Тихий островок, названный местными жителями коротко и лаконично — Тишь, радовал своим спокойствием и домиком на окраине, к которому примыкал запущенный и почти дикий сад. Домик принадлежал старой пожилой паре, чьи дети с соседнего острова с боем пытались забрать стариков поближе к себе, на свой остров. Но старики уперлись и выставили условие — продадим только тому, кто понравится.

      Так как на острове они знали всех и все их грехи, то, естественно, не нравился им никто. Наверное, чисто из вредности. И продолжался бы этот цирк с конями еще долго. Пока в один прекрасный момент не приплыла Сашка, уже ближе к зиме, с характерно округлившимся животом, что, видимо, прибавило в глазах пожилых людей ей плюсов и послужило решающим фактором. Уж как Сашка прошла проверку, она не имеет понятия, но факт остается фактом. Только старики высказали свое «да», как дети едва ли не впихнули в руки Сашки ключи, продав дом за бесценок, и, подхватив вредных родичей, бросились устраивать максимально быстрый переезд, чтобы старики не успели передумать.

      Что же… повезло.

      Так Сашка и осталась с внезапно приобретенной жилплощадью, улиткой, втюхнутой Симоной с наказом звать в гости, и почти без гроша в кармане. Благо поспешно уезжающая семья оставила много нужных вещей, а дровяник был забит под самый потолок.

      Погреб тоже порадовал наличием продуктов и закруток. А также скрупулезно высушенными и приготовленными к посадке семенами овощных культур. Осмотрев свои владения, Сашка пришла к выводу, что сорвала куш.

      Дальше дни побежали быстро. Поиск местного врача, что будет курировать беременность, окончился успехом. На острове была своя небольшая больница с родильным домом.

      Круговорот забот, которые надо выполнить, пока дите не появилось на свет и колобок по имени Сашка не стал совсем неповоротлив, закрутил, завертел и принес множество проблем.

      Да, можно было бы сделать все проще. По всему миру шли чистки, связанные с поиском сына Короля Пиратов, и многие женщины шли на аборт, так что и сама Сашка никого бы этим поступком не удивила. К тому же залет по пьяни неизвестно от кого — такая себе идея.

      Но, подумав над этим несколько дней, Сашка приняла решение оставить ребенка. Возможно, это порыв человека, который был в этом чужом мире совершенно одинок.

      И кто бы что ни говорил, единственный, кто будет нуждаться в тебе всегда и беззаветно, — это твой ребенок. Да, и вроде был дан шанс на жизнь, и по-хорошему в этом мире бы оторваться по классике жанра, но каждый отрывается по-своему.

      Сашка скучала по своей прошлой жизни. У нее было все и даже больше. Она была счастлива и рада бы вернуться, но… раскатай губу — закатай обратно. Прошлое прошлому, нужно идти дальше. А если уж и делать в этой новой жизни что-то сумасшедшее, то, кажется, с этим она справляется на ура.

      Сашка не жалела. Ни разу. Ни о том ночном приключении, ни о его последствиях. В конце концов, что может быть безумнее и кардинальнее в смене жизни, чем рождение ребенка?

      Вот уж никакие приключения не сравнятся. Особенно, когда с дитем повезло во всех смыслах. Прямых и переносных.

      Зиму она пережила пусть и с трудом, но все же пережила. В конце мая у Сашки родилась дочь. И так как до последнего ей говорили — то дочь, то сын, над именем она не заморачивалась, решив, что как родится, так и имя само на ум придет.

      Родилась дочь. Со светлым пушком волос на макушке и просто максимально недовольным выражением лица. А дальше младенец показал свой характер. Сашка еще даже не успела толком отойти от адских суток, как малая, попав на руки к медсестричке, начала голосить так, что задребезжали стекла. Успокаивалась она только на маминых руках.

      — Вот уж характер у вашей дочери — сущий дьявол! Как назовете-то?

      Сашка, готовая отключиться от реальности в любой момент, держала на руках свою новую головную боль и уже в дреме пробормотала себе под нос:

      — Дьявол? Добро пожаловать в Ад, Люцифер…

      Чем слушал врач — вопрос интересный. Но когда ей вручили дочь со словами: «А вот и Люцифер» — Сашка на мгновение охренела.

      Младенец, оказавшись на руках своей непутевой мамки, тут же замолк.

      О религии, где фигурировал Сатана-Дьявол по имени Люцифер, в этом мире никто не слышал.

      Впрочем, то ли Сашка с именем нежданно-негаданно угадала, то ли сыграл фактор «как ты яхту назовешь — так она и поплывет».

      Маленькое очаровательное… исчадье Ада по имени Люцифер.

      Мелкая неуправляемая оторва. Вся в Сашку.

      Пока мелочь не могла ползать, с рук не слезала, и Сашка, таскающая ее на себе везде и всюду, в том числе и в огород, и на рынок, восхваляла человека, придумавшего в ее мире рюкзаки-кенгуру, и свои швейные навыки, а также опыт на швейном производстве в качестве конструктора, который и фурнитурщик, и технолог, и упаковщик, и швец-мудрец-на дуде игрец. Сашка ждала, когда малая научится ползать, и даже смастерила на полкомнаты манеж.

      Но решение с манежем явно подходило под описание одной фразы — «но это ей не помогло».

      Люцифер, разрывательница оков и кошмар дворовых котов. Хватило этого манежа ровно на два дня. Дальше Сашка отвернулась на минуту, а когда вернулась, ребенок уже уверенно прорывался сквозь тапочки у порога в сторону выхода и свободы.

      «Ладно, подрастет — будет проще», — подумала Сашка, вот только не в сказку она попала, ой не в сказку…

      Стоило малой встать на ноги, так началась веселуха еще хлеще. Про первые слова вообще говорить нечего. Первое слово маленького дьявола было «дай!», при этом детское личико было настолько суровым и одновременно смешным, как и требовательно протянутая рука, что Сашка просто ухохатывалась с дочери.

      А потом пыталась успокоить, так как требуемое не дали, еще и обсмеяли.

      Соседские коты забыли дорогу к их дому очень быстро. А когда Люц исполнилось три года, маленькая непоседа запалила свою маму за тренировками и высказала свое веское «хочу». Несмотря на малый возраст, к обычным детским занятиям на координацию, ловкость, скорость и растяжку подошла со всей серьезностью и восхищенными глазами взирала на Сашкин клинок.

      Вообще, у нее сложилось мнение, что в мире Ван Пис каждый, взяв в руки меч, считает себя фехтовальщиком. Но ни разу не была упомянута ни одна школа фехтования, кроме кендзюцу. Кто во что горазд. И быть может, Сашке это на руку, так как у нее есть знания и база. Школа, которая дорого стоит, — те же правильные шаги, позиции, фехтовальные фразы. К тому же не одной лишь рапирой они жили: посох, длинный меч, копье…

      Но ее страстью была рапира.

      Которой в этом мире не было, казалось, вообще. А если и были похожие мечи, то в большинстве случаев использовались как рубящее оружие, а не колющее. Тот же высокомерный блондин, о котором она читала по диагонали, если Сашке не изменяла память, владел неким мечом, похожим на рапиру, но что-то врагов не закалывал…*

      Складывалось впечатление, что мир Ван Писа пережил пространственно-временную катастрофу. И то ли Япония отделалась легче всех, то ли еще что, но в ходу у обывателей в основном были катаны и сабли.

      Шпаги и рапиры либо были не востребованы, либо школа была утрачена. Так как тот же Ророноа Зоро создал свой собственный стиль под себя. Самобытные самородки, смешение стилей, оружия и одежды, культур.

      Когда сама Сашка описала кузнецу, что ей нужно, то столкнулась с тем, что он не всегда понимал, о чем она говорила. По руке и по росту все приходилось подгонять под нее. Тот же развитый эфес вызвал у мастера сначала недоумение, но после понравился.

      — И как же зовут это оружие?

      — Espada.

      Самое нейтральное и четкое название. А главное, знающий поймет.

      Убивать острием, а не лезвием.

      Сашка не горела желанием лезть в приключения и на баррикады, еще и с маленьким ребенком на горбу. Но иметь возможность защитить себя — да. И научить дочь дать отпор. С чем, судя по горящим глазам Люц, проблем возникнуть не должно.

      И танцевальное прошлое этого тела — очень хорошее подспорье, чтобы научить свое вредное золото всему, что может пригодиться.

      Только вот спокойная жизнь оборвалась в один миг, и отдыхающая от своей тренировки Люц привела к дому мужчину. Высокого, светловолосого, с темными каре-багровыми глазами и сигаретой в зубах. Мужчину, от которого по загривку побежали мурашки, а в руках сама по себе оказалась эспада, острием нацелившись на горло визитеру. Щелкнул предохранитель на пистолете.

      — Переговоры, пожалуй?

      Сашка вздрогнула, заметив угрожающий сосредоточенный прищур на лице незнакомца. Точно так же хмурилась Люц. Кстати, а где дочь?..

      Щелчок.

      Сашка недоуменно моргнула, как и незнакомец. И они одновременно повернулись к дому. На крыльце стояла серьезная Люцифер с пистолетом в дрожащих от тяжести в руках.

      — Брось пистолет. И отойди от мамы.

      Сашка, которая была уверена, что оружие последнего шанса, спрятанное под тумбочкой в прихожей на всякий случай, вне досягаемости от егозы посредством ее незнания, почувствовала, как волосы на голове встали дыбом.

      Видимо, не прокатило.

      — Малышка, ты все неправильно поня…

      Буквально за секунду до катастрофы Сашка поняла, что зря он это сказал.

      Бабах.

      — Ядрена мать!..

      Краем глаза Сашка видела, как блондин, собирающийся успокаивающе направиться к Люцифер, уходит на землю рыбкой. Успел или нет — уже другой вопрос.

      Сашка метнулась к своему проблемному и слишком сообразительному ребенку, мысленно матерясь на этот мир, делающий из детей невероятно что. И только потом, убедившись, что ребенка не убило отдачей, а только напугало до рева, обратила внимание на визитера.

      — Точно его дочь, — выдал лежащий мужчина, смотрящий в небо ошалелым взглядом, раскинувшись на лужайке в позе морской звезды. Сашка смотрела на отметину в стволе старой яблони, прикидывая и вычисляя, что да — было близко. Очень. Сама же глазомер тренировала.

      Ноги подкосились.

      Люц вцепилась в рубашку, заливая ее слезами.

      — Какие страшные нынче дети, — проговорила она, прижимая к себе дочь, прячущую лицо у нее на груди. — Тише-тише…

      — О-он ж-жив? — провыло белобрысое чудовище.

      — Ты жив?

      — Жив.

      — Вот видишь, он жив? Успокойся, хорошо? Тише-тише…

      — А я старалась, — шмыгнуло носом исчадье.

***

      — Беда, а не ребенок, — зареванную Люц напоили сладким чаем, укутали маленькую мерзлячку в одеяло и еле убедили, что нет, мама с этим дядей не враждуют и вообще. — Сообразительная, да толку-то. Замашки, как у бедовой мамашки.

      Бутылка с хорошей домашней настоечкой приземлилась на стол. Сашка плюхнулась напротив курящего молодого мужчины, плеснула алкоголь прямо в кружки, разрисованные веселыми котятами, и опрокинула в себя. Мужчина повторил, а после по-джентельменски поделился сигареткой и даже дал прикурить.

      — Скорее в отца.

      Сашка подперла голову рукой, облокотившись о столешницу, и уставилась на незваного гостя.

      — Кстати об этом… значит, это не ты отец?

      — Что? — мужчина поперхнулся дымом и уставился на Сашку охреневшими глазами. — Погоди… что?!

      — Что? Я понятия не имею, кто ее отец.

      — Что?! — блондин подскочил с места, роняя стул, грохнул руками об несчастную столешницу так, что задрожала посуда в шкафчиках, и навис над Сашкой всей своей громадой. — Ты хочешь сказать, что переспала с моим братом, заделала ему дочь, но при этом понятия не имеешь, что это был Донкихот Дофламинго?!

      — Я была пьяна и… что?! — сигарета выпала из пальцев Сашки, и в голове зазвенели колокола, завертелись шестеренки, и в следующий момент она подскочила на ноги. — Как Донкихот Дофламинго?!

      — Это я у тебя должен спросить!

      — Да с хрена ли?! И с какого!..

      — Я Донкихот Росинант! И я…

      Сашка не дослушала, махнула рукой, затыкая внезапного родича, и плюхнулась на стул. Давящая тишина повисла в небольшой кухне.

      Донкихот Дофламинго. Тот самый, что уже сейчас успешно кошмарит Норд Блю по-тихому. Тот, о котором заливала Симона, заезжая в гости полгода назад. Тот, кто подмял под себя весь Седа, и никто не пикнул даже.

      Тот самый Король Дресс Розы.

      — Да ты гонишь, — наконец заключила Сашка. — С чего бы Люц его дочь? Ты что, ходячий тест ДНК на отцовство? Мало ли блондинистых детей и матерей, не знающих, от кого их родили…

      — Тест на родство? Я слышал, можно сделать! Да, можно сделать и…

      — Рот закрой и забудь об этом, идиот!

      — Если все подтвердится, то я обязан знать!

      — И что ты будешь делать с этим знанием, а, дозорный? — ощерилась Сашка. — Мне тюрьму за связь с пиратом обеспечишь, а Люц — поводок на шею?

      — Откуда ты…

      — В ближайшие сутки в нашу глушь приплыл только корабль дозорных.

      — Я ничего не сделаю плохого ни тебе, ни Люц.

      — Лучшее, что ты можешь сделать, это забыть про нас и дорогу сюда.

      Пауза. Запах дыма. Тревога повисла и была почти осязаемая.

      — Что ты знаешь?..

      — То, что лучше не знать, Ваше Высочество.

      Донкихот Росинант шарахнулся от Сашки, как от прокаженной. И взгляд, потемневший, остро скользнул по ее лицу.

      — Откуда ты?..

      — Книжки умные читала.

      — Вот как, — дозорный неспеша раскурил новую сигарету. — Можешь не провожать.

      И скрылся в коридоре. Хлопнула входная дверь.

      Сашка, схватив бутылку, отхлебнула прямо из горла.

      Зря. Зря она это сказала. Нужно рвать когти и побыстрее.