Леви проснулся рано. Открыл глаза и несколько минут неподвижно смотрел на пустую постель. Провел рукой по смятому одеялу, вспоминая возбужденные изгибы Микасы. В ушах все еще звучали предназначенные для него одного стоны, и он уткнулся лицом в подушку, с удивлением отмечая, как быстро та наполнилась ее запахом. Или он просто уже поселился в его голове?

Микаса ушла ночью, после повторенного почти сразу секса, тихо, пока Леви был в душе. Он хотел бы, чтобы она осталась, но понимал и принимал ее чувства. Леви нехотя встал с кровати и начал собираться к завтраку. В столовой, пройдя к своему столу, он обернулся туда, где сидела Микаса. Заметив его, она смущенно улыбнулась, но взгляд не отвела. Леви сдержанно улыбался, располагаясь за столом, когда услышал тихое ворчание Ханджи, бурчащей в ложку с кашей что-то о неприличном поведении и тонких стенах.

— Ты что-то сказала?

— Я говорю, — она отложила ложку и посмотрела ему прямо в глаза, — тебе повезло, что я уже сейчас уезжаю. Но после моего возвращения тебя ждет серьезный разговор.

По Ханджи невозможно было понять, сердится она или издевается над ним, поэтому Леви просто дернул плечами, начиная есть. Она тоже продолжила завтракать, ухмыляясь своим мыслям. После завтрака Ханджи с отрядом уехала в столицу. Леви, оставшись за главного, раздал задания на день, сам провел короткую тренировку, после чего просто наблюдал за солдатами, пытаясь заметить хоть что-то странное в их поведении.

Он увидел ее в дверях библиотеки.

— Почему ты здесь? — Леви подошел к Микасе, сердце его коварно застучало слишком сильно.

— Привет, — она обернулась к нему с широко распахнутыми глазами и подняла выше книгу, которую держала в руках. — Вот, решила вернуть.

Микаса зашла внутрь, Леви за ней. Она подошла к нужной полке и встала на носочки, убирая книгу на полку.

— Здесь пыльно — я позвала ребят прибраться.

— Отличная мысль, солдат, — он подошел к ней сзади и обвил руками талию, зарываясь лицом в волосы на затылке. Микаса застыла в его объятиях, кладя свои ладони на его руки, и он почувствовал, как бешено заколотилось в груди ее сердце.

Леви нежно прикоснулся губами к ее шее и прошептал на ухо:

— Как ты?

— Я чувствую себя…счастливой, — ответила Микаса. По спине у Леви пробежали мурашки, и он расплылся широкой улыбкой в ее шею, крепче прижимая к себе.

— Я рад, что смог найти тебя.

— В библиотеке? — она откинула голову ему на плечо, открывая больший доступ к шее.

— Да, — он провел кончиком носа по ее коже, жадно вдыхая ее запах. — И вообще.

— И вообще? — Микаса развернулась в его руках и улыбнулась, глядя на Леви.

— Замолчи, — он усмехнулся и с силой прижал ее к себе, целуя. Микаса с нежностью ответила, положив руки ему на грудь, а потом заводя их за спину у него под курткой. Под напором его губ ей пришлось сделать шаг назад и врезаться спиной в стеллаж с книгами. Она почувствовала, как тепло обволакивает тело, лишая воли и разжигая желание большего.

— Леви… — простонала Микаса, не отрывая губ.

— Ммм… — промычал он в ответ, с нетерпением сжимая её зад руками и продолжая целовать.

— Сейчас сюда… А-ах, — она не удержала громкого вдоха, когда Леви перенес губы на ее шею, а руками начал мять грудь. — Мы должны…

— Знаю… — сказал, но не перестал наслаждаться ее близостью Леви.

Дверь библиотеки с шумом распахнулась, и внутрь с ведрами и тряпками ввалились пятеро смеющихся солдат. Микаса живо вынырнула из рук капитана, поправляя одежду и выглядывая из-за стеллажа. Леви остался стоять, со злостью облокотившись на полки руками, низко опустив голову. Был бы еще сильнее — раздавил бы дерево пальцами в щепки. Оттолкнувшись руками, он вышел вслед за Микасой, чем вызвал у солдат неосознанное желание провалиться сквозь землю.

— К-капитан Леви, — все одновременно отдали честь. — Извините за шум!

— Лучше бы вы так резво убирались, как бегаете по коридорам, — сказал Леви и, бросив взгляд на Микасу, добавил мягче, — если управитесь до ужина, приходите в спортзал, проведу вам тренировку по рукопашному бою.

Солдаты, кто в шоке раскрыв рот, кто широко улыбаясь, кто даже прошептав «вот это да!», смотрели на капитана. «Ого!» — одними глазами сказала ему Микаса. Леви в ответ чуть заметно дернул плечами и ухмыльнулся, выходя из библиотеки.

Оттуда Леви пошел в сторону медблока проведать Сашу. По пути завернул в столовую и прошел на кухню, чтобы взять для нее яблоко. Уже протянув руку к ящику с фруктами, он вдруг громко цокнул, подумав, что это уже слишком.

«Что ты со мной делаешь, Микаса?»

Поэтому он просто зашел к Блаус, удостоверился, что ей значительно лучше и удовлетворенно отметил, что яблок у ее постели и без него достаточно. После, раздав по дороге парочку нарядов бездельничающим солдатам, он отправился в подвал.

Остановившись напротив решетки камеры, где сидел напавший на них мужчина, он облокотился о стену, скрестив руки на груди.

— Говорят, ты — Эдгар, — произнес он ровным голосом, глядя исподлобья.

— А ты, говорят, Аккерман, — вышел из темноты бородач, весь в лохмотьях и запекшейся крови. Он подошел к решетке, цепляясь в нее руками.

«Мерзость», — скривил губы Леви.

— Тебя это не должно волновать. Вопросы здесь задаю я. Вспомнил, с кем еще контактировал из наших заказчиков?

— Что, никак не найдете предателя среди своих? — ухмыльнулся Эдгар.

— Я жду, — Леви не сводил с него глаз.

— А знаешь, что еще говорят? Говорят, та девка, что чуть меня не грохнула, тоже из «этих», экспериментальных. Это поэтому вас двоих приказали прикончить в первую очередь? — тон преступника был издевательски-тошнотворным, и Леви еле сдерживался, чтобы не вмазать подонку. — Ну, оно и понятно, вы вдвоем половину моих людей уложили. А она — та еще штучка, а? Хороша, дрянь, — он прищурил глаза и присвистнул. — Слушай, видел бы ты, как она ерзала подо мной. У меня аж встал!

Бородач прыснул от смеха, а Леви выпрямился, сжимая челюсть. Казалось, еще слово, и он воспламенится по-настоящему.

— И чего это ты так напрягся? — Эдгар отпрянул от решетки, с испугом наблюдая за приближающимся Леви. — Ты что… А, оу… Так ты… Сам ее трахаешь, что ли?! Ха-х. Ну, наслаждайся. Пока можешь.

Леви подошел вплотную к решетке и без единой эмоции в голосе сказал:

— Я убью тебя. Только тронь ее, и ни один суд не защитит от меня.

Он развернулся и зашагал наверх, уже не слыша тихий ответ, брошенный ему в спину:

— Посмотрим, капитан. Посмотрим.

Леви поднялся к себе в кабинет: нужно было проверить стопку отчетов. Настроение испортилось — лучше бы не спускался к заключенному. И почему Ханджи не забрала его сразу в столичную тюрьму? Леви ведь, и правда, может сорваться, если тот не перестанет болтать. Раздражение вперемешку с беспокойством выматывало. А из-за припекающего в спину солнца клонило в сон. Слегка поборовшись сам с собой, он все же прикрыл глаза и уснул прямо в кресле.

Он стоит на обрыве и смотрит вниз на волны, разбивающиеся о скалы. Теплый морской ветер ласкает кожу и треплет ткань тонких брюк. У горизонта солнце клонится к закату, озаряя небо огненно-красным светом. Леви оборачивается на голос Микасы: она машет ему рукой, призывая подойти. Красивая: в белом длинном легком платье, с которым ярко контрастируют черные развевающиеся на ветру волосы. Она улыбается и зовет громче, и он с радостью идет в сторону их общего дома. Она бежит ему на встречу и обнимает, повисая на шее. Он подхватывает ее и поднимает над землей, целуя любимые губы.

— Леви, — он опускает ее, и они идут к дому, обнявшись. — Пойдем скорее, я заварила твой любимый чай.

— Вишневый?

— Вишневый, — отвечает Микаса, а Леви целует ее в висок.

В доме ярко пахнет вишней, в камине трещат сухие поленья. Уютно и тепло. Они пьют чай со свежим пирогом, сидят рядом, держась за руки. Леви разглядывает ее лицо, любуясь. Счастливый. Допив чай, он моет чашки, а Микаса подкидывает дрова в огонь. После Леви садится в кресло, увлекая ее к себе на колени, укутывая в зеленый плед и прижимая к себе. Гладит по волосам, целует лицо: висок, уголок глаза, скулу, находит губы, а она мурлычет в его объятиях. Леви проводит рукой по ее шее, а она морщится.

Показалось?

Отводит волосы назад, целует в плечо и видит темные синяки. Жмурится, открывает глаза — показалось. Она встает, протягивает руку.

— Милый, пойдем в спальню.

Он поднимается вслед за ней, но всё вокруг начинает кружиться: обстановка комнаты исчезает. Вокруг — непроглядная темнота. Лишь вдалеке горит огонь. Прямо перед ним — Микаса. Зеленый плед превратился в плащ разведки. Собственные ноги вдруг тяжелеют, кожа сдавлена. Смотрит вниз: на нем УПМ, под обувью хрустят чужие старые кости. Смотрит на Микасу: она что-то истошно кричит ему. Без толку: вокруг давящая тишина, и Леви не слышит ни звука. Кричит ей: «Микаса!» Но и себя тоже не слышит. Грудь сдавливает от страха, к горлу поднимается тошнота. Он тянется к Микасе и хватает за плечи, трясет. А она не видит, не ему кричит. Она вообще не здесь. Леви хочет обнять ее, успокоить, притянуть к себе, кладет руки на спину, а они тонут в чем-то теплом и густом. Резко убирает, смотрит на свои руки: на них вязкая темная кровь. Чья она? Смотрит на Микасу. Она больше не кричит, глаза стеклянные, неживые. Кукольные. Сердце стучит где-то у горла, воздуха не хватает — Леви не может дышать, хватается за грудь. Слышит чей-то противный мерзкий смех. Оборачивается в поисках источника, но никого не видит. Смотрит опять на Микасу, а на ее месте стоит проклятый бородач, направляет на Леви револьвер и стреляет.

Выстрел — Леви дергается в кресле, просыпаясь.

«Выстрел?!» — он подскакивает, понимая, что уже не спит, а выстрелы слышит. Леви выбегает в коридор, кричит первому попавшемуся солдату:

— Что происходит?

— Капитан, мы не знаем! Где-то стреляют!

— Да чтоб вас… — оглядывается, двигается в сторону шума, видит бегущего Конни. — Спрингер!

— Капитан! — Конни кричит ему, не останавливаясь. — Стреляют! Вроде бы в крыле с библиотекой, я пока не понял!

Сердце пропускает удар, под диафрагмой жжет.

«Где…?»

Леви срывается на бег, старается не думать, что именно там она. В эпицентре. Опять. Жмурится, отгоняя мысли, рвущие сердце. Спустя две минуты поворачивает в поворот и чуть не падает, спотыкаясь о мертвое тело солдата. Замирает на мгновение и устремляется вперед, оглядываясь на следы крови на полу и на стенах. Впереди — разбитое окно, в него выглядывают несколько солдат. Распахивает дверь библиотеки, глаза в ужасе округляются. Тела еще троих солдат лежат прямо на входе. Конни склонился над одним из них, проверяя дыхание.

— Микаса, — Леви шепчет, но уже через секунду кричит. — Микаса! — забегает за стеллажи, ищет.

— Ее здесь нет, капитан, — говорит Конни. — Здесь больше никого нет. Судя по всему, Эрен преследует стрелявших, остальные здесь мертвы, — Конни опирается на стол, пряча лицо в руках. — Что же такое творится?

— Ничего нового, Конни, — Леви еще раз спешно оглядывает комнату и направляется к выходу. — Конни, выясни обстановку: мы всё еще не в безопасности. Мне нужно найти Аккерман. Она тоже была тут.

— Есть, сэр, — он вскакивает и выбегает вслед за Леви.

В коридоре Леви еще раз смотрит по сторонам, проводит рукой по волосам, выдыхает. Слышит шум с улицы, выглядывает: кажется, Эрен с другими солдатами все же поймал стрелявших. Еще раз оглядывается и идет в противоположный коридор. Ускоряется, когда видит на полу силуэты тел.

— Микаса! — она сидит на полу, на коленях лежит один из солдат, с которым она убиралась. Она склонилась над ним, держа руки на его шее и груди. Леви падает перед ними на колени, хватает ее за плечи, заставляет посмотреть на него. — Эй, Микаса. Эй! Посмотри на меня! Что случилось? Ты в порядке? — она поднимает на него заплаканные глаза. Лицо, одежда, руки — все в крови. Леви смотрит, ждет ответа, не мигая. В глазах режет, чувство из чертова сна преследует. Не отпускает.

— Я в порядке, — она отвечает на удивление твердым голосом. — Я вышла за водой вместе с Ником, — она опускает взгляд на мертвого парня. — Когда мы возвращались, навстречу выбежал… рядовой Керин. Я знаю его. Мы все знали его. Он направил на нас оружие. Он не сказал ни слова, просто начал в нас стрелять. Ник… он закрыл меня собой. Просто сразу встал передо мной, я даже не знаю, сколько в нем пуль… Потом появился Эрен. Он схватил его, и они начали драться. Я… я не знаю, где они сейчас. Прости. Я больше ничего не знаю. Я не смогла оставить Ника здесь одного: он еще дышал. Понимаешь? Я думала, что смогу ему помочь, остановить кровь, но она все лилась, я ничего не смогла сделать. И я не знаю, что произошло, прости. Прости, я не смогла никому помочь.

— Все, хватит, Микаса, — он кладет свои ладони ей на лицо. — Ты ни в чем не виновата, слышишь? Мы во всем разберемся. Вставай.

Леви приподнимает с ее колен Ника, аккуратно кладя его на пол. Задерживает на солдате благодарный взгляд и сжимает пальцами его плечо в беззвучном «спасибо». Вспоминает, что всего пару часов назад обещал ему личную тренировку и что тот обрадовался. Всего лишь ребенок, без сомнений отдавший жизнь за Микасу. Леви поднимается на ноги и смотрит на нее. Растерянная, вся в чужой крови, зато живая. Отправить бы ее сейчас помыться, но он не решается отпускать, берет за руку, тащит за собой.

— Идем. Нужно найти Эрена и остальных. От меня ни на шаг, пока не будем уверены, что все заговорщики пойманы и обезврежены. Поняла меня?

— Поняла.

Леви идет вперед — Микаса за ним. По дороге он отдает распоряжения солдатам, сосредоточен и явно напряжен. На улице они видят столпотворение вокруг Эрена, который связывал руки Керину. Еще один солдат стоит, уже связанный, на коленях.

— Эрен, рассказывай, — говорит ему Леви.

— Они молчат. Ублюдки знают, что им не жить, — он отбрасывает Керина от себя и обеспокоенно смотрит на Микасу. «Ты в порядке?» — спрашивает одними глазами, она в ответ кивает. — Дэнни сказал, что был третий, но кто — неизвестно.

Леви что-то беспокоит. Зрачки бегают из стороны в сторону, выискивая причину тревоги. Он подходит к Эрену. Взгляд застывает на связанных солдатах, губы полусомкнуты, между бровями пролегает складка. Через мгновение глаза округляются в осознании, кулаки сжимаются, крылья носа дрожат.

— В чем дело, капитан? — спрашивает Эрен.

— Ты… — он смотрит на Керина.

— Что происходит?

— Смотри за ней, — бросает Леви Эрену, имея ввиду Микасу, и бежит к корпусу. — Спрингер, за мной!

— Капитан! Объясните, что случилось?! — Конни быстро догоняет Леви.

— Этот рядовой, — он морщит нос в отвращении, — у него сегодня был наряд в темнице. Я видел его, когда спускался несколько часов назад.

— Вы думаете, что…?! — брови Конни взлетают вверх.

— Это все не просто так. Я уверен, что это не совпадение. Давай, торопись.

Спустившись в подвал, они натыкаются на еще один труп солдата, который охранял Эдгара вместе с Керином. Его камера была распахнута настежь.

— Твою ж мать! — Леви с яростью захлопывает решетку. — Идем!

«Так и есть. Он сбежал. Эта гнида его выпустил, убив сослуживца. Где он сейчас? Кто еще им помогает?» — Леви бежит по лестнице и корит себя за то, что не заметил ничего раньше. Но он плохо понимает, как должен был что-то увидеть. Он половину дня бродил следом за солдатами, не отмечая ничего подозрительного. И этот Керин… новичок, исполнительный, подающий надежды, выполняющий приказы. Леви закрывает ладонью лицо. Выбежав на улицу, оглядывается. Кричит подбежавшим солдатам:

— Проверьте центральные ворота! Не думаю, что они там. Далеко, да и опасно… Эй! Будьте осторожны, они вооружены! Конни, бежим к западному входу.

Добравшись до места, они натыкаются на тела двух караульных: один с огнестрельным ранением, второй с перерезанным горлом.

— Они не могли далеко уйти, капитан! Давайте отправимся в погоню!

— Нет. Слишком опасно. Мы не знаем, есть ли еще предатели. Нельзя оставлять корпус без защиты. Армин, Ханджи и Жан еще не вернулись, Саша ранена. Кроме тебя, меня, Микасы и Эрена, остальные — зеленые юнцы. И в погоню не отправить, и охранять корпус их не оставить. Возвращаемся к остальным.

Леви четко раздавал конкретные задания: преступников — в темницу, под охрану надежных солдат, тела погибших собрать, караул менять каждый час, по территории корпуса не разбредаться, по одному не ходить, друг за другом наблюдать постоянно, обо всех странностях незамедлительно сообщать.

— Я буду у себя, изучу личные дела подонков. Ночью буду в карауле. Ты — за мной, — последнее он сказал Микасе. Слишком строго, чем вызвал недоуменные взгляды присутствующих. Она же молча пошла в его сторону. — Спрингер и Йегер, будьте начеку.

Леви кивнул им и ушел вместе с Микасой. В кабинете он с шумом сел на стул, поставил локти на стол и уронил лицо в ладони. Он был в ярости, но в то же время опустошен смертями своих людей.

— Леви, — Микаса все еще стояла у дверей, не решаясь подойти.

Он поднял на нее полные горечи глаза:

— Тебе нужно помыться и переодеться. Подожди минуту.

Он встал из-за стола и прошел к шкафу, доставая чистое полотенце и протягивая ей.

— У меня нет сменной одежды. Я схожу…

— Нет, — грубо перебил он ее, а потом добавил спокойней. — Нет, я сам схожу и принесу тебе чистую одежду. Сама ты никуда не пойдешь.

Взяв у нее ключ от ее комнаты, он отправился за одеждой для Микасы. Подойдя к нужной двери, он увидел, что та выбита и открыта. Сердце упало куда-то в пятки.

«Они искали ее»

Леви прикрыл глаза в попытке успокоиться. Нужно торопиться. Он оглядел комнату и, не увидев ничего подозрительного, собрал ее одежду, после чего отправился обратно в свой кабинет. Когда он вернулся, Микаса была в душе. Леви сложил ее вещи на диван и сел за стол изучать бумаги. Мысли путались и не хотели складываться в логическую цепочку. Думал, что сюда бы сейчас Ханджи или Армина — они бы во всем разобрались. Ему бы тоже в душ… Он подумал, что должен хотя бы переодеться, встал из-за стола и прошел к шкафу, расстегивая на ходу рубашку. Шум воды стих, и через минуту из душевой выскользнула Микаса, завернутая в его полотенце.

— Мои вещи?

— На диване, — он коротко оглянулся на нее через плечо и продолжил переодеваться.

Микаса прошлепала мокрыми босыми ногами к дивану, но на полпути остановилась, оборачиваясь к Леви. Он стоял к ней спиной, без рубашки. Мышцы подрагивали на широких плечах, пока он доставал с вешалки чистую одежду. И она невольно задержала на нем взгляд. Почувствовав это, Леви обернулся и встретился с ней глазами. С ее влажных волос капала вода, стекая по шее и ключицам за полотенце. Оно лишь слегка прикрывало ее бедра. И он опустил взгляд к ее длинным стройным ногам.

— Сейчас не время, — произнес он тихим голосом.

— Знаю, — она схватила вещи, прижала их к себе и двинулась в сторону душевой комнаты. Он сильно схватил ее за руку, когда она пыталась пробежать мимо. Его кадык прокатился по горлу, когда Леви сглотнул, удерживая ее руку и взгляд. После секундного замешательства он приблизился, впиваясь в ее губы. Она уронила одежду и обвила руками его шею. Полотенце слетело на пол, и Леви, не тратя время, подхватил Микасу на руки, прижимая спиной к стене и приспуская свои брюки. Не прерывая поцелуй, он резко вошел в нее, вынуждая негромко вскрикнуть.

— Прости, — прохрипел он, целуя грудь и шею, двигаясь в ней так быстро, что у него сбилось дыхание. Темп, который он задал, вызывал у Микасы волны наслаждения, одну за другой, отчего она уже не могла сдерживать стоны, которые пыталась прятать в его волосах, но, не выдерживая, постоянно откидывала голову назад, извиваясь на нем. Это бешено возбуждало, и дыхание Леви то и дело срывалось на высокий стон. И он даже не подумал сдерживаться, когда натягивал ее на себя, кончая. Простояв неподвижно минуту, уткнувшись носом в ее шею, он опустил Микасу на ноги, поддерживая за талию.

Заглянул в глаза, молча кивнул. Она часто закивала в ответ и судорожно вздохнула.

— Не бойся.

— Я не боюсь.

— Мы их найдем.

— Знаю.