Крик Цзян Ваньиня постепенно удалялся в глухую темноту и вскоре пропал. Лань Сичэнь, ориентировавшийся на голос и слепо бежавший за ним, остался один на один с собой и сожалением.
Время словно застыло. Он попал в царство бесконечной ночи. Непроглядная тьма, холодный запах сырости и звенящая тишина окутали его. Последняя нарушалась звуком его замедлившихся шагов и тихим дыханием. Чуть уловимый ветерок скользил по лицу, словно подсказывая направление.
Вопросы, терзавшие Лань Сичэня, так и витали в воздухе. Где он? Что это за место? Что, чёрт возьми, это была за тварь, и куда она испарилась вместе с Цзян Ваньинем?
Лань Сичэнь, вытащив Шоюэ из ножен, пошёл туда, откуда дул ветер. В той стороне ему могла открыться пещера или грот, где, возможно, обитало чудовище. В любом случае стоять и раздумывать времени у него не было. Кто знает, что тварь сделает со своим пленником? Лишь бы не то, что сотворила с несчастным адептом…
Лезвие Шоюэ бледно освещало путь. Лань Сичэнь невольно порадовался, что у мечей, которые ковали для основной ветви рода Лань, было столь полезное свойство.
Проход постепенно сужался, да так, что вскоре Сичэнь еле протискивался дальше. Становилось так тесно, что вдохи давались с трудом. Каким же образом то огромное чудовище смогло здесь пройти?
Протиснувшись, наконец, на более свободное пространство, Лань Сичэнь оказался перед развилкой и замер. Холодный ветер вырвался из правого прохода, отчего белые одежды взметнулись, а поднявшаяся с земли пыль полетела в лицо.
Развилки? Лань Сичэнь даже не думал, что пещера может быть настолько велика! Сам холм был не так уж высок, и единственным разумным объяснением Лань Сичэнь счёл то, что он спускается под землю.
И куда же ему направиться?
Направо?
Или налево?
Подумав, Лань Сичэнь оставил мечом большую метку на стене и вошёл, по следам ветра, в правый проход. Тот оказался длинным и узким, но через бесконечное, по ощущениям, количество шагов расширился и вывел Лань Сичэня в огромную пещеру. Стены и высокий свод её были темны, природа украсила их выступами, рельефными каменистыми выростами, которые, как лишь казалось, перерастали в длинные бесцветные, но сияющие слабым светом лианы.
Стоило шагнуть внутрь, как раздался странный звук за спиной. Резко обернувшись, Лань Сичэнь увидел, что прохода, из которого он вышел, будто и не бывало.
Ловушка?
Оставалось надеяться, что он сможет выбраться и спасти Цзян Ваньиня.
Вздохнув, Лань Сичэнь покрепче перехватил Шоюэ и оглядел пещеру внимательнее, ища выход. Стоило только издать малейший шум, как светлячки — а именно из-за них лианы сияли — слетали с насиженного места и перелетали на другое, создавая световую рябь.
Перед Лань Сичэнем предстало не только столь волшебное зрелище, но и ровное блюдце маленького озера. Тихая вода. Спокойная. Слишком подозрительно для такого таинственного места. Тёмные глубины наверняка таили в себе что-то.
Никаких туннелей больше Лань Сичэнь не нашёл, других выходов не было. Были только он, светлячки и водная гладь.
Он медленно и осторожно подошёл к озеру и заглянул в него. Отражения не было. Только глубокий, затягивающий мрак, заставивший Лань Сичэня безотчётно сделать шаг вперёд. Когда он ступил в воду, нога его словно провалилась в никуда. По водной — а водной ли? — глади не прошло ряби. Это на миг отрезвило, и он начал отступать. Вот только...
Нога оказалась скована, будто её схватила чья-то костлявая рука, и Лань Сичэнь был затянут глубже под воду. Так резко, так неожиданно! Сердце сжалось в испуге, забилось отчаянно, словно он плавать не умеет и сейчас умрёт. Чувства, что обуяли его, принадлежали будто бы маленькому ребенку, а не взрослому умелому мужчине.
Лань Сичэнь стремительно пошёл ко дну, таинственная рука тянула всё глубже. Вода наполняла лёгкие, сковывались от страха мышцы, мертвенно холодело что-то внутри него.
Последнее, что он увидел, прежде чем мир померк, — пара кувшинок на поверхности озера, которая казалась такой далёкой.
Резкий удар обо что-то жёсткое вернул его к жизни. Лань Сичэнь судорожно хватал ртом воздух и, через вдох, заходился кашлем. Он не сразу понял, что был совершенно сухим, и воды из лёгких не вышло, хотя горели они так, словно он и правда сильно наглотался. Но как только осознание пришло, Лань Сичэнь судорожно вздрогнул и принялся лихорадочно ощупывать, осматривать себя, а в голове метались, наполненные страхом, мысли:
«Что это было?!»
«Да что же это за место такое? Где я?!»
«И что же будет дальше? Попытаются убить другим способом? Как же тогда спасти Цзян Ваньиня?»
Вихрь странных чувств не хотел отпускать его. Лань Сичэню потребовалось время, чтобы прийти в себя.
Но не успело бы и пол палочки догореть, как он взял себя в руки. Отдышался, поднялся и медленно огляделся в поисках выхода.
Озеро «выбросило» его в грот. С высоких сводов струилась вода, оставляя за собой белёсые соляные подтёки, множество выростов сверкали в свете Шоюэ кристаллами, похожими на лёд. У ног Лань Сичэня вновь застыли воды пещерного озера. Явно неглубокого, практически плоского, но он поспешно отстранился, боясь, что и оно окажется не менее коварным, чем предыдущее. Заметил, что по краям оно было слегка промёрзшим, покрытым кристаллами. Неудивительно: воздух, наполнявший лёгкие, был поразительно холодным.
Вдруг до ушей Лань Сичэня донёсся отчаянный крик Цзян Ваньиня, заставив поторопиться с поисками выхода. И тот нашёлся. Проход был только один, и не оставалось ничего иного, кроме как пойти в очередную неизвестность.
Не успел Лань Сичэнь добежать до выхода, как путь ему преградили какие-то странные твари: не то люди, не то звери, они рычали и клацали острыми зубами, рвались разорвать чужака в клочья огромными когтями. Впрочем, Шоюэ достаточно быстро справился со всеми, и они развеялись, словно их никогда и не существовало.
«Не слишком ли просто?» — подумал Лань Сичэнь и встревожился, хотя всеми силами заставлял себя сохранять спокойствие.
Туннель был усыпан маленькими кристаллами, которые даже слабый свет усиливали в разы, что упрощало Лань Сичэню путь. Он старательно прислушивался к окружавшему его отсутствию звуков. Даже собственных шагов слышно не было, отчего он замедлился, насторожившись.
Развилка.
Слева — тьма. Справа — продолжение светящихся кристаллов. Лань Сичэнь замер, судорожно сжимая рукоять меча. Таинственность первого варианта неосознанно манила сильнее. Да и если в пещере с кристаллами к нему высыпали чудища, значит, во всей освещённой части можно их ожидать, так? Или это слишком наивно? Поколебавшись, Лань Сичэнь всё же вошёл в тёмный туннель.
Поначалу всё было спокойно, не считая внезапных крутых поворотов, от которых возникало ощущение, что туннель, в конце концов, приведёт в самый центр этого места.
Либо в тупик. Как повезёт.
Но тут Лань Сичэнь вышел в большую пещеру, продуваемую со всех сторон ветрами. Они сталкивались в центре и создавали небольшие вихри, которые быстро исчезали, освобождая место всё новым. От них в пещере стоял мелодичный свист, приятный для слуха. Но в центре вихрей оказаться всё равно не хотелось.
Пещера чем-то освещалась, но чем — оставалось загадкой. Возможно, где-то наверху была щель — выход на свободу, да только без Цзян Ваньиня Лань Сичэнь не уйдёт, нужно было продолжать поиски. Зато благодаря свету Лань Сичэнь увидел, что стены бороздили широкие трещины, через которые можно было свободно пройти.
Что ж, выбор стал в несколько раз сложнее.
Медленно вдохнув, так же медленно выдохнув, Лань Сичэнь решил пересечь пещеру прямо. Идти вперёд, ровно в противоположный проход.
Как вдруг из всех щелей на него высыпали твари. Лань Сичэнь выхватил Лебин и заиграл. В дуэте с «пением» Шоюэ Песнь разила тварей, которые всё прибывали и прибывали.
Отразив первые волны врагов, Лань Сичэнь признал: воевать бесполезно. Их было настолько много, что ему не хватит сил уничтожить всех. Неужели, он не справится?
В воспоминаниях всплыл давний случай на ночной охоте. В тот раз его точно так же окружили твари, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Только благодаря помощи адептов его Ордена удалось прорваться. А сейчас он здесь один, ему компанию составляет лишь чувство справедливости. Но хватит ли этого для того, чтобы одержать победу?
Продолжая играть и разить тварей мечом, Лань Сичэнь припомнил былые ошибки и принял стратегически новое решение: быстро отступил в один из проходов. В узком пространстве с большим количеством противников справиться легче.
Но стоило ему только переступить «порог», как все твари исчезли. Лань Сичэнь тяжело выдохнул и прислонился к стене туннеля, восстанавливая дыхание. Но оно тут же сбилось, когда он увидел, как медленно, но верно проход в туннель затягивается. Хотя был ли смысл рваться назад? Нет. Его ждал лишь путь вперёд по земляному проходу.
Откуда-то издалека послышался... собачий лай? В такой дали? В этих недрах, не пойми где? Что за бред?
Лань Сичэнь удивлённо склонил голову набок и поспешил вперёд. Лай то удалялся, то приближался, пока туннель не расширился и не вывел к большой светлой пещере.
Внутри, в самом центре, разливались бескрайние мирные воды, заросшие растительностью. И откуда её здесь столько? Возможно, она натекала в пещеры с реки неподалеку от места, где они охотились. Или била из-под земли. Другого объяснения Лань Сичэнь не находил.
Посреди своеобразного озера стояла беседка, в которой маленький мальчик в фиолетовых одеждах играл со щенком и весело смеялся. Лучи солнца, пробивавшиеся из ниоткуда, гладили их, Лань Сичэнь будто на себе ощутил тепло. От бликов на воде мальчишка мило щурился.
Вновь замерев, Лань Сичэнь наблюдал за умилительной картиной, не понимая, откуда тут ребёнок. Да ещё и, судя по рисунку лотосов на одеждах, из клана Цзян. Когда смятение немного отпустило, он попробовал позвать... но его никто не услышал.
Зато ребёнок откликнулся на звонкий голосок, прозвучавший за плечом Лань Сичэня.
— А-Чэн! — воскликнула девочка радостно. Лань Сичэнь даже головой мотнуть не успел, как та обогнула его и побежала к мальчику. Тот, радостно взвизгнув, подорвался с места и вместе с собакой, которую называл каким-то дурацким именем, побежал к девочке.
— Сестра!
Дети обнялись так крепко, как могли позволить их ручки. Сердце Лань Сичэня не могло не согреться от увиденного. Он сразу же вспомнил А-Чжаня, своего горячо любимого младшего брата… Отчего в такой трогательный миг нашлось место и для грустных мыслей. Внутри всё сжалось от боли: если Лань Сичэнь не выберется, что же будет с А-Чжанем?
Залюбовавшись мирной приятной картиной, Лань Сичэнь не сразу обнаружил, что щенок возле хозяина не остановился. Тот побежал дальше, в его сторону, увеличиваясь на ходу во вполне взрослую и опасную собаку-оборотня. Лань Сичэнь невольно попятился, но собака прыгнула и повалила его на землю.
Ударившись головой, Лань Сичэнь потерял сознание.
Открыл глаза он уже в другой обстановке. Пещера осталась той же, но вот картина предстала совсем иная.
Сев, Лань Сичэнь вновь понял, что не чувствует возможных увечий. Он цел и невредим, что было слишком странно. Только хорошенько подумать об этом времени не было. Лань Сичэнь увидел того же мальчика, только теперь тот плакал навзрыд, сидя в окружении трёх собачьих ошейников. Что приключилось с животными, Лань Сичэнь даже не догадывался, но от слёз мальчика сердце разрывалось. Он хотел бы утешить малыша, но не мог и лишь на миг протянул к нему руку, которая тут же безвольно опустилась.
Утерев слёзы, мальчик прижал ошейники к самому сердцу, поднялся с места и в отчаянном недовольстве топнул ножкой. И убежал куда-то в темноту. Лань Сичэнь поспешил за ним — быть может, так ему удастся выбраться? Быть может, мальчишка — его проводник в этом тёмном сыром царстве? А-Чэн, какое милое имя. Даже напоминает о ком-то.
Но мальчик как будто пропал совсем. Лань Сичэню пришлось ходить и ощупывать стены в одиночку, чтобы найти выход. За поисками он не заметил, как за его спиной сменилась обстановка. Заметно стемнело, будто на пещеру опустилась ночь, но слабые огоньки свечей — свечей? — озарили прибежавших детей. Их голоса-то и привлекли внимание Лань Сичэня. Это точно был тот А-Чэн! И ещё один неизвестный ребёнок, с алой лентой в коротеньком хвостике чёрных волос.
Первый с шальным взглядом и слегка покрасневшими щёчками гордо заявил второму:
— Я обещаю, что всегда буду защищать тебя от собак!
И малыши радовались, держась за руки, весело прыгали и смеялись. Они были счастливы.
Но стоило моргнуть, как со спины подул ветер, поднимая запах земли в воздух, отчего Лань Сичэнь невольно зажмурился.
Раздались, сначала тихие и отдалённые, затем — громче и ближе, звуки тренировки. Лязг мечей, голоса, падения, командный голос; Лань Сичэня словно закружило в своих же воспоминаниях... Но, открыв глаза, он увидел чужую тренировку. В Пристани Лотоса. Те двое мальчишек, но уже чуть старше, их черты уже кого-то явственно напоминали.
Лань Сичэню не понадобилось много времени, чтобы сообразить кого, и он широко распахнул глаза.
— Цзян Ваньинь, Вэй Усянь, — едва шевеля языком, выдохнул он.
Как заворожённый, Лань Сичэнь наблюдал за немного шутливой тренировкой, пока его не отвлекло движение за спиной. Он резко обернулся и...
Его насквозь пронзил меч незадачливого адепта Юньмэн Цзян.
Мгновение превратилось в вечность. Лань Сичэнь слышал испуганные охи и вздохи, а у самого сердце пропустило удар. Но вновь странность — боли он не почувствовал, а вот вдохнуть не получалось. Ужас застлал глаза, и перед взором всё потемнело. Невольно он сделал шаг назад.
Падение.
Вздрогнув и шумно втянув живительный воздух, Лань Сичэнь прижал руку к груди. Никакого меча, никакой раны, ни единой дырочки на одеждах.
Подрагивая от пережитого, он сглотнул и обернулся. Лань Сичэнь уже совсем запутался в происходящем. Почему он видит всё это? Почему его вечно ранят? И главное — за что?
Что же на этот раз ему уготовано?
Очередной туннель.
Лань Сичэнь надрывно рассмеялся и долго не мог остановиться. Всё происходящее — бред, никак иначе! Ужасный, страшный, запутанный бред. Лёгкие уже жгло от недостатка воздуха, когда он заставил себя вспомнить, как сохранять спокойствие.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Всё хорошо. Нужно просто идти вперёд. Нужно скорее забрать из этого дурного места Цзян Ваньиня и бежать без оглядки.
Лань Сичэнь собрался с силами и двинулся дальше, наплевав на всё. Чувство долга не дало ему разрушиться и сдаться. Он пообещал себе: если эти встречи продолжатся, он будет держать себя в руках.
Туннель вывел его в очередную, похожую как две капли воды на предыдущую, пещеру. Первое, с чем столкнулся в ней Лань Сичэнь, — голоса в непроглядной тьме. Разговор на повышенных тонах, бурная ссора. Жар в груди и холод окружающего мира, запах в воздухе стоял такой, будто гроза прошла, а на языке растекались горечь обиды и кислота ядовитых злых слов, которые так и не будут сказаны.
А потом он словно открыл глаза. Увидел, как будто вживую, Юй Цзыюань, мать Цзян Ваньиня. Страшная в гневе женщина вовсю ругала своего сына.
— Ты ничего нормально сделать не можешь! Руки кривые мешают? Почему ты не можешь собраться и сделать лучше? Почему ты такой немощный? Почему этот идиот-нахлебник лучше тебя? Как ты станешь главой Ордена, если ты слабее слуги?
У Цзян Ваньиня дрожали губы, похоже, он едва сдерживался, чтобы не закричать в ответ или чтобы не заплакать.
Лань Сичэнь закрыл было глаза, чтобы не видеть этого. Только вот мыслях всплыл образ холодного и отстранённого Цзян Фэнмяня, а затем его же, но довольного, хвалящего не сына, а Вэй Усяня.
Юй Цзыюань говорила что-то ещё, но Лань Сичэнь не хотел слушать столь унизительные речи и, закрыв уши руками, помотал головой.
Наступившая звенящая тишина на миг напугала его. Он шарахнулся в сторону и заполошно огляделся. Терпение подводило. Мысленно чертыхаясь, Лань Сичэнь вошёл в новую расщелину и направился по туннелю. Потому что больше некуда было, пути назад нет.
И вдруг, словно для того, чтобы подогнать его, раздался отчаянный вопль пленника.
Лань Сичэнь сорвался на бег и чуть не свалился в пропасть, когда туннель резко закончился. Немного постояв на краю, держась за камень стен и заглядывая в клубящуюся внизу тьму, он признал, что другого выхода нет и, встав на меч, осторожно спустился. На дне его опять встретило озеро (будь они прокляты) и множество учеников из разных кланов. Грязных, потрёпанных, перепуганных.
Среди них он вдруг увидел...
— Ванцзи! — Лань Сичэнь кинулся было к брату, но суматоха и странные перебежки остальных ребят отвлекли внимание. Небольшими группками молодые заклинатели постепенно, подгоняемые Цзян Ваньинем — и он тут! — ныряли в озеро. И не возвращались. В те мгновения, когда Цзян Ваньинь нырял вместе с ними, будто провожал, пещера начинала рябить и постепенно пропадать, дыхание перехватывало, а в носу щипало как от воды. Но тот возвращался, и всё вновь обретало чёткость.
Осталось всего несколько адептов, в том числе Ванцзи. Как вдруг озеро забурлило и из него поднялась... Черепаха-Губительница!
Так вот что это!
Пока Вэй Усянь и Ванцзи отвлекали её на себя, Цзян Ваньинь сумел спасти остальных.
Бросив на прощание: «Я вернусь за тобой!», — он спешно уплыл. И Лань Сичэнь был бы рад, если б вместе с его исчезновением пропало всё. Но нет. Осталась… она. Огромная жуткая Черепаха-Губительница, которая явно не собиралась упускать добычу. И никакие Вэй Усянь и Ванцзи ему уже не помогут, он остался с ней наедине.
Понимая, что эта битва точно будет проиграна, не желая получать новую боль — её и так уже было слишком много — Лань Сичэнь поспешно сбежал, затерявшись среди узких переходов. В голове суматошно билась мысль:
«Получается, это всё не просто так. Это... воспоминания Цзян Ваньиня! Я вижу его прошлое. Но почему?»