К пиру Рейлла запаздывала. Деймон в несчётных количествах губил вино и неустанно оглядывался на дверь.

«Не повёл ли он её часом к Вхагар?» — страшился беспокойный отец. Эта крылатая рухлядь сильно истрепала нервы его детей и сам Деймон, будь его воля, давно бы её обезглавил. Но мальчишка-всадник такого не стерпит, а измываться над изуродованным дитя более Деймон не стремился. Хватило с него. Пока.

— Где же Эймонд и Рейлла? — вопрошала Хелейна, ребячески вертясь по сторонам. Алисента, с мягкой властью, гладила дочь по руке, усмиряя её энергию.

— По всей видимости, они хорошо проводят время и позабыли о нас, — громко сказал лорд-десница, дабы старый король услышал его. Визерис радостно кивнул, поддерживая подобную мысль. Деймон же, преисполненный недовольством, повторил напиток. Оставив на столе пустой кубок, принц обратил внимание, что Алисента, в своей привычно скорбящей манере, не сводит с него обеспоенных глаз.

— Ну а ты сама, что думаешь? — спросил он, поглаживая длинными пальцами гладкий угол стола.

— То же, что мой король, — отрезала Алисента. Деймон пьяно расплылся на стуле, нисколько ей не поверив.

— Соединим дома, будем чаще встречаться. Счастье неслыханное, — Деймон вскричал, чтобы брат слышал. — Верно говорю, а, Визерис? Как в старые добрые!

— Большего счастья для меня нет, — блаженно ответил Визерис.

      Деймон махнул на него рукой. Старика опять споили маковым молоком и сладкое забвение пеленой застелило его разум. Деймон придвинулся к королеве. Алисента с неприятной близости вытянулась струной.

— Зачем это тебе? — прямо спросил он.

— Я хочу мира нашему дому, — достойно ответила королева. Деймон фыркнул, обращаясь теперь к Отто Хайтауэру.

— Лорд-десница, а что скажите вы? В вопросах сводничества вам нет равных, а посему я не смею сомневаться, что той идеей прикипели прежде всего вы. Полагаете, что заложничество, точнее супружество моей дочери, поможет вам в решении предстоящих щепетильных споров?

— Принц Деймон, то праздник моих внуков, неужто вы хотите поднять разговор именно сейчас?

— Да, — нисколько не смутившись ответил Деймон.

— Послушайте. Ни я, ни королева не питаем к вам неприязни и не строим коварных планов. Мы действуем в интересах рода Таргариенов. Вашего рода, который давно заключает браки с близкими родственниками, дабы сохранить чистоту крови. Так вышло, что Эйгон женат на Хелейне, а принц Эймонд холост, посему нет лучшего из вариантов соединить его супружеским долгом со старшей племянницей его милости, с вашей дочерью.

— Сладко говорите, — расстроился принц Деймон его весомой речи. Он знал, что всё это злобный план Хайтауэров, дабы сокрушить принцессу Рейниру угрозами жизни и наследия принца Деймона. Если Рейлла останется в Королевской Гавани, родит, то более она уже не будет верна Драконьему Камню, а будет всецело принадлежать супругу, его семье и зелёным, станет зависима и слаба от супружеских скреп. Право и отказ в таком союзе прозвучал бы сейчас от Деймона с агрессией, будто Рейнира целенаправленно и открыто отвергает свою родню.

      Встал тяжкий выбор перед принцем Деймоном, выбор, который он не мог разрешить столь быстро, не успев его должно взвесить, но решать надо было прямо сейчас.

— Визерис, ты намереваешься сегодня об этом объявить? — прямо уточнил принц Деймон, кратко обронив маску самодовольства и нехотя выставив напоказ истинное отцовские беспокойство. Алисента, заметив перемену, несколько стушевалась и переглянулась с отцом.

— Мы объявим об этом после тоста за Джейхейриса и Джейхейру, — ответила за Визериса его королева.

— Я должен сам поговорить с Рейллой, — решил Деймон.

— Поговорите с ней после объявления. Сейчас нет ни места, ни времени на пересуды, — упрямо сообщил лорд-десница, выдерживая на себе прожжённый неприязнью взгляд Порочного принца

      Тут прогремел громкий хлопок. Принц Эйгон, хлестнув по столу ладонями, возвысился над роднёй привлекая к себе внимание.

— А почему этот дурак женится на Рейлле, а меня женили на ней? — вдруг возмутился Эйгон, пьянее самого Деймона.

— Не оскорбляй свою жену, — остро отреагировал лорд-десница, так же крепко любя одну лишь свою внучку, как Алисента всех своих детей.

— Он прав, дедушка, — без интереса сказала Хелейна.

— Опомнитесь, вы оба, — огорчилась Алисента, прикрикивая на них, как на малых детей. — Сегодня праздник ваших детей! Не место и не время для подобных речей.

      Наконец объявились заблудшие души. Обиженный принц Эйгон сел на место, подлив себе вина и заботливо наполнив кубок Деймона. Все они были не правы, когда насильно женили его на сестре. Эйгон и Хелейна — оба они были несчастны в браке и оба оказались его заложниками.

      Принц, несколько подвинувшись к дяде, объявил ему абсолютно серьёзным, хоть и тихим тоном, дабы разговор другие не слышали:

— Вы можете положиться на меня, дядя. Эйгон Завоеватель жил двойным браком. И я смогу.

— И не мечтай, — на корню отсёк принц Деймон, едва сдержав насмешку над мечтательностью этого пьяницы. Где был он, а где была она. Нет, Деймон и на секунду подобную мысль в голове не задержал.

      Рейлла опустилась подле отца, обдав свежим ветром столь затхлый стол несогласных родичей. Напротив расположился мрачный на вид принц Эймонд и ни слова не говоря пригубил напиток. На него то было не схоже и любой человек, даже тот, кто его не знал, смог бы налегке распознать, что принц прибывает в скверном настрое. Рейлла же была молчалива, но держалась достойнее.

— Куда вы ходили? — Алисента ненавязчиво попыталась вывести хотя бы одного из них на разговор. Эймонд, смотря перед собой, равнодушно отрезал:

— К богороще.

— И каковы ваши впечатления, леди Рейлла? В юности лет мы с принцессой Рейнирой часто там отдыхали.

— Принцесса поведала мне об этом, ваша милость.

— Я поражён, что ты не попыталась пойти к Вхагар, — сказал Деймон, довольно хлопнув дочь по ладони. Эймонд тотчас оживился, словно только и ждал возможности вступить в разговор с дядей.

— Я звал, но леди Рейлла не пожелала к ней подходить.

— Зачем ты это сделал? — удивился лорд-десница. — Уверен, твой дракон неприятным воспоминанием отзывается в памяти леди.

— Именно поэтому я и позвал.

— Чтобы поиздеваться надо мной? — спросила Рейлла. Эймонд не отвечал на её требовательный взгляд, всё ещё пребывая под впечатлением от недавних разногласий. Он говорил с ней, оглядывая присутствующих, подбивая тем самым их на поддержку.

— Я сделал это, дабы тебе подсобить. Страхи губительны для человека и от них следует избавляться.

— У всех есть страхи, — не согласилась принцесса Хелейна.

— У меня их нет, — самодовольно ответил принц Эймонд.

— Это пока, — сказал Деймон. — Пока ты молод и ничто тебе не принадлежит.

      Король, опираясь на трость, поднялся и куцо произнёс тост за трёхлетних внуков. Зал оживился и вот уже со всех сторон, смеясь и ликуя, эхом взлетели крики восхищения, а вино потекло ручьём во славу малых принца и принцессы, наследия дома Таргариенов. Музыка заполнила Великий Чертог и нарядные пары, помолвленные и глубоко женатые, вышли на танцы.

      Эймонд, не трогая более вина и еды, отважился в сей миг посмотреть на Рейллу. Как же он, должно быть, неприглядно предстаёт теперь в её глазах, после встречи с подлинным его видом. Эймонд лукавил, говоря, что не имеет страхов, ведь и в нём страх гнездился и заключался он в потаённом комплексе, в уродстве его лица, которое могло бы, без шрама, с целыми глазами, сойти за красивое.

— Л-леди Рейа, — себе под нос произнёс принц Эйгон и предпринял попытку подняться, но зад перевесил, вернув пьяное тело на место. Завидев как старший брат упрямо вторит попытку подъёма, Эймонд первым вышел из-за стола и рука его, твёрдая и решительная, протянулась Рейлле.

— Окажите честь?

      Рейлла обменялась взглядами с мрачным отцом, с довольной королевой Алисентой и с восторженной принцессой Хелейной, впрочем, не спеша отвечать на приглашение согласием. Когда Эймонд уже уверил, что получил унизительный отказ, её рука коснулась его грубой ладони.

— Замечательно… замечательно, — довольно сопроводил их голос Визериса.

      Рейлла танцевала искусно, сказывалось долгое пребывание под одной крышей с тремя принцами Веларионами. Каждый пир, каждый праздник в семейном кругу, сопровождался танцами Рейллы и Джейса, а потом, когда подрос Люк, и со вторым кузеном. Но ныне всё было не так и движения Эймонда, руки, что порой обнимали её, его пластичное тело, которое обходило по кругу, касалось плеча и спины, были ей незнакомы. Прежде Рейлла не имела такого умелого партнёра, который решительно вёл, был высок (а все кузены Веларионы были ниже или ростом с Рейллой) и так хорош в танце.

— Ты прекрасно двигаешься, — сказал Эймонд, предпочитая валирийский.

— Мы с Джейсом часто танцевали в Драконьем Камене.

— Должно быть, тяжело тебе было…

— О чём ты?

— Неудобно танцевать с партнёром, что ниже пупа.

— Джейс стал высок! — соврала Рейлла.

      Эймонд снисходительно улыбнулся, обошёл её по левой стороне и синхронно с другими парами, коснулся талии партнёрши.

— А ещё он красив, — продолжала Рейлла, намереваясь задеть Эймонда, но принц охотно продолжил её речь:

— А ещё темноволос… темноглаз и чрезвычайно…

— Скажи это, и я больше с тобой не заговорю никогда!

      Рейлла коснулась его широких плечей и Эймонд, крепче обхватывая её талию, поднял ввысь, а затем медленно, близко приближая к своему лицу, принялся опускать.

— Ты полагаешь, что подобные угрозы могут как-то меня напугать?

— Тогда скажи это и посмотрим.

      Эймонд хмыкнул, отбросив свои длинные волосы за спину, что в энергичном танце разметались и прыснули ему в лицо. Танец окончился, и принц глубоко поклонился перед Рейллой, взял её под руку и направился к столу.

      Рейлла вдруг остановилась, припомнив старый разговор, ещё в день похорон леди-матери.

— Помнишь день нашего знакомства на Дрифтмарке?

— День, когда я потерял глаз и заимел Вхагар? Да, что-то слабо припоминаю…

      Рейлла сердилась от его странного, игривого настроя, не осознавая, что причина этой весёлости скрывалась в ней самой. Она ничем не выдала отвращение или же разочарование от вида его сапфировой глазницы и Эймонд, сам не понимая почему, испытал неподдельное облегчение.

— Ты сказал, что видел моего отца в ту ночь за каким-то странным занятием. Помнишь?

— Помню.

— И сказал, что я, скорее всего, сама всё пойму, но я так и не поняла, и ты обещал, что скажешь при нашей следующей встрече. Так скажи.

      В его глазу заплескалась столь странная разгорячённость, что Рейлла опешила, впервые не распознав какие думы коснулись принца.

— Такое нельзя рассказать.

— Отчего же?

— Я только могу это показать… хочешь?

— Это не опасно?

      Одноглазый принц расплылся в широкой лисьей улыбке.

— Не опасно, если будешь меня слушаться.

— Тогда показывай.

      Эймонд приблизился чуть ближе и поспешно шепнул ей на ухо, прежде чем развернулся и пошёл вперёд.

— Я покажу тебе, когда твой отец уедет, а ты останешься здесь одна.

      Рейлла не успела поглумиться над его словами. Никогда ведь такого не случится, глупый мальчишка. Отец никогда её не оставит на попечение зелёных змей.

      Окрылённая уверенностью, Рейлла оказались за столом, заметив, что напряжение между всеми сошло на нет. Рейлла шутила с Хелейной, улыбалась королеве, а через стол даже обменивалась приятельскими речами с Эймондом, почти позабыв о былых разногласиях. Она вдруг поняла, что ей нечего было с ними делить. Обиды должны кануть в лету, ведь скоро Рейлла вернётся на Драконий Камень, где её ждёт Джейс и новорождённый брат.

      И когда король вновь поднялся с новым тостом, Рейлла, с присущей ей жизнерадостностью, ловила слова Визериса, как священные речи праведника, но скоро улыбка её исчахла, а лицо обескровилось. Мечты Рейллы оборвались в сей же миг, как на высокой ноте окончилась речь короля:

— Так давайте же выпьем за жениха и невесту — Эймонда и Рейллис Таргариенов!