Дицзы отзывалась мягкой и неторопливой мелодией, что ласкала слух, будоражила сердце и заставляла волны мурашек прокатываться по телу одну за другой. Именно эту песню напевал ему в пещере черепахи-убийцы Лань Чжань. Как же много прошло времени с тех пор, как та вновь заиграла, уже исполненная им, нехотя всплывая в памяти. Запоздало Вэй Ин осознал, что «нехотя» — самообман, и именно эту мелодию он сыграл после воскрешения, когда пытался успокоить неожиданно прибывшего ему на помощь Вэнь Нина. Тогда в голове было пусто, всё естество напряжено — юные адепты могли пострадать, будешь тут спокойным! И тёмный заклинатель исполнил первое, что всплыло в памяти, толком не вслушиваясь в сыгранное. Теперь же, от поразившего его осознания, мужчина отложил дицзы в сторону и возмущённо воскликнул:

— Вот же… Лань Чжань, бесстыдник! И из этого он делал такую тайну о том, как узнал меня? В самом деле, да что с ним не так.

Его пылкие восклицания предназначались пустой комнате, ведь детективы давно разошлись по домам. Да и выскажи Усянь своему напарнику в лицо подобную претензию, тот бы точно за руку отвёл его в психиатрическое отделение. Ванцзи ничего не помнил из их времени, и такой резкий напор вряд ли мог повлиять на воспоминания. Вэй Ин решил отмахнуться: всё же он человек отходчивый для таких глупых обид, но понять мотивы Ханьгуан-цзюня хотелось как минимум из неприкрытого любопытства. Главное, не позабыть расспросить обо всём, когда они вернутся обратно.

Если вернутся.

Мужчина вновь потянулся к флейте, готовый увлечься игрой на ближайший вечер, однако чудо-гаджет, благодаря которому можно было связываться, находясь в разных частях города, раздался звонкой трелью. Вэй Ин невольно вздрогнул от неожиданности — до сих пор не привык — и оттого не сразу ответил на звонок. Трезвонили в столь поздний час из участка, причём исходил вызов не от Ванцзи, и Вэй Ин глубоко в душе взвыл. Чёрт бы побрал эту работу! У него дело повышенной важности, а вместо решения проблем насущных, он вынужден бегать, тела разглядывать и искать убийцу. На минуточку, у них и в собственной вселенной достаточно неразгаданных загадок, так что приключений хватало с лихвой. Делать нечего, пришлось ответить, не то отстранят от выполнения служебных обязанностей (как казалось Вэй Ину, не знающему от слова «совсем» предписанный регламент) и Ванцзи пропадёт — никак его потом не выловишь и свободное время не вымолишь.

— Чего так долго?! — дежурный по ту сторону оказался крайне раздражён и вместе с тем неподдельно взволнован, что от Усяня не укрылось и заставило навострить уши.

— Что случилось? — вопросом на вопрос обеспокоенно отозвался тёмный заклинатель.

— Лань Ванцзи закрыт в камере вместе с преступником за драку, пулей в участок. Как только решат, что делать с твоим напарником, будете проводить допрос.

Вэй Ин не успел и слова в ответ сказать, как звонок прервался. В голове его одна ошеломительная мысль перебивала другую: Лань Чжань подрался с преступником? Он пострадал? У него с ним личные счёты? Неужто мир тут настолько тесен?

Никак не укладывалось, что сдержанный и безучастный ко всему детектив устроит потасовку с преступником. Более того, Вэй Ин всё никак не мог понять, о каком допросе речь, ведь за короткое время службы в этом мире он уловил простую истину — от дела отстраняются заинтересованные в нём детективы, которым эмоции не позволяют здраво рассудить о событиях и без склок работать с подозреваемым или убийцей. Если Ванцзи кого-то посмел избить, переступив все грани не только регламента, но и своей морали, значит личная заинтересованность преобладает. Не может же Усянь один проводить допрос! Вот чему мужчина явно не научился. Ситуации и вопросы разные, как и люди, и подход к каждому отличается. Никак не понять, на кого нужно давить, а кого задобрить, с кем можно договориться, а с кем пойти на уловку. Бесконечное множество вариантов, которые он не сможет учесть, ведь если у его двойника был опыт работы в подобных делах, то у него такого не имелось.

***

— Ванцзи! — возглас на прерывистом выдохе, воскликнувший тяжело дышит, сгибается пополам, опираясь ладонью о колено.

В мире заклинателей он умер на тринадцать лет, он «моложе» и не так чётко ощущает свой истинный возраст. А ещё его образ жизни более подвижен, чем у детективов этой вселенной, и потому бешеная пробежка до участка выбила из колеи. Про такси в момент охватившего за напарника беспокойства Вэй Ин и не вспомнил, прежде никогда в жизни он не преодолевал расстояние так стремительно и отчаянно.

Ванцзи сидел на низкой обшарпанной скамье, склонив голову вниз, его руки были заключены в наручники за спиной. Очевидно, патрульные позаботились о том, чтобы за время пребывания в камере детектив не придушил пойманного на месте преступления мужчину, ведь камер свободных больше не оказалось. Усянь же никак не мог понять, на кой чёрт вообще понадобилось там его запирать. Учинил драку, но не убийство, так и остался бы за своим рабочим столом — к чему сложности?

В силу собственного незнания всех порядков, Вэй Ин не мог с точностью сказать, ошиблись ли детективы, поступив так с Ванцзи, или был другой вариант, который они намеренно проигнорировали.

Лань Чжань, заслышав восклицание напарника, поднял голову, и тусклый взор его вышиб только-только пришедшее в норму дыхание из лёгких тёмного заклинателя. Второй Нефрит всегда отличался равнодушием, по его взгляду с трудом можно было что-то понять, но прямо сейчас вместо привычной нечитаемости отражалась пустота. Самая настоящая, всепоглощающая, что шла прямо из глубины души, выжигая пепелище, выдавая внутреннюю сломленность напарника.

Ванцзи чувствовал. Чувствовал, что сегодня его уничтожили после того, как он трепетно выстроил себя кирпич за кирпичиком заново после произошедшего в прошлом.

Вэй Ин, не в силах видеть его таким, перевёл взор на бессознательного соседа по камере. Судя по тому, что лежал он на полу, а голова его оказалась под скамьей, наручники порыв Лань Чжаня сдержать не смогли — тот пинком отправил занозу в своей жизни в нокаут.

О прибытии в участок Усяня оповестили, что стало ясно после того, как дежурный заглянул к ним с ключами от камеры, освобождая Ванцзи и при этом небрежно заявляя:

— Пока капитан решает, что с ним делать, присмотри.

Мужчина с готовностью кивнул, а про себя подумал, что такая просьба по отношению к нему — верх странности. Он скорее окажется тем, кто выпустит Ванцзи из участка и даст вместе с ним дёру куда глаза глядят, если тот того пожелает, нежели действительно выступит в роли надзирателя, подозревая в каждом вздохе.

Только вот Ханьгуан-цзюнь беспредельно правильный, потому и не помыслил о побеге стоило наручникам освободить его запястья. Лишь поднялся на этаж выше, усаживаясь за свой стол и преувеличенно внимательно разбирая бумаги. Уже проверенные и подписанные, но не унесённые к капитану. Вэй Ин может и не разбирался в своей работе здесь, да только всё, связанное с бумагами, запомнил после страданий в архиве. Более того, он лично присутствовал и изнывал от скуки, когда Лань Чжань купался в кипе документов, так что быстро раскусил напарника и неодобрительно, с толикой неприкрытого возмущения, воззрился на него, готовый разразиться тирадой.

— Лань Чжань, — требовательно позвал Усянь, и когда мужчина не только не ответил ему, но и не удостоил взором, уселся на край стола, скрестив руки на груди и упрямо продолжив, — ведешь себя, как… — и сразу осёкся, встретившись с острым и убийственным взглядом. Привык за столько времени, но мороз по коже прошибал каждый раз всё равно, сбивая с мыслей. — Пусть мы и не так давно стали напарниками, однако мне проще будет помочь тебе, если я узнаю, в чём дело. Не хотелось бы, чтобы капитан наказал тебя несправедливо.

— Разве я просил твоей помощи? — прервал резко напарника детектив, со стуком отложив на стол ручку. Взор его потемнел, пальцы рук сжались в кулаки.

Вэй Ин ощутил, как кольнуло в груди. Как бы он ни хотел, но выпустить из памяти образ Ванцзи, с которым они были более близки, который пусть коротко, но заявлял о своих сожалениях и переживаниях, не мог. И это очень мешало взаимодействовать с тем Ванцзи, для которого он пока оставался никем.

— Не просил, но это не значит, что она тебе не нужна, — отчеканил Усянь, невольно прикусив губу.

— Он убил его.

Голос прозвучал так тихо и сипло, словно Лань Чжань кричал несколько часов, надрывая до боли связки.

— Что? — не то ошеломленный тем, что мужчина пошёл навстречу, не то не расслышав, спросил Усянь.

— Вэнь Чжао убил моего дядю тринадцать лет назад.