Утро Антона началось не с фразы «Доброе утро» и чашечки кофе, а с замешкавшегося Павла Алексеевича, который минут пять пытался что-то сказать, но не мог.
— Павел Алексеевич, честное слово, я пьяного Леву лучше понимаю, чем трезвого Вас, — сказал Шастун, по святой традиции тыкая в кашу ложкой.
— Твой чокнутый тренер забыл тебе сказать, что у тебя через пару дней концерт в Новгороде, — наконец выдал Воля, глядя на парня со всем своим сочувствием в глазах. — Так что… собирай вещички. Нам два часика ехать с тобой… минимум…
— А есть вариант отказаться? — с лицом лица спрашивает он, отрываясь от созерцания каши.
— Можно. Но тогда тебе придётся есть всё, что здесь готовят. Так что поверь мне. Лучше в соседний город смотаться, заодно и денег заработаем.
— Мне тренироваться надо, у меня скоро чемпионат, — ровным голосом произнес фигурист, явно не желая куда-то ехать. Но и есть то, что готовят повара интерната, — настоящая пытка.
— Можно и там тренироваться. Тем более, что у тебя Чемпионат только через месяц с хвостиком, — продолжает уговаривать Паша. Черт бы побрал его совесть. — Люди такие деньги отдали, лишь бы на тебя полюбоваться! Там аншлаг полный!
— И?
— Что «и»? Что? Ты понимаешь, что если ты туда не явишься, то нас банально убьют. На кусочки порвут. И будут ненавидеть. А ещё потеряешь народную любовь, — преподаватель перечислил, наверное, самые глобальные проблемы, но они никак не повлияли на парня. — Ради Арсения и дедушки. Ну, пожалуйста…
— Ладно. Хорошо, — с тяжёлым вздохом согласился Шастун, отставляя кашу подальше от себя. — Восемьдесят процентов от заработанного я жду у себя на карте.
— Окей, — кивнул старший, растягивая на лице улыбку. — Иди, собирайся.
— Иду, иду. И учтите, никаких дурацких экскурсий! У меня нет на них ни времени, ни сил, ни, тем паче, желания.
— Как скажете, Антон Андреевич, — усмехнулся Воля, наблюдая за тем, как Антон, словно чёртов павлин, продефелировал до выхода.
Сейчас Антон, как никогда раньше, благодарит себя за свою лень. Потому что не успел он толком разложить вещи (да и, собственно, не собирался), как снова поездка. А ведь он уже понадеялся, что сможет вернуться в свои родные будни, в которых нет места почти ежедневным переездам. Но судьба решила иначе, поэтому Шастун начал чуть ли не бегать по общаге, чтобы найти зубную щётку.
Да, в голове парня уже образовалась каша из-за этой бесконечной путаницы. Вот где зубная щётка может быть? В ванной? В туалете (хотя, это ну очень вряд ли), а может в ящике?.. Да, именно там. Но понял он это в самом конце, когда перебрал все варианты, осмотрел всю ванную и уже даже успел отчаяться.
Но, собственно, это препятствие и было самым сложным. А остальные вещи не заняли столько времени, сколько поиск щётки.
И только позже до Антона дошло, что он мог тупо не искать её, потому что потратить сто рублей — дело трех минут. Особенно, когда у тебя есть эти сто рублей. Но уже было поздно что-то менять.
— Ну что, собрался? — в комнату зашёл Воля, державший руки в карманах. — Тебе этого рюкзака типа достаточно?
— Ну да. Тут все самое необходимое, — кивнул Шастун, надевая походный, достаточно вместительный рюкзак на свои плечи. — Да и я бы не сказал, что у меня есть необходимость кучу всего везти с собой. Плюс мы не в глухое село едем, а, вроде как, в город. Хоть и небольшой.
— И то верно, — кивнул Паша, оглядывая небольшую комнату. — Ну ладно. Поехали?
— Ну естественно. Быстрее приедем, быстрее я поем нормальную еду и не получу от Арсения Сергеевича по крышке, — парень подмигнул и покинул комнату, но остановился у двери. — Милости прошу в коридор.
— Ага, иду, — мужчина вздохнул, медленно и вальяжно покидая комнату общежития. — Я закрою, иди пока вниз.
— Как скажете.
Шастун спускается по лестнице, печатая Арсению о том, что он, мягко говоря, обалдел. И, вроде бы, ему было весело печатать своему типа «идеальному» тренеру, который мог забыть о таком достаточно глобальном событии. Но было грустно от осознания того, что Попов это прочитает в лучшем случае вечером. Часиков в десять. А потом позвонит, обязательно.
Иначе Антон его просто убьёт.
Он уже спустился вниз, сел на скамейку, а точнее на самый её край, и стал дожидаться своего преподавателя английского языка. М-да… куда катится его жизнь? Вряд ли найдётся ещё хоть один фигурист, который поедет выступать не со своим тренером, а с обычным учителем английского языка. Прикольно.
— Ну всё. Сейчас будет два с половиной часа, за которые ты можешь поспать, — оповестил Павел, протягивая ключи вахтерше. — И когда ж ты уже расти начнёшь?
— Да кто его знает, — пожал плечами Шастун, в очередной раз за последние дни покидая пределы интерната. — И вообще, меня моё телосложение устраивает.
— Не буду спорить.
На парковке стоит чёрное Reno Arcane, за рулём которого сидит достаточно молодой человек. Ладно, главное запомнить номера. На всякий случай.
Антон вновь открывает мессенджер и пишет Арсению, что он в машине, что скоро поедут, и выключает телефон, садясь на заднее сидение.
Самое время включить музыку и расслабиться, вот только таксист решил сделать с парнем селфи, чтобы, как он сказал, повыпендриваться перед знакомыми. А Шастун, как самый добрый человек, согласился. Ну а почему бы и нет?
И вот они начинают отъезжать. В наушниках играют песни pyrokinesis, а впереди концерт к двадцать третьему февраля и выходные в соседнем городе, который в несколько раз меньше Питера.
Новгород встречает Антона солнцем и, относительно февраля, теплом. Повсюду лежит снег, который переливается разными цветами под ярким солнцем, из-за чего глаза начинают побаливать. Зато красиво. Очень. Деревья здесь и правда как в сказке, что заставляет Шастуна почувствовать себя ребёнком. И пофиг, что у него достаточно сложная судьба и несколько побед за спиной.
— Ладно, я уже не так сильно злюсь на Арсения Сергеевича, — более оптимистично произнёс Антон, оглядываясь по сторонам. — Тут приятнее, чем в Питере.
— Не могу с тобой не согласиться, — кивнул Паша, глядя себе под ноги прямо на хрустящий снег.
— Дайте угадаю, — парень выгнул бровь, доставая из кармана под. — Именно по этой причине мы идём по какой-то забытой Богом дороге до отеля вместо того, чтобы и дальше ехать в машине?
— В целом… да. Тебя что-то не устраивает?
— Да нет. Все отлично, — он пожал плечами, глядя на белоснежный вал. Антон делает слабую затяжку, а после выдыхает почти прозрачный пар.
— Вот-вот, — кивает Воля, протягивая руку в просящем жесте. — Такая тренировка выходит.
— А то! Только я хочу поспать хотя бы пару часов, но да. Тренировка перед сном — основоположник счастливой жизни.
— Ой всё, не гунди, — цыкает мужчина и, сверившись с Гугл-картами, поворачивает вправо. — Туда нам надо.
— И не сомневаюсь даже, — буркнул мальчишка, следуя за своим преподавателем. Честное слово, если бы не музыка в наушниках — Антон бы уже убил всё живое на этой планете.
— Тихо, — заткнул его Паша, вновь поворачивая, но уже налево. — Мы на подходе, не переживай.
— Не переживаю, — меланхолично ответил Шастун, всматриваясь в очертания гостиницы. — Скажите, пожалуйста, что это она.
— Угадал, — кивает преподаватель, ускоряя шаг. — Вот сейчас заселимся, и до трех часов дня я тебя трогать не буду.
— Спасибо большое, Павел Алексеевич.
В гостинице тепло, пахнет яблоками и корицей, из-за чего у Шастуна сводит желудок. Ремонт сделан неплохо, на уровне. Сразу понятно, что номера здесь не самые дешёвые в городе. И это, если честно, очень радует.
— Ты же не будешь против, если я поселюсь отдельно от тебя? — у самого ресепшена спрашивает Паша, практически сразу переводя взгляд на девушку.
— Нет, Вы что! Неужели я смогу жить без Вас?! Я же маленький ребёнок! Мне без взрослого дяденьки под боком не выжить! — Шастун разыгрывает спектакль для одного актёра, чем вводит Волю в ступор. — Шучу я. Я могу ужиться только с дедушкой, Левой и Арсением Сергеевичем. Я бы все равно с Вами не стал жить.
— Вот и отлично, — выдохнул мужчина, оплачивая два номера. — А то мне чуть плохо не стало! Нельзя ж так людей пугать, в самом деле!
— Вы же свой номер за свой счёт оплачиваете?
— Естественно. Не буду же я брать деньги с ребёнка, — он выгибает одну бровь, мол, Антон, ты чего, и продолжает. — За кого ты вообще меня принимаешь?
— Да Бог Вас знает, если честно, — парень пожал плечами, в ответ на что получил недовольный вздох со стороны старшего. Но оба решили промолчать.
На этой прекрасной ноте диалог завершился, а в окольцованых пальцах оказалась пластиковая карточка. Надо подниматься на второй этаж… Неплохо. Главное, что не на первом и не на последнем.
Он поднимается по лестнице, потому что ждать лифт — это, как минимум, тупо. А ещё негоже великому фигуристу лениться, а значит, что дойти пешком до номера — вариант, принятый голосами в голове единогласно.
К слову, лестница выполнена достаточно современно: темно-серые стены, белая лестница, чёрные перила, а также светильники с датчиком движения. Экономично, практично, а главное — удобно. Отлично.
— Так… Осталось найти свою дверь, — говорит он себе под нос, идя по длинному коридору. — Так, вроде эта.
Парень прикладывает карточку к нужному месту, и, после того, как датчик пикнул и загорелся зелёным светом, дверь открылась, а взору подростка открылся вид на просторную, можно даже сказать, роскошную комнату.
— Красиво тут… — Шастун еле сдержался, чтобы не открыть рот от шока и удовольствия. Но всё, что он сделал, так это захлопнул дверь и закрыл её на замок, а после с разбегу упал на мягкую, широкую кровать. — Оа-а-ав… Шика-а-арно-о-о…
Он и сам не заметил, как провалися в сон.
Проснулся Антон от вибрации телефона, все ещё лежащего в заднем кармане брюк. И, судя по всему, девайс пытается достучаться до своего хозяина уже давно. Даже очень.
На дисплее высвечивается «Арсений Сергеевич ❤️», а на часах уже половина четвёртого. Шастун внезапно осознает, что сейчас получит по шапке за то, что, во-первых, проспал, во-вторых, не отвечал. Долго.
Но всё же берет трубку, хоть и знает, что Попов сейчас будет злиться.
— Да? — севшим голосом спрашивает парень, потирая дрожащей рукой глаза.
— Привет, радость моя глухая, — усмехнулся мужчина, судя по всему куда-то идя. — Ты почему не поел сегодня, м?
— Да как-то забыл, если честно. И как только зашёл в номер и лег на кровать, то сразу вырубился, — признается он, поднимаясь с кровати. — Вон, даже не переоделся.
— Ну ты даёшь… — протянул Попов, улыбаясь. — Но сейчас ты хоть немного поесть должен. Судя по отзывам, там неплохая еда. Договорились?
— Да, конечно, — кивнул Антон, пытаясь немного привести себя в порядок без зеркала. — Кстати. Арсений Сергеевич, а Вам не приходило в голову, что меня стоит предупреждать о каких-либо моих концертах? Особенно, если они в других городах?
— Прости, пожалуйста. Я просто замотался с этим всем, поэтому ну… получилось так. И там ещё мастер-класс будет. Завтра.
— Чего? Какой ещё мастер-класс? Как понравиться своему тренеру? — на бледноватых, розовых губах неосознанно появляется слабая улыбка. — А если серьёзно, то что мне показывать?
— Покажи те места, которые меня не устраивают в твоих программах. Аксель свой коронный покажи, ошибки растолкуй. Не переживай.
— Окей, ладно. Но Вы уже можете придумывать речь для извинений, — он устало вздохнул, осматривая свое лицо в зеркале, расположенном около двери. — Боже…
— Хорошо, хорошо, — вновь усмехнулся тренер, останавливаясь. — И, слушай… Я задержусь ещё примерно на четыре дня. Ты не сильно злиться будешь?
— Вы тогда в жизни от меня не откупитесь, Арсений Сергеевич, — выдохнул он, поправляя волосы. — Да ну с-с-с… солнышко моё на голове.
— Выкрутился, молодец, — хихикнул старший, заходя в какое-то помещение. — Ладно, любовь моя, я пошёл. Удачи тебе. Я ещё вечером позвоню, если ты не уснёшь.
— Хорошо, Арсений Сергеевич, — Антон достаточно широко улыбнулся, немного краснея. — Буду ждать. И даже кофе выпью.
— Только покушать не забудь, договорились?
— Договорились.
— Тогда до вечера, Антош.
Звонок завершился, а Шастун, мягко говоря, офигел. Он уже было свято поверил в то, что получит по шее за то, что полчаса не отвечал, а тут… Ну а вообще, Попов тоже виноват, причём очень сильно. Как можно было забыть о концерте в другом городе?..
Антон выходит из номера, закрывает дверь и направляется в сторону ресторана. Поесть и правда стоит, потому что получить по башке не вариант.
— Ого, ты жив, — встречает его Паша, который явно задолбался вытаскивать парня из царства снов. — Ты видел, сколько раз я тебе позвонил?
— Извините. Не успел включить звук.
— Каким образом?
— Обычным… Увидел кровать, лёг и отключился, — пожал плечами Шастун, немного ускоряя шаг.
— Как ты быстро уснул…
— Я всю ночь программы отрабатывал. Только Арсению Сергеевичу не говорите, — с серьёзным выражением лица попросил подросток, проверяя наличие пода в карманах.
— Ладно, не буду. Но если подобное повторится, то расскажу. Понял? — изображая из себя хорошего-плохого учителя, говорит Воля. — И, если ты не в курсе, то мы немного очень сильно опаздываем.
— Ничего страшного. Я иду есть, — хмыкнул парень, быстрым шагом спускаясь по лестнице.
— В смысле? Нам через десять минут надо на катке быть! Что о нас люди подумают?
— Пусть думают, что хотят. А мне Арсений Сергеевич велел поесть. Для меня его мнение — самое важное. А остальные идут лесом, — и, не слушая ворчания преподавателя, он побежал в ресторан.
Интерьер достаточно приятный: тёмно-фиолетовые стены, лавандовые кресла, столы, выполненные под дерево, и широкая барная стойка. Прекрасно. Надо теперь как-то еду заказать.
К фигуристу почти сразу подходит официантка с желанием узнать, чего желает гость. Она подаёт ему меню и задаёт вопрос «будете сразу заказывать или позже?».
— Мне салат. Самый лёгкий, какой только у вас есть, и стакан воды. И, желательно, побыстрее. Я тороплюсь.
— Хорошо.
Антон протянул меню обратно и уткнулся в окно взглядом. И в этот самый момент к нему сзади подходит Паша и кладет на его плечо руку. Парень чуть ли не подпрыгивает, но все же удерживает себя на месте.
— Господи… — шокированно произносит подросток, медленно оборачиваясь назад.
— Спасибо, конечно. Но я Павел Алексеевич, — отшучивается мужчина. И, убрав свою руку, садится рядом. — Я договорился со всеми, поэтому мы пойдём к половине шестого. Так что, кушай.
– Спасибо.
– Не за что.
На катке все практически так же, как и в родном интернате. Даже сама арена тех же размеров, что и в Питере, и не может не радовать Шастуна.
Встретили его, кстати, с каким-то необычайно великим уважением и почтением, что очень непривычно для подростка. Какой бы звездой в мире фигурного катания он ни был, а все же не мог привыкнуть к роли какой-то знаменитости.
– Итак... сколько у нас времени? – спрашивает парень, зашнуровывая коньки.
– Я думаю, что около четырёх часов. Потом каток закрывается, – отвечает Паша, глядя на "сложившегося" подростка. – Это без учёта ежечасовой заливки.
– Ага... то есть, примерно три часа... Маловато, – немного опечаленно говорит мальчишка и поднимается.
– Ну если бы кто-то будильник поставил, было бы больше времени.
– Не начинайте, пожалуйста. А я побежал, чтобы зря времени не терять, – он быстро подмигивает учителю и быстрым шагом покидает раздевалку.
А вне раздевалки прохладно, где-то восемь градусов выше нуля. Поэтому парень немного дрожит от ощутимого холода и спешит скорее размяться и начать тренировку.
После тренировки Шастун пофоткался с парой человек, которые его об этом попросили, расписался в каких-то блокнотах, поговорил с каким-то тренером о фигурном катании, попил с ним чаю, рассказал об Арсении Сергеевиче и его таланте "прививать любовь к спорту", хотя мысленно думал о том, что любой бы на его месте уже давно не то чтобы ушёл, а убежал из спорта, да так, чтоб аж пятки сверкали. Ну а потом отправился в гостиницу.
– Ладно, я спать. Спокойной ночи, Павел Алексеевич, – он помахал ему рукой в знак прощания.
В номере тепло, но не душно. И это не может не радовать, потому что после холода хочется зайти только в помещение с комфортной температурой. Не меньше.
Антон переодевается в свободные штаны и домашнюю футболку, складывает на стуле верхнюю одежду, а после садится на кровать в позе "лотоса". И ровно в этот момент звонит телефон, а на дисплее появляется имя тренера.
Шастун, не раздумывая, быстро отвечает на входящий звонок, тут же прикладывая телефон к уху.
– Добрый вечер, Арсений Сергеевич, – по-детски улыбается мальчишка, чуть дрожа. – Как Ваши дела-а-а? – весело тянет он, шатясь из стороны в сторону. Отчего-то под вечер у него появилось слишком романтическое настроение.
– Привет, Антош, – устало, но ласково поздоровался с ним Арсений, растягивая губы в слабой, уставшей улыбке. – У меня все нормально. Ты там как? Как тебе Новгород?
– Прикольно. Тут спокойно так... пробок нет, – парень падает на спину и легонько подлетает на кровати. – Мне нравится.
– Ну вот и прекрасно, – кивнул себе мужчина, садясь на кровать. – Я рад, что тебе тут нравится.
– Нравится – не то слово. И тут тренер такой прикольный мужик. Он столько историй рассказал… и чаечка дал.
– Какой он хороший, – задумчиво протянул Арсений, глядя в потолок.
– Ну не ревнуйте, Арсений Сергеевич, не ревнуйте. Вы у меня все равно самый-самый лучший тренер, фигурист и… мужчина на свете, – Антон покраснел ещё сильнее, держась руками за себя. – Правда.
– Верю, Антош, верю, – хихикнул Попов, отрывая телефон от уха. – Включи камеру.
– Камеру?... – удивляется мальчишка, но перечить не решается. Поэтому нажимает на значок «видео» и машет тренеру рукой.
– Какой ты красный, – улыбается мужчина, немного закашлявшись. – Лапочка моя.
– Арсений Сергеевич, Вы что, заболели? – настороженно интересуется парень, чуть суживая глаза.
– Да нет, ничего особенного. Вон, даже температуры нет, – пытается утешить тренер, но выходит у него не очень, судя по взгляду Шастуна. – Правда.
– Вы все равно будете лечиться, Арсений Сергеевич. От этого Вам не убежать никуда, – предупреждает мальчишка, немного откидываясь назад. – Теперь я Вам буду звонить с допросами, ясно? Да? Да.
– Хорошо, хорошо. Не буду с тобой спорить, солнышко, – кивнул он, стараясь сдержать кашель. – Заодно звонить почаще будешь. Я тут все равно что-то подразгреб… Но дела ещё есть. Да.
– Вот и договорились. А по поводу дел… Вашими молитвами у меня их прибавилось. Поэтому не скучаю без Вас, – усмехнулся Антон, глядя на то, как меняется лицо старшего. – Но по Вам я уже очень-очень сильно соскучился. Скорей бы эти три дня прошли…
– Полностью с тобой согласен, Антош, – Арсений зевнул, ложась на кровати, но камеру не выключает. – Что ты мне ещё расскажешь?
– Ой… Ну раз такая тема пошла, то я побуду жалобщиком и расскажу, как Павел Алексеевич потащил меня по каким-то забродкам до гостиницы вместо того, чтобы ехать в автомобиле.
– Ох как интересно, продолжай.
Их разговор длился достаточно долго. Антон все рассказывал и рассказывал о том, как прошёл его день, а Арсений под этот приятный голос позволил себе расслабиться и начать медленно погружаться в сон.
– Ладно, мальчик мой. Спокойной тебе ночки, завтра рано вставать, – вновь зевнув, произнёс тренер и послал воздушный поцелуй.
– Хорошо, Арсений Сергеевич. И Вам тоже спокойной ночи. И лечитесь! – потребовал мальчишка, посылая поцелуй в ответ. – До завтра. Я Вам завтра позвоню. И не дай Боже Вы не будете лечиться! Я… Я Вас… укушу. Воть.
– Хорошо, радость моя, хорошо. Дуй спать, а я буду ждать твоего звонка.
– Обязательно позвоню, – кивнул Шастун, накрываясь одеялом. – Люблю Вас.
– И я тебя тоже люблю, малыш.
Звонок завершился. Антон лёг спать с улыбкой на губах и небольшой температурой из-за краснеющих щёк. А Арсений смотрит в потолок, все ещё обдумывая в своей голове утренний звонок. Как рассказать Антону, а стоит ли вообще это делать?... Как поступить? Столько вопросов, которые остались без ответа… И как бы Арсению ни хотелось, решать весь этот ужас ему. Не иначе.
А в голове до сих пор стучит набатом утренняя фраза, из-за которой он не сможет вернуться к Антону в назначенный срок. Но эта задержка ведь нужна самому Шастуну... ведь так?...