Драко вторую неделю никуда не выходил, Кингсли дал ему время на реабилитацию, поэтому он целыми днями только и делал, что лежал. Родителей не стало, завещание окончательно вступило в силу, и магия дома теперь полностью оказалась во власти единственного представителя семьи… ну, или почти полностью. Альфред неоднократно успел напомнить за это время, что Малфой-Мэнору необходима леди Малфой, только вот единственная, кого Драко видел в этой роли, была уже замужем. Когда он сказал об этом старому дворецкому, тот только усмехнулся.

— Если женщина замужем, то это не ваша женщина, — мудро изрёк он тогда — Я пригласил мисс Гринграсс на следующей неделе, если вы не против.

Малфой был не против, ему вообще было всё равно. Помимо скорби о родителях, его тревожил день освобождения из плена, когда Орден перенёс их в штаб-квартиру на площади Гриммо…

… он хорошо помнил, как она, едва держась на ногах, вдруг встрепенулась, с неизвестно откуда взявшейся прытью пробежала коридор и упала в объятия мужа.

— Северус, Северус, ты жив! Ты в порядке! — причитала Гермиона.

Драко перевёл взгляд на Поттера, который вместе с Джинни явно сочувствовал ему и его состоянию. Он тогда сразу решил отправиться домой, поблагодарил Гарри, перекинулся парой слов с Кингсли и вышел на улицу, но прежде чем успел аппарировать, она выбежала за ним.

— Куда ты уходишь?

Малфой лишь пожал плечами.

— Домой. Зачем я тебе?

Она не ответила, тогда он, выждав некоторое время, обернулся и обнял ладонями её лицо.

— Скажешь ему? Скажи, умоляю, скажи ему, и идём со мной. Ты нужна мне…

— Драко, я…

— Ты мне не веришь? Ты скажешь ему? Скажешь?

Гермиона заплакала.

— Не знаю, я не знаю…

— Ясно, — Драко отстранился.

— Нет, нет… — она продолжала плакать, но он больше не взглянул на неё, развернулся на месте и растворился в воздухе.

И с этого дня Малфою больше не хотелось покидать поместье и встречаться с людьми, но он, поступившись своими желаниями, снял защитные заклинания на время похорон и траура, потому что, как оказалось, слишком много людей знали его родителей и хотели попрощаться. Неожиданную поддержку оказал Гарри, Снейп и тётя Андромеда, — все, только не она. Не она. Гермиона не сопровождала Северуса, не была на похоронах, не приходила вместе со всеми, но однажды ночью явилась попрощаться к фамильному склепу Малфоев. Драко видел её тёмную фигуру в мантии и капюшоне, материализовавшуюся у ворот, как она спешила через парк, срезая прямо по траве мимо кустов и деревьев, как стояла там, на ветру, и, вероятно, плакала. Он бросился к ней, но не успел… Гермиона ушла даже прежде, чем ему удалось преодолеть расстояние до входной двери.

Астория приехала позже всех, когда основная масса людей схлынула, а почти все защитные заклинания вернулись на место. Она была неуместно счастлива и беззаботна, врываясь в его серую жизнь ярким лучом света.

— Драко, я так рада, что ты в порядке! Ездила в Ниццу, извини, раньше не могла прийти, но я получила сообщение Альфреда, — Астория радостно улыбалась — Тебя так долго не было, я даже сначала думала… думала, ты меня забыл.

Малфой в этот день впервые спустился во внутренний двор на старую конюшню отца и, сам того не замечая, без всякого волшебства стал убирать стойло его любимого коня Экскалибура. Он обернулся к ней, она стояла у входа в ореоле ярко-рыжих солнечных лучей и улыбалась... ему вдруг пришло в голову, что она совсем не похожа на Гермиону.

— Ты хоть понимаешь, где я был, милая?

— Конечно. Ты был на задании, очень опасном задании… с этой, как её… — Астория резко замолчала, увидев как поменялось его лицо.

— Она не эта. Она талантливый волшебник и мудрая женщина...

— Хорошо, хорошо, я просто хотела сказать, что расстроилась из-за твоего длительного отсутствия. Говорили всякие ужасы, что, возможно, ты не вернёшься, а я…

— Ясно, — безразлично ответил Драко и встал, занося стопку свежего сена, — Мои родители погибли, меня пытали, Гермиону чуть не убили, а ты думаешь о том, что я тебя забыл? Думаешь, это было развлечение?

— Конечно, нет. Я этого не говорила, я очень переживала, но… — она недовольно помялась на месте, но не решила входить и пачкать туфли — Что ты делаешь?

— А что, моё занятие не очевидно, двусмысленно или непонятно, Астория?

— Вообще-то… но… ты убираешься без магии? Здесь? Драко, что с тобой?

— Ничего. Ничего не происходит, ведь правда?

— Зачем ты на меня нападаешь? Я понимаю, потерял родителей тяжёлое испытаение… ты ведёшь себя странно…

Он сжал кулаки, ясно вспоминая момент, когда другая женщина, так похожая на эту, сказала ему то же самое.

— Я веду себя, как хочу. Если не моя внешность, не моё положение, так хотя бы мои деньги должны позволить мне поступать, как вздумается!

— Ладно, ладно… ты всё воспринимаешь в штыки, тогда, может, хотя бы просто угостишь меня чаем? — молчание было ответом, и оно тянулось слишком долго — Прости, я, наверное, и правда…

— Нет, подожди. Это ты прости меня, идём, конечно, выпьем чаю.

Они пересекли двор, попали на кухню, спустились в фойе и по коридору вышли в уютную маленькую гостиную. Когда четверть часа спустя их кружки с чаем опустели, Астория прервала напряжённое молчание, которое уже невозможно было оправдать даже булочками с джемом.

— Все говорят, я так на неё похожа?

Драко сглотнул и закрыл глаза. Она снова начала тему, которую ему не хотелось обсуждать.

— На неё? — он притворился, что не понял.

— На миссис Снейп.

— Хм… а почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты любишь её, ведь так? Любишь, поэтому общаешься со мной, поэтому я сейчас здесь.

Малфой поднял голову и уверенно встретил её взгляд, ему вдруг стало мучительно стыдно за своё отношение к ней, ведь Астория Гринграсс не была виновата, что совершенно случайно оказалась копией той, кого он любил.

— Астория, ты выйдешь за меня? — слова сорвались с губ Драко даже раньше, чем он успел подумать о том, что говорит.

Она вздрогнула и чуть не вылила остатки чая на платье.

— Выйти? За тебя? Стать твоей женой?

— Да, да! — раздражённо подтвердил Малфой.

— Я… послушай…

— Что? Откажешь?

— Послушай! Я не это имела в виду, когда спросила про неё… Вообще-то, я очень хотела бы согласиться, но, боюсь, ты сам не понимаешь, что предлагаешь мне.

— Ну, что там ещё? — с трудом скрывая новую волну раздражения, спросил он.

— Ты должен знать, что я не могу иметь детей, — её голос дрогнул, но Астория уже, вероятно, давно знала и потому была относительно спокойна. Она боялась, скорее, что это станет серьёзным препятствием на пути к их браку, и к любому браку вообще.

Драко долго смотрел на неё, принимая и понимая эту мысль, а после тяжело вздохнул и ответил.

— Мне не нужны дети, Астория, а когда понадобятся, мы как-нибудь решим этот вопрос. Так ты согласна?

Ему и правда не было дела до детей, во всяком случае прямо сейчас — единственное, о чём он думал, так это о внешнем сходстве своей будущей жены и Гермионы, и о том, что это его шанс, может быть, даже единственный шанс быть с той, кого он любит... или с её отражением.

Астория сделала неопределённый жест головой и печально улыбнулась.

— Я… если ты действительно этого хочешь, Драко.

***

Северус всё утро крутился в своей лаборатории и накладывал неразбиваемые заклинания на колбы с новыми зельями и отварами трав. Был почти полдень и солнце ярко светило в окна кабинета, когда дверь тихо скрипнула: по лёгкому шороху и аромату духов, он узнал её. За два прошедших месяца она почти восстановилась после ужасного заточения, её лицо посветлело, а глаза вновь засияли таинственным светом, который он увидел в тот день в Малфой-Мэноре после её пробуждения. Но это время, так или иначе, далось им обоим нелегко.

— Северус…

Профессор повернулся и посмотрел на жену, почти ласковым, почти любящим взглядом, и всё же едва уловимое беспокойство в его глазах не ускользнуло от её внимания.

— Всё хорошо, Гермиона? Я думал, ты занята подготовкой Уолтера?

— Я его отпустила, мальчик делает большие успехи по твоему предмету, не понимаю, почему ты пытаешься завалить талантливых детей… — Гермиона поняла по его лицу, что продолжать не стоит, и перевела тему, — хм, ладно, ты знаешь, зачем я пришла.

Снейп тяжело вздохнул, оставил свои дела, взял её под руку и вывел из лаборатории в класс. Они уже тысячу раз говорили об этом и, наконец, сегодня он сможет дать ей ответ, которого она ждала.

— Сядь. Я поговорил с ним.

После того прощания на площади Гриммо, когда Малфой так внезапно оставил её, Гермиона всё рассказала мужу. Он не злился, несмотря на чувства, вызванные заклинанием, не скандалил, не обвинял, Северус сделал невозможное, он её пожалел. А потом всё покатилось в пропасть. Одно за другим известия падали на голову Гермионы: Драко женился, Драко бросил её, и всё, что между ними возникло в подземелье, в условиях неволи, оказалось фикцией. Его слова были всего лишь ветром, а она поверила, она действительно полюбила, да так, что это чувство стало сильнее волшебного притяжения её воскрешающего заклинания. Северуса она хотела телом, Драко душой, но с последней новостью всё это перестало быть значимым для неё.

— Прошло столько времени! Уже весна, а ты только теперь поговорил с ними?! — возмутилась она, садясь за первую парту у его стола. Её злило и бесило всё вокруг, в том числе и муж, который так долго добивался ожидаемого ответа.

— Драко не шёл на разговоры до определённого времени, — Снейп достал новое перо из стола и попытался его заточить, но сломал и взял другое.

Он на самом деле вообще не пытался ускорить процесс, ему просто хотелось остыть, прежде чем встречаться с сыном старого друга, потому что после всего Северус с удовольствием бы врезал Малфою как следует за то, что тот сделал. Однако дни сменялись неделями, а те в свою очередь превращались в месяца, и когда тянуть уже стало невозможно, Снейп назначил встречу и не смог скрыть своего недовольства… они с Малфоем сильно поссорились, но, в конце концов, пришли к выводу, что скандалы — это бессмысленная трата времени и заключили мир.

— Я знаю, но ты мог настоять. Мог настоять гораздо раньше, пока…

— …не стало поздно? Я уже говорил тебе, Гермиона, что если бы ты сама соизволила выйти на этот диалог, всё бы решилось намного раньше, — он старался не раздражаться, но в данной ситуации получалось плохо. Очень плохо.

— Ты знаешь, почему я не могла этого сделать! — начала было Гермиона, но увидев его умоляющий взгляд, смягчилась — Ладно, что он сказал?

— После своей внезапной свадьбы во время траура в поместье, Драко узнал, что Астория не может иметь детей, потому, твой ребёнок это их спасение, нам предлагают пожить там до появления младенца, будут лучшие врачи… ты знаешь, у этой семьи всегда… — Северусу было неприятно говорить ей об этом, и он знал, она совсем не такого ждала ответа.

— Хорошо, а что потом?

— Я понимаю, ты злишься на Драко, возможно, даже ненавидишь, но это твой ребёнок, мы можем его воспитать вместе. Ты уверена, что хочешь оставить его отцу? — он говорил искренне, и действительно мог пойти на это, Снейп не понимал, почему она возненавидела ещё не родившегося ребёнка, появившегося в силу обстоятельств. Он тоже мог бы иметь детей, мог бы стать отцом, пусть даже таким способом.

— Я наказана за свои собственные действия, я этого ребёнка не хочу, но, если он нужен Малфою… — Гермиона машинально провела рукой по ещё плоскому животу.

— Он заберёт его после рождения. Астория будет с тобой всё это время, и ребёнка станут считать её, семья Гринграсс согласна на это, чтобы скрыть факт существования её дефекта хотя бы на первое время. Поместье защищено, потому прессе мало что удастся узнать из подробностей рождения этого ребёнка. И ещё… Драко настаивает, чтобы ты стала крёстной. Он считает, что, если не желаешь быть его матерью, то хотя бы крести, будь рядом любым способом... Мне это очень не нравится, но я не стану идти против твоей воли и, надеюсь, что ты достойно перенесёшь всё, что сама задумала.

— Перенесу. Я уже всё решила и отступать не намерена.

Северус снова посмотрел на жену, на её решительный взор, и удивился, как быстро она стала другой: взрослой, женственной, открытой. Гермиона много плакала, и сначала он предполагал, что нервный срыв обоснован неделями заточения, но, когда выяснилось, что она беременна, её внезапный гнев в сторону Малфоя всё расставил по местам.

— Ну, раз ты решила…

— И когда мы туда едем? — нервно прервала она.

— После экзаменов. Летом я смогу быть с тобой там, мне бы не хотелось, чтобы ты оставалась наедине с Драко и Асторией, но к осени всё равно придётся тебя оставить… во всяком случае на дневное время. Ты готова к такому? — ответил Снейп, не поднимая взгляда от пергамента, на котором только что начал выводить задания для грядущей итоговой работы, — Ты готова снова жить там?

— Мне всё равно, лишь бы это поскорее закончилось!

— Хорошо. Поттер сказал, что не составит труда, оформить всё документально.

— Пусть оформляет, я так устала.

— Это закончится быстрее, чем ты думаешь… Правда, а, что если заклинание утратит свою силу к тому моменту?

— Заклинание? — Гермиона приложила ладонь ко лбу и нервно хихикнула — Какую же кашу я заварила? Спасла тебя, потом, помогая Малфою, просто надеялась отвлечься…

Профессор поднял голову, он не улыбался, но вид его говорил сам за себя.

— Отвлеклась? И почему я не удивлён? — Северус посмотрел в её карие глаза, и она снова улыбнулась — Гарри оформил тебе декретный отпуск, ты ведь собираешься продолжить работу?

Улыбка ускользнула с её лица, уступив место выражению грусти.

— Нет, Северус. Я не хотела бы продолжать там работать, во всяком случае, не с Малфоем… и, я подумала, что могла бы посвятить жизнь тебе, школе, обучению… быть с тобой здесь, потому что, мне уже кажется, что заклинание никогда не оставит нас, — Гермиона подумала, что, если она не была интересна последнему из Малфоев, не стоило далеко ходить и заняться тем, кто был и так рядом.

Снейп вздохнул, подавив желание улыбнуться. Его уже давно интересовало: действует так заклинание, связывающее их, или он и правда влюблён? То, что Северус страшно за неё испугался тогда, оказалось лишь предпосылкой, с трудом верилось, что её желание спасти, заключённое в магию, могло действовать так долго и так невероятно правдоподобно, но сейчас ему было абсолютно наплевать, его сердце отбивало бешеный ритм, и он был счастлив, так счастлив, как не чувствовал себя уже давно.

***

Снова пришла осень — деревья в саду Малфой-Мэнора сбросили свои наряды, распадающиеся на жёлто-красные листья — дождливое время года добралось до самых потаённых уголков. Все существа и растения, не способные переносить холода, были помещены в теплицы: этим занимался Альфред, так как новая хозяйка, хоть и была добра и умна, не делала по дому ничего. Гермиона первое время пыталась выбираться в сад, ухаживать за розами, но вскоре ей стало тяжело выходить одной, и она перестала это делать. Снейп всё реже навещал поместье из-за навалившейся работы в Хогвартсе, но при любой жалобе являлся, боясь, что связывающее их заклинание может взять верх и стать причиной гибели ребёнка, которого его жена носила под сердцем. Сама же Гермиона, в свободное от проверок лекаря время, читала, или сидела в парке, вспоминая то самое лето, когда она так мило общалась с бывшей хозяйкой этого дома. Что бы сказала Нарцисса, если бы была жива? Одобрила бы она женитьбу сына и такое поведение Гермионы? Эти вопросы возникали каждый день в голове будущей матери, но ответа на них не находилось никогда. Роды начались раньше срока, Гермиону и ребёнка чудом удалось спасти, Драко метался у двери, не в силах успокоиться, а молчаливый Снейп наблюдал за ним, едва сдерживаясь, чтобы не достать волшебную палочку и не использовать обездвиживающее заклятие. Крик ребёнка оповестил Малфой-Мэнор о счастливом разрешении дела. Это был мальчик.

— Куда вы его уносите? Куда они забрали моего сына? — болезненный шёпот Гермионы на грани истерики просочился через открывшуюся дверь.

— Ваш сын, мистер Малфой, — сказала женщина в чепчике, отдавая молодому отцу маленький копошащийся конверт.

Драко взял его, дрожащими руками. Дверь не закрылась, поэтому все разговоры оказались хорошо слышны, в том числе и голос Астории.

— Всё в порядке, дорогая, мальчика отдадут Драко, он о нём позаботится, а тебе нужно отдохнуть.

Новая леди Малфой могла бы стать хорошей собеседницей, но они с миссис Снейп так и не научились доверять друг другу. Невольные соперницы не могли стать подругами, даже если бы очень сильно захотели этого, ещё в первый месяц Астория поняла, что рядом с Гермионой не имеет никаких шансов. Сердце её мужа принадлежало чужой жене, и это было так же неизменно и незыблемо, как сама магия.