Войско лорда Хайтауэра двигалось к торговому городу в Темблтоне, простирающемуся на берегах Мандеры. В час летучий мыши, для ночного привала и кратких совещаний, они расставили шатры и при свечах изучали карту. Принц Дейрон, давно не спавший должным образом, выглядел неважно. Ходил он совсем измученным и мало говорил. С тех пор, как случилась битва на Медовичке, где Дейрон впервые пролил кровь и был посвящён в рыцари, принц спал плохо и был малоречив. События, страшнее одно другого, накладывали на Дейрона отпечаток похлеще любого шрама: то были душевные тяжбы, которые некому ему было излить, да и не пристало на такое отвлекаться во время войны.

      С Харренхолла до Дейрона дошло гневное, абсолютно сумасбродное, письмо старшего братца, которое он и дочитывать не пожелал, а сразу, после нескольких строк, поднёс к свече. Эймонд обвинял Дейрона в предательстве и коварстве, якобы Дейрон настраивал его леди-жену Рейллу против мужа, желая увести, соблазнить или же, как Эймонд выразился: «смочить член в мокрой щели его жены». Как будто у Дейрона были на подобные искушения дозволение и время.

— Что он пишет? — осторожно справился лорд Ормунд, замечая, что желваки Дейрона трясутся и сам он помрачнел пуще прежнего, отчего казался почти мертвецом.

— Пишет, что его леди-жена полетела на Девичий Пруд к отцу и сыну. Сам он остаётся выманивать дядю… Всеми доступными способами.

— Этот мальчишка совсем потерял себя, — вздохнул лорд Ормунд, покачивая головой. — От него нам не придётся ждать поддержки.

— Сами управимся.

— Как же, — кисло воодушевился Ормунд Хайтауэр. — Благо, он выманил двух драконьих всадников на себя, один из которых принц Деймон на Караксесе.

      Подобный факт Дейрона нисколько не воодушевил. Он быстро прикинул, что сиё действие могло для них означать.

— Чёрные решили действовать, — констатировал Дейрон, убирая чуть обожжённые пальцы от пламени, когда письмо Эймонда полностью догорело. — Четыре… нет, пять всадников находятся в столице. Сиракс и Тераксес останутся в Королевской Гавани, ибо никто не станет жертвовать королевой и юным принцем-наследнком. Один-два дракона останутся для защиты Рейниры. Значит…

— Значит, мы ждём гостей, — подхватил его мысль лорд Ормунд. В долгом походе плечом к плечу они славно спелись с мальцом. У лорда Ормунда были сыновья куда старше Дейрона, но ни один из них не мог похвастаться такой отвагой и смекалкой, кои были заложены в юном принце. Точно он собрал лишь лучшие черты своих предков, переставая не только храбрым воином и сильным стратегом, но и хорошим человеком — что в войне никак не ценилось, как в общем-то и в мирное время, но всегда восхищало таких прожённых скептиков, как сам лорд Хайтауэр.

— Мы ждём двоих, чёрный совет не осмелится пускать одного всадника против Тессарион и южной армии, — быстро прикинул Дейрон, осматривая на карте близлежащие к ним города. — Пойдут те, кто хорошо привычен воевать вместе.

— Но они все новички, лишь сели в седло.

— Но не драконы, — хлестнул Дейрон, склоняясь над картой. Он скрепил в замок руки и приложил их к устам, активно размышляя, пытаясь прикинуть, кто же на них нападёт и где ждать засады. Наконец Дейрон заключил. — Пойдёт Сереброкрылая и Вермитор. Это драконы короля Джехейриса и королевы Алиссаны, их связывают крепкие узы и в защите друг друга они будут беспощадно расправляться с врагами.

— Они настигнут нас в Тамблтоне, — предположил лорд Ормунд. — Заманят в город, где нас будет поджидать армия Рейниры, ворота закроются и нас перебьют внутри.

— Меня подстерегут с воздуха, — дополнил Дейрон, оглаживая подбородок.

— Значит, надо идти в обход.

— Да, это единственный шанс спастись. Завтра по утру выдвигайтесь и держитесь ближе восточной стороны, а я полечу прямым курсом в Тамблтон.

— Нет, это самоубийство, — искренне поразился лорд Ормунд с подобной идеи и смело запротестовал. Прикипел он к мальчишке, как к сыну, посему и страшился за него.

— Они заметят дракона из воздуха и нападут на нас, значит, нам должно разойтись. Знаю, что мои шансы на выживание крайне малы, но я смогу ранить одного из драконов, как минимум разорвать крыло Сереброкрылой, так что она не сможет летать. Вермитор останется с ней, ибо их связь меж собой куда крепче, чем к новым всадникам. Пока Вермитор усмирится, подчиняясь всаднику и оставит её, вы к этому времени выиграете фору. Дойдёте до города и не войдёте в него, а начнёте обстрел горящими стрелами поверху. Пусть рыцари Рейниры выберутся к вам, а не заманят в ловушку.

      План Дейрона был отважным, но сам принц испытывал сильные терзания, которые не отпускали его даже в своей палатке, когда он лежал в промозглой постели. Не смерти он страшился, нет, его пугал исход очевидного проигрыша. Если сам Дейрон умрёт, то некому будет спасти из плена матушку и сестру-королеву. Они проиграют, ибо Эйгон пропал, а Эймонд предаётся разгульной мести, играя в ужасные игры с безвинным людом Речных земель. Пока Дейрон отважно сражался на фронте — его брат, воинственный храбрец, занимался столь подлыми делами. И хуже всего, если победа всё же будет за зелёными, во что Дейрон уже истинно и не верил, то без Эйгона и его детей на трон взойдёт безумец Эймонд. Что же будет при его власти, страшно было и помыслить, Дейрон лишь надеялся, что если это и случится, то сам он не доживёт до сего дня…

      Если и имелись боги, доселе неизвестные принцу Деймону, то непременно они благоволили не ему, а его племяннику — Эймонду Одноглазому. Каждый день на рассвете Караксес и Овечий Вор взлетали в небо, дабы нагнать Вхагар, но на закате возвращались ни с чем. Они настигали лишь пепелище и смерть, а сам Убийца Родичей ухитрялся улететь прямо перед ними, точно сами боги подсказывали ему, когда следует ждать прибытие врагов. Лорд Мутон, что принимал в своих стенах принца Деймона и его спутницу Крапиву, по началу огорчался от их неудач, а затем и стал открыто возмущаться бездействию принца Деймона. О чём он прямо и осмелился сказать.

— Быть может, вам следует разделиться? — предложил лорд Мутон, к неудовольствию Деймона. Принц не жаловал всякого рода советчиков, которые учили его как должно ему действовать, ничего не смысля в таких вещах. Это он, а не жалкий лорд Девичьего пруда, летает на драконе и знает как особенности боя, так и риски встречи с Вхагар один на один. Деймону очень хотелось заткнуть Мутона не церемонясь но, дабы сохранить доброе имя своей восходящей королевы, он пришпорил гнев и сменил его на милость.

— Вхагар — воинственный, боевой дракон. Она столетняя дура, последняя из трёх драконов, появившихся в Вестеросе вместе с Эйгоном Завоевателем и его сёстрами. Она выросла почти до размеров Чёрного Ужаса. Ни Караксес, ни Овечий Вор не смогут сравниться с ней в свирепости и силе. Лишь вдвоём мы можем рассчитывать выстоять против неё.

— Но этот однояйцевый трус бежит от нас, — активно возмущалась Крапива, поедая с тарелки мясо прямо руками, к ужасу лорда Мутона, его леди-жены и слуг. Не славилась Крапива ни вежливостью, ни чувством такта, ни элементарной гигиеной. Каждый наблюдал за этим с подавляющим отвращением: не замечал изъянов юной дикарки только один принц Деймон. Напротив, он испытывал к девочке невероятную симпатию, почти отцовскую теплоту. Она была сумасбродной, бешенной, бесстрашной, как он сам, как Рейлла в совсем малом возрасте, пока её не стали обучать всем этим дамским премудростям и заковали сильный характер в клетку манерности и изысков.

— Племянник рассчитывает застать меня одного, — окончив трапезу, Деймон отодвинулся от стола и холёно расплылся по стулу. Он давно не пил, с тех пор как освободил Харренхолл, посему вечера проходили у него скучно, тускло и попросту однотипно. Скрашивали будни вечерние посиделки с Эймоном, но редко Деймон заставал его в бодрствовании, так как почти всегда он и Крапива возвращалась при свете взрастающей луны. Эймонд пил Деймону кровь, а Крапива скрашивала длинные дни неудач дикими, недостойными леди, историями, что приключались с ней в злачных уголках Дрифтмарка, где она всегда и жила.

— Принц Деймон, хочешь расскажу тебе анекдот? — Крапива уже посмеивалась, припомнив шутку в голове. Смуглое лицо девочки было совсем перемазано говяжьим жиром и она плевалось едой говоря с набитым ртом. Так она делала часто.

— Валяй, — Деймон склонил голову на подставленный кулак и с улыбкой принялся ожидать.

— Знаешь почему с приходом узурпатора Эйгона с улиц пропали все шлюхи, алкаши и жульё?

— И почему же?

— Потому что все они перебрались в зелёный совет.

      Деймон ухмыльнулся, хотя шутка ему была не смешна, но та подача, с которой говорила Крапива, была ему по нраву, оттого принц Деймон искренне повеселел.

— Прекрати меня называть принцем, — вдруг сказал он, делаясь при этом совершенно серьёзным. — Я слишком стар для таких статусов. Я же не называю тебя леди Крапива.

      Крапива улыбнулась широким, некрасивым ртом, показательно гримасничая, точно ворчливая придворная стервозина. Так она изображала из себя «леди Крапиву».

— И как же мне тебя называть?

— Называй меня Деймон.

— А, может, папой?

— Уволь, — тотчас отрёкся Деймон. — Сама потом королеве объясняться станешь…

      Страшный вой обрушился на стены замка и окна опасно заплясали под этим вихрем. То ревели Караксес и Овечий Вор, оповещая об опасности. Принц Деймон схватился за Тёмную Сестру и ступил поглядеть, вытянулась и Крапива, позабыв о веселье.

— Что это? — заверещала леди Мутон, показательно хватаясь за сердце, как капризная и разнеженная дамочка.

— Дракон прилетел, — догадалась Крапива, не вставая из-за стола. Она прозорливо глядела в напряжённый профиль принца Деймона и не понимала, с чего он медлит, не отдаёт ей приказа выступать. Крапива ненавязчиво решилась на уточнение. — Это Вхагар?

— Нет, это Бейлон.

— Летит твоя дочь? С ней Эймонд?

— Она одна.

— Уверен? — Крапива подошла к принцу со спины, как и он, заметив вдалеке небосклона разрастающуюся фигуру молодого дракона.

— Она прилетела одна. Я знаю это точно, — дабы продемонстрировать свою убеждённость, Деймон запрятал Тёмную Сестру, встряхнул плащом и последовал к выходу с Кухонь, но затем передумал, воротился и показательно сел на место. Пренебрегая данному самому себе обещанию, Деймон схватился за пойло и отлил в бокал. — Чего это я бегать буду?! — сам себе втолковывал он с раздражением. — Пусть сама идёт. Чести много — бегать за ней.

      Дружелюбным приветствием Девичий Пруд Рейллу не встретил. Ей пришлось оставить Бейлона на пляже, ибо ворота, в защиту от врагов, затворились. Рейлла ступила к ним сама. У самих ворот её ожидали рыцари с неприятно озлобленными физиономиями.

— Добрый ночи, сиры, меня зовут леди Рейлла, — нерешительно повела она.

— Ты жена этого одноглазого ублюдка, — сразу признали Рейллу по волосам, очам и изысканному дорожному платью. Один из сиров выступил на неё, сжимая в руке эфес меча. — Твой муж сжёг деревню, в которой жила моя сестра.

— Артон, — слабо унимали его товарищи.

— Моя сестра умерла, из-за него! Из-за вас! — кричал сир Артон. Белки его глаз чудовищным образом наливались кровью. Он опустил эфес и этой же рукой замахнулся на Рейллу, кулаком решительно ударяя ей в лицо. Рейлла, как тряпочная, сверзилась на мокрый песок, не думая прикрываться и для последующих ударов, которые должны были обрушиться на неё, покуда сир Артон уже вскинул в замахе свой сапог, дабы пнуть её как должно.

      Его остановили другие рыцари, оттаскивая от Рейллы. Расстояние, что меж ними разрослось, умерило пыл сира Артона и тот ушёл, как ему велели. Рейлла же успела подняться, стряхнуть с подола мокрый песок и приложила руку к горящей челюсти.

— Ты зачем сюда прилетела, леди? — обратился к ней другой сир, так же без вежливости, тоном граничащим с оскорблением.

— К моему отцу, принцу Деймону и сыну, юному Эймону.

— Жди здесь, я уточню у принца желает ли он вас пустить как гостью или как узницу.

      Рыцарь оставил Рейллу на другого товарища и последовал с вопросом к Деймону, когда же он воротился —недовольство на его лице в стократ возросло и он едва смог выдавить: «проходи», не плюнув при этом ей в лицо. Рейлла последовала за рыцарем, чуть не плача от обращения, которым её никогда так не смели унижать. Никто её не бил до сего дня, Рейлла не была ни по характеру, ни по статусу дамой, что могла бы стерепеть побои, но сейчас прав у неё не было никаких, как и право вымаливать пощады и понимания. Она была женой монстра и не было ей прощения.

      Рейллу довели до Кухонь, где трапезничал лишь один горделивый принц Деймон и чумазая, смуглая девчушка, живо глядящая на Рейллу. Отец едва ли заметил присутствие Рейллы, и только пил, страшно пил. Она несколько потопталась в проходе, прежде чем собрала волю в кулак и встала подле отца, нависнув над его душой. Деймон лениво обернулся, заметив у плеча стоящую дочь с горящей щекой. Если и заметил он эти побои, то значения не придал никакого.

— Это твоя дочь? — прервала долгое, томящее молчание, Крапива, не понимая с каким трудом встречали эти люди друг друга.

— Это местная дурочка, я её знать не знаю, — холодился Деймон.

— Отец, оставь ехидство, — взмолила Рейлла, теряя при этом всякую гордость. — Где Эймон?

— Спит, — Деймон обрушился на неё ледяным ответом. — Хотела бы ты мне ещё что-нибудь сказать или ты здесь только за тем, чтобы опять обвинять меня в предвзятости к Эймонду?

— Нет, я не за тем… — Рейлла заметно нервничала, крепко сжимая края платья. — Прости, отец. Ты был прав, Эймонд, он… Дурной человек.

— Ну надо же! Парень с прозвищем «Убийца Родичей» оказался дурным человеком. Кто бы мог подумать?!

      У Рейллы не было сил с ним спорить и препираться. Деймон сейчас упивался своей правотой, с намеренно оскорблённым и безучастным видом. Рейлла должна была стерпеть факт того, что он в очередной раз оказался прав, а она же по глупости и юности своей набила шишки и пришла за утешением к умному и всезнающему отцу. Вот только ей было без надобности его прощение, ей нужна была лишь его защита, и не тоска Рейллу к нему привела, а нужда. Отец её был таким же мясником, как и Эймонд, только в меньших масштабах, но Деймон позаботился о Эймоне, а посему Рейлла была ему обязана и благодарна.

— Лорд Мутон уже знает, что ты прилетела, — соблаговолил принц Деймон ответить дочери. — Слуги проводят тебя до покоев.

      Рейлла оставила их, несколько огорчённая таким холодным приёмом. Но на что она могла рассчитывать? Слава Семерым отец не убил её, хотя мог бы и было за что. Деймон же несколько погодя отсиживался на месте. Уже без присутствия Рейллы он растерял былое безразличие. Думая теперь не про обиду на дочь и не о месте племяннику, который оставался ныне без всякой поддержки, на миг всё это отошло на второй план. Разум застелила мысль иная, подкреплённая ещё крепким пойлом, что успело ударить принцу в голову. Деймон оставил Крапиву и вышел во двор, где стояли на посту рыцари.

— Кто ударил её? — спросил он намеренно воодушевлённо, точно собирался золотом осыпать, того смельчака, что руку на леди поднял.

— Это был я, — гордо ответил сир Артон, ничуть не жалея о содеянном, посему не удивился он тому, когда Деймон взял его руку дабы крепко пожать. Осклабился даже, возрадовавшись от такой поддержки. Знал бы он, что так будет, не позволил бы себя оттащить и хорошенько бы прошёлся по ней ещё тройку раз. Но воодушевление сошло на нет, когда взметнулась из плаща Тёмная Сестра и отсекла ему правую руку. Сир Артон истошно закричал.

— Будь ты одним из моих людей — я бы тебя казнил, — решительно сказал принц Деймон.

      Утром другого дня, принц Дейрон неспеша летел к Тамблтону. Все остальные, кто был вынужден передвигаться пешком — вышли заблаговременно и покинули его многим раньше, посему, когда в небе он увидел две приближающиеся точки, Дейрон был готов к этой встрече.

      То неслись Сереброкрылая и Вермитор, как он и думал. А вот сидящие в сёдлах Здоровяк Хью Молот и Ульф Белый, были мужами неизвестными принцу Дейрону по именам.

      Обнаружив Дейрона не трусливо сбегающим мальчишкой, а закалённым юнцом, смело встречающим свою смерть, Хью Молот несколько замедлился, натянув вожжи Вермитора. Той же неспешности поддался и Ульф Белый. Хью Молот харкнул меж зубной щели и халённо припал к шее Вермитора, смотря на принца Дейрона исподлобья.

— Ты оправдываешь своё имя малец, должно быть, сильная отвага вывела тебя против нас двоих. Ещё не успел наложить в штанцы?

— Я, хоть и юн, но уже вполне приучен к горшку, — храбрился Дейрон, но руки его дрожали. Он был один против врагов куда сильнее его и старше. Дейрон ещё не успел так закалиться в битвах, чтобы смерть принимать с честью, но и о пощаде молить принц не собирался. Вместо этого он поддался в разговоры, что выходило у него лучше всякой битвы. — Ваши драконы поистине легендарны, некогда они принадлежали Джехейрису I и его жене Алисанне, самой крепкой и любящей паре, что только видел Вестерос…

— Нам насрать, — рявкнул Хью Молот, хлестнув Вермитора, дабы тот подлетел к Тессарион. Старый дракон был во много раз больше юной драконицы, как и его всадник. Дейрон же оставался на месте, не смотря на то, что и он и Тессарион заметно нервничали.

      Дейрон смотрел на врагов с вымученным спокойствием, а сам пытался понять отчего они медлят, почему не убивают его раз прибыли за этим. Очевидно, что таким головорезам ничего не стоит, как убить его. Но они не спешили исполнять казнь.

— Милорды, я искренне восхищаюсь вашей самоотверженностью, — начал Дейрон, отчаянный план уже пришёл в его голову и стал постепенно развиваться. — Я уважаю преданность делу, неважно, врагов или союзников. Такие лорды, как вы, настоящие храбрецы и герои.

      Ульф Белый, мужчина худосочный и высокорослый, так же приблизился к юному принцу и уже подле него, недовольно встряхнул головой.

— Мы не лорды, а лишь рыцари.

— Отчего же? — с искренностью в голосе охнул Дейрон. Конечно, он знал, что никакие они не лорды, но умело поддерживал их досаду и крепче развивал её в помыслах всадников. — Такие смелые мужи, как вы, должны иметь свои земли и высокий статус, восседать в совете и быть почётным гостями замка, а не цепными псами. Надеюсь, что после моей смерти королева Рейнира отблагодарит вас как следует, а не будет кидать в самое пекло, не предлагая при этом никакого поощрения.

      Очевидные намёки юного принца должно взыграли в Хью Молоте и Ульфе Белом, отчего те переглянулись, обменявшись озлоблено-тревожными взглядами. Им не нравилась королева Рейнира, эта высокомерная тётка, в которой не было и толики королевской смышлёности, что полагалась правителям. Всем заправляли её муж и лорд-десница, а Рейнира лишь принимала лавры. С удовольствием пожинала плоды чужой доблести, но сама щедростью не славилась. Это особенно злило охотника на наживу Хью Молота. Он помог этой суке разгромить Триархию и захватить столицу, но ничего не получил в качестве поощрения своих трудов. Теперича он сомневался, что после убийства Дейрона Отважного что-либо изменится. Посему Хью Молот с оживлением принял льствые слова принца Дейрона.

— Спустимся на землю, юный принц? Потолкуем.

      Все три всадника спикировали вниз и оставили драконов. Тессарион несколько стужалась в компании могучих, старых драконов, которые любых чужаков принимали с враждебностью. Дейрон ласково погладил драконицу по туловищу, прошептав слова утешения, а затем сошёлся с Ульфом Белым и Хью Молотом в близком разговоре.

— Чтобы ты предложил нам, принц Дейрон, если бы мы вознамерились перейти на твою сторону? — прямо спросил Хью Молот. Ульф Белый с негодованием поглядел на товарища, очевидно, что подобные обсуждения меж ними не происходили и план здоровяка был озвучен впервые.

— Я бы пожаловал вам замок Касвеллов в Просторе и каждого нарёк бы лордом Горького Моста, — решительность и отвага в Дейроне били ключом, хотя сам он нисколько не желал чем-либо делиться с этими ненадёжными, неотёсанными мужиками. Он не уважал предателей, чью бы сторону те не избрали. Не может быть веры к людям с зыбкими убеждениями, но у Дейрона не оставалось иного варианта, посему ему приходилось искать расположение таких людей, рядом с которыми и находиться ему было пренеприятно.

      Хью Молот, выпрямившийся и абсолютно возгордившийся своим выигрышным положением, которое должно оценил принц-мальчишка, вытянул ему длинную лапищу, которую Дейрон крепко пожал.

— Будем рады услужить вам, принц Дейрон.

      Так, Дейрон Отважный, младший из сыновей Алисенты и Визериса Мирного, приобрёл сильных союзников и теплящуюся в сердце надежду, на возможную победу.

 Редактировать часть