Спустя несколько дней, когда Дэн с самого раннего утра уже по уши погряз в бумажной работе, некто буквально материализовался перед ним. Во всяком случае, так ему показалось, потому что он не слышал ни стука в дверь, ни приближающихся шагов, и вздрогнул от неожиданности, услышав голос. Который, к его изумлению, оказался женским.

— Приветствую! Разрешите зайти!

Дэннис поднял глаза на стоящую прямо перед его столом девушку и первые несколько секунд гипнотизировал её ошарашенным взглядом. На ней, конечно, была форма Бесстрашия, но тонкий светлый шейный платок выбивался из образа фракции и привлекал ненужное внимание к весьма объемной груди, хотя, по всей вероятности, должен был скрывать ее. Пышные, как и вся она сама, волосы лежали на плечах буйными кудрями, а одна прядь свешивалась на лоб, и девушка ее то поправляла, то сдувала. В конце концов, она откинула ее назад и пристально уставилась на командира.

— Сержант Элли Вэн в ваше распоряжение прибыла! — отчеканила она, когда пауза начала затягиваться.

— Я не вызывал работников кухни, — оглядев новоприбывшую Элли Вэн, ответил Ричардсон. Девушка больше всего походила на аппетитную булочку — её пышные формы навели Дэна на мысль, что она как минимум помощник повара и любительница сладкого. Элли уставилась на командира, и во взгляде ее промелькнуло недоумение.

— С чего вы взяли, что я работник кухни? — спросила она и нахмурилась.

— Ну, не инструктор же, — пожал плечами Дэн, возвращаясь к бумагам. Он дико не любил, когда ему мешают, особенно в моменты формулировки служебных записок и запросов, которые никак командиру не давались. — Если только в тяжелом весе. Очень тяжелом.

— Хм, — усмехнулась девушка, и вдруг неожиданно сделала шаг, обходя стол, вынула из рук Дэна бумагу и пробежалась по ней глазами. — У вас тут две запятые пропущены, и лучше сказать: «того, кто привел пульт управления в негодность» вместо «личность, приведшего в негодность пульт».

— Почему это еще? — настала очередь удивляться Ричардсону.

— Потому что «приведшего» коряво звучит.

— Так, — вдруг разозлился Дэн, стукнул ладонями о столешницу, поднялся со стула и отнял у девушки бумагу, — отчего это кухарка вдруг будет учить меня, как выполнять мои прямые обязанности, и вообще, почему это вы позволяете себе фамильярничать? Не вашего ума дело, как мне составлять служебные записки!

— Почему же, очень даже мое, — как-то недобро улыбнулась Элли. — Ведь я администратор, планировщик и организатор работ полигонов, и меня направили вам в помощь.

Дэннису понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями — девушка напротив отчего-то вызывала в нем глухое раздражение. То ли ее внезапное появление застало врасплох, то ли непривычный для Бесстрашия вид и формы вводили в диссонанс, то ли ее снисходительный тон и упрямый, даже несколько презрительный, взгляд непривычно царапнули привыкшего к безупречному повиновению командира, но Ричардсону больше всего хотелось в этот момент, чтобы «мисс Элли Вен» провалилась отсюда и желательно куда-нибудь подальше.

— Мне не нужна ничья помощь, — процедил сквозь зубы Дэн, выходя из-за стола. — Я и сам успешно справлялся с этой бумажной волокитой, а у руководства я просил направить ко мне инструкторов, а не секретаршу.

— Скажите, командир, много ваших служебных запросов были удовлетворены в последнее время? — спросила Элли, проигнорировав шпильку про секретаршу.

Ричардсон, который был на полпути к двери, намереваясь выставить мисс Вен, злобно глянул в сторону девушки и остановился. Медленно повернувшись, он сменил траекторию и направился обратно к своему рабочему месту. Встал напротив девицы, опираясь о стол обеими руками, и сурово сдвинул брови.

— Вот что…

— Окей, отвечу за вас, — не стала слушать она Дэна, — правильно, ни одной, а знаете почему? Да потому что из ваших записок не понятно, чего же вы просите! Да-да, я изучила ваш случай, когда меня попросили вам помочь, и, к вашему сведению, с подобным косноязычием я столкнулась впервые!

Она стояла, как казалось Дэну, в вызывающей позе, облокотившись бедром на стол, а уголок губ все время был приподнят, будто бы она непрерывно смеялась над его реакцией на ее прибытие. Дену было неловко и неприятно. Его опыт общения с Бесстрашными девушками был весьма скуден и плачевен. В Отречении с женским полом у него не было проблем: скромность альтруисток импонировала ему, ненавязчивый легкий флирт порой даже перерастал в подобие романов, что по молодости приносило даже некое моральное удовлетворение. Но прущие напролом и берущие напором Бесстрашные девицы сразу вызывали у Дэнниса Ричардсона отторжение. Конечно, он пользовался тем, что само шло в руки, и даже здесь, на полигоне, завел ни к чему не обязывающую интрижку в местной медичкой, и то только потому, что она перешла из Дружелюбия. Но в общем и целом девушек Бесстрашия он сторонился и старался не иметь с ними дел. А тут ему предлагается прямо и непосредственно работать с Бесстрашной, и судя по ее повадкам — урожденной.

— Ну вот что, — Ричардсон подошел к столу и, выхватив у Элли документ, швырнул бумагу на столешницу. — Не нужна мне ничья помощь, обойдусь. А вы лучше не брезгуйте дополнительными тренировками вместо бумажной работы, а то так скоро ни в одну дверь не влезете.

— Ничего у вас не выйдет, — весело отозвалась Элли, скидывая с плеча рюкзак и оглядываясь. — Я здесь по личной просьбе лидера, так что уволить меня может только он. Да не волнуйтесь вы так, — лукаво подмигнула она Дэну, наблюдая, как багровеют его щеки, а на лбу проступают вены от напряжения. — Налажу ваш документооборот и разбежимся в разные стороны. Я худеть, а вы нервишки лечить. Идет?

Дэн в очередной раз скрипнул зубами и направился к двери, потому что находиться в одном кабинете с этой бесцеремонной особой он не хотел больше ни минуты.

— Мне нужен стол и стул, желательно рядом с вами! — крикнула ему в спину Элли. — И дополнительный стеллаж или шкаф для моих вещей!

Дэн постарался как можно сильнее хлопнуть дверью, и явно перестарался, потому что услышал, как с полки упала как минимум одна деревянная фигурка. Решив, что сейчас ему больше всего требуется доза никотина, он решил перекурить на спортивной площадке и немного осмыслить произошедшее, иначе он, как и всегда, наломает дров. А заодно позвонить и горячо поблагодарить старого друга за такую медвежью услугу.

Трясущиеся пальцы никак не хотели выуживать из пачки папироску, и Дэн даже сам удивился, с чего бы ему так нервничать. В самом деле, с бумагами у него завал, если девица поможет их разгрести — так это на пользу и полигону, и самому командиру. Вот только работать бок о бок с постоянным источником раздражения Дэну совсем не улыбалось. Он все же вставил папиросу в рот и поднес к лицу то и дело затухающий на ветру огонек зажигалки.

Его и раньше раздражали помощники, и это при том, что они были мальчишками, а девчонка, да еще и непривлекательная, на его взгляд, совсем не вписывалась в его представление о работе. «Она только и будет делать, что заниматься самолюбованием, вечно тыкая меня носом в ошибки, и смотреть презрительно, словно я всю жизнь должен был делать только одно — правильно составлять служебные записки! — думал Дэн, делая глубокие затяжки и раздраженно выдыхая дым прямо из ноздрей. — А сама, небось, тяжелее ручки ничего в руках не держала и по пересеченной местности в полной выкладке не бегала! Иначе с чего бы ей отъесть себе такие бока?!»

Дэн поморщился. Никогда и никого он не стремился ткнуть побольнее, выискивать недостатки. Даже в школе, когда жестокие подростки начинали гнобить какого-нибудь отщепенца за какую-нибудь ерунду, Дэн всегда держался в стороне. Не защищал, но и сам не лез. Себя в обиду не давал, да и народ сторонился его за излишнюю прямолинейность. Не то, чтобы чужие слабости или пороки не давали ему покоя, но терпеть несправедливость он никогда не стал бы, и всем всегда высказывал все, как есть. Мало кому из школьных звезд нравилось слышать о себе неприглядную правду, например о том, что положительные оценки некоторым доставались за победу в конкурсе певцов, а вовсе не за отличные знания. Или о том, что с тобой дружат только потому, чтобы на твоем фоне казаться милее.

Зажав папиросу в зубах, Дэн несколько раз набирал номер, но потом сбрасывал. Порыв высказать другу за такого помощника угас, да и чувство неловкости какое-то присутствовало — взрослый вроде мужик шарахается от секретарши. Однако коммуникатор сам запищал прямо у Дэна в руке — видно один из звонков все же прошел.

— Ну и как там у вас дела? — без приветствий и предисловий спросил его знакомый голос.

— Твоими молитвами, — хмыкнул Дэн, отщелкивая окурок, — не ожидал я от тебя, конечно…

— Да брось, — досадливо протянул голос в трубке, — не все же тебе от девок шарахаться, а эта лучшая в своем деле.

— Ну, тебе виднее, брат, — не стал спорить Дэн. — Надеюсь, что это не надолго.

— Ты уж не обижай её, — вдруг попросил старый друг, и голос его заметно смягчился.

Дэн вдруг подумал, что девица-то, оказывается, непростая, раз ее рекомендуют из самой лидерской верхушки. И что, наверное, его друга связывает с этой Бесстрашной не только рабочий интерес.

— Не знаю, что твоя протеже натворила, но отправлять ее ко мне — это весьма суровое наказание, — Дэннис пожал плечами, хотя собеседник не мог этого видеть. — Уверен что она сбежит от меня через пару недель, а у тебя потом будут проблемы.

— Не боись, упрямству этой девицы нет предела.

— Тогда не обессудь, ты меня знаешь, спецом ничего говорить не буду, но…

— Ладно, я в курсе. Разберет твои бумажки, да отчалит, без проблем.

Дэн сам не знал что он хотел получить от этого разговора, но хотя бы стало ясно, что распускать свой язык не стоит. Тяжело вздохнув, он поплелся обратно в административный корпус и, проходя мимо здания, ненароком глянул в открытое окно своего кабинета на первом этаже. То, что он увидел, заставило его замереть на месте: новоприбывшая Элли Вэн стояла рядом с полками, где располагались деревянные поделки Дэна, и осторожными движениями стирала с изделий пыль своим тонким шейным платком.