все бежит очень быстро, постоянно меняется. город ветров и свободы, спящий средь заснеженных гор дракон, камень и золото, туманы и грозы. все бежит слишком быстро, но для нее время не течет вперед. одинаковые лица и декорации, а она — все такая же. в одном мгновении застряла. ни шагу дальше, но ни шагу назад.

кроме нее не меняется лишь одно: «помоги, путешественница!» — и что еще остается, кроме как в руки брать свой обтрепанный меч. из ножен доставать всю силу и стойкость заносить для удара. возвращаться в знакомые города и покидать их по знакомым тропам, не услышав слова благодарности. в сказках рассказывалось, что герои не всегда получают заслуженное. может, она и не герой вовсе, чтобы за заслуги свои что-то да получать.

люди спешат и исчезают по своим делам, не оборачиваясь ей вслед. а люмин за всем этим не поспевает даже тогда, когда от бега дыхание сбивается и стоять невыносимо трудно. но все в порядке, думает. они — простые люди, ты — некогда бог.

она думала, что парой звезд будут вместе во всех мирах, всегда только вдвоем. но ошиблась, потому что вселенная сумела забросить звезды слишком далеко друг от друга. разлучить на столетия. она не бог давно, но в отголосках прежней силы чувствует, что сможет притянуть друг к другу два потерявшихся небесных тела.

и справляется. бродит сотней дорог по чужому миру, не ожидая ни спасения, ни благодарности. потому что ее дело — спасать и благодарить. возвращаться и уходить. искать и не находить. иногда тяжело, но все в порядке. все всегда в порядке, потому что тяжело не бывает вечно. драконов, древних богов и грозы на плечах своих не вечно носить. не вечно брести наугад по густому туману.

это он так говорит — не то бард, не то бог, не то пьяница. время тоже течет сквозь него, но он умеет с этим справляться. в лицах и улицах он не теряется, но лишь потому что сам давным-давно потерян. но всегда ждет в долине ветров у корней древнего древа, как будто знает. а она всегда приходит, подгоняемая его ветрами, как будто ждут.

и «оох, люмин, ты не поверишь! сегодня тако-о-ое!» — люмин поверит, потому что у нее и сегодня «тако-о-ое», и завтра «тако-о-ое», и по всем километрам дорог и нескончаемым лентам времени такое, что слушать страшно. такое, что слушать не хочется. и люмин слушает венти, ведь он не из ножен клинок достает, а лиру. ведь поют не сталь и кровь, а ветер напевает нежно и убаюкивающе.

люмин опускает голову на чужие плечи и ощущает, как изящные пальцы перебирают мягкие светлые пряди. мысли, что колотятся в голове, замирают и отступают, не решаясь мешать. все в порядке. время течет куда-то сквозь них, но проще теряться в спутанных волосах, сбивчивых словах и высокой траве, чем в лицах, улицах и нескончаемых событиях.

венти говорит, а люмин непринужденно хихикает, утыкаясь в шею. венти шепчет, а люмин не может отвлечься ни на что больше, кроме этого шепота. это утешение, сожаление, поддержка и помощь — все, что когда-либо можно было желать. все, в чем когда-либо можно было нуждаться. это слова полузабытого бога к тому, кто богом когда-то был, но слишком давно, чтобы верить и помнить.

она здесь совсем чужая, путница из столь далеких земель, что и дорог обратно уже не сыскать. да и нет этих дорог уже и в помине. люмин здесь совсем чужая, и что для людей — великие архонты, то для нее — лишь люди, несущие ей проблем.

но один из них ей шепчет, что все будет хорошо. что все в порядке, и брат обязательно найдется, и обойдут они вместе все миры. он совсем не шепчет, правда, о правде, но зато обо всем самом желанном.

для людей архонты — всезнающие боги, и поэтому люмин верит, как будто с этой верой родилась. а то, что боги эти не ее совсем — так ничего. своим богам нужно верить, чужих же можно просто любить.

так что она верит шепоту обо всей сладкой, быть может, неправде. и любит чужие тонкие пальцы в светлых волосах.

время течет насквозь, совсем ее не замечая, но люмин решается не догонять. все равно все бежит слишком быстро, постоянно меняется.