За прошедшую неделю наступила настоящая зима, а прошлой ночью выпало столько снега, что Леви стало даже жаль Армина, которому предстояло раскапывать свою машину, наверняка превратившуюся в один большой сугроб. С самого утра Аккерман засел в своем кабинете вместе с Ханджи для проверки последних приготовлений: через пять дней у группы стартовал большой трехмесячный тур по стране. В одном зале произошли накладки с датами, с другим никак не могли переподписать договор, с некоторыми организаторами обсуждали последние детали по размещению. Хорошо, что все было решаемо, раздражало, что в последний момент. К полудню, когда цифры перед глазами превратились в один сплошной хаос, они вышли из своего заточения.

— Интересно, где все? — удивился Леви необычной тишине дома, оглядываясь.

— Может, в подва… — Ханджи застыла перед окном. — Ха! Ты должен это видеть!

Он тоже взглянул на улицу и брови его поползли вверх. Парни расчистили от снега дорожки, даже над подъездом к гаражу потрудились, о чем свидетельствовали воткнутые в сугробы лопаты и их раскрасневшиеся лица. Хотя, возможно, румянец на щеках и взъерошенные волосы были следствием того, чем они занимались: Эрен со смехом носился по снегу, за ним бегал Жан, у которого на спине сидел Армин, с характерным криком швыряющий в Йегера снежки, подаваемые ему «лошадкой». Не удивительно, что от постоянных приседаний с тяжелой ношей на спине Жан в итоге не выдержал и повалился в снег вместе с Армином, и на них тут же прилетел Эрен. Леви не успел даже цокнуть, как стоявшая до этого на веранде Блаус с чаем и с милой улыбкой наблюдавшая за происходящим, отставила термос в сторону и бросилась в эту человеческую кучу с криком «Подождите меня!». Леви покачал головой и позвал Ханджи на улицу.

— Пойдем.

— А они знают, что…

— Не-а, — ухмыльнулся он, накидывая куртку.

Когда они вышли, те уже отряхивались, но получалось не у всех: Жан смачно размазывал снег по лицу не ожидавшего подставы Эрена.

— Вы перед туром заболеть решили, бестолочи?

— Да ладно, Леви, тепло же, — ответил смеющийся Жан.

— Особенно теплый снег за шиворотом, правда? — он покосился на Эрена, в эту же секунду закинувшего целый кулак снега ему за капюшон.

— Чтоб тебя, Йегер! Помереть решил?! Аа-а, как же холодно! — Жан безрезультатно попытался вытряхнуть куртку и бросился за Эреном под общий веселый смех.

— Так, хорош уже, — неожиданно для всех заворчала Ханджи, — ведь правда же заболеете, дурни.

— А что это за акт альтруизма в виде расчищенных дорожек? — спросил Леви, когда все успокоились.

— Ну, мы решили сделать что-то полезное, пока вы работали, — ответил Армин, потирая мокрой варежкой красный нос. — Вон сколько намело, хоть какая-то польза от нас.

— Действительно, — Леви покосился на ворота, перед которыми остановился старенький черный пикап.

— Ой, а кто это приехал? — пискнула Саша.

— А, это Бен, — Леви пошел к воротам, чтобы встретить гостя.

— Бен? — спросили одновременно ребята.

— Ну да, Бен, — пожала плечами Ханджи с интонацией «Да кто ж не знает Бена?».

Через пару минут вернулся Леви вместе с загадочным Беном. Это был высокий широкоплечий мужчина за пятьдесят с густой растительностью на лице. Его глаза засияли, когда он заметил Зое.

— Ханджи-и!

— Бе-ен! Ну, наконец-то! Как твоя мама? Поправилась?

— Вашими молитвами, — он ласково улыбнулся и крепко ее обнял.

— А я уж думала, ты не вернешься. Тебя же почти год не было!

— Я и сам этого боялся, но хорошо, что все обошлось. Спасибо Леви, что он меня дождался.

— Ха, без тебя ему тяжко было, особенно ближе к концу осени, — тот одарил ее язвительным взглядом, и Ханджи ему подмигнула. — А твоя жена? Она приедет?

— Да, Мари приедет через неделю: заканчивает дела.

— Бен, — встрял в разговор Леви, поглядывая на удивленных ребят, — у меня тут небольшие, кхм, изменения. В жизни. Знакомься: Эрен, Жан, Армин, Саша. Они временно живут здесь, и…

— Ого.

— Да. И они, как видишь, взяли на себя часть твоей работы, расчистив снег, — он усмехнулся, а парни удрученно вздохнули, — так что можешь при случае угостить их пивом. Ребята, это Бен, он помогает мне с домом. С ним можно на «ты», однако настоятельно не советую с ним напиваться, иначе в итоге можете оказаться где-то далеко от дома, и хорошо, если все еще на острове.

— Не слушайте его, детишки, — рассмеялся Бен и подмигнул им. — Не хотелось бы портить репутацию мистера Аккермана, скажу лишь, что это не с моего счета был оплачен спонтанный перелет в Марли однажды под утро.

Леви медленно закатил глаза: лучше б молчал, точно ведь теперь будут мусолить тот случай, прося рассказать поподробнее. Он обреченно поднял руку в направлении дома, приглашая войти.

Бен работал у него больше года до того, как серьезно заболела его мать, и ему пришлось уехать на неопределенный срок, и вот, наконец, смог вернуться. Они вместе с женой помогали Леви по дому: уборка, готовка, мелкий и никогда не прекращающийся ремонт. Как бы сильно он ни предпочитал делать все самостоятельно, все же уход за таким огромным домом требовал сил и времени больше, чем Леви мог себе позволить, а Бену он полностью в этом доверял. Они жили в небольшом домике, в задней части двора, где Леви заботливо поддерживал порядок все это время.

Вся толпа двинулась к дому, попутно собирая разбросанные лопаты и оживленно переговариваясь. Леви задержал Сашу.

— Не знаешь, где Микаса? Я ее с утра не видел.

— Э-э, так ведь… это, — стала заикаться она, — они с Энни в городе. Ну, у психолога.

— У кого?

— Бли-и-ин, я очень надеюсь, что это был не секрет, — запищала Саша, состроив жалобную гримасу. — Мальчики ж вроде тоже в курсе, я не думала, что ты не знаешь.

— Я… знаю я. Давай, иди уже. Совсем замерзла, — ответил Леви, слегка наморщившись и подгоняя ее к крыльцу.

Он еще пару мгновений потоптался на месте, кусая губы, и пошел за остальными. Сообщения она не оставила, сам он ей не звонил: думал, она где-то в доме. Они говорили об этом несколько дней назад, Микаса даже сама подняла тему работы с психологом, видимо, ее сильно напугали собственные мысли в ту ночь, но Леви не думал, что она найдет специалиста так быстро. И ему почему-то не сказала. Что ж, в любом случае, это был большой шаг и ее осознанный выбор, что не могло не радовать.

Микаса приехала через час, Энни отвела ее в спальню мимо всех, шепнув Леви о том, что той нужно отдохнуть. Первый прием вышел эмоционально непростым: сначала она просто молчала, не зная, с чего начать, а когда все-таки заговорила, уже не могла остановить слез. Всю обратную дорогу Энни пришлось держать ее за руку, однако, она знала: Пик Фингер точно поможет Микасе. Именно она вытаскивала Энни из депрессии и трясины жутких мыслей после войны, она была отличным профессионалом с огромным опытом за плечами.

Вскоре Леви поднялся к Микасе и бесшумно сел на кровать рядом. Она не спала и сразу посмотрела на него, чуть улыбнувшись. Он провел тылом пальцев вдоль ее руки, и она села, кладя голову ему на плечо.

— Как ты? — спросил тихо, поправляя ее волосы, щекотавшие ему нос.

— Я не знаю, — честно ответила Микаса. — Хочу есть.

Он ухмыльнулся и поцеловал в макушку, потом осторожно потянул на себя, вынуждая ее сесть на его колени и скрестить ноги у него за спиной. Леви поднял к ней голову и ласково провел кончиком носа по щеке.

— Почему не сказала, куда едешь?

— Не была уверена, что из этого что-то выйдет, — она говорила так же тихо, как и он, будто кто-то их мог подслушать и оборвать почти светящиеся нити их близости в этот миг.

— А теперь? — он дотянулся губами до мочки уха, обжигая своим голосом. Микаса едва заметно вздрогнула и прикрыла глаза. — Больше не боишься туда идти?

— Кажется, нет, — она оставила несколько невесомых поцелуев у его виска, пальцами касаясь затылка. — До отъезда у нас с ней еще одна встреча.

Леви почувствовал легкое головокружение. Они с Микасой говорили на важную, все еще тягостную тему, но сердца их всего лишь желали быть рядом друг с другом. Хотели спокойного присутствия, нежных, пропитанных заботой прикосновений, тихого голоса и размеренного дыхания. Просто быть и знать, что их общая боль отступает. Что точно уйдет.

Он приподнял Микасу, развернулся и бережно уложил спиной на кровать, не убирая ладонь с ее лопаток и нависая над лицом. Взгляд задержался на длинных подрагивающих ресницах, и он поочередно прикоснулся губами к уголкам глаз. Скользнул от носа к острой скуле, поцеловал край давно побелевшего шрама. Микаса провела по его руке вверх, оставляя за собой след из мурашек, и прижала ладонь к щеке, медленно поглаживая кожу большим пальцем.

— Спасибо, — произнесла шепотом и прочла в его глазах глубинное понимание простого слова.

«Я обещал. И я люблю тебя».

Ему не было необходимости говорить это вслух. Вместо этого Леви лег на бок и прижал Микасу к груди. Прямо так, поперек кровати, они провели в молчании не меньше получаса, пока не услышали робкий стук в дверь.

— Простите, вы не спите?

Армин. Конечно же, Армин. Его всегда отправляли в их спальню, как самого смелого, видимо. Леви беззвучно усмехнулся.

— Нет. Что случилось?

— Мы хотим перекусить, а после закончить с записями для Яна. Микаса, ты с нами?

— Конечно, что за вопрос, — она быстро встала, а Леви сел. — Дай мне пять минут.

— Хорошо, мы тебя ждем.

Леви удержал ее за руку и потянул на себя, вынуждая снова опуститься на кровать. Запустил руку в волосы и приблизился к губам, целуя. Отпускать ее совершенно не хотелось.

— Мне… мм… нужно идти. Ну перестань, — добавила, когда он залез пальцами под футболку. — Они и так полдня из-за меня потеряли.

— Пять минут, — промычал в ответ, опускаясь к ее шее.

— Ты сам-то в это веришь? — она попыталась усмехнуться, но лишь коротко вздохнула и прижалась щекой к его волосам, когда Леви сильно сжал ее грудь всей ладонью.

— Замолчи, — он вернулся к ее губам, улыбаясь прямо в них.

Они спустились через двадцать минут, довольные и голодные. Внизу у лестницы столкнулись с Жаном — он выразительно закатил глаза и предупредил, что еды почти не осталось. На кухне к этому времени остался только Бен.

— Вот и вы, — он добродушно улыбнулся и склонил голову набок. — Время обеда давно прошло. Я так понимаю, эта юная особа — Микаса Аккерман, — он протянул ей руку. — Рад познакомиться, я Бен.

— Да, это я, — она ответила на рукопожатие, — приятно познакомиться, Бен. А где все?

— Мальчики пошли настраивать свои инструменты. Не уверен, что это важно, но я слышал что-то вроде… — он поднял взгляд к потолку и вытянул вверх указательный палец, пытаясь воспроизвести интонацию Эрена, — «да не убьет она нас, если мы сами поправим ее барабаны». Да, точно. Что-то такое.

Микаса округлила глаза, быстро запихнула в рот кусок пирога, схватила с собой еще один и выскочила из кухни, вызывая непроизвольный смех у двух оставшихся мужчин.

— Необычная девушка, — улыбнулся Бен, убирая посуду.

— Не представляешь насколько, — прищурившись, Леви отправил в рот кусок свежей выпечки.

— Кажется, ты доволен?

— Не то слово, Бен. Не то слово, — его лицо приняло задумчивое, умиротворенное выражение, и Бен ненадолго замолчал, делая свои, вполне очевидные, выводы.

— Я собираюсь заварить для них чай. Пойду, узнаю, какой они пьют.

— Зачем? — удивленно остановил его Леви. — Я и сам знаю. Запоминай: Эрен и Микаса пьют с молоком и двумя кусочками сахара, Жан — с молоком и одним кусочком сахара, Армин — с молоком и без сахара. Что? — он откровенно не понимал, почему Бен изменился в лице. — Ладно, давай я сам сделаю.

— А Ханджи? — спросил Бен, прокашлявшись.

— А, этой. Ну, ей виски плесни.

Когда он спустился в подвал, группа слушала готовую запись первой из двух обещанных песен. С ней управились быстро, потому что к сегодняшнему дню оставались только небольшие доработки. Мотив был запоминающийся, слова броские, с вызовом, как раз то, что нужно для аниме про войну. А в мыслях Леви, ранее не подозревавшего о наличии у себя подобных способностей, сразу появился образ того, как целый зал подпевает этой песне на концерте. Взрывной голос Эрена из динамиков вызывал интересные, по мнению Леви, чувства.

… И жизнь отдай, и жизнь отдай!

И сердца самый яркий свет отдай!

Смелей вперед к судьбе шагай,

Рукой свободу забирай! …

… Странные чудовища похожи на людей,

Уничтожить их хочу, очистить мир скорей.

До последней капли уничтожить без следа,

Пусть мир забудет ужас навсегда! …

… В сумерках стрелы словно на крыльях летят —

Нам их не вернуть назад…

… И жизнь отдай, и жизнь отдай!

И сердца самый яркий свет отдай!

Смелей к судьбе вперед шагай,

И дух борьбы не потеряй! …

— Блестяще! — воскликнула Ханджи. — То, что нужно! Так, теперь с «Воспоминаниями». Или перерыв? — она оглядела группу и кивнула. — Тогда давайте, пейте свой чай, я пока все подготовлю. Нам там осталось вокал переписать, партию Жана и, — она посмотрела на Армина, — и твоя скрипка, но там совсем немного. Ты готов?

— Угу, — он кивнул с легким вздохом.

«Скрипка», — Леви задумчиво почесал подбородок. Хотел бы он на это посмотреть. За спиной раздались какие-то перешептывания, из которых он четко расслышал шипение Эрена: «Да будь ты мужиком! Просто спроси!» и с той же интонацией ответ Жана: «Я пытаюсь!». Леви обернулся.

— В чем дело? — он изогнул левую бровь.

— Жан для меня песню написал, — расплылась в загадочной улыбке Саша, сидевшая в кресле.

— Поздравляю. И?

— Называется «Любовь моей жизни».

— Сейчас описаюсь от счастья. Только вот этим двоим явно от меня что-то нужно, — он пристально посмотрел на парней. — Говорите уже, бестолочи.

— Мы ее почти полностью записали, — замямлил Жан, — осталась одна незначительная деталь.

— Бэк-вокал нужен? Так я не умею.

— Арфа, Леви, — Микаса рассмеялась и подошла к нему, взяв за руку. — Нам нужна арфа.

Он молчал и пристально смотрел на нее исподлобья, потом часто заморгал, зажмурился и еще раз посмотрел на нее, открыв только один глаз.

— Арфа?

— Арфа, — она уверенно кивнула.

— Я, конечно, — заговорил он медленно, — еще не во всем разбираюсь, но… кажется, я точно знаю, что вы рок-группа. Так? — Микаса снова кивнула, широко улыбаясь. — Тогда… я не понимаю… мы точно одинаково представляем себе арфу? Древняя такая штуковина с огромными струнами для девиц, завернутых в простыни? — он обернулся к пульту. — Ханджи!

— А я что? Все так. Меньше думай, больше действуй, Аккерман, — она протянула ему бумажку из блокнота. — Вот адрес. Мы нашли одну антикварную арфу у милейшей старушки. Она согласилась нам ее одолжить. И не надо на меня так смотреть. Я занята. Ты не видишь? Съездите с Беном! Она как раз поместится в его пикап.

Леви сначала прокатал кадык по горлу, потом шумно втянул носом воздух, вчитываясь в адрес. Совсем сдурели.

— Саша, надеюсь, эта песня того стоит, — усмехнулся он, обреченно подходя к двери. — И кто же у нас арфистка?

— Я!

— Жан… — Леви так и застыл, держась за дверную ручку. — Что ж, привезу тебе заодно цветочный венок на голову.

***

Старушка оказалась отнюдь не милейшей, а инструмент тяжелее и объемнее, чем представлялось, поэтому Леви вернулся домой уставший и слегка раздраженный. Оставил арфу наверху: «Пусть сами тащат ее в подвал», и спустился в студию. Тихонько зашел и сел рядом с Микасой — Армин за стеклом записывал свою партию скрипки. Леви пока не очень улавливал суть общей мелодии, однако, откинув голову на спинку дивана и прикрыв глаза, подумал, что выходит красиво. Все-таки этот скромный тихий парень невероятно талантлив.

— Леви? — услышал он тихий голос Микасы у своего уха и открыл глаза. Увидел ее задорный живой взгляд и не смог не улыбнуться. — Ты что, уснул? Хочешь послушать финальную версию «Воспоминаний»?

— Хочу, — ответил, откашлявшись и садясь ровно. — Уже закончили?

— Хватит дрыхнуть, Аккерман! — звонкий голос Ханджи заставил его схватиться за голову.

— Да не ори ты.

— Я не ору. Это ты — старый. Спишь средь бела дня, заставляя остальных уже полчаса вокруг тебя на цыпочках ходить, — рассмеялась она и получила в ответ его испепеляющий взгляд, что ничуть ее не смутило. — Спасибо, что хоть не храпишь.

— По этой части у нас ты отличаешься, — съязвил Леви.

— Эй, ты со мной не спишь, красавчик, откуда тебе знать? — с ноткой издевки произнесла Ханджи и стала наклоняться к его лицу, остановленная средним пальцем, замаячившим перед ее глазами.

— Я включаю! — прервал их шутливую перепалку Эрен, сидя за пультом, и все принялись слушать окончательную версию новой песни, когда зазвучал приятный голос Микасы из колонок.

Мы словно играем с прошлым.

Я возвела эту стену.

Мы словно играем с прошлым,

А я смотрю на пустую коробку.

Так ты решил разрушить мою стену своей безжалостной рукой?

В тот день закат дотла сжигал те небеса.

Я спрятала все воспоминания в коробку,

Храня в ней далекого прошлого

Печаль.

Леви обвел взглядом комнату, голова продолжала настойчиво ныть, заигравшая в проигрыше скрипка Армина, заставила волоски на коже встать дыбом. Он вдруг ощутил странные эмоции и потер ладонью грудь.

Судьба или воля —

Мы будем бороться,

Пока пылающий ветер не истреплет наши крылья.

Его взгляд застыл на Ханджи, острая пульсирующая боль на секунду пронзила затылок, застилая глаза темнотой, и тут же отпустила вместе с торопливым неясным шепотом в голове. «Что за херня?» — он гребнем запустил пальцы в волосы и откинулся на спинку дивана. Музыка закончилась, и под одобрительные восклицания присутствующих он снова открыл глаза.

— Леви, ты в порядке? — Ханджи села рядом, приблизив к нему свое лицо, и заботливо дотронулась пальцами до его лба.

— Да, — он нахмурено смотрел на нее пару мгновений, не отводя взгляда, — просто странное чувство. — Потом моргнул и заговорил увереннее. — Песня, что надо. Вы закончили на сегодня?

— Я — точно. Дел еще выше крыши до отъезда. Ребят, вы как?

— Мы с Энни в городе сегодня останемся, так что тоже сейчас уедем, — ответил Армин, бережно укладывая свой инструмент в футляр.

— Ну тогда… — Жан почесал затылок.

— Давай я помогу тебе с твоей песней, — перебил его Эрен, отлично подтянувший свои навыки работы за пультом за последние месяцы. Зое его здорово понатаскала. — Управимся за час.

— Ну что за идиллия, — растянулась в улыбке Ханджи.

— Штуковину свою сначала сюда спустите, — Леви указал большим пальцем на дверь за своей спиной, вставая с дивана. — А, чуть не забыл. С нами в команде тура поедут еще три человека: фотограф, журналист и массажист. Я уже договорился. Что? Профессиональный подход, как заказывали.

Жан присвистнул, а Леви вышел вслед за Ханджи, проводить. Микаса переводила взгляд с парней на дверь, покусывая губу.

— Иди уже, без тебя справимся, — Эрен махнул рукой, усмехнувшись, и она мигом выскочила на лестницу.

Когда Ханджи и Армин с Энни уехали, Микаса и Леви остались на улице. Она обняла его со спины, скрестив под грудью руки, которые он сразу накрыл своими ладонями. Молчали. Вечер был тихий и морозный. Темное небо ясное. Кое-где уже были видны звезды, а в свете луны ярким блеском переливались снежинки. С дерева с криком взлетела птица, и оба перевели на нее взгляд, а через мгновение снова замерли в тишине, которая обняла землю и наполнила собой легкие. В голове рождались чистые легкие мысли, тонкие и прозрачные, словно паутины, и неуловимые словами. Они вспыхивали и исчезали быстро, обжигая душу то печалью, то лаской. Все было хорошо и как-то особенно. Понятно и близко. Так, как нужно прямо сейчас.