инженер суетливый.

вечно торопится и вслух проговаривает то, что нужно сделать. начиная с самого утра, полного тусклого света пасмурного неба, что попадает в окно спальни сквозь невесомые занавески прямо на смятые простыни.

«сегодня надо успеть всё ну о-очень обязательно... сейчас вот я схожу в душик, завтрак нам приготовлю, оденусь потихонечку и...»

ещё сонный Гриша смешливо, мол, «ну да-да, конечно», угукает и крепкими руками сгребает его в объятия, жадно утыкаясь носом в каштановые кудри. дома холодно, Кеша спит в колючем свитере, но Грише это не мешает прижиматься к нему голым телом.

а ещё Гриша наизусть уже знает, что Кеша сейчас останется до последнего нежиться в кровати, подставляя лицо белым лучам зимнего солнца и конечно же ничего не успеет, несмотря на пресловутую поспешность.

первым в душ идёт Гриша, ставит чайник тоже он и успевает приготовить завтрак, когда Кеша только корчит недовольную мордашку, коснувшись босыми ногами ледяного пола.

«н-ну вот, снова ничего не успел»

«интересно почему, отец?»

Гриша не хочет слушать забавные оправдания и тычется губами в губы Кеши, вынуждая того перестать совсем по детски хмурить брови.

«да ладно, не суети. всё успеем»

«н-ну если только ты так говоришь»

«гарантирую»

Кеша каждый раз расслабляется, заглядывая в серые непоколебимо уверенные глаза. с Гришей он действительно всё успевает. а потом у самого Гриши всё выходит из под контроля.

Кеша просыпается очередным сумеречно-пасмурным утром. небо за окном находится на стыке между остатками ночи и первыми проблесками дня, когда ещё нет солнечного света, но уже прекрасно видно очертания предметов, покрытых темно-голубыми тенями. он тянется сладко, выгибаясь подобно кошке, и переворачивается на спину, пытаясь краем глазом найти Гришу.

не находит.

вспоминает вчерашний разговор, после которого так долго не мог уснуть.

падением соскакивает с кровати, растерянно вертит головой, вслушивается в тишину сонной квартиры, перебиваемую лишь биением беспокойного сердца.

«но почему... но как же...»

бросает взгляд на часы.

хватает одежду, путается в пуговицах, вспоминает о том, что нужно умыться и заливает рукава ледяной водой.

случайно опрокидывает стакан,

оставленный Гришей на кухне и пятно слабого-слабого, едва тёплого чая с неразмешанным сахаром, расплывается по столу, струйкой стекая на пол и вылизывая разные носки.

он обязан успеть хотя бы сегодня.

он торопливо обувается, хватает с вешалки пальто и только когда выскакивает в стылый подъезд с облупившейся краской на стенах, понимает, что это - не его серое пальто, а гришино.

Гриша ушёл в его пальто.

он чуть не падает с лестницы, пока бежит вниз.

снег под ногами такой мокрый, хлюпающий, топкий. ноги скользят, разъезжаются, он умудряется упасть.

и ещё раз.

и встать, гораздо быстрее обычного - сейчас никто не протянет руку в чёрной перчатке, и стараться не смотреть на стремительно светлеющее небо, на фонари, которые вот-вот отключат.

с неба снег сыпется манной крупой и тает в спутанных кудрях - он забыл шапку.

Кеша, кажется, никогда в жизни так не спешил.

жаль, что он не умеет не опаздывать.

жаль, что он привык убегать, а не гоняться за Гришей.

жаль, что на дорогах так скользко, а автомобиль сломался ещё на прошлой неделе сломался.

жаль, что электричка, на которой его Гриша сейчас

едет до ближайшего крупного города, уехала ровно десять минут назад.

и очень жаль, что Кеша не знает, что будет дальше.

«просто... очень долгая командировка. ложись спать»

мысли смерзаются в комок, а снег продолжает падать и падать, будто бы в медленном танце.

где-то Гриша утыкается носом в ворот пальто "елочкой" и не жалеет о том, что собирался в такой спешке.

жалеет о том, что Кеша не вспомнит поцелуй в висок "наверное, на прощание".

прикрывает серые глаза и сам себя просит не суетить.

( кеша настежь открывает форточку, чтобы только не было жарко в чужом пальто и "с мясом" выдирает ящик с письмами особе из стола.

"выкини ты их уже, отец"

"ну, пусть полежат ещё немножко, так... на память"

ветер подхватывает конверты.

кеша пишет на новом неловкое "грише" )