Хёнджин смеялся.

      – Так ты ещё дружишь и с ангелом? – спросил Хёнджин следующим вечером, когда Чонин привёл его к Минхо в квартиру. Тот разбирался с новым расписанием занятий, которое ему дало начальство, и пытался вписать в это время разработку хореографии и дополнительные уроки с проплаченным новичком. Утром на пятиминутке им ясно дали понять, что этот мальчишка не может флопнуться, иначе плохо будет всем. Минхо бы точно сорвался, если бы не травки Чонина. Даже Сынмин втихую насыпал себе в кружку на обеде и все оставшиеся уроки провёл в таком хорошем настроении, что его похвалили и пообещали премию.

      – Ну да, – промычал Минхо, не отрываясь от изучения расписания. Оно было совершенно неудобным для его планов. – Надеюсь, ты его не обижал?

      – Это он меня обижал, – пробубнил Хёнджин, воруя из вазы печеньки одну за другой. Сначала обязательно сгрызал застывший шоколад, а потом уже голое печенье макал в кружку со сладким чаем. – Хотя он неплохой малый. Видно, что настрадался достаточно. Чонин твой клёвый, всем помогает.

      – Скажи, а тебе не приторно? – перебил его Минхо, не в силах смотреть на этот сахарный бум. Хёнджин в ответ пожал плечами, хватая ещё одно печенье. – Не в коня корм.

      – В аду такого не поешь, – доверительно сообщил он, делая очередной глоток чая с, кажется, четырьмя ложками сахара. – В аду в принципе не поешь, конечно. Демонам нужна энергия. Но эта ваша еда такая вкусная.

      Минхо вздохнул, пододвинув пустеющую вазу ближе к Хёнджину. Такой уничтожитель сладкого был как раз кстати, когда сам Минхо сидел на диете.

      – Слушай, – протянул он, вертя в пальцах карандаш. – А какого рода задание можно тебе поручить?

      – Ну, – Хёнджин задумался. – Я не могу вернуть человека к жизни. Не могу менять природу. А всё остальное, в принципе, по силам.

      – Мне сегодня дали расписание занятий, – Минхо пододвинул к нему листок с календарём, где были отмечены уроки танцев. Хёнджин принялся его заинтересованно разглядывать. – Оно неудобное и плотное, а ещё мне нужно поставить одну хореографию и научить одного безнадёжного парня танцевать. Ты можешь что-нибудь с этим сделать?

      – Время замедлить я точно не могу, – задумчиво пробормотал он, изучая листочек. – Подать тебе готовую хореографию тоже. А вот передать немножко силы парню, чтобы его тело запомнило характер движений, запросто.

      Минхо счастливо засмеялся и захлопал в ладоши. Теперь одной проблемой у него точно станет меньше, а в перспективе оградит от ещё больших проблем. Иметь рядом демона, оказывается, было полезно. Когда он взглянул на Хёнджина со всё ещё радостной улыбкой, то наткнулся на странное выражение лица, будто тот увидел его впервые.

      – Неделя проживания за услугу, идёт? – лукаво улыбнулся Минхо, уже предвкушая все дальнейшие плюсы такого союза. Хёнджин пару раз моргнул, отгоняя наваждение.

      – Да, – протянул он тихо, а после откашлялся и засуетился на своём стуле. – В смысле, ты можешь просто сделать меня помощником без всяких лимитов. Пока я тебе потенциально нужен, я буду здесь.

      – Хорошая идея, – Минхо задумчиво кивнул, размышляя о такой перспективе. – Тогда нам нужно заключить контракт?

      Хёнджин лишь протянул ему руку. Минхо вопросительно посмотрел на неё, и демон пояснил:

      – Сделка закрепляется рукопожатием. На нас просто появятся метки.

      Минхо осторожно протянул свою ладонь, вложил её в ладонь Хёнджина. Та была большой, сухой и тёплой. Он отметил, что это, кажется, был первый раз, когда они прикасаются друг к другу. Демон мягко сжал его руку в своей, и Минхо почувствовал, как обожгло в зоне плеча.

      – Метка, – прошептал Хёнджин, не отводя взгляда. Их контракт активизировался.

      Минхо, будто под гипнозом, прикоснулся к плечу свободной рукой. Кожа была горячей и немного пульсировала по линиям узора. В это было трудно поверить: он официально заключил контракт с демоном, который сейчас улыбался так сильно, словно исполнил свою заветную мечту.

      – И что теперь? – спросил Минхо.

      – Теперь я буду твоим верным помощником.

      И Хёнджин засмеялся так звонко, что казалось, будто до этого момента он не смеялся никогда.

***

      Хёнджин дышал.

      Август холодил своими зачастившими дождями. Минхо натянул капюшон глубже, перескакивая через несколько ступенек и спеша как можно скорее домой.

      Сегодня когда-то бесталанный сын бизнесменов успешно дебютировал, засветившись сразу в нескольких корейских чартах, и всё благодаря силе Хёнджина. Тот по всем правилам контракта выполнил задание, превратив парня в стабильного айдола: сначала поднял ему навык в танцах, а когда услышал его попытки в пение, то не мог не заняться ещё и этим аспектом. Минхо понимал, что это откровенный мухлёж, но до тех пор, пока все ответственные за дебют парня сохраняли себе работу, он был готов на всё. Теперь же все были в выигрыше: пацан получил свою, пусть и не совсем заслуженную, славу, его родители – гордость за сына, а работники лейбла – долгожданную премию. А Хёнджин получил свою свободу от обязательств семьи.

      Через пару недель после заключения контракта он усадил Минхо на разговор и поведал о том, что совсем не хочет наследовать престол. Титул короля накладывал множество ограничений, одним из которых был запрет на посещение верхнего мира, а Хёнджин, влюбившийся в заполненное облаками небо и разнообразие запахов: кофейные зёрна, полевые цветы, домашнее мыло, свежестиранное бельё, – не мог попрощаться со ставшим привычным солнечным светом ради ненужной власти. Наверное, в тот момент Минхо посмотрел на него впервые как на кого-то большего, чем просто на странного демона, и окончательно свыкся с мыслью о необычной связи. От Хёнджина веяло человечностью, которой не доставало многим людям.

      Метка отдала теплом: Минхо приближался всё ближе к дому, и ему уже не терпелось поведать демону хорошую новость. Вот перед глазами показался родной переулок, дом, подъезд; второй этаж и дверь в собственную квартиру. Перед ней Минхо остановился в каком-то необъяснимом трепете, успокоился и, введя код, осторожно приоткрыл.

      Из глубины квартиры доносилась лёгкая попсовая мелодия из числа тех, что обычно играют в кафе по утрам и попадают в плейлисты для релаксации на ютубе. Что-то из песен Джой или Бол4, но Минхо не мог разобрать, что именно, поэтому просто стянул с себя промокшие кроссовки и ветровку и пошёл на звук. После дождливой погоды на улице казалось, что он ступил прямиком в весну, миновав слякотные и холодные осень с зимой.

      Источник звука нашёлся прямо в гостиной льющимся из новеньких стерео-колонок. Минхо хотел было поинтересоваться, на чьи деньги приобретена такая обновка, но замер, когда его взгляд упал на фигуру в мягкой струящейся по телу рубашке.

      Хёнджин танцевал. Прикрыв глаза и отдавшись мелодии, мягко двигал руками в подобии танцевальных связок, плавно перемещался по площади комнаты и заострял движение в конце каждого такта. Не существовало демона, унылой гостиной в бежевых тонах и августовского ливня за окном, когда Хёнджин легко крутился на триста шестьдесят и глубоко вдыхал музыку лёгкими.

      Песня закончилась, сменилась на другую в таком же стиле. Хёнджин лишь на секунду приоткрыл глаза, чтобы распробовать темп и настроение, как наткнулся на силуэт Минхо в проходе.

      – П-привет, – запнулся он, останавливаясь. – А я тут это... решил...

      – Ты красиво танцуешь, – всё, что смог выдавить из себя Минхо, быстро заморгав и опустив взгляд. К нему вернулись ощущения над своим телом, и он осознал, как быстро бьётся его сердце в груди. – Как будто живёшь этим.

      Хёнджин улыбнулся широко, но застенчиво, и пробормотал тихое "спасибо".

      – Это я вдохновился, когда твои танцы смотрел, – осмелился он добавить, когда Минхо подошёл ближе и собирался уже выключить музыку.

      – Правда? – удивился тот, вместо выключения принявшись рыскать по плейлисту в поисках более спокойной по темпу песни. Запустил и, улыбнувшись голосу певца, который пел о своей любви к метафорической героине, подал Хёнджину руку. – тогда, может, станцуем? Научу тебя парочке движений.

      Хёнджин удивлённо вложил свою ладонь, и Минхо тут же прокрутился под ней и потянул его в центр комнаты.

      И в этот момент, Минхо был уверен, он дышал так же полно, как, танцуя, дышал Хёнджин.

***

      Хёнджин любил.

      На лестничной клетке послышались громкие возбуждённые голоса. Минхо не сразу их услышал, будучи занятым прослушиванием очередной демки от Чана и погружённым в мысли о новой хореографии. Эта песня была по-новому сложной – насколько вообще можно ждать лёгких песен от Чана? – и ломала все задумки Минхо своим меняющимся ритмом. Для подобной песни нужно было что-то грандиозное, резкое и наглое.

      Решив передохнуть и привести голову в порядок, он вырубил трек и снял наушники. Только тогда, подхватив со столика опустевшую кружку с одним испитым чайным пакетиком внутри, он услышал злой голос Хёнджина. Это была ссора.

      Минхо на носках подобрался к входной двери, насторожившись. Голос демона он слышал любым: решительным в моменты использования сил; расстроенным, если Минхо крал из холодильника последний пудинг; радостным, когда Чонин взял его на работу в свой магазинчик, что означало финансовую помощь для его человека. Вдохновлённым, когда Хёнджин рассказывал о чём-то приземлённом, что для людей уже давно перестало быть завораживающим. Но никогда злым.

      Первой мыслью было то, что им угрожает опасность, но Минхо сразу же отмёл её: по контракту метка начинала жечь при экстренной ситуации. Он уже ощутил это на себе, когда на него покусился другой демон. Естественно, о том, что он имел опыт встречи с демоном, а не просто преступником, он узнал от самого Хёнджина. В этот раз метка не давала о себе знать, поэтому Минхо решил нагло подслушать его и его собеседника. Приложил ухо к двери и вслушался в чужой разговор.

      "Я просил тебя отстать", – донёсся рассерженный голос Хёнджина. – "Почему ты его не займёшь?"

      "По многим причинам не могу", – отвечал ему другой, глубже и старше по звучанию, имеющий в себе какие-то зловещие нотки. – "Преисподняя нуждается в тебе. Что тебя так держит здесь?"

      Далее возникла непродолжительная тишина, нарушаемая шелестом пакета: Хёнджин, видимо, ходил в магазин за очередной порцией сахара.

      "Это тот человек, да?" – произнёс голос. Минхо дёрнулся: метка начинала теплеть. – "Влюбился что ли?"

      "Заткнись," – прошипел Хёнджин в ответ. – "Тебя это не касается."

      "Поверить не могу. Ну ты даёшь, братец," – усмехнулся его таинственный собеседник. Теперь Минхо хотя бы понял, что связывало его с Хёнджином и почему метка так жгла. – "Ты серьёзно готов на всё это?"

      "Что, если да?" – повысил он голос. – "Уходи. Я не собираюсь возвращаться."

      Зазвучал ключ в замочной скважине. Минхо поспешно отошёл на безопасное расстояние. Когда дверь приоткрылась, хёнджинов брат произнёс:

      – Я ещё приду, – и в следующий момент растворился в воздухе.

      Хёнджин со всей злостью хлопнул дверью, ругаясь себе под нос. Тяжело выдохнул, расправил плечи и, подняв взгляд, вскрикнул, хватаясь за грудь на манер смертных. Минхо стоял в двух шагах от него.

      – Что-то случилось? – спросил он, рассматривая Хёнджина с ног до головы. Тот повёл плечом, как бы желая избавиться от этого вопроса. – У меня метка горела.

      – Просто неприятные знакомые, – отмахнулся он, снимая ботинки. Минхо подошёл ближе.

      – Неприятные знакомые зовут тебя братцем? – он остановился сантиметрах в двадцати от Хёнджина и прикоснулся к плечу, которое вздрогнуло под его рукой.

      – Ты всё слышал? – засмеялся Хёнджин как-то обречённо и прикрыл глаза, пытаясь уйти от прикосновения. Минхо крепко схватил его обеими руками, не позволяя сдвинуться ни на шаг. – Прости, я не хотел тебя пугать.

      – Какие у тебя причины оставаться здесь со мной? – нетерпеливо спросил Минхо, заглядывая ему в глаза. Хёнджин смутился близкого контакта.

      – В каком смысле?

      – Назови мне главную причину, почему остаёшься здесь, и я тебе обещаю, что никуда не отпущу.

      Хёнджин ответил на его блестящий взгляд. И, вдруг, всё понял.

      – Ты, – сказал он просто, улыбнувшись. – Ты и есть причина.

      И больше слов не понадобилось, когда губы накрыли чужие. Минхо впервые прочувствовал всем собой, как его кто-то любил.

***

      Хёнджин жил.

      По комнате разнёсся звонкий стон. Минхо, распаренный и вспотевший, ухватился за ягодицы Хёнджина, вынуждая того толкнуться глубже в горячую тесноту. Он проскулил прямо в шею, прихватив её жадно зубами, зарылся пальцами другой руки ему в волосы. Хёнджин в ответ пустил по его телу маленькие разряды и повысил температуру своего тела до практически критичной. Минхо простонал громче, совершенно тягуче.

      – Чёрт, – выдохнул он, насаживаясь плотнее. Хёнджин хихикнул ему в плечо.

      – К Вашим услугам, – ответил он и тут же охнул, когда почувствовал сжатие вокруг члена. Минхо сорвался на мелкие частые вдохи, прижал податливое тело ближе к груди.

      – Покажи их, – прохрипел он, сжав влажные пряди Хёнджина на макушке. – Пожалуйста.

      Тот зарычал, не в силах сдержать свою сущность. На лбу показались два внушительных рога, за которые Минхо ухватился трясущимися руками, глаза начало заволакивать чёрным. Ещё чуть-чуть, – убеждал себя Хёнджин, ощущая удлиняющиеся когти и вцепляясь ими в подушку, – ещё немножко, он сдержится, ну же!..

      Минхо застыл на вдохе, заломив брови, сжался невообразимо, и Хёнджин от болезненной узости кончил следом, излившись в презерватив. Упал пластом прямо Минхо на грудь, не заботясь о весе – та была сильной и накачанной благодаря тренировкам. Рога потихоньку исчезли, глаза пришли в норму: демоническая сущность отступила, не завладев Хёнджином полностью.

      – Ты сегодня почти не обратился, – заметил Минхо, лениво поглаживая его по спутанным волосам. Хёнджин угукнул довольно. Наконец они могли заниматься сексом нормально и без опасений, что демон просто сожжёт Минхо во время акта, если Хёнджин потеряет контроль. Было бы некруто умереть оттого, что твой парень в прямом смысле отжарил тебя до корочки.

      Приходилось учиться жить в реалиях людского мира.

      Хёнджин, выдохнув, приподнялся и скатился с кровати, пошлёпав в ванную. Заткнул ванну пробкой, открыл кран и налил парочку пенящихся гелей, количество которых уже оставляло желать лучшего – нужно было купить новых.

      – Хёнджиииин! – послышалось капризное из комнаты.

      – Иду, – отозвался он и, проверив температуру воды, зашёл обратно в комнату. Минхо похлопал по простыне рядом, обвил Хёнджина крепко двумя руками, прижимая к себе. – Я там ванну набираю.

      – Донесёшь? – Минхо игриво похлопал глазами, навалившись на него сверху, и чмокнул в надутые губы.

      – Когда-нибудь я добьюсь такой же привилегии, – буркнул он, подхватывая Минхо под задницей и вставая с кровати прямо с ним. Тот резво обвил его талию.

      – Пока ты будешь так легко меня поднимать, не добьёшься, – нараспев протянул он, открывая дверь в ванну. – У тебя, вообще-то, после меня ничего не болит. А у меня болит. Так что компенсируй.

      Хёнджин закатил глаза и оставил на ягодице лёгкий шлепок, прежде чем аккуратно опустить Минхо в наполняющуюся ванну. Залез следом сам, сгибая свои не умещающиеся ноги в коленях, и завинтил кран. Подумал о том, что надо бы и ванну поискать побольше, чтобы было удобно сидеть вдвоём. Так по-человечески и по-простому, словно не было всех этих сотен лет, проведённых под землёй.

      Только сейчас Хёнджин начал осознавать, что это на самом деле такое – жить.