Многие лета назад, старый король Джехейрис собрал в Зале Ста Очагов великих и малых лордов Вестероса, дабы те избрали престолонаследника. Таковым стал Визерис, который вошёл в историю известный как Визерис Мирный. Теперь, на том же месте, где восседал старый король и избранный наследник, сидел их потомок Эймонд Одноглазый, Эймонд Убийца Родичей или же, как сам провозгласил себя гордый принц — Защитник державы. Какую державу теперича он защищал — было не ясным, ведь в столице золотые плащи и могущественная армия принца Деймона защищала державу от этого самого защитника.
Чудовищная правда о его деяниях облетела весь Вестерос, она же скреблась в затылок самого принца, что умело им игнорировалось. Эймонд предпочитал прельщать себя мнимой доблестью и отвагой. Никто в замке не смел сеять зёрна сомнения в твёрдых убеждениях принца, зная как безжалостен его меч к врагам и к всяким неприятелям. Пролитая кровь ещё не успела забыться в стенах Харренхолла и по ночам, когда вой ветра стрекотал по окнам, его жене, леди Рейлле, чудилось, что так стонут мертвецы. Это несло с Трезубца, на которой Эймонд обрушивал всю свою ярость. Каждый день он исчезал и появлялся в новом месте и жители Девичьего Пруда, Сумеречного Дола и Древорона затаив дыхание от ужаса, молились богам, дабы в следующий день дракон не прилетел по их душу.
— Что ты стоишь как тень и смотришь на меня? — отозвал принц Эймонд леди-жену, что с выражением для него прежде неизвестным, наблюдала издали. Её платье, с длинным голубым треном, зашелестело по ковровой дорожке, когда Рейлла несколько медленно и нехотя, вышла на его зов.
— Ты обезумел, мой муж…
— Я зол, но не безумен, — оспорил её слова Эймонд, чувствуя, как от ненавистной критики начинало его жечь изнутри. Любое колкое слово теперь оскорбляло Эймонда до глубины души.
Рейлла оставалась единственным человеком в стенах замка, что осмеливался говорить с принцем на чистоту. Остальной люд рассыпался в страхе перед ним и предпочитал помалкивать, в то время как ведьма Алис пророчила скорую победу своему господину и всячески поддерживала его зверские начинания. Рейлла, с тех пор как застала Эймонда и Алис в Малом Зале у камина, более не давала им возможности оставаться наедине, а лишь наблюдала как хитрая женщина водит её мужа вокруг пальца, обещая недостижимое. Порой, Рейлла предпринимала попытки укротить Алис, уличая ту в обмане, но вскоре Эймонд, который по началу кротко усмирял жену, стал откровенно вступаться за свою воздыхательницу и обвинять Рейллу в неоправданной ревности, зависти и женской неуверенности. За такое было впору обидеться, но Рейлла сомневалась, что подобные капризы как-то тронут его разум, а посему она помалкивала, не давая Алис возможности вызвать Эймонда на приватное общение, тем самым пуще рассорить её с Эймондом.
— Сколько времени миновало, а Рейнира так и не послала всадников, — заметила Рейлла, не поднимая глаз на мужа. Он сидел холёно, широко раскинув ноги. На голове его рубинами сверкала корона брата, о котором принц Эймонд предпочитал не вспоминать.
— Рейнира тупая и трусливая сука. Она предпочтёт предать смерти своих сторонников, а не спасать их, что ещё больше говорит о её никудышности, как правителя.
— Если они не спешат нападать на замок в лоб, то могут поймать тебя в полёте, когда ты будешь сжигать в очередной раз мирные города…
— Города предателей не достойны пощады, — рявкнул Эймонд, когда Рейлла подошла к нему вплотную, мирно положив руку на его плечо. Эймонд притих и погладил её бедро, а затем, сместив ладонь, крепко сжал ягодицу Рейллы, собственнически и почти до боли. — Но ты можешь быть права, любовь моя, Деймон подлый человек и он может напасть неожиданно. Мне следует обсудить это с Алис.
От одного имени этой женщины, в Рейлле всё начинало бурлить от гнева, и она стискивала зубы, дабы не дать словам обрушиться в брань. Никакие убеждение, доводы и крики более не действовали на благоразумие Эймонда, и Рейлле приходилось хитростью и покорностью дозываться до его благоразумия.
— Будем надеяться, что Владыка леди Алис будет и дальше тебе благоволить, — нисколько не веря в собственные слова, вещала Рейлла.
— Он приведёт меня к Железному трону, — решительно ответил Эймонд, теперь, оставив самолюбие, рассматривая тонкую фигуру леди-жены. — Сними с себя платье, Рейлла, я напряжён, утешь меня.
— Здесь?
— Никто не посмеет нас потревожить. А кто вознамерится — умрёт.
В Зале Ста Очагов было довольно промозгло, но ещё холоднее был взгляд Эймонда, когда Рейлла, не слушая его, оставалась стоять на месте. Дабы не вызывать его нарастающий гнев, она принялась расшнуровывать корсет, скинула его на пол, следом за корестом вниз уползло и платье, а затем и сорочка. Рейлла осталась нагая, под внимательным, изучающим взглядом Эймонда. Он примерялся к её телу, хорошо зная и изгибы, и её формы. Но теперь Эймонду казалось, что кость её слишком тонка, а грудь мала, хотя ранее тело леди-жены казалось ему безупречным. Не разнесло её бедра после родов, оставляя таз совсем девичьим, что более не прельщало Эймонда. Он стряхнул наваждение, пытаясь сообразить отчего жена ему уже не так мила и сладка, как была раньше. Замечая странные метания в Эймонде, понимая, что они означают, Рейлла забралась на его колени верхом, страстно целуя в губы.
«Терпеть и ждать… терпеть и ждать» — усмиряла саму себя Рейлла. Когда война окончится они улетят в Пентос и эта мерзкая женщина останется позади, более не тронув её семью. Рейлла и Эймонд непременно найдут способ, как им вернуть сына назад и более не будет ни войны, ни смерти. Отец её будет жить вместе с сёстрами и братьями, и они станут обмениваться письмами, а в далёком будущем, когда придёт пора Эймона женить, они непременно встретятся вновь и её муж, и отец — пожмут друг другу руки.
От сей наивной мысли, Рейлла чуть не издала смешок, укрыв его в обжигающем поцелуе ключиц супруга. Эймонд снял с себя верхнюю часть одежды, чуть стянул вниз кюлоты, дабы освободить отвердевшую плоть от одежды. Без промедления, желая скорее снять стресс, принц смочил слюной довольно сухую промежность жены и вогнал в неё член, почти с болью. Рейлла прижалась к Эймонду вплотную, разведённые колени холодились на сидении ледяного трона. Принц обхватил её за бёдра, нагоняя темп, прошёлся поцелуем по шее и ключицам и впился в плечо укусом. Он брал её грубо, требовательно, как порочную девку, а не свою жену. Рейлла всегда была для него женщиной, которую он целовал в волосы, ранним часом, когда уходил на тренировку, он придерживал её за талию на ступеньках, дабы помочь сойти, и в прогулке брал под руку целуя её ладони. Но всей этой нежности более не было. Соскоблилась она со всем прочим, что было в принце прекрасным, оставив вместо этого ворчливого, сумасбродного, крайне неприятного и жестокого человека.
— Эймонд, скажи, ты меня ещё любишь? — шептала Рейлла меж наигранными вздохами страсти.
— Обычно я такое тебя спрашивал, — припомнил принц.
— Теперь вынуждена спросить я.
Одним движением он вывел её из себя и оттолкнул, дабы встать самому и на четвереньки усадить на своё место леди-жену. Рейлла держалась за спинку трона, пока Эймонд выгибал её спину и, намотав на кулак серебро волос, крепко вошёл, двигаясь в ней почти дико, как зверь.
— Меня раздражают такие вопросы, — нагнувшись, шипел он, глубоко вздыхая от возбуждения. — Мы женаты… не первый год, неужели ещё не поняла глубину моих чувств? Даже сейчас, после всего… что ты сделала. Я тебя не убил.
— Но Алис ты тоже не убил, — припомнила Рейлла и рука на её волосах затянулась туже, отчего Рейлле пришлось вскинуть голову и встретиться с обжигающим взглядом мужа. Он уже не носил повязку, и сапфир в его глазнице, в скудном свете, казался совсем чёрным.
— Алис нужна мне для навигации и стратегии, а ты в этих стенах бесполезна, но, как видишь, ты всё равно жива. И не пользуйся этим благом как чем-то должным. Я милосерден, но жду взаимной благодарности, — Эймонд отпустил её волосы, демонстрируя как он может быть «милосерден». Принц обвёл рукой её талию и остановился на груди, мягко сминая её в ладони, пока вторая его рука лежала на бедре, столь крепко сжимая его, что оставались румяные следы.
— Какой б-благодарности ты ждёшь?
— Роди мне детей, множество сыновей и дочерей. Отныне я запрещаю пить тебе лунный чай, ты должна будешь во благо послужить своему мужу и государству тем, что дала тебе природа. Мне нужны наследники.
— Он уже у нас есть.
— Отныне он принадлежит не нам с тобой. Эймон пленён врагом, а значит потерян для нас. Но у тебя королевское чрево, а у меня крепкое семя. Мы родим ещё десяток таких как он, если ты справишься со своей задачей. Иначе мне придётся обращаться к другим женщинам.
Рейлла более не проронила ни слово, смиряясь с тем ужасом, который настиг её с этих слов. Тело её холодилось и дрожало в промозглом зале, не спасало даже разгорячённое тело супруга, что столь активно сегодня выполнял свою волю по зачатию наследников. Он излился в неё один раз, второй, перед тем как выйти, дабы довольно оценить свои труды: румяную от шлепков кожу жены и семя, вытекающее из неё.
— Одевайся, пока достаточного. К вечеру я приду к тебе снова…
По утрам Эймонд улетал вместе с Алис нападать на города соседей, а Рейлла оставалась в одиночестве, решая теперь, что надобно изучить врага изнутри, а не снаружи, посему отправилась на ярус ниже, в комнаты прислуги, где и нашла покои ведьмы Алис. Это была светлая, большая и неожиданно богатая комната. Очевидно, что и при Стронгах, несчастная женщина бастард ухитрилась жить припеваючи. Рейлла обвела взглядом все убранство, раскрыла шкафы, огладив подолы атласных платьев, которые Алис не носила, ибо такие роскошества были ей пока не по статусу. Рейлле же оставалось гадать были ли платья, а также золотые украшения, серьги с сапфирами и множество иных излишеств — подарками прошлых любовников Алис или же то были ухаживаниями принца Эймонда.
Рейлла бесцеремонно рылась в её вещах, а затем складывала всё на место, не желая выдать себя. Что именно она ищет — Рейлла не знала, но продолжала обыскивать упрямо покои ведьмы. На удивление всё было в её покоях выглядело обычно, аккуратно и не подозрительно, почти стерильно, даже пыли не упало на поверхность стола. Тогда Рейлла залезла под кровать, просунув руку, которая, в удивление для неё, так же оказалась чиста. Слуги убирались в покоях кормилицы куда лучше, чем в покоях самих господ. Она всех очаровывала вокруг себя, но на Рейллу чары её не действовали, ибо она не верила в магию. Лишь раз Рейлла встречала силу неестественную: пророчества что говорила ей Хелейна, но то были необъяснимые ведения чудаковатой нежной леди, а Алис была слишком умна и расчетлива, для предсказательницы. Она всех обманывала, непременно. И Рейлла собиралась это доказать.
Она облазила всё в этой комнате, свирепея от неудач. Рейлла стала грызть ногти, неровно передвигаясь по комнате взад-вперёд, пока наконец не остановилась у окна. Она закрыла глаза, стараясь сконцентрировать мысли, предположить, где же ещё ей стоит искать правду. Если предположить, что столь огромный замок имеет множество ходов и лазеек, то могли бы в комнате просто кормилицы быть тайные ходы? Нет. Но Алис не была простой кормилицей. Рейлла стала ощупывать стены и стучать по ним, так же проверять стенки шкафов. Она выдвинула стол, столь громоздкий, что Рейлла вся вспотела, передвигая такую тяжкую ношу. За столом она хлопнула по стене, обнаружив наконец гулкий звук. Надавив на стену, та с лёгкостью поддалась, как дверь, рассекречивая путь к маленькой пыльной коморке. В ней, в отличие от покоев, царил сплошной беспорядок, и плотная темнота не давала что-либо рассмотреть. Рейлла вернулась в комнату, нашла свечу и вернулась со светом в каморку, обнаружив в ней стеллажи с многочисленными пронумерованными склянками и винными сосудами, ящики с барахлом и различными ингредиентами. У самой стены притаился маленький столик, заваленный рукописями. Рейлла принялась оглядывать странные, наполненные ёмкости, не сомневаюсь что в них были зелья. Но браться за что-то она не решилась, намереваясь для начала осмотреть столик. Перебирая ворох бумаг, на само дне Рейлла обнаружила книгу в тёмно-коричневом переплёте, небольшую, но полностью исписанную названиями и рецептами различных отваров. Каждый из сосудов был педантично пронумерован, дабы на стеллаже их было проще найти. Так из длинного списка, Рейллу привлекло одно зелья «Вечерняя тень» и описание к нему.
— Теперь понятно, почему твои дети рождались мёртвыми, — с триумфом произнесла Рейлла, довольная тем фактом, что интуиция её не подвела.
Она прочитала и о других снадобьях, и найдя некоторые из них крайне любопытными, убедившись, что склянок в достатке, она прихватила парочку с собой. Готовая уходить, Рейлла напоследок, сверяясь с нумерацией, подошла к полке №22, где хранилась в винном сосуде вечерняя тень. Она откупорила зелье и прямо с горла отпила тёмно-синей жидкости, а после вернула всё на свои места. Когда же Рейлла покинула покои Алис, убеждённая отныне, что не Владыка, а снадобья наделяют коварную кормилицу высшей силой, и столь явной молодостью.
Оставив покои, Рейлла припала к стене, ощутив сильное головокружение, а затем и нестерпимо нарастающую тошноту. Боль расползалась по всему телу и Рейлла стала стонать в сжатый кулак, дабы не издать крики боли привлекая ненужное внимание. Едва удерживаясь на ногах, она кое как доползала до своих покоев и затворила дверь. Зная теперь, что никто за ней не наблюдает из прислуги и придворных, Рейлла позволила себе упасть на пол, хватаясь за живот из которого будто рвался сам демон наружу, так её всю скрутило. В последних силах, подползая к камину, Рейлла взглянула на огонь, дабы убедиться в правдивости слов Алис. И замерев от страха, Рейлла увидела ползущие картины будущего, в котором был лишь сплошной огонь… море огня. Два дракона рвали друг друга, один всадник запрыгивал на вражеского дракона, сражая одним лишь действием: вонзая в глазницу меч. Рейлла видела и пляску иных драконов в небесах, где они рвали друг друга на части. Слышала она предсмертные крики юноши, горящего прямо в шатре. Последнее, что зацепило её взгляд — это угасающий облик Рейниры в пламени огня и искалеченного, больше чем было ранее, короля Эйгона, смотрящего в глаза старшей сестры…
Творящий страшную расправу принц Эймонд вдали от столицы не так волновал Рейниру, как Дейрон Отважный, ведущий армию Хайтауэра с юга прямо к Королевской Гавани. Он оказался бесценным разведчиков и облетая близлежащие земли на Тессарион заблаговременно предупреждал лорда Ормунда о движениях врага и укреплениях позиций.
— У него есть мозги, — по достоинству оценил поступки юного врага принц Деймон. Вместе со своей королевой-женой и Корлисом Веларионом, что стал при Рейнире десницей, они обдумывали дальнейший план действий. Маленький принц Эймон, заложник зелёных, а так же внук Деймона и правнук Корлиса, поочерёдно оказывался во внимание своих могущественных родственников, ибо мужчины, страшась мести Рейниры, допускали предположение о том, что королева отравит мальчишку или пошлёт своих людей его убить, посему Эймона не оставляли одного ни на миг. Сейчас он пребывал на руках Корлиса и мягким ручонками дёргал, как под уздцы, длинные волосы Морского Змея.
— Нам нужно задуматься о перемирии, — озвучил свою мысль лорд Корлис. — Предложить прощение Баратеонам, Хайтауэрам и Ланнистерам, если они преклонят колено перед вами. Не нужно продолжать лить реки родной крови. Выдадим замуж Джейхейру за вашего сына Эйгона, а Хелейну и Алисенту отправим на исправление в руки Веры.
— А что ты предложишь сделать с Эймондом Одноглазый и Эйгоном Узурпатором? — мрачно вопросила королева Рейнира, пряча за спиной окровавленные руки, раны которых оставлял сам Железный Трон. — Предлагаешь простить и моих братьев, после того как они убили моих сыновей и захватили мой трон?
Корлис покачал на руках Эймона, прижимая его чуть крепче. Он не желал лишать жизни отца этого мальчика, ибо такое действие никогда не найдёт понимание в его сердце, когда малыш подрастёт.
— Сошлите своих братьев на Стену, ваша милость, — милостиво предложил лорд-десница. — Пусть облачатся в чёрное и проживают свой век там, отдав священную присягу.
— Никакая присяга не помешала им отобрать у меня трон.
Принц Деймон, в поддержке королевы-жены, отверг предложение Корлиса и его мирные речи, что так напоминали собой слова Визериса. Благородные посылы были чужды твёрдому сердцу Порочного принца. И если бы Эймонд Одноглазый сейчас пал в его ноги и молил о прощение, Деймон и тогда не сыскал бы к нему пощады. Линия невозврата была пройдена ещё в день смерти Люцериса Велариона, а кровожадные налёты Эймонда на города Речных земель лишь подкрепляли в Деймоне решительность на счёт того, что племянник должен быть уничтожен, жестоко и бесславно, как бешенная собака.
— И это предлагаешь ты, Корлис? — с презрением выплюнул Деймон. — Они разорвали твою жену, а ты просишь о мире?
— Я любил Рейнис, но её уже не вернуть, как не вернуть и твоих сыновей, Рейнира. Но чтобы спасти остальных от жестокости войны, я прошу поступить по уму.
— Война окончится лишь в тот день, когда головы предателей будут выставлены над Королевскими Вратами, — распорядился Деймон, затыкая Корлиса своей решительностью.
Несогласия в чёрном совете продолжали расти, как и взрастали возмущения Морского Змея. Деймон же предложил свой вариант действий — раздать земли лордов-предателей верным союзникам.
— Отдай Штормовой Предел Ульфу Пьянице, а Утес Кастерли — Хью Молоту, — убеждал он королеву-жену.
— Мы не можем поступить столь жестоко, — ужаснулся Корлис. Повысить голос ему не позволял лишь ребёнок, что запрятался в копне его волос и сладко дремал. — Мы не можем уничтожить старейшие дома Вестероса и раздать их земли бродягам-всадникам. Другие лорды нас никогда не поддержат.
— Люди не станут и не должны сражаться за нас безвозмездно. Не стоит уповать на их преданность, которая никак не поощряется их королевой, — непоколебимо настаивал на своём принц Деймон.
Дабы смягчить распаляющийся конфликт лорда-десницы и своего консорта, Рейнира предложила альтернативу, которая могла если не устроить всех, но хотя бы не ввергнуть совет в пучину неразрешённых несогласий.
— Я сделаю как вы просите, лорд Корлис, пошлю воронов в Штормовой Предел и Утёс Кастерли, предлагая условия для мира, но лишь после того, как все мои братья, что угрожают моей власти, будут уничтожены. Нам пора уже с ними покончить.
— Согласен, — воодушевился принц Деймон: он только это и ждал. План у него уже был готов, который он тотчас озвучал. — Хью Молота и Ульфа Белого мы пошлём на Тамблтон, дабы те расправились с принцем Дейроном. Аддам, Крапива, Джоффри и ты — останетесь защищать столицу и наших детей, четырёх драконов вполне хватит если вдруг ублюдок Эйгон выползет из своей норы и приковыляет к стенам замка. Сам я полечу на Трезубец вместе с Эймоном, он станет славной приманкой для одноглазого идиота.
— Возьми с собой Крапиву, Деймон, — взмолила Рейнира, не желая рисковать самым своим надёжным союзником, по совместительству любимым мужем. — Мы управимся и втроём.
Деймон видел эту девчонку Крапиву лишь мельком и обменялся с ней не более, чем парой фраз. Она была бесстрашна, уродлива и грязна, и напоминала принцу его самого в далёкие юные годы. Девочка не многим могла помочь ему при битве с Вхагар, но смогла бы служить дополнительной обороной, если Эймонд рискнёт напасть с тыла. Этот мальчишка был труслив, напрямую против Деймона он мог и не выйти, посему Деймон брал с собой его сына Эймона, в надежде на то, что бой их случится как можно раньше и Деймон, забрав дочь и внука, сможет вернуться в столицу в ближайшее время. Была и иная причина, зачем Деймону нужен был в Речных землях внук. Попросту он опасался оставлять Эймона в столице наедине с неотомщённой Рейнирой.
Несколькими днями спустя, Рейлла повторила заход в комнату Алис и испила вечернюю тень. Повторное принятия зелья прошло несколько проще, но Рейлла по прежнему, после ведений, долго отлёживалась в постели изнемогая от боли. В огне она увидела своего отца и сына в Девичьем Пруде, что находился совсем близко к Харренхоллу. Непременно, отец её прибыл дабы совершить задуманную месть и убить Эймонда. По наставлению Алис Риверс, молодой принц был к этому готов и с её поддержкой умело избегал встречи с Деймоном и Крапивой, поджидая того часа, когда старый принц останется один, без спутницы. Эймонд решительно не собирался умирать, а значит должен был выйти на бой против дяди один на один. Теперь ему было ради чего жить, убедившись в своём важном предназначении, что предрекала ему Алис. Не выманил Эймонда и собственный сын, о котором Алис, уже не боясь гнева принца, высказывалась прямо:
— Это дитя уже поражено гнусным воспитанием своего деда. Он вырастит в ненависти к тебе, мой принц, — нашёптывала ему Алис. — Непременно, в будущем он станет причиной твоей смерти.
Эймонд верил ей, считая, что теперь он и впрямь остался без наследника, а значит Рейлла обязана его обеспечить новыми. Каждую ночь он приходил к леди-жене и уходил лишь под утро, выматывая и её, и себя. Но семя, как бы Эймонду не хотелось, не прорастало в чреве жены, о чём ему доселе было ещё неизвестно. Но жаркие помыслы его, поневоле, ибо был он одурманен зельями (так Рейлла считала), принадлежали теперь другой женщине.
— Если леди Рейлла вас не порадует наследником, то моё чрево сможет выносить это дитя. Оно лишь создано для ваших наследников, господин, посему чужие дети в нём погибают, — твердила Алис, восседая на соседнем седле от Эймонда и крепко прижимаясь к его спине, пока Вхагар несла их прочь от сгорающей деревни. Эймонду очень хотелось согласиться на её предложение, уж очень настойчиво и соблазнительно Алис предлагала себя, но что-то останавливало его, что-то глубокое, нежное и крепкое не давало ему переступить черту, и Эймонд из всех сил уворачивался от заигрываний Алис. Каждый раз, заведённый её речами и руками, он нёсся к жене…
— Тебе понравилось? — спрашивал Эймонд у леди-жены, раскинувшись на подушках, дабы перевести дыхание.
— Мне уже давно это перестало нравиться, — хлёстко ответила Рейлла, чем зацепила обиженного мужа.
— Ну что ж, тогда я оставлю тебя, когда ты понесёшь, и буду пользоваться телом Алис.
— Нет, не будешь, — твёрдо ответила Рейлла, испытывая теперь не любовь и терпение к нему, а лишь одно отвращение. — Я убью твою старую шлюху, как только ты посмеешь коснуться её тела.
— Не смей так говорить, — заверещал Эймонд.
— Мне надоело участвовать в этом фарсе, — завелась Рейлла, покидая ложе и решительно собирая свои вещи, разбросанные по полу. — Я была тиха и послушна, но у каждого есть свой предел, Эймонд. Мой наступил. Если тебя так тянет к этой похотливой суке, то ступай к ней немедля, дабы завтрашнем утром я спокойно сжарила её дряблое тело огнём.
— Не смей ей угрожать, — заверещал Эймонд, как порезанная свинья. Рейлла, под этот, успевший надоесть, крик, схватилась за нож Эймонда, что хранился у его стороны кровати и бездумно прижала его к шее мужа. Глаза её горели безумием.
— Не стоит будить во мне дракона, — настоятельно предупредила она. — Иначе мой гнев не пожалеет ни тебя, ни её.
— Отпусти меня, сумасшедшая.
Рейлла, не выпуская из рук нож отодвинулась к стене и выставила лезвие перед собой, точно намереваясь защищаться, если Эймонд подумает на неё напасть. Но он и не думал нападать, оставив леди-жену в одиночестве, полагая что Рейлла вскоре придёт в себя и поймёт, что была не права и пойдёт молить прощение перед ним. Когда же Рейлла вышла из покоев, Эймонд обеспокоенно околачивался рядом, ожидая её. Но вместо желаемых извинений, Рейлла вытащила за собой тяжёлую ношу, которую нагрузила на плечо и прошла мимо Эймонда, не замечая его. Тогда принц всё понял и вместо привычной истерики на такие действия — в нём пробудился страх и искреннее сожаление.
— Почему ты меня бросаешь? — честно недоумевал он. — Куда ты летишь?
— Не твоё дело.
— К Дейрону? — предположил Эймонд, схватив её за плечо и обернув на себя. — Что, предложение в его письме было таким заманчивым?
Рейлла едва ли удивилась тому, что он знает и о письме, и о его содержимом. Конечно, Алис Риверс увидела и это. Она активно трудилась над тем, чтобы скомпрометировать Рейллу, посему не упускала возможности нашептать на неё всякий донос.
— Какой же ты идиот, Эймонд, — плюнула Рейлла. Теперь лишь один его вид её отвращал. — У тебя было всё. Абсолютно всё! Верная жена, замечательный сын, преданная семья, надёжный товарищ и дитя, что должно было родиться, дабы принести мир этому дому. Но ты потерял всё! Теперь у тебя есть только Алис. Больше ты никому не нужен.
Рейлла оставляла за собой крепкий шлейф обиды и ненависти, которые Эймонд с неё никак не ждал. Она клялась ему, что останется, но она соврала. Более Рейлла не желала разрываться между отцом и мужем, она уже смирилась с неизбежным, схоронила их раньше времени в том самом пророческом огне. У неё оставался один только сын. К нему она летела.
У башни Плача, прикованный цепями, дабы удержать и его и всадницу на месте, томился Бейлон. Раздобыв ключи в вещах мужа, пока того не было, Рейлла отстегнула Бейлона и прильнула к его шее, обнимая. Её мирный, добрый, гордый дракон. Он не заслужил такой судьбы, он был безвинен и Рейлла не желала, чтобы эта война забрала её единственного друга. Никогда её дракон не обрушится гневом на невинных людей, не заберёт достойные жизни людские.
— Мои зелья пришлись вам по вкусу, леди Рейлла?
Алис подкралась к Рейлле со спины, поднимая ворох отвращения и гнева, что передались от всадницы к Бейлону. Дракон утробно зарычал, точно подогревая огонь в своих лёгких.
— А член моего мужа пришёлся ли вам по вкусу, Алис? — ледяным тоном поинтересовалась Рейлла.
— Судя, по вашим словам, недостойным леди, вашей решительности и злобе, смею предположить, что вы принимали вечернюю тень. Она дурно сказывается на теле и в особенности на помыслах тех, кто не имеет должного понимания и подготовки в употреблении.
Рейлла, преисполненная чудовищной, будто не принадлежащей ей, яростью, хлестнула пощёчиной по самоуверенному лицу Алис Риверс. Алис и не дёрнулась, и вида не подала, в то время как Рейлла пылала, как безумная.
— Ты мой первый личный враг, Алис Риверс, — Рейлла стала стращать старую ведьму. — И наша с тобой война окончится только тогда, когда одна из нас умрёт, запомни это. Я тебя не прощу.
Рейлла забралась на Бейлона, долго и жестоко смотря в уверенное лицо Алис Риверс, борясь с желанием крикнуть: Дракарис. Отлично ей вспомнилась в этой ситуации её усопшая, прекрасная, бабушка принцесса Рейнис, что была в схожей ситуации и, как и Рейлла, так и не осмелилась на убийство. Вот и Рейлла не смогла. Не крылось в ней жажды крови. Ненависть её хоть и была сильна, но даже она не могла побудить Рейллу на столь чудовищный поступок.
— Алис, ты же видела битву, что разгорится у Божьего Ока и ему не сказала, — Рейлла натянула поводья, дабы скоро взлететь, но перед этим сказала смиренно, унимая гнев униженной жены и обращаясь к голосу разума. — Ты ведь тоже хочешь, чтобы эта война закончилась, ведь так? Потому ты не желаешь его спасать. Знаешь, что пока он жив —кровь и смерть будут идти за ним по пятам. Но тебе не стать королевой, Алис, и ты не родишь наследника Железного Трона. Я тебе этого не позволю.
Бейлон взмыл в небо, виляя по ветру в сторону Девичьего Пруда. Он с удовольствием оставлял позади этот старый, могущественный замок, что порос костями, и такую же древнюю и злобную Вхагар, охраняющую его.