Очнуться было в разы легче, чем в прошлый раз. Гарри не без лёгкого сопротивления разлепил глаза, и яркий свет заставил прикрыть их обратно, но уже через пару секунд Гарри привык к солнцу.

— Какого чёрта вообще открыты шторы…

— Я открыл, — приятный голос где-то сбоку, и Поттер вздрагивает, тут же поворачиваясь туловищем на него.

Том был прекрасен — эта мысль была первой. После неё другой просто не последовало. Поттер рассматривал его так, будто видит впервые. Том стоял с ровной спиной недалеко от него, лениво скользя взглядом по комнате. Руки были скрещены на груди, и Поттер несколько секунд не отводил взгляда от тонких длинных пальцев. Гарри улыбнулся, смотря на ещё более живого Тома, чем прежде.

У них всё получилось.

Гарри преодолел расстояние между ними за два шага, подходя к Тому уж совсем близко. Он ниже Реддла чуть ли не на голову, смотрит вверх, прямо в глаза вопросительно, а тот лишь кивает ему в ответ. Гарри аккуратно касается плеча Тома сначала кончиками пальцев, а после и кладёт на него ладонь целиком, приходя в восторг: у него и правда получилось. Реддл тоже немного улыбается, уголками губ, накрывая другой рукой запястье Поттера, также чувствуя прикосновение тёплой кожи. Теперь Реддл мог взаимодействовать с окружающим миром полностью и быть почти полноценной его частью. Почти — потому что, кроме Гарри, его до сих пор никто не видел. Кричер прошёл сегодня утром сквозь него к кровати хозяина, поэтому сомнений в том, что его никто не видит, не оставалось. Это было, несомненно, грустно, но это значило лишь то, что всё шло строго по предписанным ритуалом последствиям.

— Смотри, — окликает Гарри Том, отходя от него и беря в руки какую-то книжку с полки. Поттер улыбается, видя предмет в руках Тома. Интересно, как же это выглядит со стороны? Просто левитирующая книжка? Во всяком случае Реддлу не стоило брать какие-либо предметы на глазах у посторонних — всех других — людей.

А сейчас Гарри стоило вернуться в Хогвартс, где уже ждала его Гермиона, которую волновали последствия ритуала.

— Кстати, — говорит Гарри, пока они спускаются вниз, чтобы выйти из дома. Реддл заинтересовано поворачивает к нему голову, и Поттер продолжает: — Я себя чувствую на отлично, не знаешь, чего так?

— Я написал записку твоему Кричеру, — просто отвечает Реддл, — с нужным восстанавливающим отваром, чтобы ты чувствовал себя лучше. Тебе же ещё учиться, а до ближайших выходных ещё четыре учебных дня.

Реддл просто пожимает плечами, будто всё так и должно быть. Будто он всю жизнь то и делал, что заботился о ком-то, и это не приносило ему странное чувство дискомфорта. Гарри благодарит, затаивая нежную улыбку.

***

И снова продуктивные будни. Гарри по приезде в Хогвартс сразу побежал на пару Чар — Флитвик ой как не любит опозданий — хорошо, что Гарри додумался, ещё вчера уезжая из школы, захватить с собой реферат, который писал на прошлых выходных. Он плюхнулся на стул возле Гермионы прямо перед звонком, который ознаменовал начало урока. Она заинтересованно смотрела на него, желая расспросить, но сделала это лишь через пару-тройку минут, когда профессор начал вести лекцию. Гарри ей всё кратко описал, и Грейнджер потребовала с него обещание о том, что он расскажет о поведении и самочувствии Реддла позднее, как и о подробностях того, как прошёл ритуал. Гарри кивнул, по-доброму усмехаясь, — меньшего интереса от Гермиона он и не ожидал.

День прошёл отлично: отсидев все занятия, он пошёл на обед, а потом сразу в библиотеку, потому что там как раз должно быть немного людей, и можно спокойно посидеть, поговорить с Томом, да и Гермионе всё рассказать. Реддл садится рядом с ним на жёсткий табурет, облокачиваясь локтями о стол.

— Мы ждём Гермиону? — спрашивает Реддл быстрее, чем Гарри бы ему об этом сообщил. Но Том был рядом с Поттером почти весь день, так что сам понял, что они захотят встретиться.

Гарри кивает, всё ещё боясь быть услышанным другими людьми, хоть и зря — рядом точно никого не было.

— Я очень рад, что могу взаимодействовать со всем, — неожиданно говорит Том. — Я вообще очень соскучился по Хогвартсу. Мы тут, конечно, уже очень долго, но сегодня я впервые за всё это время наконец дотронулся до столов в Большом зале, на ощупь почувствовал магию стен. Это так… старо и забыто для меня.

Том отводит глаза, смущённый своими признаниями. Гарри ободряюще улыбается.

— Это действительно очень здорово. И совсем скоро ты вновь станешь полностью живым, — Поттер касается локтя Тома почти невесомо, всё ещё не веря в то, что вообще может это сделать.

Том смотрит на его руку, ощущая приятное покалывание. Он чувствовал не только тёплое касание чужой руки через тонкую рубашку, но и магию, бушующую внутри Поттера. Та ощущалась как гром и молния в тёплый летний день. Тяжёлая и яркая, оставляя после себя послевкусие, похожее на запах влажной почвы. Том умел чувствовать магию и душу людей. Конечно, он умел это не всегда, но упорно развивал это умение ещё со школьных времён в Хогвартсе. Том улыбается в ответ, накрывая рукой ладонь Поттера, легко её сжимая. Гарри смутиться не успевает.

Гермиона машет ему с конца недлинного прохода, быстро приближаясь. У неё в руках стопка из пары-тройки книг наперевес с нелёгкой — на первый взгляд — сумкой. Но то, как она легко закидывает её под стол, опровергает догадки Гарри. Книги падают на стол, в то время как сама Гермиона — на стул.

— Ужасно просто, — выдыхает она, — если мне нравится учиться, это не значит, что меня можно заваливать кучей дополнительных заданий!

Поттер немного улыбается, нежно глядя на такую знакомую Гермиону.

— Чего улыбаешься? — резко замечает Грейнджер. Но Гарри всё равно знает, что она не со зла, просто ей действительно тяжело, хоть и зачастую она старается этого не показывать. — Тебя-то никто не трогает особо, лишь бы никаких пропусков и долгов не было, — она закатывает глаза, а потом смеётся. — Ничего не меняется, да, Гарри?

— Именно, Гермиона, — кивает он, не упуская улыбку. — Ты всегда выкладываешься на максимум. Вот и расплата за это. Будешь делать вдвое больше, чем остальные, до конца своей жизни, — убеждённо говорит Гарри.

— Ой, — вздыхает Гермиона на его слова. — Зато у меня будут все Превосходно за экзамены.

Реддл рядом смеётся, смотря на упорство Гермионы. Поттер глядит на его расслабленное лицо и ещё больше улыбается. Ему так нравились эти морщинки у глаз Тома, когда тот улыбался или смеялся, что в последнее время было всё чаще. И смех у него был такой приятный, раскатистый, будто эхо грома.

— Ой, — в который раз говорит Гермиона, только уже обращая внимание на пустое место на стуле, куда и смотрел Поттер на Реддла. — Рассказывай.

Поттер рассказывает ей о прошедшем ритуале с подробностями, иногда его перебивает Том — чего Гермиона, естественно, не слышит, — добавляя какие-то поправки, которые Гарри сразу же передавал Грейнджер. Также через Гарри Гермиона спрашивала о самочувствии и ощущениях Реддла, а тот, прислушиваясь к себе, подробно отвечал ей.

— Ещё периодически всё доносится как из-под толщи воды, — говорит Реддл. — Такое ощущение, будто я на дне озера, а говорящие вокруг люди на его берегу.

Гарри повторяет всё Гермионе, она задумывается.

— Возможно это потому, что ты всё ещё находишься «за гранью», — протягивает Грейнджер, неосознанно выводя на клочке пергамента простым карандашом незамысловатые цветочки. — Как Арка Смерти в Отделе Тайн, — она немного запинается, кидая быстрый взгляд на Гарри. — Люди же слышат какой-то неразборчивый шёпот оттуда, вот так и ты, только по-своему.

Том молчит, раздумывая над словами девушки.

— Вообще, смерть и воскрешение — до сих пор малоизученная тема, — произносит Гермиона вполне очевидную вещь. — Поэтому нельзя считать что-то странным, до конца не разобравшись. Хотя тут уже не факт, что вообще будет возможно разобраться с этим всем.

Гарри кивает, поддерживая подругу.

— Вообще хотелось бы не изучать, а просто стать живым, — морщится Том.

— Это само собой разумеется, — успокаивающе произносит Гарри и в этот раз сам притрагивается к руке Реддла, лежащей на столе, накрывая её, и ободряюще улыбается.

— А ты его чувствуешь? — загораются глаза у Гермионы, но потом она немного отводит взгляд, смущаясь своих же слов. — Ну, в смысле…

— Да, — прерывает её Гарри, боясь, что и сам покраснеет. — Том, а может, ты попробуешь коснуться и её? То, что я могу тебя касаться и то, что ты можешь касаться других предметов и вещей, ещё не значит, что и…

— Давай, — соглашается Том, не дослушав до конца. Конечно же хотелось окончательно убедиться — хотя скорее доказать Гарри — что всё отлично.

Поттер кивает.

— Он дотронется до твоей руки, — говорит Гарри Грейнджер, но смотрит на Тома.

Тот кивает, встаёт со стула, подходя к Гермионе. Касается её руки за запястье, а Гермиона содрогается, отчего Реддл отпрянул.

— Всё в порядке? — спрашивает он, пока Гермиона тупо смотрит на запястье.

— Гермиона, — зовёт её Гарри.

Она переводит на него взгляд и улыбается.

— Поздравляю, Реддл, ты почти живой, — говорит Грейнджер, смотря на Поттера. Он тоже улыбается.

***

Том почти что счастлив, когда понимает, что всё идёт хорошо. По крупицам возвращаются не только воспоминания, но и память о каких-то определённых чувствах. Например то, как приятно лежать под мягким одеялом или забираться в наполненную ванну старост с пеной и душистыми ароматами шампуней. Чувствовать магию, струящуюся по замку, волшебникам и особенно по стенам.

Том притрагивается к каменной колонне, прикрывая глаза от удовольствия. Он чувствует, как струятся потоки древней магии в камне, как они плавно перетекают в его ладони, после — в предплечья, утекая всё дальше, глубже в него, доходя до самого сердца.

— Том? — тихо зовёт Гарри, сидящий рядом прямо на холодном полу. Конечно, одет он был не в летнюю мантию, а в свитер и тёплые брюки, но, когда Гарри только усаживался на пол, Том фыркнул, советуя наложить чары. Разумеется, Гарри не послушал.

Они сидели в Тайной комнате, недалеко от туши василиска, только потому, что Реддл сам сказал, что сегодня они будут здесь, а не где-то глубже, как обычно. Вообще, раньше они отсиживались в зале с зеркалами, но только тогда, когда Реддл находился в зазеркалье. Сейчас он здесь, и они могут выбирать любое время для совместного досуга.

— Реддл, не пугай меня, — настойчиво и чуть повышая голос, говорит Гарри, убирая с коленей учебник по рунам.

Том не открывая глаз, отнимает одну руку от колонны, на ощупь тянется к Гарри. Тот протягивает ладонь, а Том вновь тянется обратно к холодному камню колонны, только теперь прислоняя сначала руку Поттера и свою поверх. Гарри непонимающе хмурится, но не выдёргивает руку, лишь молчит. Некоторое время для Гарри ничего не происходит, а вот Том сосредотачивается, стараясь ощутить струи магии через руку Гарри. Направляет пьянящий поток в ладонь Поттера, отчего тот неожиданно дёргается, но сильная хватка Тома не даёт ему помешать. Поттеру хорошо — магия тёплая, приятная, разливается по организму, дарит чувство комфорта и некого счастья. Гарри так же прикрывает глаза от удовольствия, как Реддл пару минут назад. Он расслаблен.

— Нравится? — хрипит Том куда-то в шею, успев перебраться ему за спину, аккуратно хватая и другую руку Гарри, проделывая с ней те же манипуляции.

Поттер кивает и сглатывает, шея покрывается мурашками. Реддл прижимается к спине Гарри всем телом, и тот слышит, как усмехается Том, чувствуя реакцию его тела.

— Что это? — спрашивает Гарри.

— Магия, — коротко отвечает Том, сразу понимая суть вопроса. — Древняя магия Хогвартса, которую просто нужно уметь ощущать.

— Вау.

— Немногословно, — Том хмыкает, нехотя отстраняясь.

Как только Том перестаёт контролировать магию, Гарри тоже упускает весь этот поток — он будто быстро утекает обратно в колонну под неумелыми руками Гарри, которыми он до сих пор касался камня. Поттер разочарованно смотрит на ладони, потом вновь дотрагивается до колонны, но ничего не происходит. Гарри вздыхает, опуская глаза, поворачивается к Тому лицом. Они находятся очень близко друг к другу. Том даже сидя выше Гарри.

Реддл аккуратно приподнимает его лицо кончиками пальцев за подбородок, вынуждая посмотреть на себя. Поттер повинуется, немного смущаясь, и вглядывается в тёмные глаза Тома, в блике которых видит себя.

— Я обязательно тебя научу, если хочешь, — говорит Реддл, глядя ему в глаза. Гарри еле уловимо кивает, Том немного улыбается: — Только не расстраивайся.

Он держит его за подбородок ещё несколько секунд, а потом отпускает, сглатывает, отодвигаясь.

— Том, — зовёт его Гарри. — А если ты способен пользоваться своим навыком чувствовать магию, то может, и с помощью палочки получится?

Том странно смотрит на него и отвечает только через некоторое время.

— Я не знаю, на самом-то деле, — он внимательно рассматривает высокий потолок. — Можно попробовать, конечно, но у меня палочки своей нет.

— Так это не проблема, — легко говорит Гарри, хватаясь за его слова. — Я дам тебе свою, а потом новую тебе купим.

— Твоя палочка может не подойти, — мягко качает головой Том, пытаясь утихомирить вмиг зажёгшегося Поттера. — Палочка выбирает…

— Да-да, знаю, — кривится Гарри, слыша знакомую, кажется, абсолютно каждому волшебнику фразу. — Палочка выбирает волшебника, а не волшебник — палочку. Но эта подойдёт, — горячо говорит Гарри, протягивая ему свою палочку. — Просто попробуй, ты же ничего не теряешь.

Том в который раз удивляется этому мальчишке. Тому, какой он честный, наивный, щедрый и добрый. В нём самом не было и половины этого, но Гарри всё равно почему-то доверял ему. Как и доверял ему Том, но дать свою палочку другому человеку добровольно?

Реддл берёт остриё кончиками пальцев, будто сама палочка сейчас пропадёт или пройдёт сквозь пальцы, но она материальна, как и искреннее желание Поттера дать ему деревяшку. Том переключает внимание на палочку, которая встречает его как родного. Он ровно вздыхает, ощущая прилив энергии, такую же связь с инструментом, как и со своей бывшей палочкой.

— Что… что это за палочка? — у Тома пересыхает горло, но он сглатывает и смотрит на Гарри, ожидая ответ.

Гарри улыбается, спокойно отвечая:

— Остролист и перо феникса.

— Перо феникса…

Реддл не договаривает, молча взмахивая кистью. Из неё сыплются фиолетовые искры. Парни одновременно улыбаются.

— Ну вот, — говорит Гарри. — Всё же хорошо. Даже ничего не взорвалось.

— А должно было? — приподнимает бровь Том, отрываясь от созерцания палочки.

— Ну, у меня при подборе палочек у Олливандера всё вокруг взрывалось, если палочки не подходили, — немного смущается Гарри.

— Глупенький, — фыркает Том. — Это потому, что тебе было одиннадцать, и ты ещё не умёл осознанно контролировать свою магию. По этой же причине у детей происходят магические выбросы. Сейчас же, если палочка тебе не подойдёт, ты просто будешь ощущать её непослушание.

Гарри приподнимает брови в удивлении, а потом немного хмурится.

— А-а, — протягивает он. — Как я раньше об этом не задумывался.

Том улыбается ему, будто ребёнку, который наконец-то узнал, почему небо голубое. А потом отворачивается от Гарри вполоборота и вытягивает руку с палочкой вперёд.

— Баубиллиус, — ровно произносит Том, и из конца палочки вырывается небольшая молния, точь-в-точь как у Гарри на лбу.

Поттер молча смотрит на медленно пропадающую молнию, когда Том подходит ближе к нему, дотрагиваясь до его шрама. Гарри смотрит на сосредоточенное лицо Тома, который рассматривал царапину.

— Почему он не заживает? — спрашивает он. — Точнее, я понимаю, шрам — это уже заживший порез, но его разве нельзя залечить магией?

Поттер отрицательно качает головой.

— Этот порез был оставлен заклинанием, — честно говорит он, не сводя глаз с идеальных черт лица Тома.

— И как же он тебе достался? — Реддл очерчивает границы молнии подушечкой указательного пальца, спускается ниже к скуле, подбородку, а после аккуратно отнимает руку, складывая обе за спиной, и вопросительно смотрит на Гарри.

А дыхание Гарри сбивается, но он отвечает:

— Я не помню, — он даже практически не лжёт. Всего лишь не договаривает, верно? Том приподнимает бровь, ожидая продолжения, и Поттер продолжает: — Это случилось в детстве, поэтому мне ничего не известно.

— Понятно, — кивает Реддл, хоть и видно, что ответа ему недостаточно. Но он только принимает это к сведению, делая себе пометку о том, что об этом нужно как-то узнать поподробнее. — Пойдём дальше твои руны делать.

— Что? — не сразу улавливает переход темы Гарри.

— Руны, — повторяет Том, поднимая учебник с пола, и немного машет им перед носом Поттера. — Кстати, твой шрам похож на соулу — удачливый ты, наверное, — шутит Том, вновь садясь на каменный пол и улыбаясь, пока Гарри рядом несмело расплывается в улыбке.

Как же он прав.