— Ты страшная, — заявила Сашке дочь, увидев ее после преображения. Зализанные волосы, убранные в две «школьные косички», круглые очки без диоптрий, которые ей сунул в свое время Росинант в сумку после урока актерского мастерства со словами «бери, пригодится». Глухое темное платье с плащом, увесистая фибула, скрепляющая края теплой ткани, под складками которой скрывалась рапира в ножнах. И пистолеты. И пару ножей.

Макияж Джека Воробья — густые темные тени — Сашка наносила на глаза щедро, черная помада на губах, и так бледное лицо было покрыто пудрой, почти что тальком.

Кошмар какой-то. С воспаленными, покрасневшими от усталости и недосыпа белками глаз это выглядело еще более странно.

— Ты тоже, — буркнул Сабо, рассматривая в зеркале похожую картину. Зализанные волосы, окрашенные легкосмываемой краской, скрывались под новым цилиндром, на который Сашка запретила цеплять старые узнаваемые очки, что он успел отодрать от прошлого головного убора, прежде чем она избавилась от улик. — Без обид.

Ловко звякнув цепочкой карманных часов, Сабо устало вздохнул.

Люц, сверкнув темными глазами, скривилась. Темные волосы ей определенно не шли, делая детское лицо на редкость суровым. Хотя будет честнее сказать, что это скорее было из-за ее хмурости.

Сашка скрепя сердце отрезала дочери волосы снова под мальчишку, из-за чего более-менее аккуратное каре встало дыбом.

Одежда сидела на ней так же великолепно, как и на Сабо. Девчонку в Люц опознать было просто невероятно сложно. Робости в этой мадам никогда не наблюдалось, а юбки-платья она ненавидела всей душой. Попытки Росинанта повлиять на замашки Люцифер свелись к одному. Она научилась улыбаться вежливо и нежно… до дрожи.

Сашка, наблюдающая, как дочь хмуро вертелась у зеркала и, недовольно поджимая губы, пыталась ослабить галстук на вороте рубашки, думала о том, насколько же дико это выглядит. Нахмуренные брови, ярко выраженное мимикой недовольство, резкое и четкое движение у горла, ослабляющее узел.

Не знай Сашка, что это чудо — ее дочь, точно бы приняла за мальчишку-аристократа с замашками молодого господина. Хотя именно эти замашки с ней-то как раз всегда и были.

Семейка Аддамс в их исполнении получилась выше всяких похвал, спору нет. Демонстративное же игнорирование окружающих и кричащий стиль, с одной стороны, может, и привлекали внимание, но чаще отбивали всякое желание общаться. И если Сашка жуть нагонять особо не умела, то вот ее дети — очень даже.

Маскировка вышла хорошей. Донкихот Росинант плохого не посоветует, так что…

— Так, Люк и Саве. С этого момента зовите меня Марго. Я ваша старшая сестра.

Хмурая Люц опять поправила несчастный галстук и скривилась.

— Это в последний раз.

— Что?

— Ты моя мама, — дочь мрачно глянула из-под крашеных темных бровей. — И я хочу называть тебя мамой.

И все. Коротко и лаконично.

Решительное выражение на лице Сабо, что поддерживал свою сестру в этом вопросе, заставило Сашку тяжело вздохнуть… В принципе, дочь она понимала, как никто другой.

Если раньше Люц была в неведении, из-за чего у них вечные переезды, то сейчас уже все было ясно. И бегать от кого-то ей совсем не нравилось. Скрываться тоже.

Сашке надо бы уже смириться с тем, что она фиктивная жена преступника, родившая дочь от мафиозного босса, и мать двух будущих уголовников. Просто потому, что, судя по всему, житья им не дадут и вынудят этих детей ими стать. На свою голову.

Не то чтобы она жаловалась… просто как-то с Росинантом они обсуждали за кружкой чая вероятность того, что Люцифер пойдет по стопам отца и когда-нибудь с ним пересечется на почве бизнеса. Итогом того разговора стал вывод, что лучше бы им не встречаться с Дофламинго ни в коем случае. И вообще в сторону темной стороны мира не смотреть, мало ли.

Правда в том, что если доча сама захочет, то никакое слово «нет» ее не остановит. Лет в пятнадцать уж точно. А Сабо еще и поможет, так…

Когда мальчишка протянул ей три срезанных с прохожих кошелька со словами, что у них мало денег и он решил немного… подзаработать, Сашка молча сгребла их из рук сына, вытряхнула деньги и избавилась от улик так быстро, как только могла. Не семья, а сплошной кошмар.

— Так. Давай договоримся, что ты больше не будешь воровать деньги, так как это…

— Где научился? Я тоже хочу! — заинтересованно протянула дочь, смотря на своего брата с большим уважением и каким-то расчетом в глазах.

Да вашу ж мать!

Сашка не была сторонницей телесных наказаний, но от смачных воспитательных подзатыльников отказаться не смогла.

Они, блядь, скрываются, а эти вздумали воровством промышлять. Хорошо, местные хозяева этих улиц за руку не схватили еще. И вообще не попались на таком деле. Они ж проблем не оберутся…

Седа Сашку многому научила.

Звонок по ден-ден-муши на другой остров стоил совсем не дешево. Нервно ожидая соединения, она морально готовилась к быстрому побегу… заранее.

Отсыпая капитану торгового корабля, который брал попутчиков, деньги за их проезд до города, что по соседству с Седа, в котором начались ее приключения, Сашка пыталась просчитать риски. Там можно было затеряться. И даже новые документы сделать. А можно вляпаться по самое не балуй.

— Да? — голос Симоны прозвучал в трубке. Сашка выдохнула.

— Симона. Это я…

— Сань? — охнула подруга. — Господи! Сейчас, повиси секунду, я закрою…

Хлопнула дверь по ту сторону.

— Я…

— Как тебя угораздило, твою-то мать? Какого хрена вообще происходит?! Сначала ты исчезаешь с острова, не оставляя никаких контактов для связи, а потом твое имя и рожа появляются в чертовой Мировой Газете! Донкихот? Ты ебанулась?!..

— Говори тише, — прервала подругу Сашка.

— Где ты?

Сашка замялась. Пауза затянулась.

— Симона… твоя семья сможет через больницу сделать новые документы? Ты… поможешь?

— Приезжай, — смешливый обычно голос стал серьезным. — Я помогу. Но с тебя объяснения.

— Прости, что втягиваю тебя во все это. И спасибо.

— А я знала, что секс по пьяни с незнакомцами до добра не доведет…

Сашка вообще-то не обольщалась. Вот совсем. В Седа было опасно, но либо дело выгорит, либо…

Выдохнув сигаретный дым, она поджала губы.

Взгляд упал на спорящих детей.

Либо кто-то станет сиротой.

Конец сказочки.

***

Ден-ден-муши смотрела на Росинанта влажными глазами. Улитка явно была встревожена. Впрочем, неудивительно. В воздухе смешался запах крови, пороха и морской соли.

— Ты гребаный маньяк, — вытряхивая из мешка награбленные медикаменты, проговорил Трафальгар Лойд.

— Не слышу в твоем голосе страха, — хмыкнул Росинант, сморщившись. Швы на животе воспалились, и это было нехорошо. Выбора у Росинанта и Лойда просто не оставалось, как и времени. Либо они сдохнут сейчас, либо чуть позже.

— Поздно как-то уже бояться, — набирая в шприц препарат, проговорил врач и прищурился, выпуская воздух. — Двигай сюда. Это антибиотик.

Росинант подыхать не собирался. Трафальгар, который загремел в списки самых разыскиваемых преступников мира, как гениальный врач, который много знает, тоже умирать не хотел.

Из них вышла неплохая команда.

Росинант очень хорош в подрывах, а доктор Лойд был в отличной физической форме, и любой продолговатый предмет превращался в его руках в биту. На вопрос, откуда у доктора такие таланты, тот буркнул про буйно-помешанное отделение, где он проходил практику и которое привело его к выводу, что лучше уж он скрутит психа, чем псих — его…

Налет на небольшой пункт Морского Дозора прошел успешно. Дети даже испугаться не успели. Во всяком случае Лами с Ло не пришлось отстреливаться от неприятелей. На этот раз. Поэтому по возвращении на их суденышко они были накормлены и отправлены спать.

Ден-ден-муши добыт, медикаменты, припасы, деньги и одежда тоже. Но этого было чертовски мало. Малышка Лами доживала свои последние месяцы. И это понимали все. Еще несколько недель, и никакие сорбенты и капельницы девочку не спасут. Ее прикует к койке, и тогда вообще все будет плохо. Им и так нелегко.

Росинант понимал, что не справляется. Не в этот раз. Трафальгар Лойд носил в голове формулу с лекарством, но не имел ресурсов, чтобы хотя бы создать что-то, что облегчит их состояние. Сам Донкихот-младший тоже пятнистый, но у него хоть шанс был протянуть лет семь. И если Росинанту на этот факт по большей части плевать, то вот угроза, что нависла над Сашкой и детьми, буквально не давала спать. Он был далеко, помочь ничем не мог, а только еще хуже сделать. Хотя куда уж хуже…

Он понятия не имел, что ему делать. Ситуация стремительно становилась неуправляемой.

— Так что дальше, командир?

Услышав обращение, Росинант вздрогнул, стиснув зубы, едва не перекусывая сигарету, выдыхая дым прямо на улитку.

— Что ты знаешь о Донкихоте Дофламинго?

Росинант до последнего не хотел даже думать об этом.

— Предполагаю, что он твой родственник, — хмыкнул Лойд, сортируя лекарства по своему усмотрению. Бинты он складывал отдельно.

— Он Король Теневого мира Норд Блю. И мой старший брат. Самый настоящий ублюдок, — Росинант вздохнул.

— И что? Ты собираешься попроситься к нему под крыло, так как в одиночку мы точно не выберемся из всего этого? — Трафальгар отвлекся от счета таблеток. — Если он поможет, я согласен.

— Либо он нас всех убьет, либо мы сумеем ему выгодно продаться, — Росинант тяжело вздохнул и протянул руку, чтобы набрать известный ему номер, который он добыл уже давно. На всякий случай. Но, сжав кулак, стиснув зубы, так и остался сидеть с вытянутой в сторону ден-ден-муши рукой.

Твою же мать!..

Если… если он поклянется брату в верности, сдаст все планы Морского Дозора насчет него, приведет компромат на Мировое Правительство и гения медицины в одном лице, еще и с детьми в качестве шантажа, чтоб не убежал… Доффи же не тронет его семью?

Он же не тронет Сашку и детей?

Росинант был готов обменять свою свободу на их жизнь в безопасности. Ведь если бы не он…

Идиот.

Какого хрена он вообще сунулся к Александре?! Жила бы и жила дальше. Об их существовании, быть может, никогда бы и не узнал никто, если бы он сам не влез из лучших побуждений.

Хотя, если бы Сашка откуда-то не знала то, что знать ей не следует, он бы, может, и не зацепился за нее. Но нет… ему же нужно было влезть не в свое дело.

Выбора не было. Донкихот Росинант слишком слаб, чтобы спасти даже свою жизнь, не то что жизнь семьи, которую подставил, как самый последний ублюдок.

Главное — это договориться. И не дать ему играть словами, как он это любит. Донкихот Дофламинго обожает выворачивать все наизнанку так, что сам потом чувствуешь себя дураком.

Длинные гудки звучали удушающе долго. Пока шел вызов, Росинант успел сто раз пожалеть и тут же удержать себя от попытки кинуть трубку, малодушно поддавшись страху и какому-то нервозному отчаянью.

Гудок. Еще один.

Первое, что услышал Росинант, это отголосок смеха. Очень узнаваемого. Он не мог его не узнать, ведь столько лет его натаскивали на операцию против брата. Судя по всему, бывший дозорный отвлек его от какого-то дела. Человек по ту сторону связи что-то сказал в сторону, а потом непосредственно проговорил, обращаясь к звонившему:

— Слушаю.

Вся решимость от Росинанта решила сбежать. Нервно сглотнув, он неловко дернулся, шею и спину прострелило болью, вынуждая поменять немного положение тела. Неудачно поменять. Тут же потянув швы, он болезненно охнул и начал падать с ящика.

— Росинант, блядь! Швы! Ебаный же ты полудурок! — взвыл Лойд.

Сквозь грохот его падения и шум, с которым он влетел между двух других ящиков, трехэтажный мат врача был особенно устрашающим.

Продолжая держать трубку у уха, так и не сумев ее выпустить даже при падении, Росинант на выдохе не то простонал, не то прохрипел особенно по-идиотски:

— Это я!..

В ответ была тишина. Долгая, пугающая. Такая, от которой Росинант забыл про боль и невольно затаил тяжелое дыхание.

Улитка молчала.

После чего раздался шорох и трубку на том конце просто положили. Росинант продолжал лежать, неловко застряв между ящиками, и пялиться в низкое, заволоченное тучами серое небо.

Он… проебался? Опять?

— Думаю, переговоры можно засчитать как неудачные, — саркастично хмыкнул Трафальгар.

Росинант смотрел на трубку в своей руке еще какое-то время. После чего, не обращая внимания на боль, решительным рывком выбрался из-за ящиков. Движения были четкими; сосредоточенно хмурясь, он вновь набрал знакомый номер и, как только заслышал звук поднимаемой трубки, четко, будто читая рапорт, выпалил:

— В детстве ты называл меня Роси. Наши родители — Хоминг и Камелия Донкихот. Мама умерла от болезни, когда тебе было девять, а мне семь лет. Ты застрелил нашего отца и отрубил ему голову… у нас должна была быть младшая сестра, — Росинант рывком перевел дыхание. — Мне нужна твоя помощь. Я готов заключить сделку. В обмен я щедро отплачу информацией или иными услугами. Я… Договор. Я готов заключить договор, Доффи.

Они их убьют. Или еще хуже — убьют Сашку, а детей отправят в учебку Сайфер Пола и вылепят из них агентов Мирового Правительства. А он ничем не сможет помочь и сдохнет от отравления. Или от пули тех же агентов. А так… хоть попытается договориться с Дофламинго, чтобы тот не тронул ни любовницу, ни ее дочь, ни Сабо.

— Где ты?

Один короткий вопрос.

Росинант закрывает глаза и поднимает голову к небу.

Падал снег.

Он диктовал координаты, уверенный, что сеть Дофламинго сработает более чем быстро и найдет их через несколько часов.

Положив трубку, Росинант выдохнул.

Ему предстоит долгий разговор и торговля.