На вежливый стук в дверь никто не отозвался. Илья, решив, что все возможные нормы приличия были им соблюдены, просунул голову в комнату. И тут же поспешил занырнуть полностью, молниеносно захлопнув за собой дверь. Омег с альфами на одном этаже не селили, но мало ли, кого сюда могло занести.

Лев, видимо, только вышел из душа: тело его всё блестело от плохо вытертых капель воды, из одежды имелись лишь натянутые кое-как трусы, а под мокрыми спутанными волосами, на подушке, лежало пушистое полотенце. И несло от альфы так, что у Ильи на миг помутилось сознание. Уж больно манило обнажённое тело рельефом мышц и убегающей под тугую резинку боксеров тёмной дорожкой.

— А ведь Андрей божился, что у тебя обычная простуда и что беспокоить тебя ни в коем случае не стоит, — заметил Илья. — И зачем было врать, м?

Вопрошаемый приоткрыл один глаз, шумно выдохнул, наткнувшись взглядом на недовольного Илью, и вновь прикрыл, зажмурившись.

— Не хотел, чтобы ты волновался, — ответил, тяжело дыша, Лев. — Настоятельно посоветую тебе уйти. Но ты ведь не послушаешь, да?

— Будто ты бы послушал, — буркнул Илья. Поколебавшись, он всё же подошёл ближе и, опустившись на корточки перед кроватью, обхватил свисающую с матраса руку и нащупал пульс. — Это ты меня так рад видеть или у тебя всё утро такое сердцебиение?

— Не… Побочка от подавителей, наверно. Хреновые таблетки. А стоят, блин… Больше брать не буду.

Бубнил Лев обычно только в тех случаях, когда всё было совсем фигово, то есть почти никогда — его запасам оптимизма можно было позавидовать. И потому Ливнев улыбнулся: ну когда ещё ему представится возможность увидеть эту тучу невозмутимого спокойствия такой беззащитно-ворчливой? Эта же туча, правда, могла под действием гормонов — и без действия, чего уж там, — легко завалить его. Но пока что выглядела крайне беззащитно — так и хотелось прихватить зубами смуглую кожу на вспотевшем загривке.

Илья мотнул головой. Не хватало ещё самому потерять рассудок. Вот весело будет — двое альф в гоне! Хотя он никогда не слышал, чтобы спровоцировать гон мог другой альфа. Впрочем, со Львом всё казалось возможным.

— Тебя так с течного омеги этажом ниже унесло, что ли? Вроде не такой уж сильный запах.

— У меня слабость к пряностям, крышу иногда знатно сносит, — хрипло усмехнулся Лев. Но когда Илья потянулся к его лицу, чтобы убрать налипшие пряди, посерьёзнев, предупредил: — Не трогай.

— Думаешь, я не смогу с тобой справиться? — фыркнул Ливнев, упрямо заправив за ухо мокрые волосы.

Крайнов зарычал, но как-то лениво и совсем не агрессивно. Илья, не удержавшись, легонько погладил впадину за ухом. Они уже второй месяц как «пробовали», а его всё ещё приводила в тайный восторг мысль о том, что другой альфа вот так вот просто давал себя трогать. И не просто какой-то там альфа, а Лев! Куда больше его, конечно, удивляло то, что ему вообще хотелось трогать и тем более давать трогать себя. А ещё то, что шепотки за спиной совсем перестали смущать. Болтают и болтают, ему-то что? Хотя Вале всё ещё было неловко смотреть в глаза. Ну, тот хотя бы отвлёкся от своей извечной зубрёжки и повеселился от души, когда услышал от Крайнова гордое и малость благодарное «мы теперь встречаемся».

Друзья у Льва тоже оказались не такими уж и отбитыми, да и огромной любви к издёвкам у них не наблюдалось. Илья и представить не мог, что однажды на трезвую голову будет от души веселиться в компании альф, не желая начистить кому-нибудь рожу. Ну, если не считать тех случаев, когда ему казалось, что кто-то вёл себя излишне фамильярно со Львом. Но и тогда хватало мягкого взгляда тёмных глаз, бессвязного нежного шёпота или незаметных поглаживаний по бедру, чтобы, раздражённо фыркнув, успокоиться.

В глухое рычание закрались нотки нетерпения. Илья, который, задумавшись, увлёкся и вовсю зарылся пальцами в густую гриву, медленно убрал руку. К волосам Льва у него была какая-то особая тяга — иногда он даже ловил себя на мысли, что не прочь, словно ребёнок, позаплетать какие-нибудь косички, и иногда даже поддавался порыву. Правда, исключительно пока Крайнов спал. Илья очень надеялся, что спал.

— Ты что, напрашиваешься? — спросил Лев. Голос его стал ещё ниже и, судя по тяжело вздымающейся груди, гон и не думал отступать.

Илья пожал плечами. Может, и напрашивался. Но вслух он это предпочёл бы не говорить.

— Давно таблетки пил?

— С час назад.

— Значит, рано ещё повторять… — задумчиво протянул Илья. — Принести тебе воды?

Лев, насколько это было возможно в лежачем положении, кивнул. Ливнев поднялся и, пошарив взглядом по комнате, взял со стола кружку. Сполоснув остатки чая, налил воды с фильтра. Затем, склонившись над привставшим на локтях Львом, поднёс к его губам кружку. Тот принялся жадно глотать. Наконец, допив, он откинулся на подушку. Илья, поставив кружку на место, вернулся ко Льву, но в этот раз присел не на корточки, а на край постели.

— Можешь идти, — вяло махнул рукой Лев. — Подавители я потом у Андрея возьму. Нефиг прогуливать из-за меня. Я-то справку взять могу, а тебе за компанию никто не выпишет.

— От одного прогула ещё никто не умирал.

— Одного прогула?

— На этой неделе он первый.

— Сегодня понедельник, — заметил Лев.

— Это дела не меняет, — упрямствовал Илья. — Что плохого в том, чтобы помочь своему м-м… партнёру?

— А как ещё ты собрался мне помогать?

— Обыкновенно, — буркнул Илья, закусив губу. Вечно Лев строил из себя всего такого самостоятельного! Сам ведь в лепёшку расшибся бы, чтобы помочь Илье, если бы у того начался гон. Да и вообще в случае любой другой затруднительной ситуации. — Наслаждайся молча. Лекции потом будешь читать.

Хотелось, смахнув вновь упавшие пряди, взять в ладони лицо и поцеловать. Медленно, с расстановкой, спускаясь руками вниз и по пути прощупывая каждую мышцу и выхватывая стоны. Но ещё больше распалять Льва нежностями определённо не стоило. Потому Илья, особо не церемонясь, скользнул под резинку трусов и обхватил стоявший член. Крайнов, чертыхнувшись, шумно выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

— Думаешь, я не дрочил? Здесь только нормальные подавители и помогут…

Ну да. Или омега. Но чем Илья был хуже какого-то там омеги?

— Заткнись, пожалуйста, — попросил он. И наконец скользнул рукой вверх по стволу.

От каждого резкого движения Лев дёргался и стискивал в пальцах и без того измятое покрывало. Илья, честно говоря, был готов вечность наблюдать за тем, как менялось выражение его лица, как он, закатывая глаза, ловил ртом воздух и как, проглатывая мягкий знак, хрипло тянул «И-иля-я-я». Но кончил Лев неприлично быстро, поэтому оставалось лишь надеяться на то, что эта картина навсегда останется в памяти. Либо на то, что она повторится ещё не раз и не два.

— Лучше? — поинтересовался Илья, вытерев, за неимением салфеток, руки о полотенце.

— Как бы не так, — ответил, отдышавшись, Лев.

Рывком он притянул Илью к себе. Поцелуй вышел грубым, жадным и не похожим на те, которые обычно предпочитал Лев. Но Ливнев не понаслышке знал, что такое гон, и, будучи готовым к такому раскладу, охотно ответил. От ощущения прижатого влажного тела Илью с ног до головы обдало жаром. Крайнов, сжав его задницу, потянул джинсы вниз.

— Пуговицу расстегни, дурак.

Лев послушно потянулся к ширинке, но, вместо того чтобы расстегнуть, резко стиснул. Илья от неожиданности не смог сдержать судорожный не то вздох, не то стон.

— А кто на прошлой неделе говорил, что больше никаких соревнований в постели не будет?

Крайнов предпочёл не отвечать. Вместо этого он наконец избавил Илью от джинсов, а следом и от футболки. Спустя мгновение Ливнев оказался лежащим на животе. Спустя ещё одно — над ним навис Лев.

— Можно? — спросил он, обдав горячим дыханием шею, показавшуюся особо голой и беззащитной.

— Можно, — выдохнул Илья. — Но в следующий раз сверху я.

— Обязательно, — согласился Лев. Он стянул с Ливнева остатки одежды и, уткнувшись лбом в затылок, поцеловал чуть ниже линии роста волос. — Поехали на этих выходных ко мне на дачу, а? Попрошу родителей в городе остаться. Природа, речка рядом, дом полностью в нашем распоряжении… Что думаешь? Как раз отдохнём перед началом сессии. Сил наберёмся… Наверно.

— Звучит заманчиво.

— А то.

Илья определённо собирался что-то сказать, как-то пошутить, потому что в ином случае тишину нарушали бы его стоны — тихие, смущённые стоны, которые смущали его ещё больше и не делали ему чести как альфе. Но, когда Лев навалился на него, слов в подогретом мозгу совсем не осталось, одни только бессвязные мысли, которые точно не стоило озвучивать.

— Сожми бёдра, вот так. — Рука Льва нежно огладила его бок. — Умница.

Каждый раз, когда Илья слышал ото Льва это проникновенное «умница» или «молодец», где-то там внутри становилось на пару градусов теплее. Он бы никогда не признался в такой слабости, но этого и не требовалось — Крайнов и так всё знал. И открыто этим пользовался.

— Не вставишь?

— Я бы с радостью… — Лев погладил Илью по животу и, обхватив его член, начал двигаться. Вроде бы и небыстро, зато с силой, так, что Ливнев каждой частичкой кожи успевал прочувствовать скользящее прикосновение. — Но у меня просто не хватит терпения тебя растянуть. Ты даже не представляешь, насколько сильно мне хочется войти в тебя. Сперва медленно, чтобы ты привык, потом всё быстрее, быстрее и быстрее…

Запах Льва одеялом укутывал со всех сторон. Из-за скрипа кровати, собственного и чужого рваного дыхания и шума крови в ушах до Ильи едва доходил смысл сказанного. Лев действительно начал двигаться резче, и уже не было понятно, снаружи он или внутри, губами он водит по спине или пальцами, говорит или просто громко сопит. Илья знал только одно: он был здесь, а большего ему и не требовалось.

— Я… — вдруг громко вырвалось в потоке шёпота, — я же каждый гон… и не только в гон… на твою фотку… а теперь…

Илья распахнул глаза. А затем снова зажмурился. Он подозревал, что Лев начал питать к нему чувства задолго до той знаменательной Валиной фразы, но услышать подтверждение этой догадки было совершенно другим делом. Илью захватило каким-то странным чувством, от которого захотелось развернуться, прижаться к широкой груди и больше никогда не отпускать. Следующие слова и вовсе заставили сердце пойти ходуном.

— Люблю тебя, — куда-то в лопатки произнёс Лев.

Илья на миг испуганно замер. Он боялся этих слов. Потому что после них всё действительно станет серьёзно. Но их же он и жаждал услышать. Потому что сколько ещё можно было болтаться, не решаясь переступить последнюю черту?

— И-и я, — сдавленно выдохнул Илья в подушку, проглотив «тоже».

— Знаю, — донельзя довольно отозвался Лев.

Он начал толкаться рвано, переменно замирая и стискивая во влажных пальцах головку. После очередного толчка по всему телу Ильи пошла дрожь. Судорожно вздохнув в последний раз, он облегчённо выдохнул. Вскоре расслабил напряжённые мышцы и Лев, навалившись на Ливнева всем телом. Чуть погодя он перекатился набок и кое-как устроился на тесной кровати. Прижал к себе Илью, у которого перед глазами всё ещё плыло.

— Я иногда жалею, — начал Илья плохо ворочающимся языком, — что не омега. Тогда бы у нас не было столько проблем… Поставил метку — и можно не беспокоиться насчёт чьей-то там течки. И с сексом всё куда проще…

— Дурак, что ли? — удивился Лев, нахмурив брови.

— Наверно, так и есть, — усмехнулся Илья. — Иначе стал бы я с тобой встречаться…

Крайнов рассмеялся, а вслед за ним и Илья. Он и сам не понимал, из-за чего ему было так смешно. То ли из-за заразительного смеха Льва, то ли из-за собственных глупых мыслей, в последнее время ставшими частыми гостями в его голове, то ли из-за того, что, пока все сидят на парах, он трахается с альфой, который ещё несколько месяцев назад не вызывал в нём никаких эмоций, кроме агрессии и зависти. Как бы там ни было, с каждым смешком на душе становилось чуточку легче, и глупые мысли уже не казались такими глупыми.

Они не знали, сколько ещё смеялись. Каждый раз, когда им удавалось успокоиться, кто-то вновь сдавленно хмыкал и всё начиналось по новой. Наконец, Лев отдышался и заставил себя сесть. Он, потянувшись, собрался уже было встать, но вдруг передумал и повернулся к Илье.

— Знаешь…

— М?

Лев переплёл их пальцы и в широченной улыбке обнажил белые клыки.

— В мире есть вещи, что куда крепче какой-то там метки.

— Например? — вопросительно поднял брови Ливнев. — Куда уж крепче?

— Доверие. — Крайнов поднёс руку к губам и поцеловал костяшки пальцев Ильи. — Хорошая штука, говорят. Попробуем?

— Непременно. — Илья поднялся вслед за потянувшим его на себя Львом. — Но сперва нам придётся попробовать уместиться в твоей ванной. Справимся?

Оценив свои габариты, Лев вновь рассмеялся. И, надо сказать, вид его тела, блестевшего уже не от воды, а пота, совсем не вдохновлял Илью вернуться на пары. Кажется, завтра он конкретно получит по шее и автоматов ему не видать как своих ушей. Но что Ливнев мог поделать с собой, когда Лев выглядел так соблазнительно? Тем более, в ближайшие пару часов ему нельзя пить подавители, а какой-то там межбедренный секс вряд ли надолго успокоит разбушевавшиеся гормоны… Оставалось, рассудил про себя Илья, только наслаждаться.

— Справимся, — ответил Лев, который, по всей видимости, с мыслями Ильи был полностью согласен.