— Я всегда хотела спросить, — лёгкая рука Царицы легла на его плечо. — Как это — потерять любовь всей своей жизни?

Моракс с трудом удержался от раздражённого вздоха. Предположение о том, что Крио Архонт считала его ослабленным после потери гнозиса, было скорее всего верным. Будь она уверена, что Моракс всё так же силён, как и прежде, она бы вряд ли решилась спросить о Гуй Чжун.

— Я не верю в существование одного единственно верного партнера, — сухо ответил он, надеясь, что его тон даст Царице понять, что он не настроен продолжать разговор. Но та лишь улыбнулась ещё шире:

— Позволю себе не согласиться, мой милый друг. Хоть меня уже и нельзя назвать Богиней любви, как и тебя — Богом контрактов, но я всё же помню пару вещей. Например, истинность концепции родственных душ. Влюбляться можно множество раз за жизнь, тем более за такую длинную, как у тебя. Но родственная душа может быть только одна.

— Даже если это так, то я не увидел особой разницы между любовью к родственной душе и к душам менее родственным, — он чуть расслабил руку, лежащую на талии Царицы, и пошевелил замерзшими пальцами — белоснежное платье Крио Архонта не только было похоже на снег, оно ещё и было таким же холодным, что делало близкий контакт с ней неприятным. Впрочем, дело было не только в платье.

— Ах, как интересно! — воскликнула Царица. — Если бы я всё ещё была Богиней любви, я бы сказала, что человек, рассуждающий подобным образом, — она на мгновение прикрыла глаза, на губах заиграла довольная улыбка, — просто ещё не встретил свою родственную душу.

— Я думаю, что у меня было достаточно времени, чтобы найти её, если бы она вообще существовала.

— Да-да, тебе десять тысяч лет, я помню. Но вдруг твоя родственная душа ещё не родилась? Или родилась не так давно? — он хотел было ответить, что шансы у этого были очень малы, как Царица продолжила: — Скажем, лет двадцать назад?

Так вот в чём было дело.

Значило ли это, что Царица решила, что он приехал в Снежную за Чайльдом? Думала ли она, что Чайльд не смог его убить из-за всей этой чепухи с родственными душами? Если теория Царицы о том, как победить Селестию, казалась ему хоть и не совсем реалистичной, но всё же имеющей шансы оказаться правдой, то рассуждения о родственных душах и в особенности предположение, что его, Моракса, родственной душой был Чайльд Тарталья — это было уже на грани здравого смысла.

Но это было вполне в её духе. Если уж Царица решила, что Чайльд — его слабое место, то она бы выжала из этого всё, что только можно.

Что ж, очевидно, Порча не только негативно сказывалась на физическом состоянии тех, кто слишком близко с ней соприкасался, но и заметно влияла на умственные способности.

— Маловероятно, Ваше Величество, — только и ответил он.

— Ах, мужчины, — хохотнула Царица. К счастью, танец был окончен, музыка сменилась на ненавязчивую фоновую мелодию, и Крио Архонт отступила и чуть присела, выражая благодарность за танец. Моракс поклонился в ответ. — Надеюсь, ты хорошо проведёшь вечер и познакомишься со многими моими подданными. Они так тобой заинтересовались!

В этом он не сомневался.

Наиболее интересовавший его самого подданный Царицы разговаривал с совершенно очаровательной девушкой, но, заметив, что Моракс направлялся к нему, довольно бесцеремонно прервал разговор.

— Вы! — Чайльд положил ладонь на его спину, чуть ниже лопаток, и мягко, но настойчиво подтолкнул в сторону угла зала, где было меньше людей. — Нам придётся отложить поиски Люмин. Вы немедленно должны покинуть Дворец.

— По-моему, ты чрезмерно беспокоишься, — Моракс послушно проследовал за Тартальей за колонну и остановился, сложив руки на груди.

— Я не хочу оплачивать ещё одни ваши похороны.

— Чайльд, я очень тронут твоей заботой, но нет никакой нужды ни в моих похоронах, ни в каких-либо задержках в поисках Люмин. Как только начнётся следующий танец я отправлюсь в лабораторию этого Дотторе. Если ты хочешь, можешь пойти со мной.

— Как будто вы знаете, куда идти, и справитесь без меня.

— Если мне понадобится, — Моракс протянул руку и взял бокал с подноса проходившего мимо официанта. — Я разрушу Заполярный Дворец до основания. Так должно быть хорошо видно, что находится в подземелье. Твоё здоровье, — он приподнял бокал.

—Психическое, — вздохнул Тарталья. — Нуждается в поддержке.

Чем ниже они спускались, тем холоднее становилось, что было неудивительно — значительная часть Снежной была территорией многолетней мерзлоты, и Заполярный Дворец, скорее всего, был построен в самом холодном месте страны. После тёплого и яркого зала коридоры и долгие лестничные пролёты казались ещё более унылыми.

— Я не удивлён, что тебе так понравилось в Ли Юэ, — сказал Моракс в спину Тартальи.

— Тише, — шикнул на него Чайльд и остановился. Моракс прислушался, но ничего не различил, кроме уже ставшего привычным свиста ветра среди обледенелых каменных плит. Но Чайльд вдруг призвал клинок, повернулся к Мораксу и приложил палец к губам.

Он бесшумно скользнул к углу, за который они как раз должны были свернуть, и одним резким движением ударил в стену за поворотом.

К удивлению Моракса из-за угла раздалось хрипение, которое ни с чем нельзя было спутать — Чайльд, не глядя, проткнул кому-то горло.

Тарталья выдернул лезвие и, заглянув за угол, тихонько присвистнул. Моракс подошёл ближе. У стены, уже затихая и лишь рефлекторно подергиваясь, сидел крупный мужчина лет шестидесяти. Он был, пожалуй, немного больше нормального человека, и выглядел так, будто большую часть своей жизни занимался тяжёлым трудом — грубое обветренное лицо, потемневшая кожа, глубокие морщины. Элегантный чёрный костюм совершенно ему не подходил, но, очевидно, он нарядился к зимнему балу.

— Это Сандроне, Четвертый Предвестник, — прошептал Чайльд. — Во всяком случае, так он иногда выглядит. Я не видел его на балу, поэтому не могу утверждать с уверенностью. Даже если это не настоящий Сандроне, его появление означает только одно — они знают, куда мы идём. Будьте внимательны и осторожны.

Пожалуй, ему стоило придавать больше значения предупреждениям Чайльда. Но все эти просьбы быть внимательнее, эти предложения уйти и спрятаться раздражали его — неужели Тарталья не понимал, насколько он силён? — и в то же время и раззадоривали. Забавное чувство, Моракс давно никому не хотел ничего доказывать.

Он щёлкнул пальцами, призывая щит вокруг себя и Чайльда, и, хотя не ожидал восхищения и благодарности, но и не думал, что Тарталья уставится на него с укором.

— Что? — шёпотом спросил Моракс.

— Когда я говорю, что надо быть осторожными, это не значит, что надо включать вашу огромную блестящую люстру! — зашипел Тарталья. — Может сразу мишень нарисуем на спинах? И даже не думайте, — он поднял палец, заметив, что Моракс собрался заговорить. — Опять мне рассказывать про то, какой вы великий и могущественный. Вы ничего не знаете ни об одном Предвестнике и понятия не имеете, что вас ждёт!

— Хорошо, — Моракс убрал щит, и Тарталья удовлетворённо кивнул.

Они продолжили свой путь — медленнее, тише, чем до этого. Чайльд был напряжён, часто замирал, прислушиваясь. Всё это казалось Мораксу излишним — если Тарталья был самым лучшим Предвестником, и он с ним справился, то какую опасность могли представлять остальные?

Дверь в лабораторию оказалась довольно унылой — металлическая, что было не очень разумно в таком холодном месте, ничем особо не примечательная, никакого зеленоватого свечения, резких запахов и криков жертв. Справа от двери висела табличка, на которой было написано: «Лаборатория». Мораксу стало скучно.

Тарталья бросил на него очередной будьте-внимательны-и-осторожны взгляд и потянул дверь на себя. Та открылась без скрипа и скрежета, внутри было темно и лишь где-то вдалеке — было сложно представить, насколько большим было помещение и каким оно вообще было, настолько непроглядной была темнота — виднелось тусклое синее пятно.

Чайльд зашёл в лабораторию и пропал. Темнота поглотила его так быстро, что Мораксу даже показалось, что он упал, поэтому он осторожно заглянул внутрь, не рискуя перешагивать через порог. Ничего. Его зрение не различало ни стен, ни пола, ни какой-либо мебели внутри. И никаких признаков Чайльда.

— «Выключите вашу люстру», — пробормотал Моракс. — Сейчас бы моя люстра тебе помогла? — спросил он чуть громче, но никто ему не ответил.

Темнота и тишина начинали действовать ему на нервы. В основном потому, что он не понимал, что это такое. Моракс знал о первоначальной тьме, которая предшествовала созданию мира, но воссоздать её в таком большом пространстве было невозможно. Скорее всего, это была иллюзия, но и это сбивало с толку — кто мог создать иллюзию, сквозь которую он бы не смог видеть?

Ему мало что оставалось, как попробовать зайти внутрь, всё-таки оставлять Чайльда где-то в этом мраке не хотелось, но вместо того, чтобы шагнуть, он протянул руку.

Странно.

В нескольких сантиметрах от входа темнота ощущалась по-другому, его пальцы хватали не воздух, а касались какого-то материала, на ощупь похожего на кожу. Моракс не видел свою руку, мгла скрыла всё, что было ниже локтя, но ощущение материала было слишком реальным. Поэтому он схватил и потянул.

Раздавшийся крик был довольно неприятным, но совершенно определённо человеческим.

— Очень интересно, — сказал Моракс, протянул вторую руку в темноту и дёрнул изо всех сил. От вопля на мгновение заложило уши, но чем сильнее Моракс тянул и разрывал ткань темноты, тем слабее был крик. Синее пятно становилось всё ярче, будто завеса, заглушающая его, истончалась.

Он расставил ноги чуть шире и встал крепче, пытаясь мысленно дотянуться до земли, что была подо всеми слоями льда внизу. Наконец, он её почувствовал, прикрыл глаза и потянул в последний раз.

Крик захлебнулся, а темнота соскользнула, как полог, которым она скорее всего и была. Руки были в чём-то склизком и чёрном, ничего похожего на кожаный материал, который он ощущал до этого.

— Чайльд? — позвал он, пытаясь стряхнуть с рук слизь. — Чайльд?

Без темной завесы стала видна лаборатория: большое двухуровневое помещение, полное металла и стекла. Синее пятно оказалось огромной лампой. Сразу за входной дверью была большая площадка, на которой сейчас и стоял Моракс. От площадки вниз спускалась металлическая лестница, под которой он увидел человека, с ног до головы покрытого чёрной слизью. Человек неуверенно поднялся на ноги, выругался и задрал голову вверх.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Моракс.

— Противно, — Чайльд попытался вытереть лицо, но рука была такой же грязной, поэтому он просто размазал слизь по щеке. — Это Бригелла.

— Где? — Моракс начал спускаться по лестнице, не сводя глаз с цистерн, стоящих у стен лаборатории. Они были непрозрачными, но он знал, что почти в каждой из них был человек.

— Эта темнота — это был Бригелла.

— У него такая способность? — Моракс подошёл ближе и, сняв перчатку, достал из кармана платок. — Держи, — он протянул его Чайльду.

— Способность — да, но это был сам Бригелла, — Тарталья благодарно кивнул и начал вытирать лицо.

— Славный мальчик хочет сказать, — раздался голос из дальнего угла лаборатории. — Что этот занавес нашего маленького театра и был телом Бригеллы, которое вы разорвали.

Это многое объясняло: раз темнота на самом деле была человеческим телом, которое могло принимать такую форму, то было неудивительно, что он не мог видеть сквозь него. Темнота человеческой души, особенно если это была душа, отравленная Порчей, и в самом деле могла быть настолько непроницаемой.

— Должен сказать, я впечатлен, — продолжил голос, становясь громче и приближаясь. На свет вышел мужчина в черно-белой маске, скрывающей большую часть лица, кроме красноватых глаз и половины рта. — Мы, конечно, ожидали, что бывший Гео Архонт будет силён, но разорвать нашего милого Бригеллу вот так, — он хохотнул. — Я рад, что был свидетелем.

— Это Дотторе? — Моракс повернулся к Чайльду. Тот кивнул. — Напомни, пожалуйста, сколько вас ещё?

— Мне всегда было интересно увидеть вживую, что же из себя представляет Властелин камня, пусть и в упрощённой версии, — продолжил Дотторе.

— Одиннадцать, — моргнул Чайльд.

— Насколько он силён? В чём заключается эта сила, кроме как в гнозисе? Может быть в руках? В этих сильных красивых руках? — Моракса начал раздражать голос Предвестника, но он хотел сначала договорить с Чайльдом:

— Это я понимаю, но сколько вас осталось?

— Э-э-э, семь. А если там, в коридоре, был действительно Сандроне, то шесть.

— Может быть, его сила в самом сердце? И тогда мне надо будет разрезать всю эту одежду и кожу, раздвинуть рёбра, чтобы добраться до… — Моракс быстро призвал копьё и, почти не глядя, метнул его в сторону Дотторе. Он не заботился о том, чтобы попасть, он просто хотел, чтобы Предвестник замолчал. — Как грубо! — Дотторе отпрыгнул и засмеялся. — Мне казалось, что вы вежливый и культурный человек. Ну что ж, — он протянул руку к одной из цистерн. — Тогда…

Но Моракс не хотел, чтобы то, что было в цистерне — а он видел эту бугристую мышечную массу, некогда бывшую юношей, от которого теперь не осталось даже имени — было вынуждено с ним сражаться, поэтому за секунду до того, как пальцы Дотторе коснулись замка цистерны, Моракс выбросил руку вперёд, и Предвестник застыл.

— Окаменение, — сказал он, подходя ближе к Дотторе. — Чайльд, ты знаешь, как работает эта реакция? — Тарталья за его спиной что-то промычал. Красные глаза Дотторе, побегав, застыли, уставившись на Моракса. — Сила Гео взаимодействует с жидкостью. Не так важно, вода ли это. Подойдёт и чай, и вино, и, конечно же, кровь. Влага в человеческом теле превращается в маленькие Гео кристаллы и застывает, каменеет. — Моракс протянул руку и постучал пальцем по плечу Дотторе. — У меня к вам вопрос, пока вы ещё можете говорить. Где Люмин?

Его неприязнь к Дотторе росла с каждой секундой. Почти в каждой цистерне в этой лаборатории были живые существа, некогда люди, но теперь человеческого в них оставалось мало. Судя по тому, что Тарталья рассказал ему о работе Дотторе, это было его рук дело. Моракс не чувствовал Люмин поблизости, но даже если Дотторе и не имел никакого отношения к Путешественнице, он не хотел, чтобы Предвестник остался безнаказанным.

— Какая Люмин? — голос Дотторе прозвучал сдавленно — окаменение мешало дышать полной грудью.

— Как я сказал, влага превращается в Гео кристаллы. И только от меня зависит, какое количество влаги останется, а какое навсегда замрёт. Последствия у этого не самые приятные.

— Я не смогу шевелиться? — хихикнул Дотторе. Неразумная трата воздуха, но таким, очевидно, он был человеком.

— Конечно, но, скажем, ваш палец, — Моракс скользнул ладонью от плеча Дотторе к его указательному пальцу, который замер на защёлке замка цистерны. — Не просто не сможет шевелиться, — он легонько подул на него, заставляя закостенеть ещё больше. — Но ещё и сможет рассыпаться, если кто-то по нему слишком сильно ударит, — он щёлкнул по застывшему пальцу, и тот рассыпался в пыль. Дотторе закричал. — Говорят, что это чуть более болезненно, чем если бы вам его заморозили с помощью Крио. Так что вы знаете о Люмин?

— Да, Путешественница, — из глаз Дотторе текли слёзы. — Я, конечно, знаю, кто это, но смею вас заверить, что её здесь нет. Всё мои силы в последнее время были заняты… — он всхлипнул. — Вами.

— Надеюсь, наша встреча оправдала ваши ожидания, — Моракс улыбнулся.

Было кое-что ещё: в лаборатории, кроме него, Чайльда, Дотторе и существ в цистернах было ещё несколько людей, и Моракс почти не сомневался, что это были другие Предвестники. И судя по всему, они все не просто хотели посмотреть на бывшего Гео Архонта до того, как атаковать. Они ещё и ждали, когда он убьёт Дотторе.

Того, что Дотторе сделал с существами в цистернах, в целом, было достаточно. Он оглянулся, чтобы посмотреть на Чайльда.

— Будь готов, — сказал Моракс и улыбнулся.

— К чему? — спросил Тарталья, но вместо ответа Моракс взмахнул рукой, заставляя всё тело Дотторе окаменеть и, развернувшись, ударил ногой в его живот.

Не все пылинки, оставшиеся от Предвестника, успели осесть на пол, как Моракс почувствовал руку на своей шее.

— Спасибо, — хихикнул ему в ухо почти мальчишеский голос. — Я никогда особо не любил Дотторе.

— Не стоит благодарности, — ответил Моракс, перехватывая руку и отрывая её от себя. Обладатель мальчишеского голоса оказался молодым человеком всего на пару лет младше Чайльда, одетым в невообразимо аляповатый костюм. Лицо было наполовину скрыто красной маской, оставляя на виду лишь тонкие губы и острый подбородок.

— Вы мне что-то тоже не нравитесь, — юноша широко улыбнулся. — Но это лёгко исправимо!

Он хотел было ответить, но в этот момент сзади его обхватили чьи-то сильные руки. Моракс опустил взгляд на мужские ладони — гипертрофированно большие, возможно из-за действия Порчи — которые сцепились в замок, не давая ему пошевелиться.

— Ах, Капитано! — пропел юноша, призывая меч. — Я же говорил, что мы с тобой… — он замер. — Мы… — лезвие полупрозрачного клинка вдруг выросло из его груди, добавляя ко всем ярким пятнам его наряда ещё одно — красное и всё увеличивающееся. Юноша выдохнул и осел на пол. За ним стоял Чайльд.

— Капитано, советую тебе отпустить его, — хмуро сказал Тарталья, выдёргивая клинок из тела. Руки на Мораксе чуть дрогнули, но тут же сжались крепче.

— С чего вдруг? — голос Капитано был низким и приятным. — Если я могу просто сдавить твоего друга, — давление увеличилось. И ещё, и ещё. — Не дёргайся, Тарталья, — предупредил Капитано. — Мы оба знаем, что я могу закончить всё очень быстро. Но Её Величество просила его тело с минимальными повреждениями. Поэтому я не буду спешить, — давление на его грудь снова увеличилось. Одно из рёбер хрустнуло довольно громко, от чего глаза Чайльда вдруг стали испуганными.

Моракс неожиданно осознал, что Тарталья только что убил другого Предвестника, чтобы спасти его. Он бы хотел ещё немного подумать эту мысль и посмотреть во взволнованное лицо Чайльда, но дышать становилось все труднее и больнее.

— Ладно, хватит, — сказал Моракс и, призвав копьё, коротким и резким движением воткнул его в бедро Капитано. Тот не шелохнулся. Давление не прекратилось. — Хм, — сдавленно выдохнул он.

Моракс давно этого не делал и, если честно, не делал бы ещё несколько тысячелетий, но более быстрого способа избавиться от захвата этого Предвестника, очевидно, наделённого нечеловеческой силой, не было.

Капитано не закричал, но так было даже хуже — ничто не заглушило звук рвущейся плоти и глухой стук, с которым упали на пол его руки. Мужчина удивлённо вздохнул и отступил, и к нему тут же метнулся Тарталья, мгновенно призывая клинки.

Плащ и вся одежда под ним отяжелели от крови. Ребро болело — интересно, сколько понадобится времени, чтобы оно зажило?

— Вы как? — Чайльд положил руку на его плечо, но сразу же, поморщившись, убрал её. — Нам обоим придётся долго отмываться.

И в этот момент сверху раздались размеренные хлопки.

— Мой дорогой друг Моракс! Мой любимый мальчик Аякс! Ну надо же! — они оба подняли головы — Крио Архонт, всё ещё в бальном платье, стояла на площадке у входа и хлопала в ладоши. Чуть позади неё стоял очень высокий мужчина в синих одеждах и нелепом колпаке с перьями.

— Пульчинелла, — шепнул Чайльд. Моракс мог только порадоваться, что Тарталья не следовал советам своего наставника в выборе одежды.

— Ах, кажется, мне придётся искать себе новых Предвестников! Мой дурачок Арлекино и силач Капитано, — она подошла к перилам и, облокотившись, чуть вытянула шею. — А эта кучка пыли, это что же, дражайший доктор? — Царица поцокала языком. — Столько вакантных мест. И всё из-за одного древнего архонта, — Моракс снял плащ и бросил его на пол — тот шлёпнулся с неприятным влажным звуком. Стало гораздо легче. — Но ничего, это были необходимые жертвы.

— Что тебе нужно? — устало спросил Моракс.

— Ой, нет-нет, это потом, — Царица замахала руками. — Ты первый! Что тебе нужно? Я ни на секунду не поверю, что ты просто захотел приехать в Снежную, чтобы полюбоваться прекрасными видами.

— Путешественница.

— Что Путешественница?

— Я ищу Путешественницу, она у тебя?

Он всмотрелся в лицо Крио Архонта. Она, конечно, была мастерицей в сокрытии и подмене эмоций, но недоумение, которое он сейчас видел, казалось вполне искренним.

— Мы сейчас говорим об этой, — Царица скривилась. — Об этой Люмин? — Моракс кивнул. — Она разве уже закончила с Муратой? Мне казалось, что они даже до Сумеру ещё не добрались… — он поймал вопросительный взгляд Чайльда.

— Ещё нет.

— Тогда что ей у меня делать? Или произошли какие-то изменения, о которых меня не предупредили? В прошлый раз Итер вроде следовал именно…

— Никаких изменений, — Моракс поспешил прервать её, потому что Тарталья выглядел всё более озадаченным. — Люмин пропала. Учитывая твой интерес в изучении моего тела, было вполне разумно предположить, что ты решила исследовать и Путешественницу.

— Ну, такой уж прям интерес, — махнула рукой Царица. — Скажешь тоже, — она вздохнула. — Хотя Путешественники, конечно, интересные существа.

Моракс призвал стелу, которая подняла его ввысь, к площадке, на которой стояла Царица. Та отпрянула от перил.

— Тогда вернёмся к моему вопросу: что нужно тебе? — Крио Архонт нахмурилась. — Потому что у меня возникло смутное ощущение, будто тебе показалось, будто архонт без гнозиса становится слабее. И поэтому, — он бросил взгляд вниз, на тела Предвестников, — ты отправила Чайльда, а затем и его, — он помедлил, подбирая слово, — коллег.

— Ах, ну Чайльда я, допустим, отправила не только за этим, — хихикнула Царица. — Но да, не буду скрывать, мне хотелось проверить, насколько ты силён.

Под Заполярным Дворцом лежало несколько слоев толстого льда — льда, который был здесь задолго до Царицы, Дворца и самой Снежной. Земля была в нескольких десятках километров от него, поэтому прошло, наверное, полминуты, пока они все не почувствовали её дрожь. И ещё секунд десять, пока камень не прорвался сквозь пол подземелья и не подкинул Крио Архонта вверх, тут же захватывая её в крепкое объятие. Каменные пальцы сжали маленькую фигурку Царицы и аккуратно поднесли ближе к Мораксу так, что их лица оказались в паре сантиметров друг от друга.

— И как? — спросил он, когда затих стук камней.

— Путешественницы у меня нет, и насколько мне известно — а мне известно — ни один из моих подчинённых к её пропаже не имеет отношения, — ответила Царица и поджала губы.

— Надеюсь, это правда, — каменная рука опустилась ниже, пальцы разжались.

— Грубо, — сказала Царица, спрыгнув на площадку. — Это было грубо.

— С прежним Крио Архонтом я бы ни за что так не поступил, — Моракс улыбнулся. — С ней я поступил гораздо, гораздо хуже.

Царица фыркнула и, резко развернувшись, вышла из лаборатории.

— Чайльд? — позвал Моракс, когда за ней и Пульчинеллой захлопнулась дверь. — Как думаешь, нам можно будет переночевать во Дворце? Или не стоит?

— Я думаю, — Чайльд усмехнулся. — Я думаю, что после произошедшего вам никто не посмеет отказать.

— Даже ты?

Тарталья молчал так долго, что Моракс уже перестал ждать ответа. Он спустился со стелы и оглянулся в поисках брошенного плаща, только чтобы обнаружить, что Чайльд поднял его и держал в руках.

— Наверное, даже я, — сказал Чайльд, и взгляд у него был смешливый. — Вы же для этого отрывали тут руки и призывали каменные глыбы?