Ринда пришла рано — это удивило. Большинство бюрократов, по опыту Люка, опаздывали. Он думал, что и она — так же. Тем не менее, не было и без десяти минут, когда шаткое спидер-такси высадило его у красочных ворот рынка — а она уже ждала. Суубатары рядом с ней были величественными существами — шестиногие транспортные средства аристократии этой планеты. Люк видел их издалека, но никогда не думал, что будет ездить на одном из них. У более крупного животного были тёмно-фиолетовые глаза, которые сверкали в отблесках рассвета, а у другого — сияли насыщенным ониксом.

— Доброе утро.

— Доброе утро. — Люк воспринял её ответное приветствие как небольшую победу. Он смотрел как Ринда осторожно встала в стремя багровоглазого скакуна, качнув ногой, чтобы устроиться получше. Запихнув свои припасы в большие седельные сумки другого, Люк воспользовался моментом и похлопал его около устрашающего рта. Язык его суубатара счастливо высунулся от прикосновения, и Люк усмехнулся, почесал его за ушами, а потом менее элегантно забрался с высокое седло. Большое количество ремней и поручней намекали, что он должен быть готов к трудной поездке.

— Первый раз? — спросила она, выгнув бровь от его очевидной нерешительности.

— Как вы догадались? — Люк усмехнулся в ответ. — Можете попросить его быть полегче со мной следующие пару часов?

— Её, — поправила Ринда. — Просто держитесь за центральный рог и следите, чтобы ноги не вылетали из стремян. Седло защитит, когда поедем галопом.

— Галопом?

Кивнув, она осторожно пришпорила своего скакуна, и три пары ног суубатара синхронно двинулись в сторону открытой прерии. Люк старательно повторил движение, вздрогнул, когда почувствовал, как вздрогнуло животное. Возможно, это был слишком сильный удар.

— Извини, девочка, — прошептал он, когда оно бросилось вдогонку за другим суубатаром.

***

Прошло почти два стандартных часа, когда Ринда наконец взглянула на него. До сих пор она старательно избегала разговоров, но Люк видел, как она периодически проверяла, не отстаёт ли он.

— И, эл, у, пэ. Понятно?

Сбитый с толку, Люк отрицательно покачал головой, волосы упали ему на глаза. В плаще было жарко, но он серьёзно отнёсся к предупреждению Ринды и не стал снимать его даже под лучами утреннего солнца.

— И, эл, у, пэ. Я говорю это, вы повторяете. Потом держитесь и следуете за мной. Понятно?

— И, эл, у, пэ, — повторил он буквы, и в голове сформировалась команда. — Да, понял.

— Илуп! — не став выдерживать паузу, закричала Ринда, и этот звук показался почти шокирующим после нескольких часов спокойствия.

Её суубатар сорвался, как пуля. Люк, смотря на это, почти забыл, что ему тоже надо это сделать. Его суубатар всё ещё шёл спокойно.

— Илуп, — призвал он, взбодрившись. Суубатар вытянула шею, пытаясь поймать его взгляд — словно бы спрашивая, точно ли он знает, чего хочет. Люк собирался было повторить приказ, но как раз в этот момент она рванулась вперёд, сначала передними ногами, затем средними. — Хорошая девочка! — закричал он, когда она помчалась за суубатаром Ринды. Ветер сорвал капюшон с его головы, волосы развевались, попадая в глаза. Это было волнующе. Это определённо было одно из самых быстрых животных, на которых он когда-либо ездил.

Люк ожидал, что суубатар быстро устанет на такой скорости, но они продолжали ехать галопом, иногда переходя на рысь, но ни разу не возвращаясь к тому прогулочному шагу, который был утром. Руины, должно быть, были действительно далеко, если при таком темпе путь должен был занять более дня.

Как только он привык к ритму, он посмотрел на Ринду. Она улыбалась — первая её улыбка, которую он увидел — и смотрела, прищурившись, на горизонт. Похоже, эта бывшая имперка действительно знала, куда они едут. Люк мало что мог сказать кроме того, что они направляются на северо-восток от города; за последний час среди прерий не было ни одного ориентира. Он взял с собой портативный навигационный компьютер — он не был настолько доверчив, чтобы не взять его — но было что-то милое в том, чтобы оставить выбор пути другому человеку. Если ему можно было доверять.

***

Через три часа оба суубатара, словно получив неслышимый сигнал, перешли на рысь. Примерно в клике на восток возвышалась небольшая рощица волгийнов, и Ринда повернула своё животное в этом направлении. Когда они доехали, она остановилась и внимательно осмотрела тень. Сухой ветер с почти мелодичным шёпотом кружил листья над головой.

— Всё в порядке? — Люк не чувствовал вокруг никаких других существ.

— Да, — ответила она, сползая на землю. — Бандиты часто выбирают для засад защищённые места, но сейчас здесь, кажется, безопасно. — Подойдя к суубатару Люка, она легко поправила его сбрую. — Перерыв на обед.

— Вы вооружены? — полюбопытствовал Люк. Он пытался спешиться и чувствовал боль в бёдрах, которая позже обещала стать сильнее. С огромным усилием ему удалось с достоинством добраться до травы.

Ринда отправила суубатаров пастись, одобрительно кивнув, когда они начали жевать высокую траву неподалёку.

— Всегда, — ответила она, не глядя на него. — Не так ли?

— Всегда, — повторил за ней Люк, осматривая местность. — Что бандитам нужно от нас здесь?

— Суубатары дорогие, их бы первым делом забрали. — Ринда смотрела на животных с чем-то вроде нежности. Это было более мягкое выражение, чем Люк мог ожидать, и он мысленно напомнил себе прекратить всё упрощать — начать уже сопротивляться осуждению. Она была бывшей имперкой, но это не означало, что она не могла заводить домашних животных или хорошо с ними обращаться. — Хотя я не думаю, что они будут готовы к сражению с джедаем, — продолжила она, повернувшись и уперев руки в бока. — Я думаю, вы смогли бы справиться с парой грабителей.

— Да. — Это была не гордыня, это была правда. Люк доверял Силе гораздо более сложные задачи, чем уничтожение нескольких бандитов. Даже если бы их были десятки, он был бы уверен в победе.

— Хорошо. — Ринда вытащила из седельной сумки паёк и флягу с водой. Она прислонилась к дереву и сделала большой глоток. Люк смотрел, как работают мышцы её покрытого шрамами горла, и думал о том, болит ли оно после всех этих лет.

— Зачем вы это сделали? — Она не спросила, что он имел в виду, но Люк решил уточнить. — В отчётах разведки говориться, что вы уничтожили целый склад горючего, убив гражданских рабочих и своих же собственных солдат из сил безопасности.

Ринда рассмеялась тем же грубым смехом, что и вчера, и разорвала упаковку батончика. Люк потянулся за своим, поняв, что голоден.

— Вы не единственный, кто впоследствии задавал мне этот вопрос, — жёстко сказала она. — Траун был очень недоволен моим анализом затрат и выгод.

— Гранд-адмирал Траун?

Она кивнула.

— Кто же ещё. — Горькая улыбка тронула её губы. — Он угрожал мне, после. Думаю, он хотел меня убить. Или, по крайней мере... — Она посмотрела Люку в глаза. — Заставить меня пожалеть об этом.

— Траун мёртв.

— Я знаю. — Признание запятнал намёк на эмоции. Люк удивился этому. Должно быть, они достаточно хорошо знали друг друга, но он не мог точно вспомнить исторические подробности освобождения Лотала.

— Вы были друзьями?

Он ожидал резкого ответа, основываясь на её прежней реакции на его вопросы, но вместо этого Ринда только пожала плечами.

— Больше, чем друзьями?

Вопрос был чем-то импульсивным, инстинктивным, не более того, но она улыбнулась его предположению.

— Разве вы любите грязные сплетни, Люк Скайуокер, рыцарь-джедай?

Пронзительные глаза Ринды заблестели смехом, и это стало ещё одним сюрпризом, но продолжения ответа не последовало. Однако она сказала это таким тоном, что можно было предположить, что она читала много нелепых историй о нём самом в Галанете. Каждую неделю возникали какие-нибудь сфабрикованные скандальные новости, связанные с его учениками, предполагаемыми любовницами или здоровьем.

Люк тоже не знал, что ей сказать. Ложное сочувствие было не в его вкусе. Смерть Трауна была заслуженной и пошла на пользу всей галактике.

Поэтому он сменил тему.

— У вас есть семья здесь, на Ансионе?

— Нет. Я одна, и мне нравится одиночество. — Она откусила кусок своего батончика, быстро съела. — Меня устраивает здешняя культура. Никто не задаёт вопросов, если у тебя есть деньги или положение.

— У вас есть и то, и другое.

Это был не вопрос, но Ринда покачала головой.

— Деньги — да, я смогла получить доступ к некоторым средствам, прежде чем покинуть Лотал. Я не богата, но я богаче многих. Положение... я оставила его, когда "умерла".

— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы вернуться?

Ему было искренне интересно, но, видимо, её терпимость к его любопытству на данный момент достигла своего предела.

— Моя Империя пала, ваше Восстание победило. Я приняла этот факт. До сумерек ещё шесть часов езды, так что я предлагаю вам заняться своими делами, а не беспокоиться о моих. — Она махнула рукой в сторону деревьев, если вдруг он не понял. — И сесть на суубатара.

***

Полдень прошёл как в тумане. Люку ужасно понравилось ездить на суубатаре, и, несмотря на судороги в мышцах, ему было грустно покидать седло в конце дня. Ринда привела их к лощине, окаймлявшей узкую речку с чистой водой. На окружающих холмах были углубления и тени, которые, казалось, указывали на то, что там пещеры, но было слишком далеко, чтобы разглядеть. Стреножив Кэмми (Люк назвал её так из-за камуфляжного рисунка на боку, и любые сходства с именами бывших подружек были совершенно случайны), он потянулся, размышляя, не слишком ли холодная вода для купания.

— Жалящие пиявки, — крикнула Ринда, как будто прочитав его мысли. — Даже не думайте идти вброд. Но пить можно, если вы не принесли достаточно.

— Спасибо. — Он оценил предупреждение, но был рад, что у него с собой достаточно воды. Сверхподготовленность была очень важна для него с тех пор, как они с Биггсом в пятнадцать лет заблудились в Юнландских пустошах. С тех пор он не мог снова позволить себе отправиться в путь без воды.

Вернувшись к лагерю, Люк увидел, что Ринда уже разложила свою палатку, но ещё не поставила её. Не спрашивая, он сам её поставил. Она молча смотрела и передавала ему нужное.

— Хорошее убежище, — заметил Люк, собираясь поставить свою палатку — меньше, чем та, в которой он работал на деревенской заставе.

— Мне нравится жить в палатках, — сказала она, бросая внутрь спальный мешок. Ринда казалась так же удивлённой своими словами, как и Люк, но быстро занялась организацией припасов, не став продолжать разговор.

— Знаете, — попытался Люк, когда она закончила, — знание чего-то большего о вашем прошлом могло бы помочь мне в лечении. Ваших снов. — Она ничего не сказала. — И поэтому я попросил эмпатический контакт... — Он увидел её взгляд и отступил. — Всё в порядке не нужно. Я просто пытаюсь помочь.

— Я думаю, мы уже выяснили, что вы не можете помочь.

Ринда села поношенную и удобную уличную подушку, которую достала из седельной сумки. Она вытянула ноги, не в силах скрыть дрожи, и потянулась за напитком, чем-то розовым, Люк не смог его опознать.

— Глупо было даже спрашивать, — пробормотала она, опираясь на локти.

Это беспокоило его — как и многое другое в бывшем губернаторе. Ринда в отчаяньи пришла к кому-то, кого она считала целителем, рассказы из деревенской заставы каким-то образом достигли её уголка планеты. В поисках помощи она нашла джедая, представителя силы, против которой она когда-то боролась — человека, который мог отправить её в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. И сколько действительно будет длиться срок тюремного заключения в её возрасте?

Шрамы от взрыва якобы свидетельствовали о том, что её сломанная жизнь давно зажила, но кое-что явно преследовало её: хронические кошмары, которые были сильнее её скептицизма. Она надеялась — с неохотной верой человека, которому нечего терять — найти облегчение, каким бы маловероятным оно ни было.

— Это не было глупо, — попытался настоять Люк. — И мы договорились. Дайте мне попробовать.

— Я не пущу вас в голову, дже… Люк.

— Хорошо, тогда просто поговорите со мной.

Она вздохнула, села, подтянув колени ближе к груди. Потирая виски и всё ещё не глядя Люку в глаза, она кивнула.

— Хорошо. Но вы не сможете вылечить мою проблему разговорами. Не думайте, что я не пыталась. Терапевты, аналитики, всё такое.

— Знал ли кто-нибудь из них всю правду? О вашем имперском прошлом.

Ринда искоса посмотрела на колеблющиеся тени зарослей прерии и покачала головой. Она скрестила ноги в лодыжках, одна из них слегка дрожала. Люк подумал, что это всё нервы.

— Что ж, значит, мы на шаг впереди, — твёрдо сказал Люк, не обращая внимания на собственные сомнения. — Но это может и не иметь значения. Кошмары могут укореняться в странных вещах — нее обязательно в шрамах или психологических травмах, что некоторые могут полагать их началом. — Это может иметь начало ещё в вашем детстве, даже если и проявились они только после вашей «смерти». — Он сделал паузу. — Когда именно они начались?

— Через девять дет после битвы при Явине.

— Тогда вы были одна? Или останавливались у друзей или случайных людей?

— Я была одна. — Короткая пауза, глоток ночного воздуха, и она продолжила. — Я тайно покинула Лотал через несколько месяцев после смети Кэнана Джарруса.

Люк задумался, не сказала ли она это, чтобы вывести его из равновесия, но решил, что это не имеет значения.

— Ваши ожоги зажили?

Она фыркнула.

— Они так и не зажили, как вы можете видеть. Бакта была некачественной, необработанной, медицинские дроиды были древних моделей. Чудо, что я выжила.

— Подпольной медицине часто многого не хватает, — понял Люк. — Но, очевидно, вы более здоровы, чем кто-либо мог подумать, учитывая взрыв.

— Насколько я понимаю, — вздохнула Ринда, — меня отбросило взрывной волной. Моими худшими травмами были ожоги и шрапнель, но у меня довольно много синтетических костей и слишком много кожных имплантов, чтобы сосчитать. Несколько сдвигов и шурупов в суставах, сломанное бедро. — Она поморщилась. — Я была в коме около недели. Когда я очнулась, только один человек в медицинском центре догадался, кто я. Он поставил мне ультиматум — улетай на следующем шаттле или будешь передана повстанцам.

Теперь фыркнул Люк.

— Добрый.

— Очень, — сухо сказала она. — У меня было время, чтобы получить доступ к своим счетам, и больше ничего. — В её словах был намёк на сожаление, и Люк задумался о том, чего же она не сделала. — Я вспомнила об Ансионе — он упоминался в некоторых отчётах — и решила приехать сюда, чтобы выздороветь.

— И остались.

— Мне здесь нравится. Люди, как я уже сказала, не задают вопросов, а у меня было много лет, чтобы понять, где именно я чувствую себя как дома.

— Значит, пока вы не обосновались здесь, никаких кошмаров не было?

— Верно. — Её такие краткие ответы навевали мысли о допросе. Люк боролся с разочарованием. Ринда не хотела сообщать какую-либо важную информацию.

— Что вы можете вспомнить о кошмарах? Это просто чувства, образы или повторяющиеся сюжеты, которые вы переживаете?

— Люк… — Её глубокие синие глаза встретили его взгляд, словно прося забрать вопрос назад. Однако Люк выиграл это состязание в гляделки. Он не отступил. Несмотря на её сопротивление, надежда победила. И она снова заговорила — сдержанно монотонным голосом. — Всё перечисленное, я полагаю. Иногда я просыпаюсь с криком, в поту, сама не зная, почему. Впрочем, не всегда так драматично. Чаще всего это просто чувство… не то чтобы страха, просто грусти, неизбежного страдания, которое просто… — Она закрыла глаза, её голос дрожал. — …просто пронизывает всё. — Глубокий, хриплый вдох, и затем она снова открыла глаза. — Иногда мне очень реалистично снятся умирающие люди. Единственные, кто у меня был. Мои родители… Мои друзья… Я остаюсь одна.

Люк знал, что это было нелегко для неё, но, по крайней мере, она попыталась дать ему информацию. Он не мог винить её за попытку дистанцироваться эмоционально. Ринда не могла по-настоящему открыться ему, потенциальному врагу, но эта попытка многое рассказала ему о том, как е плохо.

— Вы тоже? Вам снится собственная смерть?

Она покачала головой.

— Редко. Недостаточно много, чтобы быть причиной или хотя бы показателем.

— Снится взрыв? Или то, что к нему привело?

— Никогда.

— Снится Траун?

Он не знал, почему спросил, но то, как дрогнуло её веко, ответило на его вопрос ещё до того, как она призналась.

— Мне снилась его смерть, — тихо ответила она. — Я видела, как это происходит. Много раз. Это… это чудовище, которому он доверил свою жизнь. Я читала официальные отчёты и, конечно же, галановости… — Её тон изменился, дав ему понять, что она думает об официальных отчётах. — Рукх всегда был подлым ублюдком, но…

Осознав свою аудиторию, Ринда быстро закрыла рот и скривилась. Она дала ему что-то — Люк точно не знал, что, но он чувствовал брешь в её броне, даже когда смотрел, как она пытается прийти в себя.

— В любом случае, да, иногда Траун. — Она улыбнулась со странным, вынужденным выражением, и улыбка эта не коснулась её глаз. — Счастливы?

— Это не допрос, Ринда, — сказал Люк, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и не вызывающе.

— Похоже на то, — проворчала она, но потом, казалось, смягчилась. — Я понимаю. Вы пытаетесь мне помочь. Почему-то.

— Вы попросили меня о помощи. В этом и есть вся причина. Это то, что делают джедаи.

— Тогда у вас нет выбора.

— Конечно, у меня есть выбор. У всех есть выбор.

Ринда посмотрела вниз, как будто жалея его.

— Ещё есть вопросы, джедай Люк, или осмотр моей психики на сегодня окончен?

Люк встал, подошёл ближе и сел у её ног. Она напряглась.

— Эти кошмары причиняют вам боль. И поэтому вы пришли ко мне. Делать вид, что это не так — это пустая трата и вашего, и моего времени, — сказал он. — Я не собираюсь давить на вас, но нам обоим было бы легче от вашей честности. 

— Я отвечаю на ваши вопросы, — запротестовала она, всё сильнее волнуясь. Её голос стал выше, нижняя губа дрожала. — Я даже спросила, есть ли у вас ещё вопросы!

— Скажите мне, почему вам снятся плохие сны, Ринда.

Она была близка к тому, чтобы заплакать.

— Я не знаю.

— Вы хотите, чтобы они прекратились?

— Конечно.

— Когда вы в последний раз спали всю ночь?

— Я не помню.

— Больше года назад.

— Больше трёх.

Она отвечала быстро, затаив дыхание, как будто каждый раз надеялась не ответить. Люк продолжал, расспрашивая её о детстве, о родителях, обо всём, что только мог придумать, лишь бы она продолжала говорить. Она рассказала о своём взрослении на Лотале, о том, как империя украла шахту её семьи, над разработкой которой они так усердно трудились, о своём приходе к власти, и признала свои ужасные поступки, перемежающиеся с хорошими. Люк слышал незнакомые имена, пережил в её биографии огромное количество предательств и несправедливостей. Быстрый разговор продолжался, казалось, несколько часов, пока солнце не село и они оба не вымотались. Люк не чувствовал, что приближается к корню проблемы. Наиболее близкий случай, который он мог вспомнить, был на Хоте: один из пилотов Золотых своими кошмарами до смерти напугал эскадрилью.

Перед тем, как того мужчину отправили к психиатру, он сам пришёл к Люку, в слезах, умоляя помочь. Они снова и снова перебирали возможные пути лечения, но Люк в то время ещё не был джедаем и мало что знал. Он попытался мягко просканировать его Силой, но это дало обратный эффект. Пилот был в стрессе, депрессии и склонен к суициду, и его боль была невыносимой. Люк не мог с чистой совестью порекомендовать этого человека на службу, и в конце концов решил не вмешиваться ещё больше.

Ринда смотрела на него, тяжело дыша от волнения, и Люк понял, что потерял ход мыслей. Тем не менее, он больше не мог жаловаться на отсутствие информации. Она дала ему ограничение на вопросы о личных отношениях, но в остальном была откровенна и ответила на все его вопросы о своей истории, семье и имперском прошлом. Он сомневался, что сумел бы добиться от неё большего при помощи убеждения Силы — здесь не было никакого обмана, только мука её испытаний, постепенно перерастающая в безнадёжность. Случайная искра вдохновения потянула его вперёд за каждым вопросом.

— Вы одиноки?

— Да пошёл ты, Люк Скайуокер. — Она напряглась, а затем оттолкнула его, с ворчанием вставая. — Я достаточно долго развлекалась, пока ты жарил дерьмо банты.

— Я когда-то работал с пилотом…

— Этот разговор окончен. — Ринда сделала несколько надменное выражение лица, стряхивая грязь со своих штанов, а затем нырнула в свою палатку. — Если одиночество — лучшее, что ты можешь придумать, то неудивительно, что джедаи почти вымерли.

— Ринда, пожалуйста… — Он попытался снова, но палатка закрылась, и сразу после этого раздался свистящий звук защитной пломбы. Люк раздражённо выругался себе под нос, направляясь в свою палатку. Он даже не знал, во сколько она хочет продолжить путь. Поскольку он мог чувствовать её гнев из-за своей неэффективности, он всё больше винил себя. Возможно, было глупо пытаться помочь, но он не сдавался. Было ещё завтра и завтрашняя ночь.

Убедившись, что его световой меч находится в лёгкой доступности, Люк расстелил свой спальник. Ночь была тёплая, поэтому он просто растянулся вдоль его длины, придерживая дорожный плащ, и стал искать свой собственный сон без сновидений.