Сергей смотрел прямо перед собой. Взгляд не мог сфокусироваться на происходящем в клетке, он как будто смотрел сквозь неё, ощущая на своих плечах уже привычные руки второй личности. Сознание защищалось, а Чумной казался всё более реальным. Тишина в комнате нарушалась крысиным писком. Диким, пронзительным, голодным... Ворона в клетке уже давно перестала биться, её просто догрызали мелкие зубки, а она даже не каркала. Серёжино судорожное дыхание терялось в этих звуках. Он вздрогнул, ощущая на шее холод чужого выдоха.

«Тебе тоже страшно, да?» – подумал Разумовский, когда чужие руки в чёрных перьях закрыли его глаза, защищая от неприятного зрелища.

– Да, так же, как и тебе. Мы одно целое.

Сергей закрыл глаза, погружаясь в собственные размышления. Они одно целое. Чувствуют одно и то же. Но тогда...

«Я не помню, что произошло...»

– И хорошо, что не помнишь, – в голосе Чумного слышится горькая усмешка, отчего холод прокатывается по телу.

Значит... Он помнит. Сергей мотнул головой и распахнул глаза, когда услышал чужие шаги. Он увидел прямо перед собой Астахова, который поставил на стол ящик с инструментами.

– Пожалуйста, не надо... – Разумовский дёрнулся в очередной попытке вырваться, но всё было бесполезно.

– М-м-м, раньше ты себе мольбы о пощаде не позволял, – усмехнулся мучитель. – Вот что с людьми делает подобное заточение. Или это наказание за непослушание научило тебя просить? – Астахов достал из ящика плоскогубцы. – Ну что же ты так нервничаешь? Я же не сделаю тебе ничего плохого. По крайней мере ничего такого, чего ты не сможешь пережить.

Астахов взял левую ладонь Разумовского, принимаясь её рассматривать.

– Просто немного подправим ноготочки, – он повернулся к оператору и его голос моментально изменился на рабочий и безэмоциональный. – Камеру включай.

***

Волков отвернулся, поднимаясь на ноги, а Юля поспешила убрать видеозапись, виновато опустив взгляд. Да уж, сейчас для нервной системы Олега это стало ещё одним ударом. Хотелось рвать и метать, выместить злость на чём угодно лишь бы...

На плечо легла чья-то рука, призывая успокоиться, но чёрт, сейчас это не имело ни малейшего эффекта.

– Послушай, сейчас нужно...

Олег не хотел слушать. Он схватил Игоря за воротник его куртки, которая сейчас почему-то выбешивала почти так же, как и всё остальное, он уже было замахнулся, но Юля, вскочившая с места, встала между ними, закрываясь руками, как будто собиралась принять весь удар на себя. Злость спала моментально, и накатила вина. Опять эти эмоциональные качели от ненависти к другим до самобичевания... Он разжал пальцы, убирая руки от чужого воротника и отходя на шаг назад, наблюдая то, как Игорь обнимает девушку, а после отодвигает её немного в сторону, смотрит на Волкова с опаской, оценочно. Он готов был защищать Юлю так же, как Олег был готов защищать своего Серёжу. Повисло молчание, которое никто не спешил нарушать.

– Вместе поедем в участок и во всём разберёмся, – Гром осторожно отодвинул Юлю за свою спину, чтобы если что, она точно не попала под горячую руку, а сам принялся кому-то набирать. – Гена? Да, это Игорь. Демьянов уже поступил в участок? Передай, чтобы не смели без меня начинать допрос. Да мне плевать, что дело не моё! Передай там всем, что это касается моего напарника, так что заниматься этим буду только я и... Да мне наплевать на то, что это субъективное отношение. Я его расколю любой ценой, понятно! Если потребуется, крайними мерами.

Он сбросил, осматривая растерянных ребят. Волков предполагал, что за всем этим скрыт какой-то гениально простой план, но не мог понять, какой. А спрашивать не рисковал. Но, видимо, его и Юлины вопросительные взгляды были достаточно красноречивы, потому что Игорь начал объяснять.

– Сейчас Гена всех напугает, а когда мы приедем, наш Евгений будет достаточно взволнован, чтобы выложить всю правду. Да и к тому же сейчас у него будет время всё обдумать, а это практически полностью гарантирует, что он не будет сгоряча брать на себя вину за то, чего не делал. Если бы я набросился на него сразу, то был бы риск получить кучу лишних и не правдивых показаний, – он встретился взглядом с Волковым. – Невиновных я сажать не собираюсь.

***

– Здравствуйте, товарищ майор, – рядовой полицейский пожал Игорю руку, пропуская его в комнату для допросов и останавливая Волкова и Юлю. – Только для следователей. Таковы правила.

– Вы вероятно не понимаете, что это дело чрезвычайной важности, – Юля показала своё удостоверение журналиста, но настолько быстро, что его просто невозможно было успеть рассмотреть. – Я здесь как специальный корреспондент. По разрешению, между прочим и...

– Я знаю, что вы — девушка Грома, – рядовой пожал плечами.

– Отлично, – хмыкнула Юля.

– А я здесь, как консультант по делу, – Волков отодвинул полицейского в сторону, заходя в ту часть комнаты, откуда наблюдали за допросом, а Юля прошла следом. Олегу было плевать на то, что положено, а что нет, когда допрашивают его близкого друга. Он прижался к стене, скрестив руки на груди.

– Я ни в чём не виноват! – Женя сидел напротив Грома, который опёрся на стол и практически навис над ним сверху. – Что бы вы там не хотели на меня повесить, я не...

Но Гром не дал ему договорить, перебивая.

– Что ты знал о Разумовском и о том, что Олег начал расследование?

Полицейский, который был наблюдателем и даже не пошевелился, когда в его комнате оказались Юля и Олег, сейчас приподнялся, чтобы вмешаться в допрос, но Пчёлкина быстро схватила его за плечо, отводя в сторону и начиная объяснять, что у Грома своё расследование и он лучше знает, как себя вести с преступниками или не совсем преступниками.

– В... в смысле? – Женя судорожно сглотнул, явно теряясь. – Мне... Мне этот... Ну вон тот который... – он указал на зеркало, явно говоря о наблюдателе от полиции. – Он сказал, что меня обвиняют в покушении на убийство сотрудника полиции. Что нашли моё днк и что-то там ещё...

– Скажем так, я верю, что это не ты. Но у меня есть к тебе пара других вопросов, – голос Игоря был достаточно суров, чтобы заставить кого угодно почувствовать себя неловко.

– Я ничего не знаю, честно! Я... Я видел Разумовского тогда, когда его похитили, только и всего. Ну, я подозревал, что Олег начнёт с этим разбираться, но, клянусь, я к этому не причастен. Я правда ничего не делал, – он нервно пробежался взглядом по комнате. – Я просто... Я Олегу тогда соврал... Ну просто, чтобы он не нервничал из-за этого чёртового маньяка. Я что знал, что так всё получится?

Олег до боли сжал пальцы на собственном локте. Он был уверен, что Демьянов говорит правду, хотя сейчас уже нельзя было доверять никому. И всё же. То ли он до последнего не хотел верить в виновность товарища, то ли интуиция, но...

«Он что... Всё видел?» – Олег мотнул головой. Да уж, друзья-товарищи. Он всё видел, утешал, говорил, что всё хорошо будет, и ничего не сделал. – «Он меня даже не предупредил.»

У Олега уже не хватало сил на злость. Он даже за допросом перестал следить и так понимая, к чему всё это идёт. Волков потёр лицо руками. 

«Не время для душевных терзаний». 

Всё без толку. Измученную терзаниями душу разъедали всепоглощающие опустошение и чувство вины. Куда бы он не посмотрел, о чём бы не подумал, всё всегда возвращалось к одной мысли — к окровавленному лицу Серёжи и молящем о помощи взгляде. Олег был бессилен перед собственным кошмаром. И сейчас он не мог перестать видеть кровь Серёжи на своих руках.

– Чья машина он не знает и... – Гром довольно ощутимо толкнул Волкова в плечо. – Эй. Я перед кем тут распинаюсь?

Олег мотнул головой. Нужно собраться. Собраться...

– Прости. Что ты там говорил?

– Да... Неважно. Мёртвый след. Демьянов посидит немного в следственном изоляторе, а потом его отпустят, когда настоящего нападавшего найдут.

Юля дёрнула Грома за плечо, не отрывая взгляд от телефона, помедлила пару секунд, а после убрала его в карман своей куртки, мило улыбнувшись Олегу.

– Что там? – холодно отозвался Волков, на что получил лишь виноватый взгляд. – Ещё одно видео? Дай сюда...

Он потянулся было к девушке, но она доброжелательно улыбнулась и вытянула руки в примирительном жесте.

– Написали из больницы. Дима очнулся.

Олег облегчённо вздохнул. Скорее потому, что это была не очередная плохая весть о его Серёже. Он же не знал, что Юля просто решила умолчать о новых кадрах, сберегая оставшиеся нервы Волкова.

***

Запись снова была включена, а Разумовский мог только опустить голову, пока Астахов по-садистски ощупывал каждый его палец, словно вымеряя, какие ногти ему хочется рвать больше, и когда он остановил выбор на безымянном пальце левой руки, Серёжа почувствовал холод металла и зажмурился, стиснув зубы.

– Не хочешь что-нибудь сказать?

Сергей мотнул головой.

– Хм, как хочешь. Сначала я думал напомнить, что не тебе вершить судьбы людей, и распять тебя. Но гвозди... Как-то не гуманно.

Резкая боль заставила всё перед глазами потемнеть, звуки заглушил собственный крик. Палец моментально онемел, но пульсирующая саднящая боль осталась на самом его кончике, а Астахов поднёс ноготь к лицу Серёжи.

– Ну, что думаешь? Я думаю, что ногти тебе вовсе не нужны, – он усмехнулся, переходя к правой руке. – Но мы растянем удовольствие.

Сергей зажмурился, но ничего не произошло. Его оставили в покое. Просто в таком же привязанном состоянии, видимо, чтобы продолжить позднее.

***

Они вышли из допросной и для Олега наступил ещё одни шок. На лавочке, скрестив руки, сидела Аля, недовольно сверля взглядом полицейского.

– Ты что тут делаешь?

– И тебе привет, Волков, – надменно произнесла девушка, но, когда Олег сел рядом с ней, она всё же слабо улыбнулась. – Сижу вот, как видишь. Жду, когда Женьку отпустят.

– Не отпустят, – вклинился Гром.

Альбина выглянула из-за плеча Олега, смотря на майора и журналистку. Ну и компания. Она вернулась взглядом к Волкову и развела руками.

– Я его алиби. Куда я денусь.

– В каком смысле?

– У меня он был всю ночь, – Аля развела руками и деловито закинула ногу на ногу. Как всегда в своих любимых коротких шортах и топике, но поверх кожаная куртка. Волков сразу подметил, что она Женина. Але велика размера на два-три. Да и в плечах жутко широкая. – Олег, не тупи. Тебе не пять лет, чтобы не знать, чем мальчик и девочка занимаются ночью на квартире у кого-то из них. – Она усмехнулась и показала половой акт пальцами.

– Всё я понял, – Волков опустил её руки, на что девушка закатила глаза, мол юмора её никто здесь не понимает. – Но если он всю ночь был у тебя, то...

– Ну не всю, – девушка поднялась на ноги. Она всегда ходила, когда что-то рассказывала. – Он сначала поехал к этому придурку, к Мише, а потом...

– Стой! – Волков схватил её за плечи, вынуждая посмотреть на себя. – Что он делал у Миши?

– А...

– Это очень важно для дела, – вмешался Игорь. – Майор Гром. Занимаюсь расследованием...

– Да я вас знаю, – Аля махнула рукой. На самом деле, она так любила быть в центре внимания, что готова была рассказать всё. Отличная находка для детектива — первая сплетница компании. – А ещё я знаю...

– Рассказывай про Мишу. Всё.

– Ой, да ладно, – она надула губки. – Ты, Олег, знаешь, что я этого типа просто не перевариваю. Мутный какой-то, молчаливый. Вообще странный. Мне когда Женька сказал, что к нему поедет, то я его отговаривать начала, а он мне «Аленька, ну мы же друзья. Ему помощь с чем-то нужна», – она всплеснула руками. – Знаешь, с чем ему нужна была помощь? На жизнь тяжёлую свою поплакаться. Они просто болтали. Причём непонятно о чём. Ну у Жени язык без костей и...

Олег хмыкнул, в очередной раз мысленно подмечая «Два сапога — пара», но Аля не заметила и продолжила.

– Он мне начал пересказывать вообще всё, о чём они там болтали. Тоска тоской. Из интересного только то, что Миша ляпнул, что Разумовский его отца убил, представляешь?

– Что?

– Ну я тоже сначала не поверила, – Аля уселась обратно на скамеечку, берясь руками за колени. – Подумала, что они просто нажрались, но мне Женя потом объяснил, что у Миши отец был алкозависимый. Ну и тогда не в самом лучшем положении. На улице в общем таскался. А потом Гром про сад грешников всему Питеру рассказал своим расследованием, ну вот Миша и пришёл к единственному верному варианту. Там же трупов не опознать было...

– Вот и мотив, – хмыкнул Гром, но Олег лишь развернулся.

– Мы в больницу собирались, – холодно произнёс он, не желая верить в происходящее.

***

После того случая в больнице, Олег не позволял себе подходить ближе к Юле и Игорю. Не хотелось лишний раз устроить конфликт на ровном месте из-за собственной несдержанности. Он шёл чуть позади. Идти пришлось пешком, чтобы не привлекать лишнего внимания полицейскими машинами, как и говорила Юля, горячие споры о справедливости быстро вывалились на улицы. Сейчас лучше держаться подальше от центральных улиц. Конечно, переулки — не самая безопасная дорога, но у них тут полицейский и опытный наёмник. От нападающих гопников как-нибудь да отобьются.

Олег почувствовал что-то неладное, когда они завернули за угол очередного здания. Он молча убрал руку во внутренний карман пальто, собираясь снять пистолет с предохранителя. Прозвучал протяжный тихий щелчок, но это было не его оружие. В кромешной тишине этот звук казался громким. Или просто нервы Олега были напряжены до такого предела, что ему просто кажется? Но решение нужно принять моментально. И Олег долго думать не стал. Если действительно пистолет и ему не причудилось, то стреляют в кого-то из них. Игорь выкрутится. Если в Юлю, то нужно её оттолкнуть, а если в него, то нельзя стоять на месте.

Доля секунды, и Олег успевает оттолкнуть Юлю. Пуля действительно летела ей в спину, но пробила руку Волкова. Совсем по краю, но всё же задело. Но наёмник словно и не ощущал боли, резко разворачиваясь и бросаясь в погоню за стрелявшим. Один переулок, второй, старый двор, заброшенная подворотня. Олег уже перестал ориентироваться на местности, но всё это было не важно, когда прямо у него из рук ускользает, возможно, последняя ниточка расследования. Ниточка, за которую он прямо сейчас обязан ухватиться, чтобы вернуть своё потерянное счастье.

Мёртвой хваткой он вцепился в капюшон чужой куртки, а после вместе со стрелявшим покатился кубарем по снегу, въезжая боком в стену. От холода раздирало горло, отчего отдышаться было невероятно тяжело, но Олег приходит в себя первым, хватая удиравшего за волосы и разворачивая к себе лицом. Боль от осознания предательства моментально пронзила сердце. Олег до последнего не хотел верить, но сейчас сдался, видя перед собой Варламова, который виновато улыбнулся и пожал плечами.

– Привет, Олег. Какими судьбами?

Волков прибил его к земле, хватая рукой за горло и наваливаясь едва ли не всем своим весом.

– Говори, кто тебя подослал, – Олег, наконец полностью отойдя от погони, поднял Мишу за воротник и прижал к стене, после нанося первый удар по его лицу, но ответом ему стала окровавленная ехидная улыбка.

– Я и подумать не мог, что ты такой невнимательный. У тебя такое лицо удивлённое было... Значит, ты даже не догадывался, – хрипло усмехнулся он. – Всё такой же наивн-

Олег не дал ему закончить. В этот раз удар пришёлся в живот, заставляя Варламова вздрогнуть и беспомощно дёрнуться от боли.

– Я тебе верил, – Волков дал себе слабину. И сам это прекрасно знал. Но сейчас его рука уже сжималась на горле Варламова. – Не смей мне врать сейчас. Кто тебя подослал? Что ты, чёрт возьми, успел сделать?

Миша ухватился слабеющими руками за запястье Олега и сжал его, вынуждая чуть ослабить хватку, чтобы хотя бы не задохнуться. Пара мгновений молчания и Варламов кивает, соглашаясь на нормальный разговор. Волков убирает руку, и Миша скатывается на землю, прижимая ладонь к шее, потирая свежие следы.

– Разумовсокого твоего в багажнике покатал, помучил его немного...

Олег пнул его, заставив повалиться на землю, а после нога в военном ботинке угрожающе опустилась на шею, но Волков всё ещё держал себя в руках. Правда... он не был уверен, что его надолго хватит.

– Ладно-ладно! Давай о другом, – сейчас Варламов смотрел на него снизу вверх, но не как запуганный зверёк, а с некой издёвкой во взгляде. И это раздражало. – Давай к тому, в чём ты меня сразу заподозрил! Это я избил напарника Грома.

– У него имя есть, – Олег не спешил убирать ногу с чужого горла. – Его зовут Дима Дубин. И зачем ты это сделал? Чем он тебе помешал?

– Я выполнял заказ, умник! Это моя работа. И твоя тоже, между прочим... Но Разумовского я с таким удовольствием избивал, ты даже не представляешь...

Волков убрал ногу с чужого горла, но лишь для того, чтобы пнуть бывшего друга под рёбра. А затем ещё раз, но тут же остановился, понимая одну простейшую мысль — сейчас Варламов нужен живым. Тот перевернулся на бок, вытирая кровь с губ и усмехнулся.

– А удар у тебя крепкий... 

– Не смей так говорить про Серёжу, – помрачнел Олег. Он не убьёт его. По крайней мере не сейчас. Но чёрт возьми, ещё одно слово о его Серёже, и он правда за себя не отвечает. Он протянул Варламову руку и тот схватился за неё, поднимаясь и держась мёртвой хваткой, чтобы не свалиться снова. – Говори, где его держат. И кто эти подонки? Кто их босс?

– Гречкину приспичило за сыночка отомстить... – выдавил из себя Миша. Гнев Волкова сменился усталостью после того, как удалось наконец выплеснуть свою ярость. – Он нанял Увара, этого нашего ты знаешь, и Астахова... С этим ты, к своему счастью, не знаком. Я был главным помощником Астахова, пока меня не выгнали.

– Ты сам говорил мне держаться от Увара подальше.

– Чтобы ты не попал в такую же дрянь, как и я, – выдохнул Миша, отпуская руку Олега и садясь на землю, прижимаясь спиной к стене. – Разумовского я хоть и ненавижу, но ты... Боже, ты просто... – он махнул рукой, не став договаривать. Повисло неловкое молчание, которое никто не спешил нарушить. Миша же зачерпнул немного снега ладонью, прикладывая его к разбитой губе.

– Тебе было приказано меня убить? – вдруг спросил Волков, прижимая ладонь к ране на руке.

– С чего ты взял? – Миша состроил невинное выражение лица, но это не помогло. В технических вещах, например в траектории выстрела, Олег разбирался лучше, чем в отношениях людей. – Хотя о чём это я... Ты у нас, блять, щелчок предохранителя слышишь и взгляд затылком чувствуешь...

– Тебе незачем было убивать девушку Грома. И позиция была для выгодного выстрела именно в меня. Значит ты передумал в последний момент. Что случилось? Совесть заела?

– А может и совесть! Радуйся, что живой, – Миша понизил голос, не выдерживая пристального взгляда Волкова. – Дружба наша долгая. Это дело того не стоит...

Олег зло шикнул, борясь с собственными спорными чувствами. С одной стороны, ему так сильно хотелось забить Варламова сразу после того, как он всё расскажет, но с другой стороны... Твою ж мать. Волков решил, что сейчас у него просто нет сил принимать решения. Пусть с ним Гром разбирается. Сажает, судит, что хочет пусть делает, Олегу уже без разницы. Сейчас его волновал только Серёжа. Остальное потом.

– Мы идём к Грому. Ты ему всё рассказываешь, а потом получаешь заслуженное наказание, – он поднял Мишу с земли.

– Ментам меня сдашь?

– Могу убить на месте. Выбирай.

***

– Он меня поймал, – пожал плечами Миша, когда Олег привёл его к Грому и Юле. Он выставил руки вперёд так, словно они были в наручниках. – Все твои косые взгляды, Гром, полностью оправдались. Ты был прав с самого начала. Молодец.

– Перегнул, – нахмурился Олег, сдавая друга полицейскому. – Выкладывай давай.

– Да, перегнул, – подметил Гром, который всё это время, видимо, не хотел оставлять Юлю одну. Девушка была в порядке, так что в целом ситуация обошлась. Для всех, кроме Варламова.

Миша рассказал всё. Местоположение заброшенной больницы, мотивы похитителей, начальство и каждого из исполнителей, а Игорь записал всё это на диктофон. У Волкова сердце забилось с новой силой.

«Серёж, пожалуйста, держись, я скоро».

Только все настояли на том, что Волкову нужно перебинтовать пробитое плечо, а они были уже совсем рядом с больницей, так что отнекиваться было бесполезно. Заглянули и в палату к Диме, который выглядел уже более или менее нормально. По крайней мере он был в сознании, отчего не могло не быть легче на душе.

– Я рад, что ты поправляешься, – произнёс Гром, после выпроваживая из палаты Волкова и Варламова.

– Это типа... мы свободны? – усмехнулся Миша.

– Только шагни в сторону, – Волков зло на него зыркнул. – Я тебя пристрелю сразу.

– Да я понял уже, – Миша недовольно закатил глаза, а вскоре из палаты появился Гром. Без Юли. Видимо, уговаривал её остаться здесь и не лезть в самое пекло. А то она у него явно с характером.