– В эту неделю я пустой, – Инженер произносит фразу настолько буднично, что в ней нет даже намёка на волнение или страх.

– Это... Снова, что ли?

– Ну да, да... Датчики сейчас ведь не нужны почти никому... Ну, то есть, нужны, наверное, но здесь никому не нужны. И инженеры тоже... ну, не нужны, да.

Инженер вяло моргает, пытаясь стряхнуть налипшую сонливость. На рынке сегодня пасмурно, солнце куда-то подевалось ещё в самом начале долгой зимы, а холод мелкими коготочками скреб старое пальто. Так скребутся лабораторные крысы - аккуратно, но навязчиво, постепенно пробираясь к цели. Лёгкий холод пропитывает многочисленные слои ткани, застревает в них, и в конце концов попадает к костям, замораживая изнутри.

На сильном морозе замерзаешь мгновенно - зато отогреваться приятно, будто тепло по телу разливается и тонкий лёд внутри мгновенно тает. А в такую погоду, как сейчас, постоянно кажется, что вроде бы ничего, тепло, только кончик носа немного мёрзнет, а в это время холод тебя жрёт и ты приходишь в себя только тогда, когда весь дрожишь и зима застревает внутри, в клетке из рёбер и мяса. Заходить в тепло тоже противно - будет трясти ещё сильнее. Холод, впившийся в грудь и худые бедра, сражается долго, а когда наконец отступает, тебя ломает тяжёлая дремота.

Инженер будто бы давно-давно промерз изнутри, и сейчас почти не замечает капризов погоды.

Зарплату двести копеек в этом месяце не выдали, датчики у него никто не покупает, и с каждым днем он плавно тонет в ледяной проруби. Однако практически этого не чувствует - "плавно" означает незаметно и неощутимо.

– Отец, так это который месяц уже?

Второй. Второй месяц он ничего не платит и ничего не зарабатывает. Второй месяц он стоит за этим клятым столом с этими клятыми датчиками.

Лидеру пора бы знать, лидер ведь подсознательно давно запомнил, где Инженера искать и в какие дни он приходит.

В пасмурные.

В последнее время Лидер подходит к Инженеру просто поговорить, отправляя своих ребят куда подальше. Он прекрасно видит, что Инженер не обманывает, и продажи действительно не двигаются. Он ценит то, что Инженер не боится его ОПГ.

Ещё с Инженером разговаривать хоть нелегко, но интересно.

А когда привыкаешь, то становится легче и тогда разговоры текут быстро, как ручьи в весеннем снегу. Инженер рад возможности поговорить с кем-то кроме лабораторных крыс, жалобно скребущих клетку в ответ на любую реплику. Это позволяло не задремать на покалывающем холоде.

– Ну, это с ноября, да... ноября стою! Здесь, в общем. И с ноября никто ничего не покупает, вы представляете? А ведь новый год! Неужели, ну, никому подарки не нужны?

«А кому в подарок нужны датчики, отец?» - мысленно спрашивает лидер, но вслух не говорит ничего.

Лидер любит стоять у этого стола и слушать сбивчивый голос. Ему иногда жалко инженера и хочется просто скупить к чёртовой матери всё это барахло вместе со столом, термосом и меховой шапкой.

Нет, ладно, в шапке Инженер выглядит неплохо, и другой у него наверняка нет, а без термоса с чаем он просто упадёт в снег и уснёт. Зато стол точно нужно купить, чтобы он больше не морозил ноги в прохудившихся ботинках и ушёл домой, к семье и ёлке. Лидер бы сам рад уйти к ёлке и семье, да только из семьи у него ОПГ и сын, с которым он поругался. А без семьи и ёлка не нужна.

– А... А ребята сегодня где? – Инженер рассеянно вертит кудряво-мохнатой головой в шапке, пытаясь обнаружить чёрные силуэты на фоне серого снега.

– Так я один пришёл, – Лидер пожимает плечами. Он ведь и не за деньгами, а просто поговорить, заполнить пустоту в душе, возникшую там после Нателлы.

Возможно, пустота была выжженным полем, где на ещё горячую землю выпал первый снег.

– И не страшно вот так вот, ну...

«Уже ничего не страшно».

Вслух Лидер не говорит ничего, и разговор заходит в тупик.

Их молчание уже давно совсем не напряжённое, скорее, так молчат коллеги, которые регулярно видятся в курилке, но работают в разных отделах.

– Купите датчики! – Инженер даже тянется рукой в сторону случайного прохожего, но лишь разочарованно сжимает пальцы.

Лидер сочувственно вздыхает и смотрит на Инженера.

Розоватый кончик носа, уставшие глаза, покрасневшие на холоде пальцы... Морозы потихоньку крепчают, и в тонком пальто Инженеру наверняка холодно. Про себя – в таком же тонком пальто и без шапки, Лидер не думает.

Инженер делает глоток чего-то тёплого из термоса.

Лидер хочет что-то спросить, но разговаривать на таком холоде тяжело, язык неповоротливый и речь, даже стремительная, как у Инженера, значительно замедляется.

Смотрит на замерзшие пальцы, неуклюже перебирающие обжигающие холодом датчики.

– На, перчатки возьми.

– А это что, это зачем...? Мне не нужно, у меня руки же тёплые, почти не холодно.

А сам пальцы пытается растереть. Лидер пихает Инженеру перчатки, согретые теплом его собственных рук. Грубоватые ладони соприкасаются. Руки у Инженера совсем ледяные, сухие и грубые.

Лидер думает о том, что ему не помешал бы крем для рук. Инженеру просто приятно прикасаться к тёплым ладоням Лидера, хоть и стыдно надевать чужие перчатки. Будто Лидер будет брезговать носить их после него.

Будто брезговал предыдущие разы, когда давал ему эти перчатки.

«Странный человек. Но хороший», – думает Инженер.

Он смущённо тупит взгляд в промерзшую землю и быстро кивает. Лидер лениво осматривает рынок и, кажется, находит, где раздобыть немного горячего и сладкого чая, потому что знает - в термосе Инженера голый кипяток, а в желудке пустота.

Лидер давно не делал никому приятного.

– Сейчас вернусь, – бросает коротко, ставит перед фактом.

– А как же... А перчатки... – бормочет Инженер, растерянно смотря то на руки, то на Лидера, который возвращается с полным стаканом чая.

– Бери, а то совсем замёрзнешь.

– Ну не надо ведь было, у меня и денег-то нет...

– Бери, говорят.

Глотая горячий чай, Инженер понимает, насколько же он замёрз и тело начинает бить дрожь, в попытке согреться.

– А ты... давно тут стоишь?

– С утра, наверное... Ну, пасмурно же было, я как-то на время и не смотрел.

Солнце, скрытое тучами, плавно клонилось к вечеру. Инженер, вероятно, чувствует это только интуитивно, биологическими часами, в то время как Лидер обращается к часам наручным.

Четыре. Через час землю накроет синее одеяло сумерек, а Инженер стоит здесь, дай бог, с девяти. А то и с восьми, без обеда, в искренней надежде продать краденные датчики.

Лидер выдыхает пар и стягивает очки. Взгляд бирюзовых, совсем морских глаз, упирается в Инженера прямо посреди серой катамарановской зимы.

Лидер уже много дней ходит вокруг да около этого дряхлого стола, в надежде, что Инженер либо исчезнет также незаметно, как появился, вместе с первым снегом, напоминавшим манную крупу, либо сделает шаг навстречу.

У Лидера на спине ноют старые шрамы, как напоминание о былом предательстве.

У Лидера за душой слишком много всего, обо что Инженер впоследствии обожжется. Но сейчас сможет ненадолго согреться и успокоить назревающую метель.

Если только не отвернется.

Лидер собирает все свои силы в кулак, и впервые за долгое время они нужны ему не для того, чтобы стать железным, а наоборот - чтобы перестать быть. И затащить понурого ханурика в неловкие объятия.

Лидер ждёт, что его грубо и резко оттолкнут, а потом будут неловко извиняться, вернут перчатки, да неважно уже будет...

Инженер замирает, будто не зная, куда себя деть и как сдержать дрожь.

«Ну это же уже вообще совсем...» – думает Кеша.

Не отстраняется.

– Ну, отец, мёрзнешь же. Я вот тебя... ну, грею.

– Ну, хорошо... Только от меня тепла мало, тебе согреться никак.

«Ошибаешься, Инженер».

Лидер смотрит, как Инженер собирает датчики в пакет, а потом аккуратно уговаривает зайти с ним и посидеть в шестисотом. Просто ещё немного согреться перед тем, как возвращаться домой пешком по тёмному и густому вечеру.

Инженеру неловко соглашаться, и отказываться тоже неловко.

В салоне гораздо теплее, чем на улице. Инженер сразу стягивает перчатки и отдаёт их Лидеру.

Тот, словно нехотя, забирает, и Инженера обжигает странное чувство... А может, это печка в автомобиле?

Пару минут сидят молча. Всё-таки чертовски неловко, и Лидеру жаль, что он это затеял, но крошечный шанс того, что эта авантюра прокатит, был слишком привлекательным. Будто бы пустота внутри сразу заполнится чем-то кроме клятого холода и вся боль пройдёт.

У Инженера тоскливо заурчал живот.

– Простите, я п-просто... что-то...

У Инженера сухие губы, сухие руки, сухие глаза, кажется, не знающие слез.

У Лидера что-то переворачивается внутри, когда меховая шапка слетает с кудрявой головы.

Губы Инженера ещё суше, чем думал Лидер, поэтому и поцелуй выходит влажнее. Инженер снова не идёт навстречу и не сопротивляется.

Лидер резко отворачивается к окну. Инженер неловко проводит рукой по своим губам, будто не до конца поверив в то, что только что произошло.

– Извини, отец.

Инженер неловко тянет носом горячий воздух, совсем потерявшись.

– Ничего... Мне вроде даже понравилось... Ну, потому что вы нравитесь...

Лидер смотрит на него краем глаза, не поворачивая головы.

На улице начинает валить снег. Такой же, как в самом начале зимы - манная крупа. Кажется, если сейчас отпустить Инженера, он исчезнет навсегда.

– М-мне лучше пойти, наверное, да?

– Если хочешь - останься.

От одного присутствия Инженера легче - Лидер не был на один с пустотой и одиночеством.

Кеша неловко елозит на кресле, устраиваясь удобнее. Все вокруг накрывает сизая завеса вечера.

Он тычется губами в щеку Гриши, мгновенно отстраняясь. От него пахнет табачным дымом и одеколоном.

Гриша загребает его в жадные объятия, чувствуя бьющую Кешу дрожь.

Согреваться после того, как провел столько времени на холоде всегда сложнее. Но оно определённо того стоит.