Из яркого белого света вдруг неожиданно показался подозрительно знакомый женский силуэт. Свет постепенно рассеивался, и вот уже совсем скоро Локи смог различить лицо.

— Мам… — глаза слезились, но непонятно от чего: сияния или неожиданной встречи.

Фригга еле заметно улыбнулась, покачивая головой и поднося к губам палец, словно бы говоря сыну молчать. После нежная рука зарылась в густые и вечно спутанные темные волосы, а Локи радостно зажмурился от знакомых прикосновений. Пальцы медленно перебирали пряди, но сама женщина ничего не говорила. Всё также продолжая молчать, она убрала руку и отошла на два шага назад. Когда Локи открыл глаза, Фригга внимательно и с явной гордостью оглядывала его. После она покачала головой, подарила улыбку на прощание и развернулась на каблуках, шагая в белое сияние, которое становилось всё ярче и ярче.

Локи хотел было кинуться за ней и остановить, но почему-то даже и пошевелиться не мог, словно бы его что-то сковывало. Свет опять исчез, и Локи остался один…

Проснулся младший из Одинсонов с глубоким рваным вдохом, резко садясь в кровати и сбивая одеяло в ногах. Парень смахнул пот, часто дыша и обнимая плюшевую игрушку акулы, которую ему подарил Питер еще на день рождения (вместе они придумывали ей имя, в итоге остановились на Монокуме). Локи не знает сколько он сидел вот так вот. Слёз не было, просто как-то странно на душе, возможно даже тяжело, но в тоже время его как будто отпустило.

Через какое-то время в закрытую дверь спальни раздались два кратких глухих стука. Локи открыл. На пороге стоял Тор.

— Тоже не спится, братишка? — широко улыбнулся он. Мельком Локи кинул взгляд на часы, которые только недавно повесил в своей комнате. Пять с лишним утра всего-то.

Тор смело прошагал вглубь комнаты и сел на пол возле кровати — Локи и сам часто так делал, будто стула и самой кровати не существует. Старший брат откинул голову назад, следя за движениями младшего, что пристроился рядом с ним.

— Знаешь, мне мама сейчас приснилась… — Локи сглотнул, — Она ушла.

— Нужно будет как-нибудь съездить к ней, на кладбище… — Тор вытянул ноги, — Давно уже не приходили.

Больше никто ничего из них не сказал, просто сидели какое-то время, рассматривая белый потолок. После Тор встал и молча вышел, кажется, к себе.

***

— И таким образом, можно сказать, что Фауст дает публике полезный урок на все времена, — учитель литературы, староватый низкорослый мужчина в очках и с небольшой козлиной бородкой захлопнул книгу, что держал в руках. Как раз прозвенел звонок.

Ребята тут же повскакивали со своих мест, скидывая учебники и тетради в рюкзаки, послышался громкий галдёж, все полетели из кабинета подальше, желательно домой.

Воодушевленный Питер тоже вышел и направился в раздевалку, забрать легкую осеннюю куртку. Кстати, жёлтую. Выпускной класс и уроков намного больше, чем было до этого. Паркер, конечно, уставал, как многие свои одноклассники или друзья. Телефон в кармане джинсов играл какую-то песенку, и Питер тут же схватил его, отвечая на входящий звонок. Это звонил Локи. Было безумно приятно, что он ждал, пока у Питера закончится урок.

— Да? — взволнованным голосом произнес в трубку Паркер.

— Питер, — радостно послышалось на том конце трубки, — Мы с Эдом и Яном идем прыгать с гаражей в листья, вы с нами?

— Я приду, но один! — тут же воодушевился парень, — Нед болеет, а Мишель на репетиции.

Совсем не так давно Одинсон решил уйти из «Асгарда» несмотря на удивленные возгласы: «а зачем тогда вступал?». Не для него он считал, как сказал Сэм, путешествия по миру и концерты, ну серьёзно. Хотелось спокойной жизни. За место этого неожиданно Маро нашел сразу двух человек: Сигюн и Эмджей, которые абсолютно не были против, а Мишель и вовсе всеми руками и ногами за. Всё равно, ребята продолжали хорошо общаться.

Главное Питер знал, что сегодня он проведет замечательный день, после прогулки позовет Локи к себе попить чай вместе с тётей Мэй, которая наконец-то взяла отпуск, а еще Локи обязательно поможет ему с глупой литературой, как и Питер помогал ему с не менее глупыми геометрией и физикой.

***

Озеро было словно зеркало: никаких волн, спокойная такая вода, лишь изредка показывались какие-то пузырьки, да рыбы плескались. И пока Локи с ворчанием стелил плед на траву, Питер быстро стянул с себя одежду и прыгнул в воду, ненадолго погружаясь с головой, чтобы привыкнуть к температуре. Когда над водой показалась его макушка, а после и всё лицо, смотрящий на это Локи весело и громко расхохотался.

— Похож на мокрую собаку.

— Эй! — Питер возмутился, — Прыгай тоже, посмотрим кем будешь ты!

— Сейчас, не беспокойся.

Локи тоже снял майку, а после и спортивные штаны, подходя к берегу и аккуратно погружая ступню в воду. Вроде теплая. Он пошел дальше, стараясь не поставить ногу на какой-нибудь осколок от бутылки пива, например. Когда он наконец-то добрался до Питера, тоже нырнул с головой, после чего быстро высунулся, тряся головой. Паркер с гордостью смерил его взглядом: он вырос, и парни теперь были одного роста.

— Может я и выгляжу как мокрая собака, зато ты с себя стряхиваешь, как самая натуральная псина, — уже в ответ тоже начал смеяться Питер, из-за чего Локи мастерски брызнул ему в лицо водой.

Оба вылезли только минут через тридцать, из-за того, что уже дрожали, так еще и губы посинели. Питер быстро обтерся оранжевым полотенцем и, обмотав им плечи, забрался на капот фургона, словно какой-то паук, разваливаясь на нем и греясь на солнышке. Локи через минуту сел рядом, тихо посмеиваясь.

— Всё же, как хорошо, что мы выбрались сюда, правда?

Питер кивнул, растягивая губы в яркой улыбке.

— Я вовсе не был бы против поехать с тобой сюда ещё раз, — выдохнул Паркер, смотря на парня и чуть склонив голову к одному плечу.

На одном берегу был густой лес, а на другом стояла парочка домов. Повезло кому-то здесь жить, хотя когда Питер подумал про количество здешних комаров, то он судорожно содрогнулся.

— Ну, только если вдвоём, — хмыкнул Локи, приближаясь к чужому лицу.

Питер улыбнулся и потянулся вперёд, быстро целуя Одинсона.

***

В прихожей послышались шаги и раздался голос, который можно было сразу узнать — принадлежать он мог только одному человеку, который врывается как вихрь, никогда не стучась. Такого встретишь — и до конца жизни будешь помнить. По крайней мере, Ян уж точно запомнит. Как хорошо, что он и его мама закрывают квартиру только на ночь или когда куда-нибудь абсолютно все уходят.

— Ну и долго ты здесь собрался деградировать? — Эд прошёл в зал, где на диване валялся Ян. На лице, как и обычно, была улыбка.

— Что же мне ещё делать? — Ян прикрыл глаза, легко улыбаясь в ответ, и двигаясь. Эд лёг рядом, умещая своё костлявое тело на краю.

— Мог и позвать куда-нибудь, а то всё сам, всё сам, — заворчал Эд, — И не начинай затирать про выпускной класс, как будто я не знаю, что ты сам ничего не делаешь!

— И не собирался, — он открыл глаза и посмотрел на Кено, — Не пялься, дыру во мне так прожжешь.

Эд шуточно возмутился:

— Чтобы я — и на этом прекрасном лице? Да никогда в жизни!

Яну было спокойно и слишком хорошо. Всегда бы так.

***

— Ещё раз! — раздраженно выдохнул Лео, уставившись на синтезатор.

— Эй, я думаю, что нам всем уже стоит отдохнуть. Пойдёмте лучше чай пить? — Сэм покачал головой, смотря на парня, что постоянно ошибался в одном и том же месте, путая местами клавиши.

— Только если чай будешь готовить ты, — Лео зарылся рукой в свои непозволительно яркие волосы.

— Хорошо, — Маро рассмеялся, аккуратно убирая свою гитару.

— Иногда мне кажется, что про моё существование забывают все… — тяжело вздохнул Зак, — Все, кроме мамы.

— Чувак, не говори ерунды, — здесь рассмеялся уже Лео, даже несмотря на усталость и не самое лучшее своё настроение.

— Лео сам говорил, что ты уже нам как сын родной, — вякнул Сэм, из-за чего чуть позже получил подзатыльник от Бегга.

***

Иногда немного страшно возвращаться, здесь какая-то необычная таинственная атмосфера, тишина, даже вороны кажутся не такими, как обычные, в городе. В такие моменты как-то чётко всё ощущаешь, абсолютно все свои чувства, которые испытывал на протяжении долгого времени: и боль, и радость, счастье, грусть, разочарование. Здесь слишком много поводов вспоминать, наверное. Такое, наверное, недооценивать нельзя. Это и думал Локи, стоя перед каменной плитой со знакомым именем. Возможно у Тора, стоящего рядом, тоже были подобные мысли.

Аккуратно Тор положил на землю красные маки. Локи не знает, почему из всех возможных цветов он выбрал именно этот, ярко-красный, наверное даже алый, с черной серединкой, тонким стеблем и дурманящим ароматом. Локи много читал про них, даже глупым показалось приносить именно маки, зная их смысл, их значение. Маки никогда не приносят на могилы к умершим, но любимым, но в тоже время они означают отречение и умиротворение. Никакой логики младший из Одинсонов в каких-то там цветах не видел, пусть и мог долго рассуждать, но всё равно не верить в какой-то смысл здесь.

Подул ветер, немного прохладный, из-за чего Локи дёрнулся. Поскорее хотелось уехать. Не для него атмосфера кладбищ, и вообще это ужасно. Из-за облаков вдруг выглянуло солнце, такое яркое, что хотелось даже зажмуриться или не отрывать взгляд от неба.

Тор улыбнулся, несмотря ни на что поднимая голову к небу. Локи за долгое время впервые увидел его слезы.

— Предлагаю пойти, или ты хочешь ещё остаться?

— Нет, идём, — Локи мотнул головой, шагая вслед за братом.

***

Дорогу освещал неяркий мягкий свет уличных фонарей, в окнах многоэтажек горел свет. Чемодан, ручку которого держал Питер, катился вслед за парнем, тихонько поскрипывая и чуть подпрыгивая на кочках. Распахнув дверь, Паркер затащился в подъезд, подходя к лифту, и уже там расслабился, нажав на кнопку своего этажа.

— Это последний? — едва ли не прохрипел Локи, что помогал в данный момент толкать тяжелый громоздкий холодильник на кухню.

Питер кивнул, ставя чемодан около двери и подходя ко всем остальным, присоединяясь к занятию.

Переезд занял у них очень много времени. Зато теперь у них появилась своя квартира, в которой они будут сегодня в первый раз ночевать, пусть и на плечи ложилась моментальная усталость от представления ужасно долгой уборки, ремонта и всех вещей, которые предстояло раскладывать по своим местам. По сравнению с переполняющей радостью, эта усталость, конечно, казалась такой мелкой и абсолютно не подходящей, что даже становилось смешно.

Холодильник, пусть и с трудом, они всё-таки смогли пристроить, а после, когда все грузчики разошлись, Локи и Питер спокойно сели и наконец-то выдохнули, чуть посмеиваясь. Словно сказка какая-то. Но оба чувствовали себя слишком счастливыми.

Где-то на улице раздался хлопок, бум, и парни вышли на балкон.

— Ух ты… — протянул восторженно Локи, глядя на небо. Кто-то запускал фейерверки.

— Как будто в нашу честь, — пошутил Питер, тоже не отрывая взгляда.

Они знали, что пусть сейчас придётся немного трудно со всем этим, самостоятельной жизнью, зато было множество планов на будущее. Это казалось главным на тот момент.

На небе сияло множество красок, словно их разбрызгали по холсту кистью. Огонь, который сейчас переполнял обоих парней — темных силуэтов на этом фоне из звёзд и ярких вспышек — может быть и был бы для кого-то слишком силён, но зато отлично подходил для них, как и простенькое золотое кольцо у одного из парней в кармане.