Асаока уже подходил к дому, когда в кармане шумно завибрировал телефон. Остановившись на пороге, он вытащил трубку и в несколько кликов открыл сообщение, ни секунды не сомневаясь, от кого именно оно пришло. Ожидания не обманули — экран высветил имя Такахаши Мами и несколько строчек с предложением сходить на архитектурную выставку, где должны были выставляться макеты новых зданий. Асаока усмехнулся, припомнив, что раз или два упомянул про неё сегодня, мельком заметив, что по учёбе было бы полезно её посетить, но одному идти скучно. И, как он и рассчитывал, информация достигла ушей человека, для которого она была предназначена.

Отправив ответное сообщение, Асаока поёжился и шагнул внутрь. Скинув верхнюю одежду, он привычно оглядел полупустую комнату. Он давно покинул родовое гнездо в надежде свить что-нибудь своё, но пока что выходило не сильно хорошо, если не сказать больше. Обстановка, состоящая из шкафа, кровати, тумбочки и заваленного бумагами и проектами стола, уюта тут не прибавляла. Хотя Асаока был рад, что решился на этот шаг. Остальное — дело техники.

Быстро приняв душ, Асаока растянулся на кровати и прикрыл глаза, мысленно вливаясь в пока ещё не совсем привычную тишину дома. Затем, подумав, вновь нащупал в кармане телефон. Сообщение от Мами всё ещё было открыто, помеченное галочкой «отвечено». Улыбнувшись, Асаока представил, как она, сомневаясь и несколько раз перефразируя, набирает текст. Картина получилась такой умилительной, что он невольно засмеялся.

— Это свидание, — вслух проговорил он, выключив экран. — Самое настоящее, и ты не отвертишься.

Момент, когда в голову вдруг пришло, что неплохо бы обзавестись девушкой, остался покрытым мраком и туманом, но вспыхнувшее перед глазами лицо Мами Асаока почему-то помнил очень хорошо. Он тогда сидел на подоконнике в университете и, разглядывая скучковавшиеся во дворе парочки, поймал себя на сысли, что в чём-то им завидует. В памяти сразу всплыла нешуточная симпатия к Харуне, которая в тот момент была неизлечимо влюблена в Йо.

Это была тяжёлая, прилипчивая влюблённость, и хоть сейчас она ослабла, остаточная саднящая горечь внутри не давала Асаоке жить спокойно. Ему нравилась Харуна — её характер, непосредственность и манера решать проблемы. Нравилась её вера в хорошее и упорство в достижении целей. Харуна представлялась чем-то вроде идеала — вот такую девушку он бы себе хотел… И когда он, продолжая наблюдать за общающимися однокурсниками, в очередной раз мысленно отмёл её кандидатуру, перед глазами внезапно предстал образ Такахаши Мами — лучшей подруги Харуны, которая была едва ли не полной её противоположностью.

Асаока сперва опешил от такой перспективы — он едва ли вспоминал о ней за этот год. Но потом серьёзно призадумался. Мами без труда смогла увидеть его истинное лицо, сделав это в тот момент, когда Асаока почти отчаялся в попытках найти себе оправдание. Она открыла ему глаза на собственные чувства. Да, ему нравилась Харуна и представься возможность — он без зазрения совести воспользовался бы шансом. Но Харуна видела Йо. И только его.

Хмыкнув, Асаока нащупал край одеяла и потянул его на себя. Про курсы он выведал у словоохотливой Харуны, затем подстроил нечаянное столкновение на улице, чтобы прощупать почву, и в первые несколько минут с интересом разглядывал Мами, отмечая, что она хоть и незначительно, но всё-таки изменилась: отросли волосы, смягчились черты лица. Лишь некоторые детали остались в Мами нетронутым — тёплый внимательный взгляд и понимающая улыбка, с которой она недоверчиво качала головой. Асаока был почти что счастлив, обнаружив в ней всё тот же цепкий ум и способность различать его уловки. Если бы Мами не раскусила его план, он вряд ли согласился бы на повторную встречу. Однако она его порадовала, и Асаока с готовностью подкинул ей пищу для размышлений. А ещё получил пищу сам, нарочно игнорируя факт свершившегося первого «недосвидания». Несмотря на внешнюю невозмутимость, Мами занервничала, когда он сделал вид, будто ничего не было. И его это тоже порадовало. Если она заволновалась, значит, чего-то ждала, значит, был смысл продолжать идти дальше. Медленно и аккуратно, чтобы ненароком не спугнуть.

***

Неделя до архитектурной выставки пролетела для Мами как во сне. Она ещё ни разу так не волновалась — будь то экзамены, тесты, важные разговоры или внезапные признания в любви. Однако в этот раз дрожь внутри никак не проходила с того момента, когда в ответ на её приглашение пришло полушутливое «Если это свидание, я согласен ^___^».

Мами не тешила себя пустыми надеждами, но смутное предчувствие всё равно не давало покоя. Поэтому в день встречи она чувствовала себя немного нервной, причёсываясь у зеркала и раздумывая — стоит ли прихорашиваться.

— Нет, — вслух пробормотала она и, опустив расчёску, провела рукой по волосам. — Глупо это.

Асаока наверняка воспринимал это как дружескую встречу — значит, и ей не следовало возлагать на него больших надежд.

Дорога до выставочного центра не должна была занять много времени, так что у Мами была возможность сбавить шаг и подумать над тем, как себя вести и что говорить. Наличие папы-архитектора облегчало выбор темы, но ориентироваться в сложных понятиях она всё равно могла с трудом. Оставалась надежда, что Асаока не будет сильно ударяться в предмет, чтобы она не чувствовала себя неловко.

Мами попыталась представить его заботливым и обходительным и не смогла сдержать улыбки. Нет, к Асаоке это почему-то не подходило. Может, потому что она его ещё таким пока не видела.

Остановившись у двери центра, Мами глубоко вдохнула и выдохнула, оглянулась на всякий случай и, наконец, потянула ручку на себя. Свет ударил по глазам, пришлось остановиться, чтобы сморгнуть выступившие слёзы.

— О, Такахаши-сан! — Асаока, стоящий у одного из стендов, помахал рукой.

Мами сразу расслабилась. Пусть всё получится само. Или не получится.

Встреча, которую Асаока упорно называл свиданием, мало чем отличалась от похода в кино. Мами опять ощущала невнятные вибрации между ними, но никак не могла ухватить нить, за которую следовало бы потянуть. Поэтому ближе к финалу она убедила себя, что нити и не было, вель всё прошло так, будто бы они просто посетили выставку, чтобы пообсуждать новые сооружения и пообщаться на множество других тем.

«Или именно так должны проходить свидания?» — хмуро думала Мами, когда они, вдоволь нагулявшись мимо стендов и прослушав длинную лекцию одного из архитекторов, вышли на тёмную улицу, освещаемую лишь высокими фонарями.

— Слушай, — застёгивая пуговицы пальто, протянул Асаока, — а откуда ты столько терминов знаешь? Я прям опешил, когда ты задавала вопросы лектору… да и он, кажется, офигел. Неужели увлекаешься на досуге?

— Нет, — пожала плечами Мами. — Папа работает преподавателем по архитектуре, так что я немного разбираюсь. Но как-то более углубленно не изучала. — Она повернулась к изумлённо моргающему Асаоке и хитро улыбнулась. — Кстати, он работает в твоём университете. Не сталкивались?

— То-о-очно… — почему-то побледнел тот, ослабив узел шарфа. — Такахаши-сан… У меня как раз висит «хвост» по его дисциплине, аха-ха…

Округлив глаза, Мами сперва открыла рот, а затем рассмеялась. Такого поворота сюжета она точно не ожидала.

— Ну… он строгий преподаватель, — виновато пробормотал Асаока и, заразившись её весельем, произнёс: — Может, попросишь его за меня, а?

— Может, и попрошу.

— Да ладно тебе, я же шучу.

— Пятьдесят на пятьдесят, — лукаво прищурилась Мами. — Испытываешь шансы на успех?

— Может быть. А может быть, и нет. Идём, — Асаока махнул рукой в сторону длинной улицы, ведущей в сторону её дома, — а то поздно уже гулять в одиночестве. Заодно расскажешь, что делать, чтобы смягчить гнев твоего отца.

Хохотнув, она пообещала, что всенепременно постарается что-нибудь сделать, и смутилась, когда Асаока протянул руку, чтобы взять у неё сумку.

— Она не тяжёлая, — запротестовала она.

— Нося твои сумки, я умнею, — мечтательно ответил Асаока и улыбнулся.

— Ну если так, — Мами не могла не улыбнуться в ответ, — пожалуйста. — И со всей осторожностью, будто бомбу, вложила в его ладонь ремешок.

— Вот и славно. — Асаока кивнул и направился вдоль улицы, увлекая Мами в новый разговор о выставке и собранном на ней материале.

До дома они добрались быстро, как и в прошлый раз. Мами едва сумела подавить разочарование, завидев знакомую крышу. Ей нравилось проводить время с Асаокой, однако всё это было как-то слишком уж дружески — так, что не оставалось никакого намёка на романтику. Будто не было никакого свидания.

«Хотя я не сильно-то надеялась», — подумала Мами, когда Асаока, помахав на прощание, скрылся за поворотом.

Вздохнув, она покачала головой и зашла в дом, уверившись, что пока ничего не понимает. Либо всё слишком запутанно, либо слишком просто — третьего не дано.

***

Скромный тихий девичник, который планировалось провести у Мацудзаки после уроков, чтобы разобрать литературу для рефератов, постепенно перерастал в не менее скромную гулянку с горой сладостей и разговорами по душам. Рефераты были задвинуты до выходных, а тему проблем неорганической химии сменил стандартный девичий трёп — о парнях, о парнях и… о парнях. Мами каждый раз поражалась, что у Асами, Харуны и Мацудзаки любой разговор рано или поздно безнадёжно скатывался к разборкам с противоположным полом. Хоть про джунгарских хомячков рассказывай — они и там найдут примеры тяжкой женской доли.

Впрочем, подумала Мами, выскочив на улицу и наскоро запахнув куртку, это вполне закономерно — у двоих в этой компании уже были парни, а третья пребывала в активном поиске после трагического (для Мацудзаки) и крайне болезненного (для парня) расставания пару дней назад. Это дело требовалось срочно заесть пирожными, поэтому Мами пришлось с миссией доброй воли отправиться в ближайшую кофейню, которая находилась буквально в трёх шагах.

Местечко оказалось уютным и милым, Мами с наслаждением вдохнула терпкий запах кофе и корицы и решила, что в следующий раз обязательно задержится подольше. И хоть небольшая очередь до кассы двигалась с улиточной скоростью, её это только порадовало — можно было отдышаться и глянуть, наконец, километровый список сладостей, который ей всунули вместе с горой денег. По мере продвижения людей и перечня пирожных в телефоне глаза Мами становились всё круглее — видать, всегда уверенную в себе и упёртую как танк Мацудзаку нехило задел этот разрыв.

— Здравствуйте, уважаемый посетитель, чего желаете? — отчего-то насмешливо произнёс приятный голос над головой.

Не поднимая глаз, Мами вернулась к началу списка и, набрав побольше воздуха в грудь, стала перечислять:

— Здравствуйте. Пожалуйста, упаковку пончиков, пять эклеров, коробочку заварных, три кусочка клубничного чизкейка, упаковку миндального печенья, пять молочных шоколадок, засахаренные лимонные дольки, три капуччино — один без сахара, один с карамельным сиропом, один с шоколадной крошкой — и маленькое ведёрко пломбира.

Перед носом в мгновение ока выросла шеренга из плотно закрытых стаканчиков. Мами, поколебавшись, не удержалась и глотнула из крайнего, который был с карамельным сиропом. Вкус напитка был настолько божественный, что она невольно зажмурилась.

— Никогда бы не подумал, что у тебя такой потрясающий аппетит, Такахаши-сан, — всё с той же весёлой интонацией отозвался готовящий её покупки парень.

Мами замерла, прикусив край стаканчика, затем подняла голову и поперхнулась. Коварный глоток кофе страстно захотел вернуться обратно и явно намеревался сделать это через нос. Перед ней в форменной серой в полоску рубашке с бейджиком на груди стоял улыбающийся Асаока и, судя по довольному лицу, самым искренним и наглым образом наслаждался ситуацией.

Мами почувствовала, как против воли краснеет. Черт, как неловко…

— Привет. — Он потянул салфетку, с нескрываемым удовольствием наблюдая за её реакцией.

— Привет. Вот что бывает, когда решаешь глотнуть чужого кофе, — вымученно прохрипела Мами, силясь одновременно улыбнуться и затолкать бунтующий напиток обратно. — Ты теперь здесь работаешь?

— Ага, — кивнул Асаока, ловко распихивая многочисленные коробочки по пакетам и сияя при этом как рождественская ёлка. — У меня квартира недалеко, очень удобно. А ты в гостях у Мацудзаки? — Поймав её удивлённый взгляд, он пояснил: — Она минимум раз в неделю тут бывает и берёт примерно такой же набор. Наш менеджер не нарадуется.

— Ну, мы вообще-то собирались химию делать… — неуверенно начала Мами, но Асаока так красноречиво вздёрнул бровь, что она не выдержала и фыркнула. — Ладно, будем считать это скромным девичником.

— Очень скромным. — Он оценивающим взглядом пробежался по тройке пухлых пакетов. — У вас там вся софтбольная команда нашей школы?

Мами вздохнула и полезла в карман за деньгами.

— Не поверишь, всего четверо. Плюс разбитое сердце Мацудзаки.

— Оу, это серьёзно! — Асаока на секунду задумался, отсчитывая сдачу, а потом вдруг прищурился. — Кстати, о софтболе. Вот, держи.

Мами, с трудом перехватив относительно свободной рукой пакеты, уставилась на яркий рекламный буклет кофейни и чуть не вздрогнула, когда Асаока вдруг молниеносно наклонился к ней.

— Отказы не принимаются, — весело прошептал он. Мами против воли загляделась на яркие тёплые искринки в тёмных глазах и россыпь бледных веснушек на лице. — Считай это благодарностью за выставку.

— Чт… ты о чем? — Она с недоумением моргнула. — Какая ещё благодарность?

— А это, — продолжил с улыбкой Асаока, движением фокусника поставив перед ней ещё один стаканчик, — за большой заказ и красивые глаза.

Мами остолбенела, вообще перестав что-либо понимать. Это что только что было? Комплимент? От Асаоки?!

— Молодой человек! — с возмущением воскликнула стоявшая в очереди пожилая женщина. — Заигрывать с покупательницами будете в свободное время!

— Простите! — Мами, переполошившись, сграбастала все покупки и пулей вылетела на улицу, затылком ощущая лукавый взгляд. Лицо горело, сердце гулко ухало в груди.

С трудом устроившись на ближайшей скамейке возле автобусной остановки, Мами отставила покупки, перевела дух и развернула буклет — на колени упали две бумажные полоски. Билеты на финал школьной лиги по софтболу, про который они недавно с таким упоением болтали с Харуной. Но так как в назначенный день подруга отправлялась в гости к Йо, Мами с сожалением задвинула мысль об игре подальше — одной идти не хотелось.

— Да ладно.

Мами с недоверием оглядела билеты со всех сторон и поджала губы. Если уж и это не было приглашением на свидание, тогда она вообще ничего не понимала в жизни. Вот ведь в чём странность: когда дело заходило об отношениях Асаоки с другими, она читала его как азбуку, могла угадать намёки, действия, иногда даже мысли, но стоило ему сделать шаг к ней, Мами тут же потерялась и запуталась в полутонах.

Мами вздохнула и взяла тот самый стаканчик, который Асаока выдал в качестве бонуса. Нос уловил знакомый аромат мяты и лимона, и Мами в очередной раз поразилась — ну откуда ему было знать, что это её любимый чай? Харуна где-то проболталась? Или он специально выспрашивал?

Мозги медленно, но верно начали закипать.

Мами опять вздохнула и покосилась на пакеты со сладостями. М-да, кажется, теперь она начинала понимать Мацудзаку и остальных с их пристрастиями. Одной пироженкой в таком деле было точно не обойтись.