Утро начинается с того, что тихий голос Минхо, рассматривающего своё лицо в экран смартфона, неловко разрушает повисшую на кухне тишину.

– Я хочу проколоть губу.

Хёнджин думает, что Минхо никто не нравится.

Минхо Хёнджину врёт.

Сладкая клубника оседает у Хёнджина на языке.

Об отношениях и их приятных особенностях: в работе, в рутине и в постели.

– Ты... один остаёшься на новый год? – спрашивает он, лохматя волосы.

Минхо заторможенно кивает, чувствуя, как немного краснеют щёки. Они с Чанбином, конечно, хорошо общаются, но все ещё недостаточно близко для дружеского совместного празднования.

– Я тоже, – хмыкает. – Тогда, может, сходим куда-нибудь выпить?

Хёнджину было доступно многое, начиная с долгих тысяч лет существования и заканчивая властью, но только с Минхо он смеялся, дышал, любил. И жил.

Хёнджин проводит свой рест за исписыванием дневника.