Портгас, конечно, жуткий везунчик, но все же иногда проигрывал в спорах. И черт бы с ним, если бы в этих забавах не было моей роли. Подвоха я не ожидала, когда он меня окликнул.
— Хей, ничего личного! — весело заявил этот придурок и, схватив меня за плечи, прижав мои руки к туловищу, притянул и смачно поцеловал взасос.
Стоит ли говорить о моем охреневании от сего момента?
Мужики на камбузе заулюлюкали и захохотали. В моей голове стремительно пролетели кадры, как меня тут же раскладывают у всех на глазах у мойки, не церемонясь. Спас меня Татч, который метко пустил в голову Эйса кастрюлю через полкамбуза.
— Портгас! А ну отстать от моего ребенка! Педофил!
— Ничего, Татч! Меня не впечатлило! — что было в тот момент в моей голове?
Хохот грянул еще заливистей, а у Портгаса вытянулось лицо.
— Что, совсем? — прозвучало даже как-то обиженно.
Меня хватило лишь на то, чтобы скинуть его руки со своих плеч и выдавить кривую улыбку, поспешно слиняв в кладовую.
В общем, там меня и обнаружил Джереми. Пока я сидела на ящике и старательно рефлексировала.
— Что, совсем не понравилось? Ну, хочешь, я тебя поцелую? — заявил юнга с готовностью, явно не понимая моего пришибленного состояния.
Я заржала так, что закололо в боку. Пираты, блядь. Мужики.
— Мал еще, — буркнула я.
— Эй, в борделе от меня все в восторге!
— Ну-ну, — покивала.
Вечером меня перехватила Лили и поспешно затащила в уголок с таким видом, будто хочет меня либо спасти, либо самолично прикопать, спрятав труп.
— Ты отшила Портгаса?!
— Я его даже не пришивала! — прошипела, вырываясь из цепкой хватки девушки. — И вообще, это был чей-то глупый спор! Мне ваш Портгас нахрен не сдался!
— Хорошо, если так, — покачала головой приятельница. — А то ты резко впала в немилость в лазарете.
— С чего это?
— Ну, сначала Татч. Потом твоя ночевка с Харутой, а теперь и наш красавчик Эйс… понимаешь, что о тебе думают?
— Как о девушке легкого поведения?
— Хуже. Ты — никто. Свалилась на голову, хрен знает откуда. Ни к команде не присоединилась, ни туда, ни сюда. Татч с тобой носится, он хоть и добряк, всем помогает, но к тебе как репей прилип, хотя со стороны — ты к нему. Ты дрыхла с Харутой на камбузе в обнимочку…
— В виде подушки-грелки.
— Да никого не ебет, в каком виде! Сам факт! А теперь еще и Портгас к тебе шары подкатывает!
— Никто ко мне не подкатывает!
— Скажи это тем, кто в лазарете тебя травануть хочет или прирезать!
— Бабы! — чуть ли не ругнулась.
— Бабы! — рявкнула Лили. — И ты баба. Сечешь? У тебя ни кожи, ни рожи, а талант — собирать все шишки! И, как оказалось, мужиков!
— Ты хочешь сказать, что мне стрелку забили и меня ждет бабьи разборки? — раздраженно прошипела. — Или тебя тоже рвет, как хомячка на части?
— Нет. Просто кончай провоцировать девчат. И не лезь к Эйсу.
О, да тут драма оказывается. Кто-то по кому-то сохнет, но стоически молчит. Или…
— Огненная задница тебя отшила, верно? — хмыкнула я.
— Не твое дело.
Класс. Кажется, история повторяется, и кандидатка в подруги решила задружить против меня. И почему я не удивлена?
— Детка, — хохотнула я. — Мне до ваших любовных разборок, дела нет, ясно? Я просто хочу выжить, понимаешь? Просто выжить. Первый остров, где у меня есть призрачный шанс не сдохнуть в первую неделю, — моя остановочка. Я сойду, а вы хоть до смерти залюбите своих командиров, бога ради. Можешь так и передать, я в ваших кошачьих разборках участвовать не буду.
— Думаешь, тебе кто-нибудь поверит? — скривилась Лили.
— Мне похуй. Тебя такой ответ устраивает?
— Вполне, — Лили меня отпустила.
Я, воспользовавшись моментом, ушла к себе, забравшись в гамак.
Еще только кошачьей свары тут не хватало. С Лили получилось неприятно. Очень. Чертов Портгас. А с другой стороны лишняя привязанность сама по себе отпала, ясно выразив свое неприятие после «страстного поцелуя» на камбузе. Я конечно ни на что не намекаю, но у меня стойкое ощущение, что от Портгаса одни проблемы. Начиная с моего появления на корабле, заканчивая сегодняшним случаем.
Личное обеспечение проблем и несчастий. Какой там «Огненный Кулак» — просто и лаконично «Проблема».
Надо валить. Однозначно.
И хватит уже сопли на кулак мотать, решение принято, обжалованию не подлежит и вообще… Хватит ныть, пора думать как из всей этой херни выбраться и как потом дальше быть!
И стоит ли искать путь домой?
***
— Чего застыла? — Татч обернулся, заметив, как я слегка пришибленно стою на берегу и просто понимаю, что это земля. Она твердая и, мать вашу, не качает! Почти за полтора месяца нормальная не шатающаяся поверхность, которая внезапно оказалась дико непривычной. Приплыли. — А, понял.
— Сейчас привыкну, — махнула я рукой, прохаживаясь по причалу.
— Я подожду, — улыбнулся мужчина. — Значит так. От наших ребят ни на шаг. Остров наш, это так. Вон, флаг видишь? Но в тоже время он пиратский. Здесь всякие гуляют, культурно и все такое, нарваться на нас особо желающих нет, но дураков много. Так что не все соблюдают правила приличия и часто любят взять на понт наших ребят. Поэтому будь паинькой, и все будет в порядке. И да, держи.
Я с лету поймала кошелек, звякнувший деньгами. Стало как-то неловко. И так на чужих харчах и вещах, а тут еще и деньги.
— Отговорки не принимаются. Купи себе нормальную одежду, сапоги Харуты тебе не идут. Ты же девушка.
Невольно перевела на себя взгляд. Стиль «бомж с помойки» за время моего проживания в этом мире стал родным и удобным, а сапоги Харуты уже не сваливались с ног по причине приобретенной сноровки виртуозно носить, не теряя их в процессе. Девушка. Спасибо, что напомнил, Татч. Не то чтобы меня за это время беспокоил внешний вид, но обветренное, сгоревшее лицо, выгоревшие волосы, шелушащаяся кожа и мой заморенный на камбузе вид с бомжацким прикидом явно не добавляли мне привлекательности. Самооценка, если ты вообще когда-то была, прости-прощай. Подопечная твоя в тебе не нуждается.
— Ладно, — вздохнула. — Я с тобой иду?
— С Эйсом. Хей, Портгас, задница на огненной тяге, куда намылился?
— Ну, Татч!
— В качестве извинений ты будешь сопровождать Уль, или я урезаю тебе порцию. Так мы договаривались?
— Ну, Татч!
— Да, Эйс?
— Ну, Та-а-атч!
Ты что, смерти моей хочешь, Татч?
В результате я все-таки пошла с Эйсом, который по настоянию Татча накинул рубашку, скрывая на спине знак Белоуса. Но выставлять напоказ торс это ему не мешало.
Улочки были узкие, но удивительно — городок выглядел не так плохо, как могло бы быть. Помимо пиратов, тут под защитой Белоуса жили местные жители, торговали разные торговцы и скупщики награбленного. В общем, купля-продажа цвела и пахла, а также встречались разные колоритные личности. Степень расцветки и оригинальности зависела, видно, от того, насколько ебнутым был человек в том или ином плане. Ярко, пестро, мой насильно навязанный модельер с чувством прекрасного в душе сдох в муках.
В общем, Эйс хотел от меня отвязаться поскорее и притащил к ближайшему магазину одежды, тут же шлепнувшись под аляпистой вывеской на скамейку, вытягивая ноги.
— Только давай быстрее, у нас народ в клубе собирается, не хочу пропустить из-за тебя веселье.
Остров был летний. Утро уже было жарковатым, и были открыты двери магазина, откуда, приветливо улыбаясь и подмигивая, помахал здоровенный мужик в одних кружевных стрингах, размалеванный как на карнавал. Только стринги, только хардкор. Косплей Кончиты, еб вашу мать. Ярый последователь Иванкова, что ли?
— Эйс, а ты уверен, что…
Портгас спал пуская слюни. Ну пиздец, приехали.
— Девушка, вам что-то подсказать? — жеманно похлопал глазами этот… баба-мужик. — О, это ваш молодой человек?
Спящий Портгас Д. Эйс действительно вызывал приступ умиления. Приоткрытые губы, смоляные волосы, милые веснушки и блики солнца, пробивающиеся сквозь листву росшего рядом дерева, отбрасывая тень на скамейку.
— Пожалуй, я сама себе что-нибудь присмотрю, — натянула я улыбку.
— Ну, если что — обращайтесь, — продавец, кажется, был готов залить слюнями подкаченное смуглое тело сына Короля Пиратов.
Возможно, это было слишком глупо, но почему-то жажда мести была во мне в этот момент очень сильна.
— И нет, это просто хороший знакомый. Горячий парень, — я наклонилась к продавцу и с намеком покосилась на дрыхнувшего Эйса. — И он свободен.
— О, — многозначительно протянул баба-мужик. — Какая полезная информация. Скидочку не хотите?
— Знаете, мил человек, — улыбнулась. — Жажду!
Мода этого мира была, кажется, просто заточена на то, чтобы ходить, сверкая всем чем можно и даже нельзя. Маечки, топики, шортики и пояса-юбочки, которые едва прикрывают ягодицы хотя бы на половину. Бикини огромного размера явно были не тем, что я хотела на себе видеть.
В общем, более-менее закрытый топ, почти до пупка, а не едва прикрывающий мои несуществующие девяносто, откопала случайно. Даже два. Обрадовалась, цапнула и утащила их в мужской отдел, где нашла великоватые рубашки и штаны. Все максимально свободное, удобное и закрытое. Я, в отличие от некоторых, не в состоянии врагов шпильками от туфель отмудохать, на манер ножа проткнув самых доставучих.
— Извините, — обратилась я к продавцу, что зорко следил за ничего не подозревающим Эйсом. — А у вас тут поблизости есть сапожник?
— Вон там! — продавец, сделав мне скидку, заулыбался, показывая мне виднеющуюся вывеску через пять магазинчиков через дорогу.
— О, спасибо, — конечно, по-хорошему нужно было дождаться пробуждения Эйса, но растолкать его было невозможно. Уж это я запомнила давно. Вечная шутка на Моби Дике. — Вы можете ему сказать, когда он проснется, что я пошла туда?
— Конечно-конечно.
— Шикарно.
Выбирала я одежду, максимально приспособленную к разным временам года. С сапогами Харуты расставаться не хотелось, а уж менять их на шлепанцы, чтобы потом, не дай боже, по снегу наяривать, решительно не хотелось. Так что, подумав, решила, что сапоги или ботинки весьма не плохая идея. Обувь Харуты вообще оправдала свою износостойкость и полезность.
В общем, когда обрадованный сапожник пытался втюхать мне сапоги погибшего на днях соседа-подростка в перестрелке, что так и не забрал заказ, а его размер совпал со мной, послышался испуганный крик Портгаса:
— Мать твою!
Конечно, Портгас не стал никого слушать, забыл про меня и просто умчался на своей жопной тяге в закат, оставляя меня одну. Высший уровень ответственности. Я оценила. Хорошо, дорогу запомнила, куда идти и как выйти к причалу с нашими лодками.
— Вы брать будете? — сапожник настойчиво всунул мне треклятые сапоги. — Ну хоть померьте! Со скидкой отдам!
Сапоги сидели великолепно и вообще были очень удобными. Но вот история их смущала, да и вообще, как-то.
— Знаете, я думаю…
— В-восемьдесят!
— Что восемьдесят? — не поняла я.
— Восемьдесят процентов скидка! Поймите, девушка, такая ножка, как у вас, встречается редко. Ну кому я их продам? А так работа пропадает. Жалко! Обещаю, носить вам эти сапожки не сносить! Клянусь, долго служить будут!
— Ладно, — сдалась. — Беру. Только у вас это, мешка какого-нибудь не будет, все остальное барахло сложить?
Подогнали мне еще и торбу, потрепанный заплечный мешок, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Если так подумать, то именно этот мешок — единственное, что мне принадлежит, а все остальное — купленное на чужие деньги и вообще. Мрак, короче.
Хотя, насколько я знаю, двое юнг сегодня нежно обнимали банку с арахнидом. И если мне перепадет обещанное, то я расплачусь с Татчем на раз-два. Хороший план.
Искать «принцессу» не хотелось. Поэтому я поспешила к причалу, но естественно все не могло быть так просто, ибо я и «все нормально» — вещи не совместимые по определению.
В общем, влетать в людей, а особенно в комдива первого дивизиона Пиратов Белоуса, мне еще не приходилось, но надо же с чего-то начинать.
— И что ты тут делаешь одна, йои?
Хотела бы я тоже поинтересоваться, что он тут делает. Вдруг следит? Хотя, это уже паранойя.
— Бордель ищу, — ляпнула первое, что пришло мне в голову. Мужчина, который одной рукой вполне ощутимо сдавливал мое плечо, хмыкнул, с интересом рассматривая меня с ног до головы. Ну да, приоделась немного. А то с Татча стало бы, потом мне мозги промыть — шмотки купила, а не носишь.
Чувство такое неприятное посетило. Взвесили, обмерили и признали совершенно непригодной. Или даже наоборот, очень даже пригодной. Знать бы для чего. Захотелось запахнуть рубашку, раскатать обратно длинные рукава и прикинуться Иванушкой-дебилом.
— И как успехи?
— Никак.
— Где Портгас?
— Свалил.
— Куда?
— В закат?
— Это ты у меня спрашиваешь?
— Нет?
Замечательный ответ.
Я мастер бесить тех людей, которых бесить не стоит по определению. Привыкаешь, детка, так скоро вообще разучишься бояться этих монстров. Нехорошо.
— Пошли, — спокойно заявил мужчина.
— Куда?
— В бордель, — сказано было таким безразличным тоном, что мне аж как-то страшно. А в роли кого он меня туда ведет? — Отведу тебя к Татчу.
Да он издевается, сволочь.
Растянула губы в улыбке.
— Благодарствую, — вот бы тебе съездить по птичьей морде, чтобы хоть одна эмоция проскочила. А то ощущение, будто перед иконой в церкви стоишь, мозгами понимаешь, что атеист и «живу в лесу, молюсь колесу», а врать боязно. Вдруг кара небесная по башке в виде чего-нибудь убойного рухнет.
Вспомнив, каким образом я появилась здесь, ехидно про себя подумала, как о той самой каре. Я ведь тоже убойная, осталось узнать, для кого же кара небесная-то?
Феникс лениво покосился на меня, послушно идущую рядом и фыркающую себе под нос.
— Что-то смешное?
— Вся жизнь — анекдот, — хмыкнула с какой-то ленивой обреченностью и иронией.
— Глубокомысленно.
— Не то слово.
Татч обнаружился у лавки с продуктами, с кем-то ведя жаркий спор. Я как культурная девочка решила дождаться окончания спора сцепившихся евреев, флегматично рассматривая проходящих мимо людей. Феникс стоял рядом, все так же положив свою руку мне на плечо, с намеком не рыпаться. Да уж, далеко я от вашей шайки-лейки убегу.
В результате, как-то так получилось, что с Фениксом мы переместились на бочки, так как Татч лишь зыркнул на нас и принялся отвоевывать новую партию продуктов на корабль. Первому комдиву, наверное, было просто нечем заняться, и он решил прописаться в мои сторожа.
Солнце уже переваливало за полдень, когда я, сидя на бочке, без устали «качала чертей», точнее сказать, болтала ногой, монотонно выстукивая ритм об эту же бочку. Продолжала бы дальше заниматься этим нехитрым занятием, но, кажется, дремлющий Марко, сорвавший травинку и гоняющий ее по губам, коротко приказал.
— Прекрати.
Местечко мы выбрали в теньке, правда, легче, как мне кажется, от этого становилось не намного.
— Ладно.
Жара прям-таки соблазняла на дрему, но спать сидя было не самым удобным занятием, так что полусонное состояние постоянно пробивало на зевки.
— Там не было Небесных Островов, — неожиданно проговорил он.
— Что? — непонимающе мотнула головой, смотря в его сторону. До этого закрытые глаза, которые казались бесцветными, внезапно стали бледно голубыми.
Не к месту в голове пролетели мысли о блондинах с голубыми глазами. И вообще — «Натуральный блондин, на всю страну такой один!».
— В тот день на небе не было ни облачка, — спокойно проговорил первый комдив.
По позвоночнику табуном пробежали мурашки с лягушачьими лапками. Сонная одурь мигом слетела с меня, на краткий миг уступая панике.
— Не понимаю о чем ты, — самый тупой ответ, который практически подтверждает все выше сказанное.
— Так и знал.
И все?
Что, вот прям все? Меня не собираются убивать? И пытать?
Марко, закрыв глаза, спокойно продолжал изображать из себя невинную овцу, под чьей шкурой сидит что-то пострашнее волка.
— И все?
— А ты хочешь что-то еще? — по губам скользнула кривая улыбка.
— Пожалуй, нет, — ну нафиг.
— Правильно.
Спокойствие куда-то улетучилось, оставляя колкое ощущение щекочущее задницу. Будет жопа. Не сейчас, но скоро.
В какой-то момент захотелось попросить, чтобы меня оставили на этом острове, но, вспомнив, какой треш будет твориться из-за смерти Белоуса, дележка территории, сам Тич, который скорее всего будет не добрым Эдвардом, что будет давать свою защиту считай за даром. Не факт, что этому островку повезет попасть под крылышко Шанксу. Да и Тич, он, если меня узнает, глядишь, и отыграется просто так. По старому знакомству.
Не дай боги.
Если знает Феникс, какова вероятность, что знают все?
Вот теперь, милая, бойся. Не спи ночами и жди, когда тебя убьют. Восхитительно просто.
***
— Эйсу надо мозги на место вставить. А если бы Марко на тебя не наткнулся?
Жила бы дальше спокойно и горя не знала, а теперь шарахайся от каждой тени. Тоже мне, Шерлок Холмс наблюдательный. Облаков там не было. Портал сработал!
— Мне нужно в бордель, — ошарашила я Татча. Тот, видимо, собирался мне что-то сказать, но поперхнулся, нечитаемым взглядом уставившись на меня. — Что?
— С таким лицом обычно идут кого-нибудь убивать, а не баб трахать.
— Ну так я и не трахаться иду, а…
— Убивать?
— Кончать жизнь самоубийством от передозы алкоголя, — хмыкнула. — Мне просто жизненно необходима проститутка. И разговор по душам.
— Вот нафига оно тебе? Это даже звучит глупо. Ну хочешь, мне в жилетку поплачь.
— Ты не поймешь, ты не баба, — усмехнулась.
— Ну, так пойди в лазарет, там наших девочек достаточно, чтобы…
— Они меня прикончат.
— Не понял, — искренне удивился кок. — Почему?
— Потому и не понимаешь, ты же не баба.
— Женщины, — просто вздохнул он, не в силах понять логику.
— Мужики, — отозвалась таким же тоном.
— Черт с тобой, пошли.
Ситуация была абсурдней некуда. Татч притащил меня на буксире в бордель по соседству с тем самым клубом, которым как раз и владела некая Мадам Эмильена, по совместительству еще и хозяйка того борделя*.
Женщина была не просто эффектной и красивой, а невероятно красивой. На самом пике своей красоты, ей было лет около тридцати пяти, и она просто сшибала с ног своим женским очарованием и сексуальностью.
— О, какие люди! — женщина растянула губы в улыбке, а Татч галантно принял протянутую хрупкую ручку, оставляя там поцелуй. — Милый Татчи, какими ветрами тебя сюда занесло? Ох, неужели ты наконец-то обзавелся наследницей?
— Упаси море от нежданных наследников. Это моя подопечная. И у меня к тебе, Эми, деликатная просьба. Моей подопечной нужна девочка.
— О, так она по девочкам?
— Нет, по мальчикам. Мне просто нужна хорошая компания, чтобы бухнуть, поныть, пожаловаться на жизнь и разойтись, как в море корабли, — отойдя от первого впечатления, решила все же вклиниться в разговор.
— Как необычно, — женщина улыбнулась. — Но вы же понимаете, стоимость услуги будет та же самая.
— Без проблем, — ответила, выкладывая последние деньги из данных мне Татчем.
— Что же, милочка, идем, — женщина грациозно встала с диванчика и поманила меня пальцем.
Татч меня перехватил.
— Если что, мы в соседнем здании. И здесь тоже будем мелькать.
— Хорошо.
— Пойдем, милая, — настойчиво позвала меня женщина, покачивая бедрами. — Ты оплатила всю ночь. Думаю, я смогу удовлетворить твои желания. Точнее, моя фаворитка. Эсми, детка, иди сюда. Сегодня у тебя особенный клиент.
Я вздохнула. «Особенный клиент», будто ущербной назвала, ей богу.
Выпорхнувшая жгучая брюнетка покосилась на меня странным взглядом.
— Мадам?
— Да, это особенный клиент.
— О, — теплая завлекающая улыбка.
— Идите в дальнюю комнату. Девочки уже принесли все необходимое.
Эсми, кажется, офигела, когда с порога наткнулась на ящик алкашки. Деловито скинув свою торбочку, махнула ей на стул и села напротив, открывая первую бутылку.
— Госпожа? — подала голос ничего не понимающая девушка.
— Пей, — сунула ей в руку целую бутылку вина, игнорируя стаканы. — Короче, мне твои услуги в виде секса не нужны. Мне нужен душевный человек на одну ночь. В общем, взаимная жилетка. И начнем с тебя.
— С меня?
— Да.
Дело шло ни шатко ни валко, а потом, когда в голову ударил алкоголь, стало легче. Жаловаться на жизнь — это святое, так что, обсудив мою неудавшуюся семейную жизнь и последующий пиздец с провалами памяти, приведший меня сюда, выслушала ее печальную историю. Потом мы как-то соскочили с темы жизненной жопы и заговорили о музыке, сбежали в музыкальную комнату, которая, оказывается, имелась в борделе, где готовили девочек, обучая по высшему разряду.
— У нас один извращенец был, — Эсми приложилась к бутылке, после чего поставила ее на лакированную поверхность рояля. — Так у него прикол был — трахаться на этом рояле. Просто в какой-то момент ему пришло в голову, что так более «чувственно» выходит. Музыка, искусство, все дела.
— Вот это я понимаю идея-фикс, — присвистнула я. — Это же каким извращенцем надо быть. Инструмент-то за что?
— Вот-вот, — хохотнула девушка.
— А знаешь, я возьму на вооружение, — хохотнула. — Раньше я просто хотела себе рояль, а теперь хочу трахнуться на рояле!
Смех и слезы, боже мой. Эсми тоже хохотала.
Пальцы отвыкли, соскальзывали с клавиш, но так или иначе мелодия строилась. Грустная, протяжная, пробивающая на слезы.
Город которого нет.
Эсми сидела в своем платье, спиной навалившись на банкетку у рояля, подыгрывая на гитаре. Я же сидела, наигрывая мелодию за роялем. Рядом с нами стояли бутылки.
— Скажи, если бы ты могла бы вернуться в прошлое и изменить все, что бы ты изменила? — вопрос сорвался с языка. Вот уж, что у трезвого в голове, у пьяного на языке.
— Все, — коротко ответила Эсми. — Себя, свою жизнь. Жизни других людей, которые мне дороги. Где-то удержала, где-то спасла. Уберегла бы.
— А если бы сделала хуже?
— Они бы об этом все равно не узнали. А шанс… лучше попытаться и сделать, чем потом всю жизнь думать — «А что если»? — горько хмыкнула девушка. Ее теплая голова грела поясницу, помада немного смазалась, но именно сейчас она была такой красивой, что захватывало дух. Пьяной, грустной, с болью в глазах, но настоящей.
— Может, ты и права…
— Ты петь умеешь? — окликнула меня Эсми, устраиваясь поудобнее и перехватывая гитару.
— Умею.
— Спой, а? Я подыграю. И подпою. Спой.
— Спою.
Ночь и тишина, данная навек.
Дождь, а может быть падает снег.
Все равно, бесконечной надеждой согрет,
Я вдали вижу город, которого нет…
***
Мы проснулись в кровати в обнимку. Трещала голова, но ощущения опустошенности и спокойствия были такими правильными.
Уже стоя на причале, готовясь сделать свой последний рывок до следующего острова, обернулась, когда меня окликнули.
Эсми, подхватив юбку, неслась в мою сторону и, резко затормозив, остановилась напротив меня.
— Спасибо за чудесную ночь! — внезапно громко заявила она и, схватив меня за воротник, смачно поцеловала взасос. Déjà vu, вашу мать! И шепнула на ухо. — Моя небольшая помощь с белоусовскими ревнивицами.
После чего толкнула меня с причала. От неожиданности я грохнулась в воду, отчаянно забарахталась и схватилась за край причала.
— Мать твою! — взвыла отфыркиваясь от воды.
— Удачи, Уль! — донесся голос Эсми, что, насмешливо махнув рукой, поцокала каблучками, уходя в закат, под всеобщее охреневание пиратов. Из воды за шкирку меня вытащил Марко. Эйс возмущенно и обиженно фыркнул и надулся, обернувшись в мою сторону, когда я со злостью наблюдала, как с одежды стекает вода.
— А как же я?
— А ты — лох, — буркнула зло. По жизни. И я тоже лох по жизни.
Скинув руку Феникса с плеча, обхватила себя руками. Утро теплотой не жаловало.
Первым заржал Харута.