Нешуточные распри разгорелись в час волка между представителями двух ветвей одного рода. Поднялись хозяева дома и гости, стража и рыцари гвардии, великие лорды, десница короля, да и сам король. Запаздывали только принц Деймон, принцесса Рейнира и её благородный супруг — сир Лейнор. Когда же первые двое объявились — брань разгорелась пуще прежнего: дети кричали, обвиняя друг друга, спорили, а затем и схлестнулись меж собою принцесса и королева.
Принц Деймон безучастно отмалчивался в стороне, в то время как его дочери, принимавшие участие в драке, стояли одинокие и никем не защищённые.
Рейлла пробралась через людское скопище, дабы обнять сестёр.
«Почему же отец ничего не предпринял? Почему их честь никто не защитит?» — думала Рейлла, нашёптывая сёстрам слова утешения. Ей было горестно за них и одновременно совестно перед Эймондом. Если бы в тот миг она не вскрикнула, а он не отвлёкся на неё — не потерял бы он тогда глаз? А если бы она не сказала про Вхагар дурного, оставил бы Эймонд попытки заполучить драконицу?
Та ссора не нанесла, а взбередила старые раны, которые давно заимелись в семье. Так, из гневного запала, Рейлла впервые прознала про слухи о Стронге. Было ли это всего лишь слухами? Когда Визерис пообещал оторвать всякому язык, кто попробует обозвать его внуков бастардами, Рейлла встретила решительный взгляд Эймонда прикованный к ней. Вот, что он имел в виду… А она и помыслить не могла.
Отчего же дети, столь малые, уже вынуждены враждовать? Рейлла смела предположить, что виной тому были королева Алисента и принцесса Рейнира. Лишь слепец не заметил бы их вражду, и эта вражда, точно с грудным молоком, передалась и их детям.
— Он ударил нас, — сказала Рейна старшей сестре. Лица близняшек были в крови, как и всех прочих, кто был уличён в драке.
— Я знаю. Я разберусь.
— Расходитесь по комнатам. Довольно на сегодня! — окончил король. Дочь короля и королева-жена, стремглав вышли с разных сторон, потянув за собой свиту. Удалились и мальчики Веларионы и пристыженный принц Эйгон. Не давая возможности покинуть зал Эймонду, Рейлла, обиженная за сестёр, подорвалась к нему.
— То, что ты избил младших детей, да к тому же девочек, не делает тебе чести! — завелась она.
— Они напали на меня первые, я лишь ответил! Или мне стоило принять побои, как жалкий слабак?
— Довольно, Рейлла, — приступил принц Деймон. Помимо него в зале остался только король и трое сестёр.
— Почему же ты, отец, ничего не сказал? Ничего не сделал? — обрушилась на него Рейлла. — Все защищали своих детей, а ты молчал!
— Этот конфликт погашен, дитя, — мирно сказал король Визерис. — Довольно ссор, будь мудрее.
Рейлла не верила в оптимизм короля. Так легко ссору не разрешить, не привить людям любовь и дружбу, вымаливая о них. Она чувствовала, что посеянное сегодня многим позже даст плоды для пущих конфликтов. И теперь она жалела о том, что отговаривала Рейну приближаться к Вхагар, поскольку теперь ею владел неотомщённый одноглазый Эймонд.
— Если бы ты тогда не отвлекла меня, я бы не лишился глаза! — вскрикнул Эймонд.
— Тогда бы ты убил Джекейриса!
— Не тронул бы я этого силача! Я лишь пугал, чтобы он сдался.
Рейлла почувствовала от его слов неприятную горечь. Невольный стыд застелил перед собой прочие чувства. Так значит и вправду она виновна во всём? Смиряя пыл, Рейлла сказала:
— Сегодняшнее бедствие — непоправимая беда и мне жаль, что ты лишился глаза и я сожалею, что эта драка случилась. Ты сам сказал, что это был равносильный обмен и надеюсь, что долг моей семьи уплачен.
Эймонд поразился тому, как быстро она совладала с гневом, и в схожей спокойной манере ответил ей:
— Вполне. В конце концов это именно ты подтолкнула меня подойти к Вхагар.
Лицо Рейллы покраснело от злости. Как он смел сказать такое при отце, при сёстрах?! Как она теперь посмотрит им всем в глаза?
— Надеюсь больше никогда не увидеть ни тебя, ни твоё чудовище!
Подбитая яростью, Рейлла бросилась вон, но в спину ей вонзился его спокойный и твёрдый голос:
— Знаешь, что я ещё увидел, когда искал Вхагар? — Рейлла без интереса обернулась к нему, зная, что Эймонд ничем более удивить её точно не сможет. — Я увидел твоего отца за одним интересным делом. Догадываешься каким?
Единственный глаз Эймонда скользнул снизу вверх по дяде. Принц Деймон молчал и вида не подал, лишь кулаки его твёрдо сжимались.
— И чем же занимался мой отец?
— Расскажу тебе в следующий раз, когда встретимся.
В час соловья вторая семья Визериса и столичные придворные засобирались к отбытию. Рейлла наблюдала из окна своих покоев за тем, как на корабль заносят тяжёлые пожитки, будто приезд их планировался на долгий год, а не на день. Быть может, и планировали гости задержаться на Дрифтмарке, но ночной скандал сбил всякий настрой.
«Интересно, а принцесса Рейнира с детьми отбудет вместе с ними или задержатся здесь?» — задумалась Рейлла, и с этим вопросом отправилась искать отца. В час соловья он мог находиться лишь в двух местах: в своих покоях или Кухнях Малых Чертогов. По второму месту она и направилась.
Принца Деймона в кухнях она не нашла, зато присутствие сестёр и гостей выбило из Рейллы всякую решительность. Мальчики Веларионы и её сёстры Рейлла и Бейла ютились на самом краю стола, как незваные гости, зато принц Эймонд, чьё лицевое увечье укрывалось бинтами, разместился в самом центре и в гордом одиночестве, среди неприятелей, по-хозяйски трапезничал. Он ел кашу, но левой рукой держался за нож, должно быть, для защиты, на случай если дети опять полезут к нему. Лишь это действие выдавало Эймонда с лихвой, говоря о его потаённом страхе.
Рейлла направилась в сторону сестёр, пристыженная перед девочками, неприкаянная и непрощённая.
— Рейна, прошу, не держи на меня зла…
Рейна показательно отвернулась от Рейллы, на её юном, милом личике, выступила гримаса обиды и разочарования, отчего Рейлле стало совсем совестно.
— Ты знала, как она ждала этого дракона, и так поступила с ней, — сказала Бейла, взывая старшую сестру к ещё больше стыду. За всем этим с интересом наблюдал принц Эймонд, чуть спуская с губ радостную ухмылку.
— Я думаю, что Рейлла не желала дурного, — примирительно сообщил принц Джекейрис с открытым ртом взирая на Рейллу. Она была так юна и бела, точно первый снег, ещё и так схожа на матушку его, принцессу Рейниру. Джейс не мог сдержать восхищения.
— Я обещаю, что мы найдём тебе другого дракона, — прошептала Рейлла, опустив голову.
— Я хотела матушкиного дракона. Я должна была стать его всадницей…
— Вхагар тебе не игрушка, — догнал их упрямый, повелительный тон принца Эймонда, ныне носящего прозвище — Эймонд Одноглазый. — Она и меня чуть не скинула, а я и старше и крепче тебя. Ты бы с ней не управилась.
— А ты вообще помолчи! — тотчас завелась Бейла, но принц Джекейрис потянул через стол к ней руку, усмиряя пыл.
— Оставь его. Он того не стоит.
Отчуждённое, сквозящее презрением молчание, обрушилось на голову Эймонда. Аналогичную неугодность для большинства прочуяла и сама Рейлла. Ей ничего не оставалось делать, как принять своё срамное положение и одиноко отсесть за другой край стола. Слуги скоро подоспели к принцессе, сортируя приборы и поднося к ней еду, но аппетита к кушанью не находилось. Рейлла теперича мрачно отсиживалась в ожидании отца. Иногда поневоле её взгляд пробегался по принцу Эймонду, по бинтам, укрывавшим его лицо, именно эта сторона и была ей сейчас представлена. Чувствуя на себе чужой взгляд, Эймонд жвал медленно, не желая осрамиться в неподобающих манерах, хотя принцу никогда не приходилось слушать упрёков в свою сторону о поведении за столом. Но сейчас, когда он чувствовал пристальное внимание к себе, ему хотелось показать себя ещё лучше, чем в любой другой заурядный день.
— Прости за глаз, — шепнула она принцу, уповая, что её слова не достигнут ушей младших сестёр и кузенов.
— Это не ты лишила меня его, не тебе и извиняться.
— Я отвлекла тебя, — покаялась Рейлла.
— Чем и воспользовались кузены, — намеренно громко сказал принц, чтобы каждый присутствующий знал какой разговор у них происходит. — Любая подлость должна повлечь за собой наказание, а любая рана должна послужить уроком. Более я не подставлю спину, а на любую обиду отвечу трёхкратно хуже.
Если в дом пришла беда, то непременно она воротится снова. Не минуло и месяца как страшные вести вновь обуяли Дрифтмарк. На сей раз в Спайстауне был убит Лейнор Веларион, добрый муж принцессы Рейниры, отец её детей и последняя отрада родителей — Корлиса Велариона и Рейнис Таргариен. Король, тяжко переживший прошлый нелёгкий путь, уже не мог более отправиться в путешествие и семья его, к радости принцессы Рейниры и всех прочих, не посетила Высокий Прилив.
Сёстры долго припоминали Рейлле её «предательство» с драконом, а Рейна часто, украдкой и в открытую, оплакивала Вхагар, которую, наверняка, сейчас обкатывал наглый одноглазый всадник. Рейлла убитая горем и стыдом была готова отдать сестре и своего молодого дракона Бейлона, дабы утешить её, но дракон принадлежал всецело Рейлле и подобным образом она поступить никак не смела. Единственные теперь, кто общался с ней из детей, были добрые мальчики Веларионы. И пусть Рейлла, по-прежнему считавшая, что они поступили несколько нечестно в драке с Эймондом, всё же не могла не проникнуться симпатией к добрым принцам и дружба их стала крепкой, в то время как с сёстрами Рейлла едва пересекалась взглядами.
— Однажды они простят тебя, — уверил Джейс, когда вдвоём они прогуливались по острову оставив Вермакса и Бейлона после краткого дневного полёта.
— А простит ли Эймонд Люка за глаз?
— Никогда. Эймонд не прощает обид, я успел в этом убедиться.
Столь решительный тон, которому редко придавался скромный и стеснительный Джейс, не оставлял сомнений в подлинности его слов.
— Но твоя мама станет королевой, а потом ты станешь королём. Быть может, тогда вы помиритесь и больше не станет вражды?
— Я не знаю, Рейлла. Едва ли они оставят претензии ко мне и к моим братьям за нашу кровь.
— А что с вашей кровью?
За прошедший месяц Рейлла старалась не вспоминать гнусных слов, которые, точно гром среди ясного неба, прозвучали при той страшной распре, но никак не могла не думать об этом. А Джейс, прежде ни с кем, кроме матушки, данное не обсуждая, надолго смолк, взвешивая решение — стоит ли ему открыться перед Рейллой или нет. Крепко обдумав, он выдал:
— Это правда, что они говорят. Мы бастарды сира Харвина Стронга. Матушка не признаёт это, но я знаю. Все знают. И сейчас мы находимся в очень шатком положении, теперь, при смерти моего отца Лейнора, особенно. Мы нажили множество врагов просто лишь своим существованием, Рейлла. Тебе это сложно понять.
Рейлла видела в Джейсе доброе сердце, человека хорошего и порядочного, и принять сей факт, что кто-то его может ненавидеть (кроме Эймонда, понятное дело), было непосильной задачей. Взяв его за руку, она поклялась:
— Отныне мы будем все держаться вместе. Я уверена, отец не бросит в беде твою леди-мать и тебя с братьями. Отныне мы будем семьёй.
Подтверждая её слова, в скором времени Деймон и Рейнира объявили домочадцам о свадьбе и в узком семейном кругу обменялись клятвами. Для младших сестёр Рейллы и младших братьев Джейса сей поступок был тяжким ударом, так как тела их родных ещё не успели сгинуть в пучине вод, когда случилась новая свадьба, но Рейлла и Джейс, будучи старшими детьми, всё понимали. Этот брак был нужен для них и вместе с клятвою верности друг другу, Деймон и Рейнира Таргариены заключали нерушимую сделку — вместе они обязались преодолеть напасти, которые уже постучались в дверь Высокого Прилива и защитить свой род от посягательств кровных врагов.