Реддл, да, — Гарри с вызовом смотрит на него, но Том молчит.

— Ты будешь открывать их? — Том переводит тему, кивая на подарки.

Поттер несколько секунд просто смотрит на него, потом пару раз моргает. Он не понимает, почему Том не стал рассказывать ему, какие все магглы и магглорожденные ничтожны, или хотя бы не скривился.

— Да, буду, — Гарри подходит к ели и садится перед ней на мягкий ковер.

Реддл сначала застыл, а после сел рядом с Гарри. На вопросительный взгляд Гарри, Том отвечает:

— Что? Мне тоже интересно что там у тебя, — пожимает плечами Реддл.

Гарри смеётся. Уголки губ Тома приподнимаются, а после он также смеётся, как и Гарри, глядя на него. Том поднимает руку к лицу Гарри и дотрагивается до щеки. Обводит скулу большим пальцем. Поттер замирает, вглядываясь в глаза Тому.

Вот только Гарри не чувствует этого прикосновения. Реддл, понимая это отдергивает руку, и вновь улыбается. Вот только теперь улыбка эта вымученная слишком. Ведь он тоже понимает, что Поттер не может почувствовать его прикосновения.

***

— Гарри, вставай, — настойчиво будит его Реддл.

Гарри хмурится и шарит рукой по тумбочке в поисках очков, без которых фигура Тома была немного не четкой.

— Что случилось? — пробормотал Гарри все-таки цепляя очки на положенное место.

— Новый год, а ещё…

«А ещё его день рождения, — подумал Гарри»

— А ещё тебя там тебя твоя подружка ждёт с каким-то невежей.

Реддл искривил губы, а Гарри хмыкнул. Вероятно, Рон.

Быстро одевшись, Гарри спустился вниз, встречая друзей. Заботливый Кричер ни дал им не чая, ни позвал его, Гарри, поэтому Рон сейчас сидел на кухне, а Гермиона пыталась заварить чай.

— Доброе утро, — воскликнул Поттер, радуясь друзьям.

Гермиона приветливо улыбнулась, а Рон поздоровался.

— Чего вы так рано? И зачем пришли? — интересуется Гарри, забирая у Гермионы чайник и, с помощью палочки, делая завтрак.

— То есть, не «как я вас рад видеть, дорогие мои», а «зачем пришли», — посмеиваясь, отметила Гермиона.

Гарри покраснел, пытаясь что-то сказать, но Рон его прервал:

— Да ладно, сегодня же Новый год! Мы пришли забрать тебя прогуляться.

— Да, — кивнула Гермиона, подтверждая слова Уизли. — Мы хотели в Хогсмид. Там сейчас сказочно красиво.

Грейнджер мечтательно улыбнулась, благодарно кивая Гарри за протянутую чашку ароматного кофе. Вторая чашка из рук Поттера была поставлена перед Роном.

Погулять с друзьями было достаточно заманчивой идеей, думал Гарри. Тем более в канун нового года, когда была такая праздничная атмосфера. Но это значило оставить Тома без внимания. Хотя Реддл все время будет рядом и сможет наслаждаться прогулкой. Том оказался на пороге кухни. Поттер не видел, сколько он там был и не мог знать, слышал ли тот разговор, но все равно вопросительно посмотрел на него. Том кивнул.

Делая очередной глоток из своей собственной чашки, Гарри сказал:

— Да, это и правда интересная мысль. Выдвигаемся?

***

Спустя некоторое время они уже были в магической деревне. Ребята были тепло одеты в зимние плотные мантии, в шарфы и шапки. Шел мелкий снег, и было практически безветренно.

Хогсмид ещё был пуст. Ребята прибыли сюда довольно рано — ещё и девяти утра не было. А это значит, что студенты, которые остались в Хогвартсе — а таковых было не мало, ведь после войны многие остались без домов или семей, — еще спали или только просыпались. Именно поэтому по деревеньке лишь изредка можно было заметить людей.

— Пойдемте в паб? — предложила Гермиона. Она потирала руки, чтобы согреть их. Рон, увидев это, протянул ей свои перчатки, которые достал из кармана мантии. Она благодарно ему улыбнулась.

— Да, можно, — согласился Гарри. — Пока там тоже не слишком много народу, можно попить сливочного пива.

Гарри не чувствовал себя уютно. Точнее не так — он чувствовал себя лишним. Рон уже взял подругу за руку, и они были плотно друг к другу, а Гарри — чуть поодаль. Поттер ни в коем случае не завидовал, нет. Более того — он был рад за своих друзей, но… с таким же успехом они могли провести время вдвоем.

Гермиона кивнула на разумные слова Гарри, и они направились к Трем Метлам.

Магазины и прилавки вокруг светились различными огоньками. Зонко, книжный, Сладкое Королевство — все было украшено и не было ни одного намека, что еще в мае здесь было все закрыто и разгромлено. Гермиона и Рон тоже осматривали все вокруг с затаенным облегчением, которое никто не высказал вслух.

— Здесь так все изменилось, — произнес рядом Том.

Поттер медленно повернул голову влево, где, как ни в чем ни бывало, шел Реддл. Косым взглядом, брошенным на друзей по правую руку, Гарри убедился, что Тома слышит только он. Теперь он снова смотрел на Тома. Со стороны могло казаться, что он вновь рассматривает магазины и дома местных жителей.

— Тысяча девятьсот девяносто восьмой говоришь, да? — задумчиво произнес Том, посмотрев на Гарри. Тот кивнул, маскируя свое движение тем, что плотнее закутался в бордовый шарф. — Книжного магазина не было, — замечает Том, кивая на прошедший только что прилавок. — Если хотелось купить книги во время учебного года, приходилось заказывать с Косого переулка.

Рон завел разговор про свою академию. Гермиона задавала какие-то вопросы, Гарри лишь поддакивал или кивал. Поттер больше слушал Реддла: он рассказывал о каких-то мелочах, связанных в целом с Хогсмидом; что было, чего не было, что изменилось и как. Когда Том рассмеялся, с какого-то воспоминания, рассказанного Поттеру, Гарри чуть не улыбнулся сам, что было весьма не кстати — Рон, как понял Гарри, рассказывал о суровом преподавателе и проводил параллель со Снейпом.

Внезапно Том закричал, схватившись за виски. Поттер чуть не вскочил, но лишь вздрогнул. Гермиона заметила это и обеспокоено взглянула на него. Гарри беспомощно посмотрел на нее, пока Рон, не замечающий ничего, кроме пива и своих рассказов, говорил, говорил…

— Гарри, — перебила Рона Грейнджер, — ты как-то плохо выглядишь.

— Да, — пробормотал Гарри, — что-то плохо себя чувствую. Наверное, вчера слишком много выпил.

— Дружище, может тогда тебе лучше отдохнуть? — заботливо проговорил Рон. — Гермиона нас всех подорвала, хоть бы сказал, что тебе не здоровится.

Рон с укором глянул на него, но заботы и обеспокоенности в глазах все же было больше.

— Я лучше пойду, — немного нервно сказал Гарри, вставая из-за стола, бросая пару галлеонов на стол.

— Не надо, — настойчивая Грейнджер хотела отдать мелочь Поттеру обратно, но тот отмахнулся от нее и поскорее направился к выходу.

***

Поттер ввалился в дом на Гриммо, захлопывая за собой дверь. Том корчился от боли, тащась за ним. Ноги Реддла невольно подкосились, и он упал на колени, не переставая держаться руками за виски.

— Что с тобой? — Гарри присаживается рядом с ним на корточки, нерешительно протягивая руку вперёд, но тут же останавливаясь. Поттер поджал губы, понимая, что просто не может даже коснутся его, не то, чтобы облегчить боль.

Только Том хотел что-то сказать, как новая волна боли пронзила его, и лицо Реддла больше перекосилось.

— Да что, черт возьми, происходит? — беспомощно воскликнул Поттер.

Реддл открыл глаза, которые казались невероятно мутными, и несколько раз моргнул, фокусируясь.

— Вос… Восп… — он задыхался, не мог привести дыхание в норму, но все равно пытался ответить Гарри. — Воспоминания.

Гарри ужаснулся. Неужели ему всегда было так больно когда он что-то вспоминал? Гарри нахмурился. Том всегда выглядел так мрачно, когда говорил Поттеру, что что-то вспомнил. Тогда Гарри думал, что это из-за того, что воспоминания вообще появлялись.

Неожиданно, шрам Гарри взорвался дикой болью. Он шипит, и Реддл, вспышки боли которого тоже не прошли, лишь с тревогой смотрит на него. Том протягивает свою руку к шраму, Гарри не слышит прикосновение, но когда Том притрагивается подушечками пальцев ко лбу Поттера, тот закричал. Перед его глазами проносились картины из жизни Тома, которые, видимо, сейчас вспоминал. Становление Лорда Волдеморта. Его верные Пожиратели. Клейма, которые он ставил чистокровным. Его идеалы. Пытки и наказания.

Гарри Поттер отключился, когда мелькающие картины истощили его. Том Реддл упал рядом.