Ландан привычно уже прижался к мужу. Ему не спалось: день выдался нервным, насыщенным событиями. У супруга императора были и свои покои, своя спальня, свои слуги, но северянин предпочитал спать с Тиданом, ночуя у себя, лишь когда лев отсутствовал в Оке мира, уехав по делам из столицы.

Ландан первый раз напросился на ночёвку в спальню на тот момент ещё жениха с одной единственной целью: убедиться, что ему будет неприятно делить ложе с другим альфой в полном смысле этого слова. Как сын своего рода, более того, будущий глава рода Северных котов, он понимал, что для рода, для поместья Северные ворота, брак с императором Сайвора – большая удача, которую нельзя было упустить. Но северянину очень не хотелось приносить себя в жертву во благо рода, но и прямых причин для отказа не было. С Тиданом было спокойно, император не был жесток, груб – наоборот, окружал заботой и вниманием. Ландану хотелось доказать себе, что этот брак невозможен, не стоит и думать о таком.

Вышло иначе. Ночь прошла хорошо, близость даже понравилась Северянину, да и после случившегося император не потерял интерес к жениху, а отношение осталось таким же уважительным, оберегающим.

Ландан цеплялся за время, до последнего даже себе не сознаваясь, что ему придётся вступить в брак, что он не боится стать мужем льву и где-то в глубине души даже хочет этого. В первый день месяца Горящих деревьев северянин проснулся в спальне императора. Тидан лежал рядом, тихо, не шевелясь, но давно уже не спал. Лев молчал, не спрашивая ответа, но внимательно смотрел грустным обеспокоенным взглядом на жениха.

— Доброе утро, — нарушил молчание северянин.

— Доброе, — эхом отозвался император.

Ландан поднялся с постели, зевнув, ему хотелось уйти как можно раньше, сбежать в свои комнаты, достать из тайника официальную бумагу, написанную Тиданом, в которой лев разрывал помолвку этим числом.

— Я закажу нам завтрак? — спросил неуверенно император.

— Не надо. Я хочу позавтракать у себя, — чуть резко отозвался северянин, одеваясь, чуть поспешно, оттого путаясь в пуговицах, да руки дрожали.

— Можно я тебе помогу? — спросил император.

— Помоги, — сдался Ландан.

Тидан поднялся, не стесняясь своей наготы, и принялся застёгивать рубашку, а затем камзол на своем женихе, всё ещё не задавая вопрос, что висел в воздухе. Лев боялся услышать ответ, понимая, что будь он положительным – Ландан бы уже сказал. Едва одевшись, северянин поднялся и вышел, плотно прикрыв за собой двери, оставляя льва в звенящем одиночестве.

Северянин ушёл к себе в спальню и первым делом достал бумагу о разрыве помолвки. Ландан успел выучить письмо наизусть и уже не смотрел на буквы, написанные твёрдым, уверенным и крупным почерком. Он водил пальцами по буквам, словам, строчкам, размышляя. Северянин отлично помнил, как получил это письмо, как вцепился в бумагу, словно воин в щит, ведь эти строчки гарантировали ему свободу, будущее. И сейчас Ландан понимал, впервые признавшись пока только себе, что не будет использовать. Северянину было страшно, он знал, насколько жестоким и опасным может быть Тидан, а отказавшись от свободы, Ландан позже, будучи мужем, уже не сможет сбежать, исчезнуть. Никто не позволит супругу императора уехать в дальнее поместье, да и новый глава рода Северных котов, кого бы ни назначил своим преемником северянин, не принял бы у себя беглого мужа правителя – сам Ландан бы не принял, решив не ставить весь род под удар из-за одного сына Северных котов.

Про завтрак северянин просто забыл, погрузившись в размышления. Ландан никак не мог решиться. Он вскакивал несколько раз, приняв решение, но по дороге к кабинету императора он успевал раз за разом передумывать и возвращался к себе.

— Господин, Вы будете обедать? — постучав в двери, спросил Кофи.

— Да, но ты передай Мей-ли, что я бы хотел пообедать с императором Сайвора, Тиданом из рода Великих львов, — попросил северянин, понимая, что всё ещё не принял решение, что определит всю его оставшуюся жизнь.

Слуга поклонился и вышел, оставив Ландана наедине с его мыслями. Северянин специально позвал льва на совместный обед, чтобы решиться, ещё сильнее сократив себе время на размышление и принятие решения. Это было слишком мучительно и изматывающе, даже голод не ощущался.

Только когда Ландан вышел в свою гостиную, к накрытому столу, ответа всё ещё не было. Лишь увидев взгляд Тидана, загнанный, умоляющий, северянин понял, что хочет ответить, хотя этот ответ был нелогичным, опасным и, скорее всего, неверным:

— Я стану твоим мужем.

— Спасибо, — выдохнул император, тихо, но так искренне.

— Не спится? — сонно и чуть хрипло уточнил Тидан, погладив по волосам супруга.

— Да, — честно ответил Ландан. — Прости, что разбудил.

— Ничего, — отозвался лев, приподнимаясь. — Помочь тебе снять напряжение?

Северянин облизнул резко пересохшие губы и кивнул, зарываясь в светлые волосы пальцами. Ландана всегда очень заводила сама мысль, что он может одним движением отправить правителя огромной империи отсасывать ему, более того – что он может не позволить себе отсосать. Тидан послушно принялся спускаться, мимолётно целуя плечо, грудь, напряжённый живот, полностью скрывшись под одеялом, лев тут же приспустил пижамные штаны с мужа и обхватил член ртом.

Довольно застонав, северянин откинул одеяло, чтобы всё видеть, собрал длинные волосы императора в кулак, чтобы открыть его лицо, видеть, как тот жадно берёт в рот член, плотно обхватывая губами ствол. Ландан отозвался довольным стоном, заставляя этим Тидана ускориться. Лев ласкал бёдра мужа, двигая головой активно, в быстром жёстком темпе, то почти выпуская член из-за рта, то беря до основания. Северянин мягко толкнулся навстречу влажному горячему рту, слегка тяня за волосы, млея от происходящего.

О том, что он вот-вот кончит, Ландан не предупредил: император и так прекрасно знал, что, когда муж тянет за волосы, не давая отстраниться, это значит, что тот скоро кончит. Северянин вскрикнул, спуская прямо в рот Тидана, и тот отстранился, лишь когда член мужа стал спадать, улёгся рядом и спросил:

— Сможешь теперь заснуть?

— Да, спасибо, Ти, — заверил Ландан, зевая, и поцеловал мужа в губы, нежно, чувствуя на губах вкус собственного семени.

— Обращайся, — потёрся носом о щеку император, надёжно обнимая. — Поговорим, или сразу спать?

— О чём ты решил говорить посреди ночи? — спросил с любопытством северянин, ещё раз зевнув.

— О ком. О Валэнте, — тихо сказал Тидан.

— А что о нём говорить? — спросил мужа Ландан, с любопытством смотря на лицо льва.

— Он тебе по-прежнему дорог? — спросил император тихо.

— Ревнуешь?

— Нет, — заверил Тидан. — Я не ревную, я просто хочу знать, дорог ли тебе этот бета по-прежнему… Хотел бы ты его видеть своим мужем?

— Вместо тебя? — сел в постели северянин. — Ты шутишь?

— Вместе со мной, — фыркнул лев, сев следом и обняв за плечи мужа. — Я не готов от тебя отказаться, я тебя люблю.

— Я не знаю, — расслабился супруг императора. — Я понятия не имею, нужно ли мне это. Мне дорог Валэнт, но я не понимаю, чем продиктованы мои чувства. Может, просто тем, что он был первой моей любовью. А вот думать о том, что ты можешь так легко от меня отказаться, мне неприятно.

— Тогда разбирайся со своими чувствами и помни: если ты будешь счастливее, если бета будет рядом с тобой, я к нему посватаюсь, и он станет нашим мужем. И общий язык я с Валэнтом тоже найду, чтобы и ему было комфортно в нашей семье.

— Тебя папа покусает, — хмыкнул северянин. — Ты меня окончательно разбудил, теперь иди заказывать у слуги поздний ужин.

— Как всегда, — Тидан поднялся.

Даже став мужем, Ландан стеснялся выходить из спальни императора ночью, чтобы передать просьбу дежурному слуге. Льва этот факт забавлял, ведь все окружающее по умолчанию считали, что супруги делят ложе. Тидан никогда не спорил – если им посреди ночи что-то нужно было, кое-как одевался и шёл отдавать указания.

— Что ты хочешь? — спросил уже у двери император.

— Фрукты, чай и бутерброды, — решил северянин, одеваясь.

Обоим альфам нравилось перекусывать посреди ночи на террасе, любуясь звёздным небом и лениво разговаривая ни о чём. Тидан принёс поднос и принялся расставлять на низком столике то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак.

— Ты омегу нам в мужья выбираешь? — спросил Ландан.

— Лан, любовь моя, давай хоть ты не будешь на меня давить? — наигранно заныл лев, закончив с едой и усевшись на пол у ног мужа, положил голову тому на бёдра.

— Думаешь, на меня не давят? — озвучил риторический вопрос северянин, перебирая ласково волосы Тидана.

— Нет, не выбираю. Мы будем делать это вместе, — пообещал император. — Я уже придумал, как провести смотрины и кого на них звать.

— М?

— Только мне нужна будет помощь папы, а то организация этой вакханалии ляжет только на твои плечи, и мы с тобой долго не увидимся, — пояснил охотно лев и принялся рассказывать о своих планах.

Ландан присвистнул, поняв окончательно, насколько грандиозные планы у мужа:

— С такими планами всех глав родов будет лихорадить!

— Зато от нас все отстанут, — весело сообщил Тидан.

— С этим и не поспоришь, — согласился северянин. — И выбирать мы сможем долго, вдоволь побыв вдвоём… Или втроём с Валэнтом. И никто не будет требовать выбрать омегу, наконец, побыстрее. Когда планируешь начать?

— Через месяц, — подумав, сказал император.

— Ты мой коварный лев, — поцеловал мужа в губы Ландан, довольно улыбаясь.

Тидан чуть заметно скривился, но всё же не смог сдержаться: Эйхо опять переборщил с духами, и в кабинете от них просто нечем было дышать. Это уже настораживало императора: слишком уж странно для его папы было постоянно так душиться. У льва создалось впечатление, что омега специально пытается спрятать свой запах. И Тидан знал лишь две причины для подобного: течка без подавляющего настоя или беременность. Первое было маловероятным – император обладал отличным нюхом и знал, что течка у папы была месяц назад и тот пил подавитель, но любое средство не даёт гарантии ненаступления беременности. Учитывая, что в это время лев никуда не выезжал и его секретарь тоже был во дворце, предполагаемая поездка Эйхо обретала конкретную цель.

Не многие лекари могли прервать нежелательную беременность омеги, но особой популярностью данная процедура не пользовалась. Организм, настроившись на вынашивание плода, после подобного стресса был больше не способен на беременность. Хорошо хоть сами омеги оставались живы всегда.

Тидан слушал весёлую болтовню Эйхо о внуке и думал, готов ли на самом деле его папа отказаться от этого ребёнка, от брата императора, или как обычно пытается защитить сына от «позора». Лев понимал, что в омеге полукровка, сын демона, сын безродного, но любимого альфы.

— Ты меня совсем не слушаешь? — спросил тихо омега, посмотрев на сына. — Я говорю о твоём единственном ребёнке, а ты не слушаешь. Тебе совсем не важно, что я думаю?

— Важно, папа, прости, отвлёкся. Скажи, ты в свою поездку выезжать собираешься в конце декады? — спросил Тидан, не желая начинать настолько важный и деликатный разговор, не будучи уверенным до конца в своей догадке. Вдруг у папы просто неполадки по омежьей части, и от этого изменился запах. К тому же императору нужно было поднять все законы о бывших императорских фаворитах и возможности брака с таким оборотнем для других рас. При этом собрать законы нужно было в тайне от Мэй-ли, что усложняло задачу для Тидана.

— Да, но задержаться подольше я уже не смогу, — ответил Эйхо.

— Па, у тебя точно всё в порядке? Если у тебя проблемы, то расскажи мне – ты же знаешь, что я тебе помогу, — попросил император, надеясь, что омега всё сам расскажет, убирая половину неловкости из предстоящего разговора.

— Всё хорошо, мой львёнок, — заверил папа сына, натянув весёлую, дружелюбную улыбку, так знакомую Тидану по официальным приёмам.

Альфа кивнул, не давя больше, не зная толком, может ли он на самом деле помочь или придётся вначале поменять закон. Император не хотел, чтобы Эйхо пошёл на аборт, лишь оберегая честь свою и сына, хотя если омега сам действительно больше не хочет детей — Тидан бы не стал возражать. Но всё равно предпочёл бы поехать с папой, чтобы рядом с омегой был кто-то близкий, готовый поддержать, позаботиться.

— Тогда ладно, — согласился лев, делая вид, что поверил в папину лживую улыбку.

— Так как, ты согласен со мной? — продолжил предыдущий разговор Эйхо, ставя сына в тупик. Он настолько погрузился в свои сомнения, что ни слова не помнил из сказанного папой.

— Я честно не понимаю, о чём речь, повтори, с чем я должен был согласиться, — кивнул Тидан. — Прости, я задумался и, честно говоря, ничего не слышал.

— Я сказал, что Лио одному скучно среди взрослых и стоит пригласить семьи с двоюродными братьями моего внука, чтобы тут были и другие дети, — кратко повторил омега.

— О, отличная идея! — поддержал решение Эйхо император.

Они беседовали ещё с полчаса: оказалось, что омега успел навести справки о кузенах Лио и уже составил список лучших друзей внука, которых стоило вместе с семьёй позвать во дворец. Впервые за всё время Тидан испытал благодарность к зодчему, что построил этот дворец таким огромным. Пять семей с детьми и слугами легко могли поместиться тут, не тесня уже проживающих подданных.

— Нужно будет друзей поселить поближе к моему сыну: первое время в этих коридорах можно и заблудиться, — задумчиво сообщил лев.

— Я это тоже предлагал в той части разговора, которую ты не слышал, — рассмеялся Эйхо.

Как только папа ушёл, следом из своего кабинета вышел и император, кивнул секретарю, сказав:

— Детка, до конца дня ты мне не нужен. Считай, что у тебя выходной.

— Всё хорошо? — осторожно уточнил демон, поднимаясь в полный рост и смотря на оборотня сверху-вниз.

— Да, — улыбнулся Тидан, вспоминая, что только что задавал такой же вопрос. Было странно думать, что собственный секретарь может стать официальным отчимом императора. Иногда в Мэй-ли и так проскакивали отеческие ноты: демон мог прийти в обеденное время без приглашения и принести с собой обед, решив, что лев заработался и забыл поесть. Впервые Тидан подумал о том, что мог слышать и видеть его секретарь, что позже, лёжа в постели, он рассказывал Эйхо. Император мотнул головой, прогоняя из воображения видения папы в постели с альфой. Это было чересчур для льва.

Какха из рода Прытких и невидимых подскочил на месте, увидев впервые императора Сайвора, Тидана из рода Великих львов, прямо перед собой, от волнения канцлер обернулся в крысу и даже отскочил под стол, там вновь обернувшись, с шумом опрокинул стул и прямо под столом поклонился и поздоровался как положено:

— Добрый день, Ваше императорское Величество, император Тидан из рода Великих львов.

— Добрый, — отозвался Тидан, стараясь не рассмеятся вслух и зная, что эту сценку обязательно в красках расскажет Лану, чтобы они вдвоём смогли посмеяться. — Мне нужны законодательные акты о браках бывших официальных фаворитов императора, а также правила создания нового рода.

— Простите, а Мэй-ли заболел? — с искренним беспокойством спросил Какха; он испытывал симпатию к секретарю императора, и раньше по всем подобным вопросам к нему приходил именно демон.

— У него выходной, и документы мне нужны до вечера. А ещё нужен временный секретарь, — не совсем уверенно сказал Тидан: он не знал, у кого должен был просить себе временную замену – всё же канцлер отвечал лишь за документы и командовал писарями.

— Я пришлю к Вам секретаря в течение получаса, а также нужные документы будут готовы к этому же моменту, — не стал спорить крыс, хотя секретарями он действительно не распоряжался. Но император был юным, недолго правил, да и спорить с львом, поправлять его канцлер не собирался. Пусть этим занимаются те, кому собственная шкурка не дорога, и церемониймейстер, оборотень невероятного занудства и храбрости.

Ландан растеряно посмотрел на бету-оборотня, сидящего на месте бессменного Мэй-ли.

— Добрый вечер, Ваше императорское Высочество, супруг императора, Ландан из рода Великих львов, — вежливо поздоровался незнакомец. — Я доложу Вашему мужу, императору Сайвора, Тидану из рода Великих львов, о Вашем визите.

— Доложи, — кивнул северянин, потерев переносицу.

Разумеется, лев тут же распорядился впустить супруга, и тот тут же сел напротив императора, спросив:

— Где Детка? Он болеет?

— Всё нормально с Мэй-ли, ты седьмой, кто спросил, — устало отозвался Тидан, отложив бесконечные бумаги в сторону.

— Странно… что седьмой, — фыркнул Ландан. — Я думал, что каждый успел тебя о нём спросить.

— Нет, — покачал головой император. — Кое-кто и не заметил, что секретарь сменился.

— Рассказывай, что происходит, только не ври, что всё хорошо, — приказал мужу северянин.

— Давай я попрошу нам вина и потом начну, — кивнул, соглашаясь, Тидан, подогревая любопытство супруга.

— Давай, говори уже, — нетерпеливо сказал Ландан, когда лев налил вино в бокалы.

— Ты заметил, что Эйхо слишком сильно душится в последнее время? — спросил император.

— Да, я заметил, — кивнул северянин. — Но пока ты не сказал, я на это внимания не обращал. Это важно?

— Он скрывает свой запах, и он омега, — привёл два факта Тидан.

— Ауч, — вздохнул Ландан, легко связав два факта. — Думаешь, у тебя будет рогатый братик?

О романе Эйхо с Мэй-ли император рассказал Лану уже после свадьбы, и тот какое-то время не верил, но постепенно и сам заметил странности в отношениях папы императора и его секретаря.

— Боюсь, не будет, — принялся рассказывать о короткой поездке лев.

— Мы не можем ему позволить… — горячо возразил северянин, но замолчал, когда лев поднял руку.

— Мы не в праве решать за него. Если папа решит, что не хочет больше детей, то это его право, но мы должны дать ему выбор. Может, он захочет стать мужем Мэй-ли, рожать мне братьев, а может – не захочет. Но это будет только его выбор, а сейчас такого выбора у Эйхо просто нет, — пояснил свою позицию Тидан.

— Ты прав, — кивнул Ландан, в очередной раз отмечая, что приятно удивлён своим мужем.