Маринетт и Адриан целовались до тех пор, пока первые лучи рассвета не коснулись парижских крыш, а окна за плотными шторами не начали пропускать бледный утренний свет. Молодая пара собиралась продолжить свои невинные развлечения, однако, как только головы коснулись подушки, сон мгновенно нарушил их планы и забрал обоих в прекрасное царство Морфея. Тикки наблюдала за ними со стороны и улыбалась: оказывается, счастье Маринетт приносило радость и в её душу. Она дважды моргнула, испытывая невероятное желание расплакаться от умиления, отвела взгляд и вдруг поняла, что в этот момент осталась наедине с Плаггом. Он шуршал в коробке с сыром, а Тикки как раз не очень хотелось вести с ним беседу, поэтому она перелетела к окну, юркнула за штору и прилипла носом к стеклу. За ним просыпалась столица Франции, окрашенная рассветом во все оттенки розового: крыши сияли искристым белым снегом, солнечные зайчики играли в окнах, в воздухе кружились большие зимние пчёлы, а люди спешили по своим делам, не замечая такой необычайной красоты. Плагг не устоял и присоединился к созерцанию, притащив с собой всю коробку сыра. Тикки косо взглянула на него, приложила лапку ко лбу и покачала головой.

— Ты когда-нибудь перестанешь хомячить?

— Я не хомячу, Сахарок, а пытаюсь не умереть с голода. Это перевоплощение забирает столько сил и энергии, ты просто не представляешь. Ужас.

— О да, поэтому надо съесть в два раза больше своего веса.

— Что? Я, правда, столько съел?.. Ну… ну… лааадно. Я столько съел, и съем ещё, потому что камамбер моя единственная в жизни услада… — он мурлыкнул и запел, — О, камамбер, мой нежный сыр, ты даже лучше, чем кефир.

— Хватит! Хватит, хватит, хватит! — воскликнула она, закрывая уши, — Мне достаточно смотреть на твою еду, избавь меня ещё и от прослушивания!

— Оййй, какие мы злыыыыеее… Раз в сто лет видимся, а она недовольна вечно! — Квами продолжал поедать камамбер, которого осталось меньше половины коробки.

— Сказал бы Адриану раньше, что Маринетт и есть ЛедиБаг, тогда виделись бы чаще!

— Вот сейчас я даже рад, что не сказал.

Тикки скрестила лапки на груди и медленно повернулась к нему, постукивая по воздуху маленькой ножкой. Хвостик её при этом угрожающе раскрылся, а усики встали дыбом. 

— Ты что-то хочешь сказать мне, Плагг?

— Может, хочу, а, может, не хочу… — протянул тот, — Только любовь к еде мой единственный грех, так что я, в отличие от некоторых, просто чист, свят и непорочен.

— Правда? А использование Катаклизма без перевоплощения не считается?

— Ну, уж с тем, что кое-кто у нас натворил, это в сравнение не идёт. Вот камамбер никогда мне не скажет, что другой Квами кушает его лучше, или, что лучше ему быть съеденным умным Квами, чем таким, как я…

— Ой, ты опять про это! Миллион раз говорила, я не знала тогда, что мы с тобой пара. И вообще, Нууру подходил мне… умный, правильный, честный…

— Да, именно поэтому ты чуть шестерых из нас не угробила? Ты пыталась осознанно разорвать связь, — Плагг говорил так, будто ему абсолютно плевать, чем бесил её ещё больше, — Кстати, твой умный, правильный и бла-бла-бла Нууру сейчас на стороне врага. А не его ли это личное желание, а?

Она взвизгнула и прижала лапки к щекам, продолжая говорить шепотом.

— Плагг! Это не заложено в природе Квами! Я в это не верю. Он мой друг.

— Бла-бла-бла… согласен, в истории Квами ещё не было предателей и злых версий, и всё же, Сахарок, ты должна задуматься над этим, — он прервался, чтобы засунуть себе в рот огромный треугольник сыра, — только скажи, почему, находясь в одном городе, мы вообще их не чувствуем, а? Какой силы должна быть защита носителя талисмана, чтобы ограничивать чувства Квами? 

Тикки снова перевела взгляд на город и прижала усики к голове. Задиристое настроение сменилось глубокой печалью.

— Я знаю, Усатик, знаю, что за сила может держать Нууру…

— Правда? Ну, давай, просвети меня, раз уж сегодня ты разговорчивая такая.

— Боль. Боль от потери даёт духовную силу, которой не могут противиться Квами талисманов. Никогда не думала раньше, но, похоже, Нууру в плену. Дуусу связана с ним и не может его покинуть… Нужно помочь им.

Плагг изменился в лице и не донес до рта новый кусок камамбера.

— В плену? Но это большая редкость... я имел в виду эмоции такой силы.

— Как и истинная любовь, которая, тем не менее, всегда сопровождает тех, кто надевает наши с тобой талисманы.

Их глаза встретились, и они, как по команде, выглянули в щель между шторами, бросая восхищённые взгляды на спящую пару. Головы Адриана и Маринетт лежали на одной подушке, пальцы рук переплелись в желании быть ближе, а улыбки не сходили с их уст, освещая светом счастья всё вокруг.

— Ты права, Сахарок, мы должны им помочь.

— Должны и поможем, Усатик. Поможем обязательно.

***

Настойчивый повторяющийся сигнал сотового постепенно проник в сознание и заполнил собой всё вокруг, тормоша ещё спящие чувства. Адриан тяжело вздохнул, мурлыкнул, почувствовав мерно сопящую рядом Маринетт, и осторожно сел, спустив ноги на пол. На заблокированном экране смартфона высветились с десяток сообщений от отца, оповещения от которых приходили повторно.

— Маринетт, — позвал он, нащупав её руку.

Она вздрогнула и резко села: волосы густой копной свалились на лицо.

— Вчмдело?.. Ой... то есть... Что случилось?

— Прости, не хотел тебя будить, но отец пишет мне. Говорит Натали на больничном, а он не может найти твои контакты и просит тебя приехать сегодня… — его сердце ушло в пятки, — в полдень.

— А сейчас? — сонный голос девушки звучал заинтересованно и расслабленно. Ей казалось, что до полудня ещё далеко.

— Без пяти, — выдохнул Агрест.

— О, боже! — Маринетт вскочила с кровати, распугав спящих в обнимку Квами.

Они метнулись с соседней подушки, взмыли к потолку, попытались разлететься в разные стороны, но вместо этого столкнулись лбами и теперь потирали ушибленные места.

— Ты не успеешь вовремя, я позвоню отцу и скажу, что ты опоздаешь.

— Ага, и заодно не забудь объяснить, почему я проснулась у тебя дома. Отлично придумал!

— Но иначе ты…

— Я успею. У меня же есть Тикки.

— Уверена, что стоит использовать силы по такому поводу?

— Ой, Адриан… то есть Котик… да какая разница! Я однажды тут… когда ты и Кагами… я… письмо… Не важно. Я опаздываю! Ужас!

— Береги себя, моя Леди, — едва сдерживая смех, произнёс он, поймал её за талию и притянул к себе, когда она потянулась за своим телефоном, — Я буду скучать. Нет! Нет, я уже скучаю.

Маринетт улыбнулась, позволяя ему увлечь себя в долгий и страстный поцелуй, но вскоре встала, на мгновение, задержав свою руку в его руке.

— Тикки! Давай!

Адриан нехотя отпустил хрупкую ладонь девушки и стал восторженно наблюдать за её превращением: как сверкнули серёжки, как маска скрыла лицо, вслед за лёгким росчерком пальцев по воздуху, и как одежда плавно сменилась пятнистым костюмом, завершая созданный образ жгутом Йо-Йо, опутавшим округлые бёдра.

— Великолепно! — шепнул он, расплываясь в блаженной улыбке.

— Аревуар, — ответила она и исчезла в окне, ловко перепрыгивая по крышам многочисленных зданий.

Агрест взглянул на Плагга, который снова принялся за сыр, и упал спиной на кровать, раскинув руки.

— Я люблю эту девушку.

***

ЛедиБаг оказалась на крыше дома Габриеля Агреста за минуту до назначенного времени, оставалось только спуститься, перевоплотиться и зайти. Однако какое-то неприятное навязчивое ощущение не позволило ей сделать этого, заставляя стоять на месте и настороженно озираться. В какой-то момент, когда она почти заподозрила себя в паранойе, случилось необычное для зимы явление: мотылёк, белее самого белого облака, выпорхнул из-за изгиба крыши над самым шпилем особняка и сверкнул на солнце, медленно перемещаясь вниз. «Следуй за мотыльками» услышала она фразу, вернувшуюся к ней сквозь время с того злополучного закрытия Недели Высокой Моды, принося сомнение, страх и… боль. С одной стороны мисье Агрест ждал её с минуты на минуту для обсуждения работы над новой коллекцией, с другой — это явление всё подтверждало, а значит, важность этой самой работы сводилась к нулю. Если бы здесь была Тикки, то непременно помогла бы Маринетт, посоветовала, подсказала, направила, но перевоплощение могло привести к серьёзным последствиям, ведь тут везде стояли камеры и некоторые из них прятались очень и очень хорошо. Баг трижды глубоко вздохнула и трижды протяжно выдохнула, наконец, принимая решение... мотылёк уже влетал в открытое окно кухни, когда она спрыгнула, легко развернулась и нырнула за ним, уже не думая о последствиях. В этот момент Леди четко решила, что никогда не поставит на второе место благополучие родного города и дорогих людей — в первую очередь она призвана служить талисману и во вторую очередь уже самой себе.

Белая бабочка порхала по комнатам и уводила героиню всё дальше и дальше в дом. Мотылёк летал зигзагами, и иногда ЛедиБаг возвращалась в уже знакомое место, но после уходила вновь и так до тех пор, пока белые крылья не исчезли за стеклянными дверями: она незаметно скользнула туда, не упуская из вида потенциального акуму, и оказалась во внутреннем дворике, представляющем из себя небольшой сад. В глубине, окружённая синими ирисами, стояла беседка, а за ней статуя женщины и ещё одна дверь, в которой исчезла бабочка, как только Леди оказалась рядом. Сомнения по-прежнему не давали покоя, и, если Габриель Агрест действительно являлся Бражником, становилось очевидно, что там непременно должна быть ловушка, а белоснежный проводник лишь приманка… только сердце трепетало и почти приказывало пойти на зов любопытства, узнать всё. На этот раз, решение ещё не было принято, а рука в пятнистой перчатке уже толкнула дверь. Леди осторожно вошла, подняла взгляд и встала как вкопанная, замирая в неоконченном движении. Внутри не было никаких бабочек, зато прямо перед ней, приблизительно в трёх десятках шагов, ярко горел свет: он падал на цветущую поляну с возвышением, на котором стоял полностью прозрачный гроб, или капсула. Незваной гостье показалось, что зрение начинает подводить, или мозг неправильно обрабатывает информацию. Может, от своей паранойи она сошла с ума и видит себя в роли принца из детской сказки? Баг не знала. Она собралась и окольными путями, скользя по стеночке, пробралась туда... сердце бешено билось... хватило одного взгляда, чтобы понять, прийти в ужас и сдержаться от крика, который почти вырвался из груди. За стеклом, спокойная и умиротворённая, лежала Эмили Агрест — мать и жена, о которой так скорбел хозяин дома. Осознание слов Мастера Фу, вся правда, весь смысл, весь ужас происходящего обрушились на ЛедиБаг, и она, отвергая само существование действительности, зажмурилась и прижала ладони к глазам, в которых стояли жгучие солёные слёзы. Выжигающие, острые, неконтролируемые слёзы. Но прежде чем Баг смогла полностью погрузиться в свои ощущения, дверь снова скрипнула... у неё оставалась всего лишь секунда, чтобы спрятаться, что она и сделала, выбрав первое попавшееся укрытие... по другую сторону возвышения был высокий куст, и, если прижаться вплотную к холодному мрамору, можно остаться незамеченной... Леди тяжело дышала и жадно ловила каждый звук... Чьи-то шаги гулом разлетались под сводами помещения... свет громкими щелчками зажигался там, где ступала нога пришельца... для бедной героини эти щелчки казались звоном набата, отсчитывающего секунды до её гибели. Он точно услышит, точно почувствует, что она тут. Мир остановился, руки непроизвольно взлетели к серьгам, сердце забилось ещё сильнее, сбивая дыхание…

— Эмили, — Баг могла бы поклясться, что только что получила двойной инфаркт, узнав голос того, кого ожидала и не хотела слышать одновременно. Он стоял в паре шагов от неё, но не видел, — Эмили, я запутался. Запутался и не знаю, как быть. Натали использовала брошь Павлина... Если я успею завладеть талисманами Кота Нуара и ЛедиБаг, то верну тебя. Не вини меня, Натали уже не спасти, и я считаю, что она та, кто отдаст жизнь за нас… за тебя.

Невольная слушательница сжала губы, чтобы не выдать себя вздохами и всхлипами. Габриель Агрест продолжал.

— Мне больно отпускать её, но ещё больнее не вернуть тебя. Это как предательство, Эмили, как предательство… Я обещал, что мы будем жить как прежде, и я обязательно это устрою. Разве может чья-то жизнь помешать нашему счастью?.. — он смолк, но вскоре заговорил снова, — Нууру.

— Да, хозяин, — маленький Квами завис в воздухе на уровне его лица.

Леди трясло, она не понимала, как до сих пор себя не выдала.

— Она не пришла, а я как раз собирался разузнать кое-что о ней. Думаешь, Дюпен-Чен подозревает меня?

— Если она ЛедиБаг, хозяин, то подозревает и уже давно.

Агрест скривился.

— Ну, может, оно и к лучшему. Что там насчёт Натали?

— Ничего. Её реакции не похожи на реакции Эмили, она угасает гораздо быстрее. Хозяин, вы должны подумать о ней. Она жива, а Эмили нет. Прошу, прошу, услышьте своё сердце!

— Не говори со мной в таком тоне, Нууру! Мне плевать, что ты думаешь, а компас моего сердца указывает на женщину передо мной.

— Это не так, хозяин. Натали уже использовала талисман Павлина. Ваша Леди теперь она.

— Заткнись, глупый Квами! Я сказал, что не спрашиваю твоего мнения! Или ты хочешь, чтоб я заткнул тебя силой?

Нууру вздрогнул и закрыл рот. Габриель же в свою очередь выговорился и теперь тяжело дышал, пытаясь избавиться от ярости, поднимающейся в моменты, когда Квами говорил о Натали, как о каком-то предназначении для него.

— Дуусу! — наконец, позвал он.

Квами Павлина явилась перед ним и печально склонила голову.

— Что вам угодно? — в отличие от Квами Мотылька в её голосе не было почтения и страха.

— Мы готовы к переходу на третью фазу? Я собрал силы, ждать больше не имеет смысла.

Дуусу и Нууру переглянулись.

— Всё готово, Бражник.

Агрест вздёрнул подбородок, поправил очки и стащил полосатый шарф, открывая тёмный камень на вороте рубашки.

— Нууру! Подними Тёмные Крылья!

Вспыхнул яркий свет, и ЛедиБаг поняла, что теперь позади неё стоит Бражник. Настоящий Бражник. Её стало трясти сильнее, всё тело онемело, а лицо намокло от слёз. Казалось, что она уже никогда не сможет встать из этого положения: но вот мисье Агрест развернулся и медленно пошёл прочь, постукивая тростью по полу. Эти шаги растянули время, превращая минуты в года... Когда дверь захлопнулась за ним, сердце героини по-прежнему трепетало, не желая останавливаться, что, впрочем, оказалось не зря.

— ЛедиБаг, — Дуусу, взмахивая прекрасным хвостом, появилась сверху.

Баг вскочила, ударилась обо что-то головой, снова попыталась встать, но упала на колени.

— Ты… Дуусу?

Квами кивнула, бегло оглядываясь назад.

— Ты должна уйти. Нууру и я потратили много сил, чтобы спрятать твоё присутствие. Я знаю, что Бражник просил следовать за бабочками, он хотел заманить тебя в ловушку, но мы с Нууру опередили его, использовав этот приём. Ты услышала достаточно. Уходи и не возвращайся, пока не будешь готова.

— Дуусу, — Леди подползла к ней на четвереньках и заглянула в большие глаза, — Кот Нуар его сын. Дуусу…

Та моргнула огромными глазами, прижала усики к голове и всхлипнула.

— Плагг был в этом доме… бывает в этом доме?

Баг кивнула.

— Дуусу, как вам помочь? — они обе заплакали, перешёптываясь и прижимаясь к полу.

— Сначала, ты должна помочь себе. Беги. Тебе нельзя оставаться тут. Беги.

Леди встала, сжала кулаки и вытерла слёзы.

— Я сделаю всё, обещаю. Я сделаю всё.