— Я все еще не уверен, что это хорошая идея, — говорил Леви, забираясь по ступенькам в автобус и оборачиваясь к Ханджи.

— Ну, во-первых, ты уже здесь. А во-вторых, какая теперь разница? Ну, позлятся Зак с боссами… В крайнем случае, оплатишь поездку и купишь билеты на каждый из одиннадцати концертов, — она рассмеялась в кулак, а другой рукой подтолкнула Аккермана в спину. — Тебе просто необходимо увидеть их мини-тур, чтобы проникнуться этой жизнью.

— Да, помню, «бесценный опыт», — он ухмыльнулся и огляделся в поисках удобного места.

Накануне он встречался с Нилом Престоном, владельцем контракта группы. Разговор вышел напряженным для Леви и эмоциональным для второго. Нил не ожидал, как он выразился, «такой подставы от неблагодарных недоумков» и поначалу наотрез отказался вести диалог с Леви, но постепенно остыл, когда понял, что ему светят большие отступные за потраченные ресурсы и уязвленную гордость. Леви выполнил свою часть плана, оставляя заниматься всем остальным юристов и финансистов.

Теперь ему предстояла поездка, длиною часов в девять, на автобусе вместе с командой, включая музыкантов, в Митру. Большой фургон с оборудованием уехал еще утром, они же выезжали вечером, чтобы к утру быть на месте.

— Привет, парни! — Ханджи поздоровалась с Эреном и Жаном, протискивающимися между сиденьями. Леви кивнул им, а следом — Армину, бережно прижимающему к себе футляр с гитарой. — А Микасу где потеряли?

— Тут я, тут, — она поднялась в салон, немного запыхавшаяся, и смешно выдохнула вверх, смахивая упавшие пряди с глаз потоком воздуха. Леви улыбнулся ей, здороваясь одним взглядом, и она ответила тем же, опускаясь напротив в кресло соседнего ряда. — Сумки ваши расставляла нормально: побросали так, что свою поставить некуда. Бестолочи.

Аккерман незаметно ухмыльнулся и уткнулся в бумаги, прихваченные с основной работы. Еще через двадцать минут автобус тронулся и началось их небольшое путешествие в столицу. Некоторое время все занимались своими делами под несмолкающую трескотню Ханджи, улаживающей последние организационные вопросы с концертным залом. Когда она, наконец, закончила разговоры и целую минуту молчала, то услышала за спиной с разных сторон два одновременных выдоха облегчения.

— Это не очень-то вежливо, я же работаю, — она поднялась, обернулась к Аккерманам и уставилась на них, возмущенно переводя взгляд с одного на другого. — Вас двоих что, волки воспитывали?

Микаса открыла рот в невысказанной колкости, перебитая голосом Эрена с задних рядов:

— Эй, кто хочет к нам? Армин опять притащил Скрабл! Микаса?

Она медленно встала, демонстративно показала Ханджи средний палец и пошла в конец салона.

— Нет, ты видел? — Зое возмущенно вскинула брови, вдруг замечая, как Леви с улыбкой дернул рукой, и поняла, что тот собирается повторить жест юной барабанщицы. — Только попробуй.

«Это отличительная черта фамилии что ли?» — пробурчала она себе под нос, протискиваясь к остальным. Армин вызвался записывать заработанные очки, остальные приступили к игре. Спустя полчаса Леви отвлекся от бумаг. Заинтересовавшись непрекращающимися смехом и болтовней, он тоже подошел к шумной компании и облокотился на спинку сиденья.

— Кто ведет, Армин?

— Если бы кое-кто не мухлевал с несуществующими словами, то я бы выигрывал, — ответил за Арлерта Жан, поглядывая на Эрена.

— Эй, Армин подтвердил, так что замолкни! — рассмеялся Эрен.

Леви склонился над плечом Микасы, разглядывая ее уголок с буквами, потом посмотрел на доску, немного подумал и прошептал ей на ухо:

— Магистраль даст тебе 46 очков. Видишь?

Она медленно провела пальцами по фишкам, покосилась на игровое поле и повернула лицо к Леви, улыбнувшись.

— Вижу, — выдохнула Микаса ему в губы, оказавшиеся слишком близко. Он неуловимо вздрогнул, стараясь переместить весь внезапный импульс в ладонь, которая в это мгновение сильно сжала спинку кресла. «Черт возьми», — подумал Леви, прикрывая глаза и принимая ровное положение. Он решил вернуться на свое место, чтобы не провоцировать самого себя.

Вскоре за окном начало темнеть, и, сделав одну недолгую остановку, чтобы размять ноги, все расселись по своим местам. Микаса достала блокнот, пару цветных карандашей и начала что-то увлеченно рисовать, прикусив губу. Леви периодически поглядывал на нее минут десять, в конце концов не выдержав:

— Ослепнуть решила?

Микаса дернулась от неожиданности и подняла на него глаза, несколько раз моргнув:

— Прости?

— Что ты там делаешь в сумерках? Зрение же испортишь.

— О, я… — она пару мгновений размышляла, стоит ли ему показывать, но все же наклонилась в его сторону, протягивая блокнот.

— Это что? — Леви озадаченно рассматривал искусно выполненный рисунок: незамысловатый орнамент из… перьев? Он свел брови к переносице. С одной стороны синие, с другой — белые, вместе они как будто соединялись в два крыла. — Похоже на крылья.

— Да! — произнесла она громким шепотом, удивленно распахивая глаза. — Ну хоть кто-то понял!

— И что они означают?

— Ну… — Микаса рассеянно почесала плечо, — крылья — это птица, птицы вроде как символизируют свободу. А свобода — то, чего мы хотим добиться в своем творчестве. Ни от кого не зависеть, не подстраиваться под модные направления в музыке, делать все так, как мы этого сами хотим.

— Я, кажется, понимаю… Ты делаешь что-то вроде, эм… герба?

— Герб, логотип, да. Наверное, это глупо. Да, дурацкая затея, не забивай голову, — она нахмурилась и потянулась к Леви за блокнотом. Он притянул его ближе к себе, не отдавая, и снова посмотрел на рисунок.

— Ничего не глупо. Доработай, и давай отдадим в печать, — он все же вернул его Микасе, поднимая на нее взгляд. — Будем печатать на билетах, на бланках, на альбомах, можем даже выпустить мерч: дизайн интересный, запоминающийся. Классная идея. Молодец, Микаса.

Она изумленно смотрела на Леви, прижимая к груди блокнот обеими руками. Пришлось закусить губу, чтобы не разреветься прямо перед ним. Он что, только что поддержал ее идею? Да еще и с интересом делится своими мыслями? Внутри мгновенно потеплело от разливающейся по телу благодарности. Уже в который раз он удивляет ее своим небезразличием к тому, что она говорит или делает. Ведь Микаса совсем не привыкла к такому ни от кого, кроме как от самых близких. А с Леви они знакомы всего пару дней. Она отвела взгляд, заправляя выбившуюся прядь за ухо, и смущенно произнесла:

— Спасибо.

Леви улыбнулся и подмигнул Микасе, доставая телефон, чтобы ответить на полученные недавно сообщения. Краем глаза он заметил, как девушка придвинулась к окну на своем месте, стянула обувь, забираясь с ногами на кресло, и стала с задумчивой улыбкой смотреть в окно, уронив голову на стекло.

Когда он оторвался от телефона, за окном уже было темно. Впереди Ханджи шепотом переговаривалась с техниками, снова решая какие-то вопросы. Сзади все было тихо — парни задремали, либо молча смотрели в окно. Фонари с улицы прерывисто освещали салон, в том числе и уснувшую Микасу. Леви завороженно уставился на скользящий по ней желтый свет.

Она лежала полубоком на чуть откинутой спинке кресла, обнимая себя руками. Губы приоткрыты, лицо расслаблено. Край свободной черной футболки сполз с одного плеча, оголяя белую кожу. Одна нога была подтянута под бедро, вторая упиралась в пол. Леви медленно провел изучающим взглядом от щиколотки вверх до края коротких шорт. Сглотнул, не отводя глаз. Дыхание вдруг стало прерывистым, и он запустил пальцы в свои волосы, выдыхая.

«Замерзла?» — подумал он, обратив внимание на густо рассыпанные по ее коже мурашки. Леви встал, достал с полки плед и подошел к Микасе. Осторожно наклонился, чтобы укрыть, когда взгляд упал на футболку в районе груди, где отчетливо виднелись через ткань затвердевшие соски.

«Да ты издеваешься»

Он зажмурился, пытаясь успокоить разогнавшееся сердце. Бережно опустил на нее плед и вернулся на свое место. Отвернулся к окну и закрыл глаза. «Тебе это не нужно, и ты в состоянии это контролировать», — повторял он сам себе, пока не провалился в поверхностный сон.

***

Столица встретила их ярким солнцем и теплой погодой. Отель располагался совсем близко к месту выступления, и из своих окон они могли наблюдать процесс разгрузки оборудования, предназначенного для концерта. Среди грузчиков уже вовсю суетилась Ханджи, давая последние распоряжения. Музыканты отдыхали до обеда, после чего стали неспешно собираться к площадке для проведения саундчека. Около четырех часов дня они в сопровождении Леви выходили из гостиницы, где сразу на входе к ним устремились чуть ли не визжащие от радости подростки. Они просили автографы и разрешение сфотографироваться с кумирами.

— Не знал, что у них столько поклонников, — сказал Леви подошедшей как раз в это время Ханджи, склонившись к ее уху.

— Это все второй альбом, вернее, несколько синглов оттуда. Конечно, первых мест в чартах они еще не завоевали, но поверь, это дело времени. Плюс к этому, ребята давно не выступали — вот фанаты и соскучились. Некоторые даже приехали из соседних городов только ради них. И это ты еще очередь в фанзону не видел, — усмехнулась она.

— Очередь в фанзону? — Леви взглянул на часы. — Начало только в восемь…

— О-о-о, ничего-то ты не знаешь! Некоторые там с самого утра стоят, маркером номер очереди на руках пишут, чтобы не запутаться. Обсуждают между собой, куда лучше бежать, когда откроют двери: кто-то хочет быть поближе к Эрену — значит, им нужно в центр, кто хочет наблюдать за Армином, встают слева, за Жаном — справа.

— А Микаса?

— Она по центру и за ударной установкой, ее отовсюду не очень хорошо видно. Но по количеству поклонников она не уступает Эрену, это уж точно. Скоро сам убедишься.

— Я могу тоже понаблюдать из фанзоны сегодня?

— У тебя же хорошее место на балконе?

— Хочу быть поближе.

— А, слушай! Будешь со мной, за пультом. Оттуда отличный вид, самые-самые фанаты на виду, и нет риска быть раздавленным, — она весело рассмеялась.

— Сгодится, — Леви пожал плечами, подумывая, что пора бы начать пробираться через безумную толпу.

Последний прогон проходил спокойно. Группа еще раз прошлась по списку песен, утверждая сет-лист, чтобы передать окончательный вариант Ханджи и техникам. Они проверили инструменты и сыграли вместе около 6 песен, настраивая и корректируя звук. Закончив последние приготовления на сцене, они ушли в общую гримерку немного отдохнуть и начать генеральные сборы.

— Нервничаете? — примерно за тридцать минут до начала концерта к ним зашел Леви. К поясу его брюк был прикреплен бейдж «проход разрешен везде. Леви Аккерман».

— Есть немного, но это нормально, — Жан потрепал свои волосы и тут же жалобно простонал, вспоминая, что только что их уложил.

Армин сидел на диване, натирая свою гитару, рядом Эрен неторопливо пил теплый чай с медом, Жан уселся перед зеркалом, а сзади к нему пристроилась ухмыляющаяся Микаса, помогая с укладкой. Вид у них был более, чем эффектный. Одни браслеты и подвески на Эрене чего стоили. Взгляд Леви остановился на Микасе: на ней были узкие белые джинсы, вместо ремня продет ярко-алый шелковый шарф, конец которого доходил почти до колен. Сверху была надета белая короткая футболка, едва прикрывавшая грудь и открывающая вид на подтянутый живот. Глаза густо подведены черной подводкой, придававшей им еще большую выразительность.

«Эта девчонка вообще белье не носит?» — думал Леви, не замечая, как откровенно пялится на ее грудь.

— Глаза не сломай, — шепнула ему на ухо вошедшая Ханджи и добавила громче, — пятиминутная готовность!

***

Концерт оставил у Леви потрясающее впечатление. Для него это в принципе был первый опыт посещения таких мероприятий, и он ожидал чего-то менее масштабного и… волнительного. Энергетика в зале была такой мощной, что под конец он поймал себя на мысли, что не хотел бы уходить. Их музыка в живом исполнении звучала еще ярче, чем в записи, а сотни подпевающих в унисон голосов из зала вызывали мурашки.

На следующий день они выступали здесь же, после чего у них было запланировано два выходных, переезд в соседний город и еще девять концертов подряд. Учитывая очень напряженный предстоящий график, решено было провести небольшую вечеринку прямо в отеле. Ханджи организовала ночь в огромном люксе, где разместились группа и приглашенные друзья, пообещав администрации вести себя более-менее прилично.

К этому времени уже приехала и Саша, которая не смогла вырваться к началу тура из-за работы.

— Так это ты та самая «Любовь всей моей жизни»? — спросил Леви, знакомясь с Сашей.

— Очень на это надеюсь, — рассмеялась она. — А вы тот рыцарь с ледяным взглядом?

— Только не говори, что это Жан обо мне так сказал.

— Ха, нет! Это Микаса. Хотя из ее уст я бы рассматривала это как комплимент. Как вам концерт?

— Впечатляет, — сдержанно ответил Леви. — И я удивлен количеству их поклонников. Из зала это очень хорошо ощущается — они не просто слушают, они обсуждают, спорят, рассуждают. Ездят за ними. Хотят быть ближе.

— Это и правда так. Они классные, со многими я знакома, и они действительно преданы группе.

— Я тут подумал… Им нужен фанклуб.

— О… фанклуб?

— Или он уже есть? Ну, знаешь, организовывать людей, коммуницировать с группой, может, даже какие-то мероприятия проводить.

— Какая замечательная идея! Нет, фанклуба у них точно нет.

— Может, хочешь стать основателем? Я помогу с организацией, — Леви был «в ударе»: идеи того, что можно сделать для группы роем метались в его голове.

— Я?! — воскликнула Саша, округлив глаза. — Думаете, я смогу?

— Почему нет? Ты же знаешь их, как никто другой. Лучшую кандидатуру будет сложно найти.

Саша сжала губы от радости, еле удерживаясь от того, чтобы не наброситься на Леви с объятиями. Он заметил этот порыв, ухмыльнулся и похлопал девушку по плечу.

— Мне нужно найти Ханджи, извини.

Она кивнула, а Леви вышел из номера. В это время вечеринка набирала обороты. Кто-то даже раздобыл кокаин. Маленькая жестяная баночка появилась в центре журнального столика, на которую смотрело семь пар глаз.

— Мы, правда, это сделаем? — Микаса села на пол и уставилась на друзей.

— Да тут совсем немного, хоть бы на всех хватило, — ответил Алекс, парень, приехавший вместе с Сашей.

— Я к этому не притронусь, — вскинул брови Армин и покачал головой.

— А Ханджи знает? — неуверенно спросил Жан.

— Может, еще у Леви разрешения спросим? — усмехнулся Эрен. — Я пробовал в универе, ничего такого ужасного в коксе нет. А расслабиться нам не помешает.

***

Леви нашел Ханджи, разговаривавшую по телефону, в ее номере. Когда она закончила, он заметил ее тяжелый взгляд.

— Что случилось?

— Звонил Зак, — ее, кажется, даже трясло от злости. — Длительность тура сократили из-за брони площадок другими заказчиками. Вместо девяти дней у нас будет пять.

— Разве такое возможно? Вы же заняли их раньше?

— Все возможно, когда ты хочешь напоследок подгадить, — она устало села на кровать.

— Ну, не страшно. Отыграют на 4 концерта меньше, сами же жаловались на тяжелый график.

— Я сказала, что сократили длительность тура, а не количество концертов, — Ханджи невесело усмехнулась. — Это значит, что за четыре дня им нужно выступить восемь раз.

— По два концерта в день? Даже я понимаю, что это нереально. Они и после одного выходят выжатыми до предела.

— Ага. Я тоже понимаю. Только эти суки все организовали так, что ребятам не отвертеться. Пойдем, нужно им сказать.

— Сейчас? Они там веселятся с друзьями.

— А когда? Завтра в автобусе?

Леви поджал губы, соглашаясь. Они вышли из номера и поднялись к остальным. В полумраке большой комнаты разглядели смеющихся музыкантов и подошли. Взгляд Леви упал на столик, где мелкой россыпью был заметен белый порошок. Над ним склонился незнакомый парень, сосредоточенно пробуя наркотик на вкус и нагло расположив одну из своих рук на бедре барабанщицы.

Леви перевел вспыхнувшие злостью глаза с Алекса на Микасу, которая растирала пальцем у себя под носом, прикрыв глаза. Его руки задрожали, и он сжал их в кулаки. Леви ненавидел наркотики. Всей своей сущностью, каждой клеточкой тела он ненавидел наркотики. Он понимал, что это всего лишь кокаин, но прекрасно знал, что с этого все только начинается. И Леви не позволит этому появится в его жизни снова. Он уже сломался единожды из-за этого яда, больше это не повторится.

Микаса открыла затуманенные глаза и улыбнулась, увидев Леви. Она засмотрелась на его руки, скользя взглядом с них по животу, груди и широким плечам. Чья-то чужая ладонь на ее ноге придавала немного волнения, и она опустила ресницы, неожиданно для себя представляя, что это его пальцы чуть сжимают ее кожу. Мелкая дрожь с легким чувством окрыленности пронзила все тело. Она судорожно втянула воздух и снова открыла глаза, теперь уже встречаясь с Леви взглядом.

Он прочел в ее глазах похоть. Она в его — презрение.

Ее сердце упало куда-то в живот — что произошло? Ей ведь не могло показаться, он открыто флиртовал с ней уже несколько дней. Микасе нравился Леви, она даже была готова дать разрастись этому чувству. Но что случилось? Неужели он разозлился из-за кокса? Это же просто баловство. Он не понимает? Ей хотелось озвучить свой вопрос вслух, но голос застрял в горле, когда она увидела, как Леви чуть дернулся в сторону стола с явным намерением его опрокинуть. Микаса заметила, как Ханджи схватила его за плечо, развернула и быстро вывела из номера.

— Эй, малышка, ты чего? Выпьешь? — Алекс подал ей стакан с алкоголем и, пока Микаса рассеянно его опустошала, слегка надавил пальцами на ее бедро, незаметно скользя выше. Она почувствовала разливающийся жар между ног и откинула голову назад, и тот сразу жадно прильнул губами к ее шее.

***

— Леви, спокойно, — Ханджи вывела его в коридор и прижала к стене. — Ничего страшного не произошло.

Она прекрасно знала причину его реакции. Знала его прошлую боль. И сейчас, видя, как всё его тело мелко трясет, ненавидела себя за то, что совсем не подумала предупредить об этой стороне музыкальной жизни.

— Я не подписывался на это дерьмо.

— Так, слушай, никакое это не дерьмо, понял? Они — не наркоманы. Они талантливые трудолюбивые музыканты, и ты сам в этом убедился, не так ли? Не смей перекладывать свою историю на них, Аккерман. Да, они попробовали кокаин. А еще они бухают, курят травку и трахаются. Но не нужно из-за этого ставить на них крест, — Ханджи отдышалась и спокойней добавила, — прости, что не подумала о том, что ты можешь это увидеть. Но не вздумай уходить. Не теперь. Ты нужен им. И, судя по последним трем дням, они тоже нужны тебе. Иди спать, — она положила руку ему на плечо. — Я всех разгоню и поговорю с ними. И об этом, и о концертах. Все решу, а ты должен успокоиться и отдохнуть. Хорошо?

Он молчал.

— Леви, они — не Петра.

Он потер пальцами глаза и устало посмотрел на Ханджи.

— Хорошо.

***

В номере Микасы душно и темно. Голова идет кругом от алкоголя с примесью усталости, а еще от переизбытка запрещенного, будь то легкий наркотик или секс с едва знакомым парнем. Едва они закрывают за собой дверь, как Алекс прижимает Микасу к стене, впиваясь в ее губы поцелуем. Она отвечает, пропуская язык в свой рот, а пальцами торопливо расстегивает его джинсы.

— Какая ты нетерпеливая, — хрипит он ей на ухо и хватает за волосы, только чтобы оттянуть голову назад и прикусить шею.

— Заткнись, — с полустоном отвечает Микаса и слегка отталкивает его, чтобы снять свои брюки. Как только она заканчивает, он подхватывает ее за бедра и подносит к кровати, опуская на покрывало. Снимает с себя джинсы вместе с бельем и стягивает футболку, потом нависает над Микасой, вовлекая в новый поцелуй. Алекс резким движением задирает ее майку и опускает губы к груди, рукой лаская горячий клитор. Микаса выгибается под ним, запрокидывая голову и тихо постанывая от удовольствия.

— Да ты просто сочишься сексуальностью, — шепчет он ей между поцелуями. — Как же я давно хотел поиметь тебя.

— Ты слишком много разговариваешь, — судорожно отвечает она, охваченная нахлынувшей страстью. — Больше дела.

— Давай, детка, — он тут же входит в нее, и Микаса давится воздухом. Ее глаза плотно закрыты, бедра быстро двигаются с ним в одном ритме, а пальцы вжимаются в его плечи. — Я чуть не кончил в штаны, пока смотрел на тебя из зала.

«Да когда же он заткнется», — думает Микаса, не переставая извиваться под ним. Еще пара минут, и его грузное тело обессиленно давит на девушку. Внезапно ранее незаметные раздражители начинают ярко волновать ее сознание. Колючая щетина царапает кожу. Коротко стриженные рыжие волосы просто бесят своим существованием. Гладящие щеку пальцы с обгрызенными ногтями и запах пота заставляют неприятно поморщиться.

— Я могу остаться?

— Конечно, нет. Проваливай давай.

— Как грубо. Ну хоть скажи, что тебе понравилось, — шепчет он ей на ухо, но резкий взгляд темных глаз расставляет все по местам. — Понял, понял. Увидимся, малышка.

«Надеюсь, нет», — думает Микаса, шумно накрываясь простыней с головой, когда за ним захлопывается дверь.

Мерзость.

Мерзость, мерзость, мерзость.

Какая она мерзкая. Микаса и раньше чувствовала себя так после случайного секса, но сейчас слишком остро ощущала отвращение к себе. Что-то поменялось. Что-то важное, отстукивающее импульсами, поселилось в мыслях, заставляя сердце сжиматься до рези в глазах.

Что-то. Или Кто-то. Чей презрительный взгляд неконтролируемо отпечатался под ее веками сегодняшней ночью.