Микаса провела ночь без сна, из-за чего за завтраком выглядела очень плохо: опухшие веки, синяки под глазами, волосы не уложены, даже руки дрожали. Накануне к ней заходил Армин, и они проговорили несколько часов, хотя толку от этого было мало. Она в основном плакала, а он утешал. Даже Армину было сложно помочь ей, ведь все упиралось в то, что капитан не хотел ничего слушать, остановившись на своей версии развития событий. Эрен тоже сидел темнее тучи, бросая беспокойные взгляды на Микасу. Она все также не хотела с ним разговаривать, зато он смог пообщаться с Армином. Тот предложил дать Микасе время, выразив уверенность, что она обязательно отойдет. Не став доедать завтрак, Микаса встала и-за стола и направилась к выходу из столовой. Жан проводил ее встревоженным взглядом.

— Ребята, что с ней? Кто-нибудь знает? — спросил он у друзей, поворачиваясь обратно.

— Наверное, переживает из-за нападения, — Саша энергично жевала хлеб. — Все-таки она под особенным прицелом. Ужас, конечно. Не представляю, что ей приходится чувствовать.

«Или какой-то мудак в очередной раз подпортил ей жизнь», — с горечью подумал Эрен.

— Хорошо, хоть капитан с ней в одной лодке, — сказав это, Саша запнулась и продолжила, — я имею в виду, что на него тоже нацелены, а вдвоем им проще будет с этим разобраться. Они же такие сильные.

— Ну да, а мы их прикроем! — добавил Конни. — Кстати, капитана вообще за завтраком не было, заметили?

Леви тоже почти не спал этой ночью. Он так привык к постоянному присутствию Микасы, что не знал, чем занять себя весь вечер. Испортил несколько отчетов, чай получился слишком горьким, а тишина в кабинете раздражала. Так и не отогнав от себя мысли о ней, он смирился и лег в постель, вспоминая ее слезы и раскаяние. Он видел, что она что-то хотела ему объяснить, но зачем? Леви все прекрасно видел сам. Эрен ее целовал, она не сопротивлялась. Все выглядело именно так, как он увидел, к чему теперь какие-то оправдания? По большому счету, Леви злился даже не на нее. Скорее на себя. Он перевернулся на спину и несколько раз потер ладонью грудь, пытаясь разогнать сплетенный внутри ком обиды и боли. Он думал о Микасе еще несколько часов, уснув только перед рассветом. И когда проснулся, ожидаемо чувствовал себя разбитым. На завтрак опоздал, а потом узнал, что его вызывает Ханджи. Выходя из кабинета, увидел стоящую под дверью Микасу. Бледную, растерянную, потухшую. Леви почувствовал жгучее желание прижать ее к себе и утешить, но он сжал челюсть и повернулся к ней спиной, запирая дверь.

— Я же сказал не приходить ко мне, — сказал он тихо, но твердо. Микаса молчала, глядя на его спину между лопаток, и не изменила положения глаз, когда он повернулся — Мне нужно идти, — он развернулся и сделал шаг в сторону, когда она схватила его за рукав куртки. Леви прикрыл глаза, выдохнул и снова повернулся к ней. — Микаса.

— Мы должны поговорить, — прошептала она.

— Я не могу, — тоже шепотом ответил он ей и ушел.

Зайдя в кабинет Ханджи, Леви начал говорить первым:

— Если ты вызвала меня, чтобы опять покопаться в моих трусах, то…

— Я не собираюсь ни в чем копаться, Леви. У меня есть дела поважнее. Присядь.

Он опустился на стул, Ханджи села напротив.

— Док прислал подробности по поимке заговорщиков. Они смогли выяснить их личности и даже несколько вариантов их локаций.

— И? Пусть задерживают их. В чем проблема?

— Проблема в том, что у них нет никаких доказательств, чтобы арестовывать их. Если полиция сейчас будет действовать торопливо, то упустит их главарей, которые могли бы нас вывести на Зика.

— Так. И какой план?

— Есть еще кое-что, — Ханджи замялась. — Найл смог раздобыть информацию о том, что план Зика не совсем такой, каким мы его представляли.

— И какой же? — Леви вопросительно вскинул брови.

— Цель истребить всех в разведкорпусе никуда не делась, но… оказалось, что Аккерманы ему нужны живыми, в Марли.

— Не вижу связи, как это может повлиять на наш план, — Леви говорил спокойно, хотя внутри уже разгоралась знакомая ярость к Звероподобному.

— Мы обязаны поймать их здесь. Ты это понимаешь?

— К чему ты клонишь? Говори уже.

— Найл предлагает использовать вас с Микасой в качестве приманки, и…

— Нет.

— И я с ним согласна. Вы важны им. Когда они попытаются вас поймать, то выдадут себя. Тогда мы сможем выйти на неизвестных нам еще главарей этой банды.

— Я сказал нет, Ханджи, — со злостью перебил ее Леви.

— Что ты несешь, Аккерман? — Ханджи начала злиться не меньше его. — Ты понимаешь, что это не обсуждается?

— Меня одного хватит, чтобы выманить их. Микасе незачем быть со мной.

— Я не отпущу тебя одного. В их группировке не менее пятнадцати вооруженных человек, даже ты не справишься с ними в одиночку, если попадешь в эпицентр.

— А вдвоем, значит, мы мигом всех уложим?

— Мы будем рядом большим подготовленным отрядом. Плюс полиция. Как только вы их приманите, мы подключимся к операции, — Ханджи устало выдохнула. — Перестань, Леви. Это хороший план. Другого нет.

— Я понял, — он скривил губы, вставая со стула. — Это все?

— Нет. Мы выдвигаемся в столицу завтра. Вам с Микасой предстоит работать вместе, советую разобраться с тем, что там у вас произошло вчера.

Леви кивнул и вышел из кабинета, с силой закрывая за собой дверь. В одном Ханджи была права: стоило все же поговорить с Микасой. Леви совсем не прельщала перспектива переживать за принимаемые ею решения, основанные на подавленном состоянии. Да и за свои эмоции он ручаться не мог, несмотря на его репутацию бесчувственного камня. Однако за весь день он не смог пересечься с ней больше ни разу из-за спешной подготовки к завтрашнему дню.

Следующим утром двадцать три солдата во главе с Ханджи и Леви выдвинулись из корпуса в сторону столицы. Все были переодеты в гражданское и разделены на небольшие группы. Чтобы не привлекать лишнего внимания, УПМ и оружие везли в отдельных повозках. Ближе к вечеру весь отряд прибыл в Митру. Их разместили в нескольких гостиницах, в одной из них Ханджи, Леви и Микаса встретились с Доком для детального обсуждения плана. Было решено действовать завтра. Аккерманы должны будут посетить один из районов города, где их уже будут поджидать по фальшивой наводке. Контрольной группе останется проследить за их передвижением и выйти на местоположение преступников, тогда подключатся оставшиеся разведчики и полицейские, чтобы схватить всю банду.

— Что ж, план выглядит приемлемым, — заключила Ханджи.

— Да, я тоже так думаю, — добавил Найл. — Я выделил на это своих лучших людей. На нашей стороне эффект неожиданности. Все должно пройти гладко.

Леви кивнул, соглашаясь, и посмотрел на Микасу. Она была собранной и выглядела уверенно. Видимо, нервничал здесь только он.

— Леви, — Ханджи повернулась к нему. — Если все же что-то пойдет не так, вы должны постараться их не спугнуть. Второго такого шанса не будет. Но и не геройствуйте понапрасну, — она перевела взгляд на Микасу. — Просто знайте, что мы все время будем рядом, готовые вмешаться.

— Действовать по обстоятельствам и выбирать быстро. Понял.

Они разошлись по своим комнатам за полночь. Леви принял душ, после чего намеревался все-таки поговорить с Микасой до начала операции, и уже повернул в ее сторону, когда был остановлен в коридоре Эреном.

— Йегер, — перед глазами всплыла сцена с Микасой в объятиях Эрена, и Леви медленно закрыл и открыл глаза, — отбой в гостинице ничем не отличается от отбоя в казарме. Чего шляешься ночью?

— Капитан, я вас искал.

— Чего тебе?

— Я хотел поговорить с вами про… О Микасе.

— И почему мы должны о ней разговаривать? — Леви изо всех сил старался сдерживать эмоции.

— Вы знаете, почему. Сэр.

Леви внимательно посмотрел на Эрена, прикидывая варианты того, как на это реагировать. Сам догадался или Микаса рассказала, но Йегер, видимо, знал об их отношениях. Внезапно Леви ощутил скопившуюся усталость и прислонился к стене, прикрывая глаза.

— Ну. Говори.

— Вы все неправильно поняли.

Леви ухмыльнулся и открыл глаза.

— Я уже говорил ей, повторю и тебе: ваши отношения меня не интересуют.

— Не думаю, что это правда, капитан, — опустив глаза в пол, твердо произнес Эрен.

— В любом случае, тебя это точно не касается.

— Капитан, это я поцеловал Микасу. Она этого не хотела и не ждала. Я поступил необдуманно, а страдает из-за этого она. Вы должны выслушать ее.

Леви стоял с опущенной головой, из-за чего Эрен не мог увидеть, как глаза капитана пораженно распахнулись: надо же, какое благородство.

— Не надо говорить мне, что делать, Эрен.

— Я тоже люблю ее, — теперь уже Леви не скрывал своих эмоций от услышанного, поднимая глаза на Эрена. — Но она выбрала вас. Не повторяйте моих ошибок. Если она вам тоже дорога, не отталкивайте ее, чтобы не потерять.

Эрен не стал дожидаться ответа, решив, что сказанного достаточно, и развернулся в сторону своего номера. Обернувшись, напоследок он уверенно бросил через плечо:

— Она ведь больше всех нас заслуживает счастья, верно?

Сказав это, он ушел, оставив капитана одного в слабо освещаемом коридоре. Леви ощущал себя странно. Он понимал, что эта пламенная речь от Эрена стоила тому прибитой гордости, и за это он испытывал к нему уважение. Однако важнее было то, что он чувствовал жуткое раздражение: повел себя как мальчишка, накручивался три дня, не давая Микасе и шанса объясниться. Он рванул в сторону ее номера, движимый сильным желанием с ней поговорить.

Микаса переоделась в ночную рубашку и залезла под одеяло. В ее комнате было прохладно, и она хотела поскорее согреться. Лежа в постели, она прокручивала в голове детали завтрашнего дня, полностью сосредотачиваясь на плане. И вдруг услышала стук в дверь. Удивившись позднему гостю, Микаса недолго просто всматривалась в темноту, а когда стук повторился, она встала с кровати, завернулась в одеяло и поспешила открыть.

— Леви? — она часто заморгала и отошла в сторону.

Он молча вошел и закрыл за собой дверь, останавливаясь напротив нее.

— Мы можем поговорить? — он говорил тихо, борясь с желанием сейчас же прильнуть губами к ее выглядывавшему из-под одеяла оголенному плечу: три дня без нее теперь казались вечностью.

— Конечно, можем, — Микаса все еще не могла поверить, что он сам к ней пришел, хотя все это время только прогонял. — Пожалуйста, выслушай меня.

— Со мной только что разговаривал Эрен.

Микаса на эти слова заметно напряглась, не зная, что тот мог рассказать Леви. Она собрала всю волю в кулак, делая к нему шаг:

— Между мной и Эреном ничего нет и никогда не было. Да, я люблю его как самого близкого друга, как брата, но я не целовала его! Я не знала о его чувствах и не знала, что он собирается сделать. Прошу, поверь мне.

Леви едва заметно усмехнулся.

— Именно это он мне и сказал, — он взглянул на Микасу и прошел мимо нее, устало опускаясь на диван. — Я думаю… что должен извиниться перед тобой. Прости меня.

Микаса всхлипнула и в один шаг преодолела расстояние до него, опускаясь на пол перед его коленями. Леви провел ладонью по ее волосам и продолжил:

— Прости, что делал тебе больно. Повел себя как дурак, не стал ничего слушать. Ты этого не заслуживала, — она подняла на него глаза. — Просто я… испугался. Я не хочу терять тебя. Не могу. Ни сейчас, ни когда-либо. Я должен быть уверен, что, оставшись со мной, ты уже никуда не уйдешь и не оставишь меня. Может быть, это звучит эгоистично, но я должен знать, что ты приняла решение, о котором потом не будешь жалеть.

— Я уже давно приняла решение, — она говорила шепотом, а по щекам текли слезы, которые Леви нежно стирал своими пальцами. — И я не оставлю тебя. Никогда.

— Иди ко мне, Микаса, — он потянул ее за плечи, вынуждая сесть к себе на колени, расставив ноги по бокам от его бедер. Леви крепко обнял ее, укутанную в одеяло, уткнувшись носом в ее шею. — Я так соскучился.

Микаса судорожно выдохнула ему в ухо и обвила его голову руками. Леви прильнул губами к ее шее, сначала нежно, а потом сильнее, словно пытаясь напитаться ее вкусом. Он скользнул руками под одеяло, гладя ее плечи, спину, опускаясь к бедрам. Она перенесла свои ладони на его шею, жадно целуя в губы. Нестерпимое желание овладело ими, одеяло полетело на пол, Микаса стянула с него футболку, а Леви чувственно целовал ее плечо, стягивая вниз лямки ночнушки и оголяя грудь. Он перенес туда обе ладони, нежно сжимая, а губами снова нашел ее рот, глубоко проталкивая туда свой язык. Ощутив соленый привкус, он отстранился, взял ладонями ее лицо и, уткнувшись своим лбом в ее, шепотом попросил:

— Не плачь.

Она быстро и мелко закивала, возобновляя поцелуй. Он опустил свои руки к ее ягодицам, нетерпеливо сжимая их. Она застонала в его губы, и он тут же отстранился, чтобы расстегнуть брюки. Микаса быстро встала с него, сняла белье, пока он приспускал штаны, и села обратно. Положив руки на его плечи, она приподнялась, чтобы позволить ему войти, а потом медленно опустилась, пропуская его член внутрь полностью. Ее рот тут же открылся, пальцы сжали его плечи, а сам Леви издал протяжный стон удовольствия. Она стала двигаться на нем вверх и вниз, он же сначала откинул голову на спинку дивана, но уже через мгновение прильнул губами к одной груди, а вторую сжал в ладони. Микаса стала издавать ничем не удерживаемые сладкие стоны, на что Леви отвечал глухим рычанием в ее кожу. Он обнял ее за талию и спину широко раскрытыми ладонями, словно пытался прикоснуться к ней сразу везде, и взял инициативу на себя, начав быстро толкаться в нее бедрами. Дотянувшись до ее шеи, он положил туда руку, целуя мочку уха. Прошептал ей: «Моя», — и крепче прижал к себе, не сбавляя темп. Микаса прикрыла глаза и выгнулась на нем, впиваясь ногтями в широкие мышцы его груди. Еще через несколько минут он кончил с ее именем на губах. Она не спешила вставать, он шумно дышал в ее плечо.

— Мне так хорошо с тобой, — прошептала она ему на ухо. Леви прикоснулся губами к ее коже, прикрывая глаза, а руками снова прижал к себе. — Можешь остаться со мной здесь?

И Леви остался в ее постели до утра.

***

Утро разбудило их ярким солнцем в окне. Под одеялом стало жарко, и Микаса раздраженно спихнула его ногой, открывая глаза.

— Я сейчас расплавлюсь, — пробурчала она, растирая кожу под шеей и борясь с желанием сейчас же стянуть с себя ночнушку.

— Соблазняешь меня? — Леви лежал на боку, подперев голову кулаком, и смотрел на Микасу с теплой улыбкой.

— Что? — она непонимающе повернула к нему лицо. — Нет! Что за мысли! — она рассмеялась и быстро поцеловала его губы. — Давай собираться: сегодня сложный день.

Она села в кровати и нежно провела рукой по волосам Леви, останавливаясь на его щеке. Он прикоснулся губами к ее ладони, и она встала, уходя в душ. Леви остался в постели, полулежа на подушке, прижатой к стене. Одеяло прикрывало лишь его бедра, а сам он задумчиво смотрел в окно. Именно в таком виде его застала Ханджи, решившая поторопить Микасу к завтраку, врываясь в комнату. Она застыла на пороге, а он неторопливо повернул к ней голову, не дрогнув ни одной мышцей на лице.

— Вижу, вы разобрались, — она нервно хихикнула, скользя взглядом по обнаженному Аккерману. — Я же не ошиблась номером?

— Как видишь, — он улыбнулся уголком рта. — Не волнуйся, я потороплю ее.

— Надеюсь на это. Увидеть с утра еще и голую Микасу будет слишком для моей психики, — Ханджи замотала головой, словно прогоняя видение, и обернулась на выходе. — Потрясно выглядишь, Аккерман.

Через два часа начиналась операция по поимке преступников. Группы Ханджи, Жана и Конни уже рассредоточились по позициям, остальные разведчики и полицейские также ждали в условленных местах. Аккерманы должны были начать движение от штаба полиции, где Док давал им последние наставления. Согласно выдуманной легенде, те прибыли в столицу по приказу командования и, завершив административные дела, выдвинулись в один из отдаленных районов Митры, чтобы помочь в поимке банды наркоторговцев. Выйдя из здания небольшой группой, они, якобы, разделились с полицейскими, после чего Леви и Микаса ушли по заранее оговоренному маршруту. Спустя тридцать минут они оказались в переполненном людьми переулке, на выходе из которого, как ожидалось, на них должны были напасть.

— Помни о том, что мы должны позволить им схватить себя, иначе ничего не выйдет, — Леви незаметно сжал ее пальцы в своей руке. — Нервничаешь?

— Немного, — она покосилась на него, слегка улыбнувшись.

— Я тоже, — ответил он правдиво, неспешно оглядываясь по сторонам.

Внезапно им перегородил дорогу высокий мужчина. Он мерзко улыбнулся, облизывая губы, а из-под его плаща выглядывал револьвер.

— Не хотите ли прогуляться? — спросил он прокуренным голосом. Тут же за ним появилось еще четверо человек.

— Беги, — бросил Леви и рванул в противоположную сторону через толпу. Люди в ужасе разбегались, заметив неладное.

«Добраться до тупика, посопротивляться для вида и дело с концом», — думал он, двигаясь по направлению к выходу из переулка и бросая взгляды в сторону Микасы, бежавшей туда же по другой стороне улицы.

Преступники разделились: трое за ним, двое за ней. Один раз его почти догнали, и ему пришлось задержаться, чтобы отразить удары нападавших. Добравшись до нужного места, Леви увидел, что Микасу уже схватили. Она стояла на коленях, под ее скулой проглядывал большой синяк, а один из мужчин крепко схватил ее за волосы, оттягивая назад. Микаса шипела от злости, но уже не вырывалась, чего нельзя было сказать о Леви: когда капитан увидел ее в таком состоянии, глаза его наполнились яростью, и он бросился на нападавших с целью хотя бы кого-то из них избить до полусмерти.

«Какой же тупой план, Ханджи. Наитупейший»

Не успел Леви нанести хотя бы один удар, как к преступникам присоединился еще один, крича своим:

— Здесь засада! На крышах полиция! Быстро уходим!

— Твою мать! Бен, хватай девчонку и уноси ее отсюда! Остальным — заметать следы!

— А этот? — уже выпуская крюки УПМ, обернулся один из бандитов на Леви.

— Хер с ним! Надо уходить, иначе нас поймают: их слишком много!

Леви бежал вперед, что есть силы. Глаза застилала пелена гнева вперемешку со страхом. Только бы успеть, дотянуться, задержать, не упустить из вида, пока те мешкают. Весь план летел к чертям: они не обсуждали, что преступники схватят только одного из них, тем более ее. Их с Микасой УПМ были у группы Ханджи, и Леви понимал, что уже не видит сбежавших. Слышит свист пролетающих над ним солдат и поднимает голову:

— Ханджи! — кричит он во весь голос. К нему спускается Мерц, передавая УПМ. — Что происходит?!

— Нас засекли, мы не знаем как. Все шестеро разлетелись в разные стороны, их преследуют. Что случилось у вас? Почему вас не схватили, капитан?

— Я переусердствовал с отпором, а Аккерман взяли первой. Потом все произошло слишком быстро, они решили сбежать только с ней. Черт! — Леви со злостью затягивает ремень. — Кто преследует того, кто схватил Микасу?

— Кажется, Ханджи и Эрен. Я не успел разглядеть: сразу спустился к вам.

— Понятно, — Леви выпускает тросы и поднимается на крышу здания, оглядываясь. В зоне его видимости уже никого нет. Он сжимает челюсти, пытаясь быстро решить, что делать. Если следовать логике, то и дальше можно действовать согласно плану: да, они пленили только Микасу, а не их двоих, да, они поняли, что была засада, и всё же солдаты уже в погоне. Однако страх за нее и чертово дурное предчувствие отзываются неприятной пульсацией в висках.

— Капитан, — обращается к нему Дэнни. — Перед тем, как все произошло, нам доставили сообщение, что командующий Док смог узнать имя одного из главарей. Некто Шарц. Возможно, это важно?

Леви разворачивается к нему с широко раскрытыми глазами, по спине у него бегут мурашки от услышанного.

— Повтори, — цедит сквозь зубы и сжимает рукояти УПМ.

— Шарц. Он возглавляет их банду и точно раздает указания…

— Дэнни, — Леви проглатывает ком, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Сейчас же отправляйся в штаб к Доку и сообщи другим, если кого-то еще встретишь: Шарц — серьезный преступник подземного города, свои дела он проворачивает на старом заброшенном складе, на севере подземелья. Найл точно знает, где это. Пусть отправляет подкрепление — я буду там.

Леви выпускает тросы и через мгновение скрывается между крышами домов.

Микаса перестала слышать звуки погони, как только державший ее мужчина резко дернул вниз с крыши и скрылся в одном из зданий. В голове у нее засело подозрение, что все пошло не по плану, когда из какого-то заброшенного дома они не отправились на улицу, а спустились в старый подземный ход. Связанные запястья неприятно саднили, а пробираясь через проход, она подвернула ногу, поэтому теперь хромала и шла медленнее, чем раздражала похитителя. На входе в подземный город их уже ждали. Микасу швырнули в повозку и повезли в неизвестном ей направлении. Она старалась запоминать длину пути и количество поворотов. Спустя десять минут повозка остановилась, и сильные грубые руки вытащили ее наружу.

— Пошевеливайся, дрянь, — ее сильно тянули за локоть, заставляя идти быстрее.

Они вошли в огромное здание, на вид очень старое и полуразрушенное. По крайней мере, в округе не было видно ни одного человека, кроме пленивших ее преступников. Внутри помещение слабо освещалось факелами, вдоль стены стояли большие ящики в три ряда, у дальней стены трое мужчин играли в карты. Через минуту Микаса увидела, как им навстречу вышел Эдгар — бородач из леса. Он приблизился к ней вплотную и растянулся в улыбке, с силой хватая ее за подбородок.

— Добро пожаловать в мою крепость, красавица, — не выпуская лица, он протащил ее к стоявшей рядом колонне и обернулся на своих людей. — Где второй?

— Нас ждали: пришлось действовать по обстоятельствам. Его поймать не удалось, иначе бы нас всех схватили.

— Ах вот как, — он перевел злой взгляд на Микасу. — Решили нас переиграть, сука? А ну, привяжите ее.

В голове у Микасы проносились десятки мыслей о том, что делать дальше. Дать бы им отпор: с частью из них она бы точно справилась. Но сколько их здесь на самом деле? И ведь вооружены же получше, чем она. За ней придут. За ней точно придут. Она не могла в этом сомневаться. Значит, нужно переждать, пока ей еще ничего серьезного не угрожает. Ей развязали руки и тут же привязали всем телом к колонне. Она дернулась, чтобы ослабить веревки, за что тут же получила тяжелый удар в живот.

— Не рыпайся, тварь.

— Что, девка с характером? — Эдгар снова подошел к ней, ухмыляясь. — Уж я-то это хорошо знаю. Помнишь, как наставила на меня оружие, а? А вот я помню, как ты хрипела, задыхаясь, — он медленно поднес руку к ее шее и слегка сжал пальцы, глядя на нее безумными глазами. Микаса старалась сохранить ровное дыхание, тогда как сердце ее учащенно забилось. Эдгар убрал ладонь с ее шеи, достал нож и начал крутить его в руках, о чем-то задумавшись.

— И что теперь? — спросила она сквозь зубы, поднимая на него взгляд, полный ярости.

— А это хороший вопрос! — ответил он, снова подходя к ней и направляя в ее сторону оружие. Острие ножа неглубоко воткнулось Микасе чуть выше солнечного сплетения, а через мгновение Эдгар, полюбовавшись на ее искривившееся в боли лицо, процарапал ножом линию до самого подбородка через шею, разрезая ткань рубашки и оставляя кровавый след. — Ты так сильно меня раздражаешь, что я бы с удовольствием перерезал эту нежную шейку прямо сейчас. Но! — и он снова отошел от нее. — Тогда мы не получим того, чего хотим, милая.

— И чего же вы хотите?

Он проигнорировал вопрос, бросил в ее сторону гневный взгляд и ушел.

Леви разрезал воздух на бешеной скорости, перелетая от крыши к крыше. Он знал, куда должен двигаться, знал, где ближайший проход под землю, и спешил, как мог. С неудовольствием отмечал, что не встретил по дороге никого из солдат.

«Неужели упустили?»

Он мог бы найти кого-то для подмоги, чтобы не лезть туда в одиночку, но уже не видел в этом смысла: Док знал, где их искать, и как только Мерц доберется до него с посланием, их точно отправятся спасать. Главное — переждать, главное сейчас — убедиться, что с Микасой все в порядке. Леви замедлился, добравшись до нужного места. Осмотрелся — никого. Заглянул в заколоченные окна, увидел несколько переговаривающихся между собой мужчин и больше ничего. Никого не видно, слишком темно — обстановку не разглядеть. Леви выругался себе под нос и осторожно направился к единственному входу, где бесшумно вырубил охранника. Не издавая ни звука, проскользнул внутрь и спрятался за ящиками. Теперь он мог разглядеть больше: в помещении девять человек в разных углах, ничем особенным не занятых, в центре — колонна, к ней привязана Микаса. Леви со злостью сжал челюсти, его дыхание участилось.

Внезапно из двери на другом конце помещения вышел Эдгар. Леви сразу его узнал. Тот неторопливой походкой подошел к Микасе и что-то сказал ей, стоя слишком близко, буквально лицом к лицу. Леви не мог разобрать, что происходит, как вдруг услышал громкий голос Микасы:

— Не смей прикасаться ко мне! — она замахнулась ногой, ударяя того по колену.

— Ах ты тварь! — Эдгар с силой врезал ей кулаком по лицу, разбивая губу.

Леви прерывисто вдохнул, показываясь из укрытия, готовый драться с любым, кто попадется на пути. Лезвия УПМ помогали: он смог с легкостью зарезать четверых, прежде чем услышал голос Эдгара:

— А мы тебя ждали, капитан.

Леви поднял горящие яростью глаза и увидел, что тот держит у горла Микасы нож. Внутри похолодело, и Леви опустил клинки. Остальные вокруг замерли, готовые напасть в любую секунду.

— Отойди от нее, подонок, — сказал он тихо.

— А то что? Убьешь? Помню, ты мне этим угрожал, — Эдгар усмехнулся. — Только, кажется, ситуация сейчас под моим контролем, не находишь? — он сильнее надавил на нож, и из-под него показалась кровь. — Пока у шеи твоей суки мой нож, я могу делать что угодно, не находишь? Могу избить до полусмерти или переломать кости. Повыдергивать ногти, прямо как вы мне. Или, — он опять ухмыльнулся своей мерзкой улыбкой, — могу трахнуть ее на твоих глазах, а потом пустить по кругу.

Выражение лица Леви было чистым гневом: брови сведены к переносице, глаза сужены, губы сжаты, а зубы стиснуты, придавая рту прямоугольную форму. Руки дрожали то ли от желания прирезать ублюдка на месте, то ли от страха за Микасу.

— Достаточно, Эдгар, — из дальней двери вышел высокий мужчина, в котором Леви узнал Шарца. Он подошел к бородачу и дал знак отойти от Микасы. — Леви. Не думал, что когда-нибудь еще встретимся.

— Если не хочешь меня видеть, я с радостью уйду отсюда вместе с ней.

— Боюсь, это невозможно, — он внимательно посмотрел на Микасу и снова перевел взгляд на Леви.

— Что вам надо от нас? Почему вы это делаете? Кто будет защищать вас, идиотов, от титанов, если вы всех нас перебьете?

— Эй, это не мое дело. Мое дело — деньги, Леви. Сам вспомни, что вытворял из-за них раньше, — он говорил медленно и размеренно, словно рассуждал об искусстве. — Знаю, знаю, все это грязно и жестоко. В основном, конечно, жестоко. Но человеческая жадность безгранична и оправдывает любое дерьмо, разве нет?

Леви презрительно изогнул губы, а Шарц продолжил:

— Судя по спектаклю, который солдаты сегодня устроили, вы думаете, что нам нужны Аккерманы, чтобы передать вас двоих в Марли. И у меня есть к тебе предложение.

— Предложение?

— Да. Я так понимаю, ты тянешь время, потому что с минуты на минуту сюда подоспеет целая армия, чтобы разделаться с нами. Поэтому я предлагаю тебе добровольно пойти со мной. Взамен я прямо сейчас отпущу девчонку.

— И зачем мне при таком раскладе соглашаться на это?

— Потому что иначе, — он кивнул Эдгару, и тот снова приставил нож к горлу Микасы, — она зальет пол кровью быстрее, чем ты скажешь «пожалуйста, не надо», — теперь он говорил намного жестче, чем минуту назад.

— Вы не убьете ее. Мы нужны вам живыми.

Шарц рассмеялся.

— Ох, уж эти ложные вбросы информации, а? Она нахуй нам не сдалась. Зику нужен только ты, и мне плевать зачем. Давай, капитан, решай быстрее. Сложи оружие, не сопротивляйся и дай себя связать. И в эту же минуту твоя красавица-солдат покинет нас на своих двоих. Времени думать нет.

Эдгар опять вдавил лезвие в ее шею, по коже потекла кровь, Микаса зажмурилась, но тут же распахнула глаза, умоляюще глядя на Леви. Взглядом она просила его не делать этого: не соглашаться. Он тоже посмотрел на нее, пытаясь принять решение. Подкрепления все не было, а раз она им не нужна, то они убьют ее, не раздумывая, если он прямо сейчас не даст ответ. Леви без слов сложил клинки.

— Хороший песик. Свяжите ему руки.

Пока на его запястьях стягивали веревки, Леви смотрел, как развязывают Микасу. Эдгар нехотя отошел от нее на шаг, подавая руку, чтобы та не упала.

— Не трогай меня, — она отшатнулась от него в сторону и подняла взгляд на Леви. В глазах застыли слезы вместе с немым вопросом: «Зачем?». Леви с болью смотрел на нее: на лице синяк, из губы и шеи сочится кровь, рубашка вся ей пропитана. Вдобавок к этому, Микаса сильно прихрамывала на одну ногу.

— Что-то подсказывает мне, что это ваша последняя встреча, — Шарц усмехнулся.

— Выпусти ее отсюда. Немедленно.

— Видишь ли… — Шарц плотно сжал губы и прищурился, — Не думаю, что смогу это сделать. Не стоило доверять мне в этом вопросе.

— Мразь, — Леви рвано задышал.

— Бен, застрели ее. Нам пора уходить.

Леви схватили под руки и потащили в сторону дальнего выхода. Он начал сопротивляться, издавая рычащие звуки и оборачиваясь на Микасу. К ней широким шагом направлялся один из преступников, доставая револьвер. Она в ужасе взглянула на Леви, в его глазах застыл ужас, они были широко раскрыты, уголки губ опущены. Он беззвучно просил ее: «Беги».

«Беги, Микаса. Прошу, уходи оттуда»

Страх сковал его тело, и он перестал сопротивляться, увидев наведенное на нее оружие. Микаса рванула с места. Дальше последовали выстрел и ее громкий крик: пуля попала в лодыжку, когда она перепрыгивала через ящик, заставив ее кубарем с него свалиться. Леви уже не мог разглядеть, что точно произошло, но все эти звуки заставили его тело обмякнуть в руках бандитов. Его рот открылся в бессилии сделать хотя бы один вдох. В эту же секунду со всех сторон послышался грохот ломающихся досок на забитых окнах: в них отовсюду влетали солдаты на УПМ. Леви слышал выстрелы и непрерывный свист тросов. Сквозь пелену на глазах увидел, что к нему подлетел Жан, быстрым движением устранил державших его мужчин и разрубил веревки на руках.

— Капитан, порядок?

— Микаса, — прохрипел Леви и рванул в сторону, где она должны была быть. Краем глаза он видел, что Ханджи, весь свой отряд, даже сам Док были здесь. Леви старался не отвлекаться, отмечая, что солдаты справляются. Впереди он заметил, как Эдгар, поваленный перед этим на пол Микасой, поднимается на ноги. Правее Эрен только что расправился с одним из преступников, оглядываясь по сторонам.

— Йегер! — закричал Леви, увидев, как Микаса еле стоит на ногах в схватке с бородатым ублюдком. Эрен молниеносно среагировал и схватил того со спины за руки, обездвиживая. В это же мгновение к нему подлетел Леви и со всей силы вонзил свой нож ему прямо под сердце, яростно проворачивая лезвие. Эдгар болезненно выдохнул и обмяк в чужих руках, и Эрен с отвращением скинул его на пол. Леви бросился к Микасе, подхватывая ее за талию руками, и дрожащим голосом произнес:

— Живая.